Философские проблемы в фильме "Особое мнение"

«Особое мнение»

Проблема свободы воли

Фильм «Особое мнение» поставлен  в 2002 году Стивеном Спилбергом по роману великого Филиппа К. Дика. Во многих отношениях это странная картина. В отличие от многих фильмов, поднимающих комплекс философских проблем, в ней нет живописного изображения жестокости и насилия. Кроме того, главную роль в «Особом мнении» играет Том Круз, не замеченный ранее в пристрастии к философии. Если, конечно, не считать сайентологию. Одна из основных идей этой книги заключается в том, что философское значение фильма тесно связано с тем, насколько талантливо воплощены в нем философские проблемы. А в сайентологическом «Поле битвы — Земля» даже очень талантливый Джон Траволта выглядит как Дон Жуан «местного разлива».

У Тома Круза, несмотря на его сомнительную в смысле философии фильмографию, наблюдаются некоторые признаки пробуждения. Возможно, в этом есть заслуга Пенелопы Круз, которая вывела его из спячки. Вышедшее в 2002 году «Ванильное небо» («Vanilla Skies», 2002) представляет собой интересное исследование некоторых картезианских эпистемологических проблем. Наконец, Том сыграл главную роль в фильме, который кроме оригинальности обладает выдающимися философскими достоинствами. Среди целого ряда философских тем, затронутых в «Особом мнении», выделяется вопрос о свободе или, в формулировке многих философов, свободе воли.

И опять в основе этой проблемы лежит противоречие между взглядом изнутри и взглядом извне. Изнутри  кажется очевидным, что мы обладаем свободой воли. Как можно отрицать, что каждый из нас может выбирать, что он хочет; поступать, как ему  заблагорассудится? Когда возникает  необычная ситуация, мы решаем, как  на нее реагировать, делаем выбор  и начинаем действовать. При этом считаем, что делаем все совершенно свободно. По крайней мере, обычно никто  не держит дуло пистолета у нашего виска. При взгляде изнутри наличие  у человека свободы воли не может  подвергаться сомнению. Почти невозможно представить, что свободы воли не существует, она просто должна у  нас быть.

Но если мы посмотрим на свободу  воли извне, то убедимся, что возникают  большие сложности даже с тем, чтобы понять, что это такое. А  поставленный изнутри, такой вопрос выглядит очевидным. Снаружи нам  трудно найти понятие, которое бы соотносилось с ощущением свободы  воли, которое органично существует у нас внутри. С точки зрения извне человек не может обладать свободой воли, поскольку ее не существует.

Мы чувствуем, что должны быть свободны в своем выборе и поступках, но не можем понять, как эта свобода  должна осуществляться. Изнутри и  извне. Должно быть и не может быть. Опять мы спотыкаемся о философский камень преткновения.

«Особое мнение»

2054 год. За предшествующее время  невероятно возросло количество  убийств, преступность практически  вышла из—под контроля. Но неожиданно  был найден способ борьбы с  убийствами. После приема галлюциногенных  препаратов беременными женщинами  у них рождались дети с нейрогенетическими  отклонениями. В частности, они  могли видеть будущее, вернее, будущие убийства. Кроме шуток,  это вполне могло бы случиться.  Большинство этих детей—провидцев,  как их называют в фильме, погибло  из—за того, что они были не  в состоянии отличить настоящее  от кошмарного будущего и поэтому  испытывали постоянный сильнейший  стресс, который не могли перенести.  Выжили всего трое. Их назвали  в честь знаменитых авторов  детективного жанра: Артур —  вслед за Артуром Конан—Дойлем, Дэшил — как Дэшила Хаммета, а девочку, самую талантливую из них, — Агата, в честь Агаты Кристи. Затем их накачали химическими препаратами, поместили в контейнер, наполненный питательной жидкостью, и привлекли для предсказаний будущих убийств.

Для работы с провидцами в полиции  образовали Отдел Предотвращения Преступлений, которым стал руководить Джон Андертон (Том Круз в своем обычном амплуа самоуверенного наглеца, который по ходу фильма приходит к пониманию ценности каждого человека). Его начальник и основатель Отдела — Ламар Бёрджес (Макс фон Сюдов, появление которого на экране позволяет сделать безошибочный вывод о том, что он и окажется главным злодеем).

Короче говоря, в один прекрасный день провидцы предсказывают убийство, которое должно состояться через 72 часа, а преступником, к несчастью  для Тома, будет он сам. Его жертвой  должен стать какой—то Лео Кроу, человек, о котором Том даже не слышал. Надо сказать, что у Андертона около шести лет назад похитили и, вероятнее всего, убили единственного сына. Он играл с мальчиком в бассейне, и, пока на спор задерживал под водой дыхание, тот исчез. Больше Джон Андертон не видел своего сына. По всем признакам Кроу был убийцей. По крайней мере, нас заставляют так думать. Но в сценарии есть хитрый ход: оказывается, что Кроу в действительности был невиновен. Какой—то человек заплатил Лео, чтобы он позволил Тому убить себя, пообещав при этом полностью обеспечить семью мнимого похитителя. Том, как борец за свободу и ценность человеческой личности, не убивает Лео Кроу. Он человек, следовательно, у него есть выбор. Правда, это не очень помогает Тому: его арестовывают собственные сослуживцы и на неопределенный срок помещают в виртуальную тюрьму.

Разумеется, заканчивается все  благополучно (все—таки это Спилберг). Андертон мирится с женой и даже делает ей ребенка. Со злодея сорвана маска, им оказался, как мы и предполагали, Макс фон Сюдов. После разоблачения он стреляется. Всех осужденных амнистируют, провидцев освобождают от тяжелых обязанностей и увозят в тихое, уединенное местечко, где их не мучают кошмары о будущем. Но что же из всего этого следует?

Капитан своей судьбы?

«Особое мнение» — тонкое и проницательное исследование старинного философского вопроса о свободе воли. Большая часть главы будет посвящена тому, чтобы убедить вас, что эта проблема действительно существует. Потом вы поймете ее глубину и… как бы это сказать помягче?.. В общем, сами все поймете.

Представьте такую картину: вы лежите, опутанный проводами, и электроэнцефалограмма  записывает все изменения активности вашего головного мозга. Человек, проводящий опыт, просит вас несколько раз  согнуть указательный палец, при  этом нужно зафиксировать время, когда вы это сделаете. Если с  вами проделывали нечто подобное, возможно, вы были участником серии  экспериментов, проводимых знаменитым Бенджаменом Либе. Или если вы старше, то могли испытать на себе похожие опыты Корнхубера. Во всяком случае, вас удивили бы результаты любых подобных экспериментов. Оказывается, решение появлялось у вас всего на долю секунды раньше, чем вы сгибали палец, а электроэнцефалограмма фиксировала активность головного мозга, показывающую, что будет произведено физическое действие, за секунду или даже за полторы. Мысль о том, чтобы согнуть палец, приходила в голову после того, как мозг давал сигнал о действии.

Эксперименты Корнхубера—Либе заставляют предположить, что наш палец сгибался не благодаря осознанному решению и свободному волевому акту; уверенность в этом была иллюзорной. Движение пальца вызывала активность мозга, который давал сигнал нервным окончаниям до принятия волевого решения, причем этот сигнал вы даже не осознавали. Конечно, это далеко не единственный вывод, который позволяет сделать эта серия опытов. Можно сделать и множество других неожиданных заключений, но об этом вы подумайте сами. Для начала нам хватит и этого.

Мы все уверены, что свободны. Я не имею в виду политическую свободу, которая показывает, насколько правительство  и общество позволяют нам делать то, что мы хотим, и как эта возможность  отличается от свободы, какую (по нашему мнению) они должны нам давать. Понятие  свободы, о котором мы будем сейчас говорить, гораздо значительнее. Предположим, правительство и социум дали зеленый  свет: «Идите, ребята, делайте все, что  хотите, абсолютно все, что вам  придет в голову!» Вот тогда  во всей красе встанет вопрос о  свободе в философском смысле. Действительно ли человек обладает свободой выбора, даже если никто и  ничто не препятствует ему? То понятие  свободы, которое мы собираемся рассматривать, гораздо глубже, чем понятие политической свободы. Мы будем говорить о метафизической свободе.

Вопрос о свободе воли

В экспериментах, которые проводил Либе, отчетливо заметен контраст между взглядом изнутри и взглядом извне. Изнутри нам кажется, что решение согнуть палец было свободным, оно возникло в результате желания или, как говорят в философии, волевого акта, следствием которого явилось движение указательного пальца. Поскольку решение о сгибании пальца было принято свободно и формирование волевого акта было также свободным, поэтому движение пальца тоже можно назвать свободным. Изнутри процесс сгибания пальца выглядит таким образом:

Свободно принятое решение, результатом  которого является свободный волевой  акт, переходящий в свободно совершаемое  действие.

Вы сами принимаете решение, формируете волевой акт и совершаете действие, которое можно назвать свободным, потому что оно производится в  результате свободного выбора и свободного волевого посыла.

Но при взгляде извне сразу  возникают два противоречия с  тем, как процесс совершения действия представляется изнутри. Во—первых, извне  не кажется, что действия человека являются результатом его намерений и желаний.

Факт, что активность мозга, побуждающая  палец двигаться, появляется на миг  раньше принятия решения и осознанного  волевого акта, — самый обескураживающий момент в экспериментах Либе. Решение согнуть палец и волевое усилие, по всей видимости, происходят в результате активизации мозга, которая на самом деле побуждает нас совершить действие. Опыты, проведенные Либе, позволяют предположить, что в действительности ни наше решение, ни осознанный волевой акт не заставляют палец двигаться. Причиной действий служит активность мозга, а не желания, намерения и решения, как это прежде считалось.

Но есть еще более серьезное  и глубокое противоречие между взглядом изнутри и взглядом извне. С точки  зрения извне оказывается, что человек  — всего лишь крошечная точка  на картине мира, он подвержен воздействию  тех же неподвластных ему и  неконтролируемых сил, что и любой  другой живой или неживой объект. Вследствие этого, даже если предположить, что производимые им действия появляются в результате решений и волевых  актов, этого недостаточно, чтобы  назвать их свободными по той простой  причине, что человек не является хозяином своих решений, желаний  и намерений.

Например, сейчас вы читаете эту  книгу, то есть производите определенное действие. Можно ли назвать его  свободным? Не думаю, что вы делаете  это под дулом пистолета; надеюсь, что продажи книги не будут  настолько плохими, что придется прибегнуть к такому радикальному маркетинговому ходу. Но предположим, что менеджеры  издательства «Эбери», чтобы поднять вялую покупаемость моего бессмертного творения, с помощью гипноза внушат вам желание прочесть книгу, причем настолько сильное, что вы не в силах будете с ним бороться. Удовлетворить духовную жажду можно будет единственным способом — прочитать эту книгу. В этом случае вы не будете управлять своими действиями, потому что решение прочитать книгу и последовавшие за ним действия возникнут в результате внушенного вам извне непреодолимого желания, над которым вы будете не властны. Если вы не в состоянии контролировать свое стремление, то, следовательно, не можете отвечать за совершаемые под его влиянием поступки. В данном случае — за желание прочесть книгу и за сам процесс чтения. В более общем виде это положение можно сформулировать так: если человек не властен над возникновением причин своих действий, которые являются неизбежным результатом этих причин, то он не властен и над самими действиями.

Есть ли основания полагать, что  причины поступков не подчиняются  воле человека? Да, есть; и они поддержаны аргументацией в поддержку детерминизма — учения, которое является философской  подоплекой фильма «Особое мнение».

Детерминизм

Концепция детерминизма умещается  в двух положениях. Первое из них  говорит о причинности, а второе, вытекающее из первого, о свободе  человека:

1. У всего происходящего в мире, включая поступки, выбор и решения человека, есть причина.

2. Следовательно, выбор человека, его решения и действия не свободны.

Сначала мы должны уяснить — почему, по мнению детерминистов, из первого  утверждения следует второе.

Основная идея, связывающая положения  № 1 и № 2, такова: причины делают события неизбежными. Здесь нам необходимо разграничить частичные и достаточные причины. Искра, например, может послужить причиной взрыва, но одной ее недостаточно. Чтобы случился взрыв, необходимо еще наличие горючего газа и кислорода, иначе ничего не получится. Я, конечно, не собираюсь составлять полный список необходимых для взрыва условий; вы можете представить его себе. Весь этот список — искра, горючий газ, кислород и прочее — будет достаточной совокупной причиной для производства взрыва. Если все эти условия совпадут, тогда взрыв должен случиться. Наличие достаточной причины делает взрыв неизбежным.

Идея, лежащая в основе детерминизма, гласит, что лишь достаточные причины  влекут за собой неизбежные следствия. Говоря, что все явления и события  имеют причину, детерминист подразумевает  причину, достаточную для того, чтобы  произошло определенное явление  или событие. Чтобы все время  не писать «достаточная причина», я  буду говорить о ней просто «причина». Если речь вдруг зайдет о частичных  причинах, то я подчеркну это.

Итак, если идеи детерминизма верны, все  наши действия, намерения и решения  появляются благодаря определенным причинам. Возьмем какое—нибудь действие, которое вы совершаете. К примеру, чтение этой книги. Контролируется ли оно вами? Согласно концепции детерминизма существует определенная причина, которая делает чтение этой книги неизбежным. Поэтому ваше действие является следствием некой причины. Какого рода причина может заставить вас прочитать этот труд? Обычно она выглядит как решение. Но не стоит полагать, что для совершения действия достаточно одной причины. В случае со взрывом мы разбирали, сколько различных факторов должно совпасть, чтобы произошло воспламенение. А наши поступки зачастую возникают в результате более сложного комплекса причин.