Философия В. С. Соловьева и Н. А. Бердяева

Подчеркивая всемирную миссию человека, Соловьев, однако растворяет личность во всеобщности  человечества. Первичная реальность есть человечество, а не отдельное  лицо. Человечество есть существо, становящееся абсолютным через всеобщий прогресс. Его интересует тема «человечества  в целом», называемом «всеединой личностью». В человечестве как целом –  «душа мира», оно софийно, а потому выступает как посредник между абсолютным бытием Бога и абсолютным бытием космоса. Усилием человечества (через одухотворение человека, развитие сознания, усвоение божественного начала) восстанавливается утраченное всеединство. В этом смысл исторического процесса. Учению Соловьева присущ эволюционно-исторический взгляд на бытие. Для восстановления всеединства важно зарождение единства между полами. Любовь – важнейшая движущая сила развития.

Восстановление  всеединства – это торжество  добра. Соловьев верит в положительную  силу добра. Зло – лишь недостаток добра. В конце жизни мыслитель  приходит к мысли о более глубоких основаниях зла в мире. Он также  подчеркивает важную роль красоты в  процессе восстановления всеединства. Искусство должно продолжать художественное дело, начатое природой. Философ  утверждает положительный идеал  единства истины, добра и красоты.

Идея  «всеединства» имеет свой гносеологический аспект. Соловьев развивает предложенную славянофилами концепцию «цельного  знания», предполагающую единство знания и веры. Вера «соединяет нас внутренне  с предметом познания, проникает  в него». Она делает возможным  и рациональное, и опытное познание. Соловьев подчеркивает значение интеллектуальной интуиции как первичной формы  цельного знания. «Всеединство» не постижимо только средствами научного познания. Философия – это целостное размышление о мире, соединяющее теоретическое познание и практику нравственной жизни. Основу «истинной философии» Соловьев видит в мистицизме. Учение о познании В.Соловьева предполагает интеграцию различных видов познания в единое целое.  

Для Соловьёва  христианская культура есть не простая  совокупность ценостно-познавательных ориентаций (хотя бы и освященных Христовым именем и церковным авторитетом), но целокупное и безраздельное исполнение нашей жизни духом и смыслом христианства; выявление его — христианства — творческой силы во всей сумме человеческих забот и забав, побуждений, помыслов и поступков. В этом смысле и отношении она (культура) прямо и точно представляет собою богочеловеческое и мистическое тело Христово в его повседневном земном бытовании и отправлениях.  
     И усвоение этой культуры требует от человека не только решимости и упорства, но и — быть может, прежде всего — духовной свободы. В таком понимании созидание христианской культуры тождественно устроению и усвоению того креста, каковой, последуя Христу, подобает носить всякому христианину. Причем, если общий состав этого креста и его, так сказать, принципиальная конструкция определены в Писании и могут быть разъяснены церковным преданием и текущими соборными определениями, индивидуальный размер его, особенная тяжесть и способ ношения в неповторимо слагающихся обстоятельствах жизни предоставляются вольному избранию каждого. В. Соловьёву созидание христианской культуры представляется неотлагательной задачей всего христианского мира — в том числе (и в особенности) России как некоего специфического звена в образующей его цепи стран и народов.

Философия В.Соловьева, его творчество как  поэта-символиста способствовали возрождению  интереса к религиозно-философской  мысли в России. Учение русского мыслителя начинает традицию философии  всеединства в России, среди представителей которой Сергей и Евгений Трубецкие, С.Н. Булгаков, Л.П. Карсавин, П.А. Флоренский. Значительна роль Соловьева и в становлении феномена русского космизма.

 

Культура в понимании Н.А. Бердяева.

Яркое ощущение кризиса, болезненное раздвоение в  поисках путей выхода выражены у Николая Александровича Бердяева (1874—1948). Стремление к переменам, ожидание и страх перед ними характерным образом выражены в таком признании этого мыслителя: «Одни и те же истины привели меня к революции и к религии. И в том, и в другом случае я отталкивался от недовольства "миром сим", желая выйти из него к иному миру». Н. Бердяев относится к охватившему Европу кризису как к одной из «священных неудач истории», неизбежных в ней и необходимых для нее. Он писал: «Смысл истории заключается не в том, чтобы она была разрешена в какое-либо мгновение... а в том, чтобы раскрылись все духовные силы истории, все ее противоречия, чтобы было внутреннее движение трагедии истории, и лишь в конце явлена была «всеразрешающая истина», проливающая «обратный свет на все предшествующие периоды ».

Сама  культура рассматривается Бердяевым  не как «осуществление новой жизни, нового бытия», не как «реализация, осуществление истины жизни, добра, жизни, ее красоты, могущественности, божественности», а как «великая неудача жизни». Имеется в виду, что «творческий акт... притягивается в культуре вниз и отяжелевает»: «Невозможен уже Шекспир и Байрон в могущественной цивилизации Британской империи. В Италии, где создан раздавивший Рим памятник Виктора Эммануэля, где социалистические движения, невозможен уже Данте и Микеланджело». Бердяев рассматривал кризис культуры как симптом некоего глубокого космического процесса, в котором культура — весьма тонкий слой.

Если  Шпенглер считал, что опасность кроется  в цивилизации, то Бердяев видел  также в культуре и ее формах нечто, противостоящее личности, принудительное и сковывающее творческую свободу. Вместе с тем, это лишь один из ликов культуры — ведь эта «принудительность» оберегает от опасного произвола и своеволия. Выходом из такого раздвоения является дух, как внерациональное начало в человеке, выводящее его за пределы мира, за пределы необходимости. Именно дух соединяет человека с божественным, и именно поэтому свобода есть великая неопределенность и великий риск, возможность не только для возвышенного, для добра, но и для падения, для зла. Поэтому постоянно борются между собой воля к культуре и упорная, но прагматическая и бескрылая, воля к жизни, характерная для цивилизации.

Н. Бердяев  надеялся на «чудо религиозного преображения жизни», которое сделает путь цивилизации  плодотворным, поставив и технические  достижения на благо. Он критиковал популярную в его время концепцию «симфонической личности» (Н.С. Трубецкой, Н.О. Лосский, Л.П. Карсавин), видя в ней «метафизическое обоснование рабства человека... Личности коллективные, личности сверхличные в отношении к личности человеческой суть лишь иллюзии».

Большие надежды философ возлагал на «русскую идею», которая соответствует характеру  и призванию русского

народа.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение.

Русская философия содержит много  ценных идей не только в области  религии, но и в области гносеологии, метафизики и этики. Основные проблемы, по моему мнению, которые рассматриваются  в отечественной философии –  это проблемы нравственности, совести, счастья, смысла жизни.

Интерес к истории отечественной  мысли пробудился в России еще  в первой половине XIX века. Устойчивым и все более нарастающим он становится с конца XIX – начала XX веков. Все сколько-нибудь крупные  представители русской философии XX века были вместе с тем и ее историками. В целом это отражает высокую степень зрелости отечественной мысли, внутреннюю потребность философов в рефлексии, в “оглядке” на свои собственные национально-историческое традиции и идейные корни.

Отечественная философия долгое время  оставалась для нас “белым пятном”, не признавалась и осуждалась как  “белоэмигрантская”. Долгое время  в нашей стране официально признавалась только марксиско-ленинская философия, как единственно правильная и верная. И поэтому работы советских философов по сути дела утратили философскую преемственность, ибо как правило не касались целых пластов отечественной религиозной философской мысли. Были существенно ограничены и историко-философские изыскания больших периодов в развитии русской философии, замалчивались и забывались имена очень многих мыслителей. Но сейчас мы имеем доступ к трудам русских философов без предварительной цензуры. Знакомство с их идеями будет полезным для развития нашей национальной культуры, для восстановления преемственности философской традиции.

Будем надеяться, что в скором времени  появятся на свет другие работы по исследованию разных проблем русской философии  современных авторов. Такие работы позволят углубить и обогатить нашу национальную культуру.

Дальнейшие исследования философского дореволюционного наследия, будем надеяться, позволит прояснить и некоторые  сложные проблемы нынешнего социального  развития, будет способствовать духовному  возрождению современной России.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список  используемой литературы.

1. Замалеев А.Ф. Лекции по истории русской философии. – СПб.: Издательство С.  – Петербургского университета, 1995. – 338 с.               

     2. Лосский Н.О. История русской философии. – М.: Высшая школа, 1991. – 559 с. (Библиотека философа)

     3. О Русь, волшебница  суровая/Составление, вступительная  статья и примечания

Л.Е. Шапошникова. – Нижний Новгород: Волго-вятское книжное издательство, 1991,  -254 с.

     4. Русская идея /Составитель  и автор вступительной статьи  М.А. Маслин. - М.: Республика, 1992. – 496 с.

     5. Сербиненко В.В. История русской философии XI – XIX вв.: Курс лекций. – М.:

Издательство Российского открытого  университета. 1993. – 148 с.

     6. Шапошников Л.Е.  Философские портреты. (Из истории  отечественной мысли). –

Н.Новгород, 1993, - 224 с.

      7. Социальная философия. Лекции по курсу «Философия», М.: Изд-во МГУК, 2002. – 68 с.

       8. Бердяев Н.  А. Русская идея. М., 2002 – 624 с.

       9. Зеньковский  В. В. История русской философии.  В 2-х томах. Серия «Высшее  образование». – РнД: «Феникс», 2004. – 1088 с.

       10. Зотов А. Ф. Современная западная философия: Учеб. – 2-е изд., испр. – М.: Высш. шк., 2005. – 781 с.

        11. Мареев С.  Н., Мареева Е. В. История философии  (общий курс): Учебное пособие. – М.: Академический проспект, 2006. – 880 с.