Философское мировоззрение Николая Александровича Бердяева

Бердяев исходил из того, что «историческое христианство» находится в кризисе. Надежды на религиозное возрождение он связывал с «новым откровением», с созданием откровения человека о человеке, что будет означать как бы завершение замысла Бога и наступление новой эпохи в мировой истории богочеловечества, т. е. сверхприродного человечества.

Вера в Бога есть не почитание церковных канонов, а стремление к Божьему царству, мысль о том, что, следуя заветам Христа, можно достичь духовной свободы. Для достижения Царства Божьего, по мнению писателя, необходимо творчество. Именно в нем реализуется христианство как религия Богочеловечества, так как совершенное соединение человечества с Божеством может явиться лишь как результат проникновения Святого Духа в путь истории и культуры.

Человечество, оторванное от Бога, отвергшее Христа, перерождается в бесчеловечное. Христианство Бердяева антропологично, оно основано на идее богоподобия человека и очеловечивании Бога. Человек призван к соучастию в Божественном творчестве и, следовательно, история становится продолжением миротворения.

Сам Бердяев неоднократно заявлял, что он принадлежит к верующим философам, но вера его «особенная» — не догматическая, а профетическая т. е. пророческая, обращенная к будущему. К сожалению попытки Бердяева придать христианству персоналистический духовно-личностный характер не встретили понимания со стороны официальной церковности и русских ортодоксально-религиозных мыслителей.

3. Философия творчества

Бердяев нередко ставил перед собой вопросы об отношении творчества и греха, творчества и искупления, об оправдании человека в творчестве и через творчество. Он считает, что оно оправдывает человека, оно есть антроподицея. Антроподицея, согласно Бердяеву, это третье антропологическое откровение, возвещающее о наступлении творческой религиозной эпохи. Оно упраздняет откровение Ветхого и Нового заветов. Но третьего откровения нельзя ждать, его должен совершить сам человек; это будет делом его свободы и творчества. Творчество не оправдывается и не допускается религией, а само является религией. Его целью служит искание смысла, который всегда находится за пределами мировой данности; творчество означает "возможность прорыва к смыслу через бессмыслицу". Смысл есть ценность, и потому ценностно окрашено всякое творческое стремление. Присущая человеку способность к творчеству божественна, и в этом состоит его богоподобие. Со стороны Бога высшая природа человека показывается Иисусом Христом, Богом, принявшим человеческий облик.

Для автора творчество человека не есть требование человека и право его, а есть требование Бога от человека, обязанность человека. Бог ждет от человека творческого акта как ответ человека на творческий акт Бога. О творчестве человека верно то же, что и о свободе человека. Свобода человека есть требование Бога от человека, обязанность человека по отношению к Богу. Бердяев пишет: “Творчество неотрывно от свободы. Лишь свободный творит. Из необходимости рождается лишь эволюция; творчество рождается из свободы”. Тайна творчества также бездонна и неизъяснима, как и тайна свободы.

Творчество - это цель жизни человека на земле - то, для чего Бог создал его. Если христианство есть религия спасения, то это спасение через творчество, а не только через аскетическое очищение от греха. Бердяев утверждает, что не только этика искупления, но также этика творчества есть путь в царство небесное.

Также Бердяев говорит о трагедии человеческого творчества. Он видит ее в несоответствии его результатов первоначальному замыслу, в том, что творческий акт в своей первоначальной чистоте направлен на новую жизнь, новое бытие, на преображение мира. Но в условиях падшего мира он отяжелевает, притягивается вниз, создает не новую жизнь, а культурные продукты большего или меньшего совершенства. Культура, по мысли писателя, является одной из форм объективации и лишь символически указывает на духовный мир. Подтверждение своей мысли Бердяев видит в том, что великие русские писатели чувствовали конфликт между совершенной культурой и жизнью и стремились к совершенной, преобразованной жизни. В том отношении очень показательны Гоголь, Толстой, Достоевский. Вся русская литература проникнута болью о страданиях народа и человека. В условиях “падшего” мира “результаты творчества носят не реалистический, а символический характер”.

В произведениях писателя можно проследить связь между исключительным отношением Бердяева к творчеству и его достаточно пессимистическим отношением к действительности. Он пишет: “Творческий акт для меня всегда был трансцендированием, выходом за границу имманентной действительности, прорывом свободы через необходимость”4. Творческий акт есть наступление конца этого мира, начало иного мира. Автор предупреждает, что может возникнуть иллюзия, что результаты творческого акта могут быть совершенными в этом мире, могут нас оставлять и не притягивать к иному миру. Бердяев пишет, что совершенные продукты творчества всегда говорят о мире ином, чем эта мировая действительность, и упреждают преображение мира. Очевидно особое отношение писателя к творчеству. “Творчество, - пишет он, - было для меня погружением в особый, иной мир, мир, свободный от тяжести, от власти ненавистной обыденности. Творческий акт происходит вне времени. Во времени лишь продукты творчества, лишь объективация. Продукты творчества не могут удовлетворять творца. Но пережитый творческий подъем, экстаз, преодолевающий различение субъекта и объекта, переходит в вечность”5. Бердяев понимает под творчеством “потрясение и подъем всего человеческого существа, направленного к иной, высшей жизни, к новому бытию”. Именно в творческом опыте “раскрывается, что “я”, субъект, более первично и выше, чем “не-я”, объект”.

Творчество не всегда бывает истинным и подлинным, оно может быть ложным и иллюзорным. Человеку свойственно и лжетворчество. Человек может давать ответ не на призывы Бога, а на призыв сатаны. Подлинное же творчество человека должно в героическом усилии прорвать порабощающее царство объективации и выйти на свободу, к преображенному миру, миру экзистенциальной субъективности и духовности, то есть подлинности, к царству человечности, которая может быть лишь царством Богочеловечности. Развитие, усовершенствование, завершение творчества есть уже его ухудшение, охлаждение, падение вниз, старость. Этика творчества есть этика юности, и девственность духа, этика, почерпнутая из огненного первоисточника жизни, из стихии свободы.

Можно сделать вывод, что, с одной стороны, творчество - это высшее проявление свободы, создающей из “ничто” подлинное и ценностное, с другой - процесс деобъективации затвердевшего в формах бытия, природы и истории. Творчество всегда есть освобождение и преодоление. В нем есть переживание силы. Для этики творчества свобода означает не принятие закона добра, а индивидуальное творчество добра и ценности. Свобода есть творческая энергия, возможность создания нового. Этика творчества есть этика энергетическая и динамическая.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава III. Взгляд Н.А. Бердяева на развитие техники и технологий

Русский философ Н. А. Бердяев устанавливает три стадии в истории человечества - природно-органическую, культурную в собственном смысле и технически-машинную. На природно-органической стадии человек все еще жил в природном мире, он был связан с землей, с растениями и животными. Большое значение имели растительные и животные религиозные культы. Внутри природно-органической стадии люди рассматривали культуру, государство, быт с органической позиции, по аналогии с живыми организмами.

Как утверждает Н. А. Бердяев, на культурной стадии развития человечества искусство создавало новую действительность, не бывшую в природе. Действительность, раскрывающаяся в искусстве, носит характер символический, она отображает идейный мир.

Техника же создает действительность, лишенную всякой символики. В своей работе "Человек и машина" Н. А. Бердяев рассматривает характерный парадокс: без техники невозможна культура, с нею связано самое возникновение культуры. Техника создает новую действительность, но она и отрывает человека от природы. В то же время окончательная победа техники в культуре, вступление в техническую эпоху влечет культуру к гибели. Философ выделяет в культуре два элемента: технический и природно-органический. Окончательная победа первого над вторым означает перерождение культуры во что-то иное, на культуру уже непохожее.

Техника становится главной силой Нового времени. Бердяев одним из первых понял технику как явление глобального порядка, чреватое опасностями для человека и выступил одним из первым зачинателей современной технофобии.

Технический механизм, по мысли Н. А. Бердяева, составляется из частей, он не может расти и развиваться, в нем целое не присутствует в частях и не предшествует частям. Механизм составляется с подчинением его определенной цели. Он не рождается с присушим ему замыслом. Часы действуют очень целесообразно, но эта целесообразность не в них, а в создавшем и заведшем их человеке. Организованный технический механизм в своей целесообразности зависит от организатора. Но в нем есть инерция, которая может действовать на организатора и даже порабощать его себе. Техника - это новая категория бытия. Машина действительно не есть ни неорганическое, ни органическое тело. Н. А. Бердяев отмечает, что совершенно ошибочно было бы отнести машину к неорганическому миру на том основании, что для ее организации пользуются элементами неорганических тел, взятых из механико-физико-химической действительности. В природе неорганической машины не существует, она существует только в мире социальном. Эти организованные тела появляются не до человека, как тела неорганические, а после человека и через человека. Н. А. Бердяев отмечает, что техника и экономика сами по себе могут быть нейтральными, но технизация духа, технизация разума может завершиться гибелью духа и разума.

Технические устройства - инструмент целесообразной деятельности человека - выступают не только как явление культуры, но и как мера культурного развития общества. Прогрессируя, техника определила культурный образ жизни человека, содействовала повышению эффективности трудовых усилий работника и рационализации хозяйственного и бытового уклада.

Современная техника является отнюдь не продуктом эволюции, а результатом изобретательности и творческой активности самого человека. Но в техническую эпоху человек постепенно заменяется машиной, он часто не в силах овладеть созданной им техникой, справиться с раскованными, небывалыми энергиями, техника более не повинуется человеку, даже восстает против своего творца. Господство техники и машины есть, прежде всего, переход от органической природной жизни к организованной механистической. Техника овладевает человеком, его духом и рационализирует его. Сначала человек зависел от природы, и зависимость была растительно-животной. Теперь человек своим техническим прогрессом наносит вред природе, подрывая основу своего существования.

Техносистема, по Бердяеву, представляет собой рыхлый конгломерат экономических, промышленных и технологических ассоциаций, распространяющих свое влияние на весь земной шар. Различные элементы техносистемы не имеют общего управления, действуют отчасти в конкуренции, отчасти же - в кооперации друг с другом. Ими руководят не столько конкретные личности, сколько с трудом опознаваемые анонимные и безличные управляющие силы. Деятельность техносистемы ведет к интеграции и унификации в масштабах земного шара различных укладов жизни, человеческих ожиданий и потребностей. Бердяеву принадлежат интересные замечания по поводу того, каким образом человеческая цивилизация разрушила гуманистическое представление о человеке. Один из аспектов этого разрушения состоит в том, что техника, побеждая время, также вынуждает людей к ускорению ритма их собственной жизни. Как следствие этого, человек теряет ориентацию в своем жизненном мире.

Западноевропейская культура создала культ техники, который укоренялся в обществе не одно столетие. В результате технической революции конца XVIII-начала XIX вв. машина стала идолом для западноевропейского обывателя. Техническая грамотность стала оттеснять художественное и гуманитарное образование. Техника в XIX-XX вв. стала не только средством, с помощью которого человек приспосабливает среду к себе, сберегает усилия, изменяет обстоятельства, облегчает свою жизнь, но и самоцелью, когда развитие техники провозглашается главной целью и главным мерилом развития человеческой цивилизации. В результате человек оказался в зависимости и от техники, и от непредсказуемых побочных последствий технической среды. Автоматизация, информатизация, компьютеризация, индустриализация имеют и обратную сторону: оборачиваются духовным и физическим дискомфортом.

Главное в сложившейся ситуации - избежать духовной односторонности, выражающейся в формировании технокритического типа личности. Культ техники должен быть существенно ограничен. Общество должно отказаться от абсолютизации технической и научно-технической деятельности. Принцип выживания человечества и экологической защиты должен быть определяющим при экспертизе инженерных разработок. Вопросы сохранения природы - вопрос существования человеческого сообщества. Заслуга Бердяева - в ясном понимании того, что проблематическое воздействие техники на жизнь коренится в изменившемся отношении человека к своему естественному окружению.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Н. А. Бердяев Николай Александрович Бердяев был одним из самых ярких и влиятельных русских мыслителей первой половины ХХ века, который написал сотни работ, посвященных различным философским, социологическим, политическим проблемам, проблемам искусства, морали.

Итак, изучив философское мировоззрение Н.А. Бердяева, мы пришли к выводу о том, что смысл его философского творчества целиком и полностью проникнут знаменитым призывом Сократа - “Познай самого себя”. Философия Бердяева в высшей степени философия человека, ищущего себя, познающего этот мир, чтобы обрести в нем свое достоинство. Бердяеву ненавистны любые виды рабства, будь-то рабство политическое или религиозное.

В современном мире необходимо такое образование, главной функцией которого было бы не воспроизведение и передача знаний, а воспроизведение духовных образов, ценностей и норм из прошлого. Как раз, смысл воспитания и обучения Николай Бердяев рассматривал с антропологической точки зрения. Антропологический метод заключался в утверждении творческой сущности человеческого бытия, и подчеркивал ценность и целостность человеческой личности.

Приверженность “философии органического духа” позволила Бердяеву решить поставленные им проблемы “реальности, свободы, личности”. Дух присутствует в человеке как бесконечная свобода и неограниченное творчество, человек является “Божьей идеей”. Каждый человек, по мнению Бердяева, должен отгадать “Божью идею о себе”, самореализоваться и помогать Богу в осуществлении замысла Божьего в мире. Философ считает, что Бог действует в царстве свободы, а не в царстве необходимости, именно в духе, а не в детерминированной природе.

В философском наследии Н. А. Бердяева были поставлены самые животрепещущие вопросы российской мысли и жизни. Он еще в первой половине нашего века выделил тему свободы личности как центральную проблему философской мысли и предложил пути ее решения. Именно поэтому творчество этого видного русского мыслителя, чьи сочинения замалчивались на его родине более семидесяти лет, вызывают такой живой и растущий интерес. Философ проделал нелегкий путь от марксизма к философии личности и свободы в духе религиозного экзистенциализма и персонализма. Бердяев — философ культуры, и его горячая приверженность к культурным достижениям повелительно требует от него приобретения исключительной собственности на все ее завоевания.