Автор работы: Пользователь скрыл имя, 24 Апреля 2014 в 18:17, реферат
Павел Александрович Флоренский – русский православный священник, богослов, философ, учёный, поэт, принадлежащий к направлению софиологии и философии всеединства, основателем которого считается В.С. Соловьев. Основу софиологии Флоренского составляют два источника – христианский платонизм и православная традиция культа Святой Софии Премудрости Божией.
Введение 3
1. Эволюция понятия символа в истории философии и истории жизни П.А. Флоренского 4
1.1. Становление понятия символа в философии и культуре. Современное понятие символа 4
1.2. Краткая биография о. Павла. Становление понимания символа у Флоренского 7
2. Учение о символе о. Павла Флоренского 13
2.1. Трактовка символа у Флоренского 13
2.2. Конкретная метафизика Флоренского 16
Заключение 23
Список литературы 24
Эта позиция утверждает, что ноумен и феномен нельзя обособить друг от друга, они слиты вместе в нераздельном единстве. Нет никаких отвлеченных духовных сущностей или абстрактных идей, ибо духовный предмет всегда конкретен, т. е. выражен в чувственном, явлен пластично и зримо. И нет никаких чисто эмпирических явлений, ибо всякое явление есть выявление духовной сущности, чувственный облик определенного ноумена. Таким образом, феномен и ноумен взаимно доставляют точное выражение друг друга, образуя неразделимое двуединство, которое, по определению, есть символ. Конкретность же, главный отличительный принцип метафизики Флоренского, значит не что иное, как символичность, т. е. составленность всей реальности из символов. Соответственно и реальность в целом, целокупное бытие, также есть двуединство чувственной данности, т. е. реальности физического Космоса, и отвечающего ей смыслового содержания, ноумена; и также составляет единый символ.
Бытие есть Космос и символ - такова формула онтологии Флоренского23. Реальность всецело и насквозь символична, и мир - собрание двуединых, ноуменально-феноменальных явлений-символов. Задачей метафизика тогда упорядочить этот мир символов, увидеть его строение, раскрыть принцип его единства. И ясно сразу, что строение реальности будет здесь видеться иначе, нежели в традиционном философском представлении. Символ совмещает в себе природное и духовное, и символизм отбрасывает членение реальности на царство чувственных вещей и царство духа, обособленные друг от друга.
Реальность едина, она повсюду. Меняются цели познания; если прежде принято было думать, что познание должно направляться к открытию неких отвлеченных "законов", которые управляют разными сферами реальности, то исследование любой из областей реальности символической скорее стремится выявить некие фундаментальные, первичные символы, из которых складывается данная область. Эти первичные символы выделяются среди всех символов своей простотой и элементарностью, за счет которых они приобретают общность, универсальность. Они представляют собой различные элементарные структуры - такие, скажем, как точка, круг и т. п., - которые хотя и сохраняют конкретность (наглядность, зримость), однако уже не имеют однозначной связанности с какой-либо единственной чувственной оболочкой. Скорее они могут облекаться в самый разный материал, принимать самую разную природу, т. е., иначе говоря, осуществляться во множестве частных реализации, так что их облик становится обобщенным выражением или же схемой всех этих реализации. Как говорил Флоренский, "чувственное может становиться схемой сверхчувственного". По современной же терминологии, элементарные символы Флоренского выступают как структурные парадигмы или же порождающие модели символической реальности, причем каждая из таких парадигм является универсальной, пронизывающей собой (своими реализациями), вообще говоря, все сферы и горизонты реальности. Так возникает новая картина реальности, когда в основании ее устройства оказываются первичные символы (они же структурные парадигмы или порождающие модели), т. е. конкретные, зримые, но в то же время и смыслоносные элементы взамен отвлеченных законов, дуалистически противопоставленных чистой эмпирии как скоплению сырых фактов. Отсюда раскрываются дальнейшие особенности философского символизма Флоренского. Видно уже, что по своему характеру и заданиям он весьма отличается от философии в традиционном понимании. Делом философии считают обыкновенно постижение наиболее общих законов реальности, законов бытия, существования, мышления. Предполагается при этом, что свой предмет философия рассматривает как особый "философский предмет", который она исследует при помощи особого "философского метода", скажем диалектического или феноменологического.
Однако в картине символической реальности, где духовное абсолютно неотрывно от чувственного, а познание неотрывно от феноменов и сводится лишь к распознанию в них символов и первосимволов, - в такой картине, как легко видеть, не остается места ни для особого философского предмета, ни для специального философского метода. Ни чистого бытия, ни чистого мышления, ни, стало быть, абстрактных философских категорий здесь попросту не существует, все это суть, по Флоренскому, пустые отвлеченности, приравниваемые к чистому ничто. Мысль также символична, не существует вне чувственного явления, и Флоренский постоянно приписывает ей модусы природного объекта, говоря о ее "геологическом строении", "химическом составе" и "растительных силах". В кругу наук, в которых все занимаются, по сути, одним и тем же (выявлением первосимволов и описанием реальности как слагающейся из них) и, в главных чертах, по одному и тому же методу (зоркого вглядывания и тонкого вчувствования, обостренных до различения в феномене ноумена), отличием метафизики остается лишь ее всеохватность: ее занимают все первосимволы как таковые, где бы они ни усматривались в реальности; она стремится узнать все множество их и, составив таким образом полный "алфавит мира", с его помощью расшифровать мир, прочесть Целокупную Реальность как Космос и как Пан-Символ, объемлющий собою все символы. Тем самым она выступает как всеобщая систематика символов и полный курс практического символизма. Существенно, что она (как все вообще дисциплины) должна быть именно практической, опытной, не отрываясь от конкретных явлений и не отступая от единственно признаваемого познавательного метода, который есть вглядывание и вчувствование.
Выявление первосимволов достижимо лишь путем "конкретных обследований" (термин Флоренского) всевозможных сфер реальности. Отсюда вытекает, что "конкретная метафизика" должна проводить "конкретные обследования" во всех направлениях - разумеется, не пытаясь подменить собой сумму всего знания, но находя и обследуя в каждой области какие-то ее ключевые точки. Таким образом, необходимой чертой конкретной метафизики является универсализм, а "конкретный метафизик" должен обладать специфической интуицией или же даром глубинного зрения, обеспечивающим безошибочный выбор ключевых точек, смыслоносных узлов в каждой сфере реальности. Этот дар тайнозрения, видения сокровенной глубины вещей легко может ощущаться как некая магическая власть над вещами.
Здесь находится прямую связь между особенностями философии и чертами творческой личности, а именно такими хорошо известными чертами Флоренского, как его поразительный универсализм и его тяготение к магическому. Эта связь является отнюдь не причинно-следственной, но обоюдной, как двуединство разных сторон символа: универсализм и магизм личности Флоренского и его философии в равной мере выражают, прорабатывают и формируют друг друга. Это и есть жизнетворчество.
Не существует в природе абсолютно оригинальных учений. И в философии Павла Флоренского, и в его взгляде на понятие и проблему символа особо оригинальных идей мы не найдем. В 20-е годы о. Павел сформулировал, что основной закон мира - это закон понижения энергии, если только над мировой системой не главенствует высшее начало. Если перевести сказанное в область философии, то речь идет о борьбе Логоса и Хаоса. Если, наконец, перейти в область богословия, то перед нами борьба Христа и Анти-Христа. И вроде бы нет в этом ничего оригинального. Аналогичные построения можно вывести из Евангелия, и из Платона, и из современной кибернетики. Но у Павла Флоренского есть действительно оригинальная черта. Он умел подавать свои мысли так просто, что человек, прочитав, задавался вопросом: "А что, собственно, особенного?" И многие так думают: "Где же открытия, ожидаемые от Флоренского? Это общеизвестно". А для Павла Флоренского подобные суждения были равны лучшей похвале. Он как раз хотел освободить ощечеловеческую мысль и верования от налета позитивизма, рационализма и безбожия и сделать приемлемой как свою собственную.
Рассмотрение вопросов, связанных с философским символизмом Флоренского, не может не вывести вдумчивого слушателя на более фундаментальные проблемы особенности русской философской мысли, поистине «чуда» ее воскресения в конце ХХ века, особенностей ее восприятия, ее своеобразия в целом. Поэтому для самых любознательных можно рекомендовать прочтение книги молодого Флоренского «Столп и утверждение Истины», а также других его работ.
1 Флоренский П., свящ. Священное переименование. Изменение имен как внешний знак перемен в религиозном сознании. М.: Издательство храма святой мученицы Татианы, 2006 – С. 156
2 Лотман Ю. М. Символ в системе культуры // Лотман Ю. М. Избранные статьи в 3-х т. – Т. 1.: «Статьи по семиотике и типологии культуры». – Таллин: Александра, 1992 – С. 194
3 Свасьян К. А. Проблема символа в современной философии. Ереван: Изд-во АН АрмССР, 1980 – С. 17
4 Лотман Ю. М. Символ в системе культуры // Лотман Ю. М. Избранные статьи в 3-х т. – Т. 1.: «Статьи по семиотике и типологии культуры». – Таллин: Александра, 1992 – С. 22
5 Гиренок Ф. Аутография языка и сознания. – М.: МГИУ, 2010 – С. 45
6 Кассирер Э. Философия символических форм. В 3х томах. – Cassirer Е. Philosophie der symbolischen Formen, L1-3, Berlin, 1923
7 Лосев А.Ф. Вспоминая Флоренского... // Лит. учеба. – 1988. – № 2. – С. 176
8 Лосев А.Ф. Вспоминая Флоренского... // Лит. учеба. – 1988. – № 2. – С. 178
9 Лосев А.Ф. Вспоминая Флоренского... // Лит. учеба. – 1988. – № 2. – С. 179
10 Белый А. Символизм как миропонимание. М.: Политиздат, 1994 – С. 321
11 Там же, С. 325
12 Ходасевич В. Некрополь / авт. сборник. М.: ЭКСМО, 2011 – С. 57
13 Хоружий С. С. Философский символизм Флоренского и его жизненные истоки. // Историко-философский ежегодник. 1988. - М., 1989. - С.180
14 Хоружий С. С. Философский символизм Флоренского и его жизненные истоки. // Историко-философский ежегодник. 1988. - М., 1989. - С.183
15 Лосев А. Ф. Очерки античного символизма и мифологии. – М.: Наука, 1993 – С. 287
16 Хоружий С. С. Священник Павел Флоренский: реальности и символ // Лит. Россия. - 1989. - 26 мая. (№21). - С. 21
17 Хоружий С. С. Священник Павел Флоренский: реальности и символ // Лит. Россия. - 1989. - 26 мая. (№21). - С. 21
18 Флоренский П. А. «Иконостас», «Symbolarium» // Флоренский П. А. Сочинения: В 4 т. М., 1996. Т. 2.
19 Флоренский П., свящ. Священное переименование. Изменение имен как внешний знак перемен в религиозном сознании. М.: Издательство храма святой мученицы Татианы, 2006 – С. 151
20 Флоренский П. А. Столп и утверждение Истины. // Флоренский П. А. Сочинения: В 4 т. М., 1996. Т.1
21 Флоренский П. А. «Иконостас», «Symbolarium» // Флоренский П. А. Сочинения: В 4 т. М., 1996. Т. 2
22 Флоренский П. А., свящ. Священное переименование. Изменение имен как внешний знак перемен в религиозном сознании. М.: Издательство храма святой мученицы Татианы, 2006 – С. 70
23 Половинкин С. М. П. А. Флоренский. Логос против хаоса. М., 1989. - (Рец.: Топорков А. Л. // Вопросы философии. - 1989. - №12)