Гераклит Эфесский и новый образ философской мудрости

Многозначность термина «логос», понимание которого во фрагментах Гераклита затруднено разнообразием и неопределенностью заложенным в него смыслом, заставляет рассматривать этот термин в контексте его основных идей.

Мысль о всеобщей непостоянности и изменении, смыслообраз реки. В одной из частей о реке говорится: «На входящих в ту же самую реку текут все новые и новые воды». В другой части читаем: «В одну и ту же реку нельзя войти дважды…», «рассеивается и вновь собирается, прибывает и убывает, приближается и удаляется» [5, стр. 242].

Образ вечно текущей реки у Гераклита символизирует мир который вечно изменяется, постоянно обновляющееся бытие. На примере запоминающегося образа реки Гераклит показал, что природа вещей не стоит на месте, а сущность активна. Мир – процесс, поток вещей. Сама жизнь – движение и активность. Проще говоря, все, что находится в движении, то живет; все, что живет, то непосредственно движется. Все «бессмертное» движется вечно, все «смертное» – временно. «Смертную природу» невозможно застать дважды в одном и том же состоянии, как и человеческую жизнь. Ибо то, что было, прошло; то, что будет, приближается; становясь настоящим, удаляется. Все что проходит, может исчезнуть безвозвратно – «умирает». Все что происходит в мире и человеческой жизни неповторимо. Жизнь и смерть, рождение и гибель, и вообще противоположности возникновения и исчезновения связаны между собой и предполагают друг друга. Поэтому «одно и то же живое и мертвое» [5, стр. 243].

По мысли Гераклита, реальность представляет собой гармонию вечного миропорядка и переходящих вещей, единство вечного и временного. Таким образом, у Гераклита возникают идеи о единстве разносторонность времени и вечности. Впервые у Гераклита возникают и такого рода вопросы: что представляет собой бесконечный поток времени, изменение вещей и поколений? Имеется ли в этом потоке какой-либо порядок и разумный смысл, то есть логос, или же это стихийная игра природы, в которой нет никакого логоса и никакой цели?

Образ гераклитовской реки обозначает мир, вселенную. Оба эти понятия отражают оба противоположных аспекта бытия: как всеобщее течение вещей, так и относительный их покой. Река, безусловно, все время течет, но это не означает, что она нестабильна, непостоянная, неизменна. Река остается все той же рекой, даже при условии, что в ней каждый раз текут все новые и новые воды. Если проанализировать и другие понятия Гераклита, то можно рассмотреть, то явление, где солнце каждый день новое. Мысль заключается в том, что он желает объяснить ту же самую мысль, где части меняются, но целое остается, то есть составные элементы солнца каждый раз новые, но солнце остается одним и тем же. Можно сказать более, что нет ничего более постоянного, чем река, которая все время течет, и солнца, которое все время светит. Исходя из вышесказанного, можно отметить, что любое физическое изменение происходит в соответствии с определенной нормой и ритмом, известным количественным соотношением, то есть в соответствии с «мерой», которая представляет собой один из аспектов всеобъемлющего логоса.

По мнению Гераклита, то, что день и ночь, тепло и холод, лето и зима – это не одно и то же, – это понятно каждому. А вот то, что день и ночь, лето и зима, как и все противоположности, представляют одно целое, – это мало кто понял. А именно, то, что противоположности типа день – ночь, лето – зима, горячее – холодное следуют друг за другом, делая определенную повторяемость, увидеть нетрудно, А вот то, что сама эта повторяемость определяется взаимосвязанностью, единством противоположностей, то есть всеобщим логосом, – этого многие не понимают [7, стр. 56].

Гераклитовский логос – это структура всего сущего, порядок всего происходящего. Аспектами, или видами этого логоса являются борьба, гармония, мера, закон, справедливость. Существует не только логос мира в целом, но также разновидности, или проявления, этого логоса в той или иной сфере действительности. На этом основании Гераклит говорит о логосе огня, моря, души.

3. Парадоксы и величие гераклитовой диалектики

Размышления о первоначале Гераклита являются интересными и достаточно глубокими. Бесспорно, что он прославлен как великий древнегреческий диалектик. У Гераклита более четкую артикуляцию, дальнейшее развитие получают именно те диалектические мысли и идеи, которые в зародыше и стихийно заключены в концепции первоначала первых греческих философов. Диалектика, исходя из учений Гераклита, как и у его предшественников, – это прежде всего констатация и фиксирование вечности, которая происходит в постоянно изменяемом мире. Для самых первых греческих философов характерно исследование мысли об изменениях. Что же касается Гераклита, то его учение мысли приобретает всеобщий характер, то есть смысл философской идеи.

Все изменяется, и изменяется постоянно; нет предела изменениям; они есть всегда, везде и во всем – вот что спрессовано в знаменитой краткой формуле, приписываемой Гераклиту: «Все течет, все изменяется». На сегодняшний эта формулировка выглядит просто и банально, но в тот период времени она выглядела необычно, новаторски, емко. В своей этой фразе Гераклит обобщил результаты тысячелетних наблюдений, раздумий человека об окружающем мире и своей собственной жизни. Переход здесь весьма тонкий.

Можно сказать, что наблюдения за рекой легко могут склонить мыслящего человека к идее изменений. Если рассмотреть символику, которую использовал Гераклит, то видно, что символ реки – это больше чем символ, так как он понятен для всех людей и утверждает доступным способом всеобщую мысль. Такими же смысловыми понятиями обладают гераклитовы символы – огня, войны (вражды) и другие. Мысли Гераклита были олицетворены с символами, образами – это было специфической чертой его философии и всего древнегреческого любомудрия одновременно. Это диалектика изменений в образах и символах. Несмотря на то, что мысль об изменении обретает в фрагментах Гераклита всеобщий и абстрактный характер, она обобщается с простыми и запоминающимися образами, которые делают философскую мудрость живой, понятной. Примером может служить, солнце, которое Гераклит определяет, как «новое ежедневно, но и всегда и непрерывно новое» [8, стр. 25]. В другом эпизоде Гераклит говорит: «На входящих в те же самые реки притекают в один раз одни, в другой раз другие воды» [8, стр. 25]. Исходя из этого, Гераклит утверждает теорию о том, что в одну и ту же реку нельзя войти дважды.

Специфика диалектики Гераклита – еще и в том, что мысль об изменениях объединяется здесь с идеей единства и борьбы противоположностей. Гераклит проделал великий труд, извлекая как бы из недр внутренней логики первоначала только брезжившую идею единства и борьбы противоположностей. Дальнейшие же действия были направлены, именно по-философски, ее развитие. Идея Единого, приведения к одному, к единству – граничит с идеей раздвоения Единого, выделяет противоположности. «Выслушав не мою, но эту-вот Речь (Логос), должно признать: мудрость в том, чтобы знать все как одно», – говорит, согласно свидетельству Ипполита, Гераклит [6, стр. 361]. Гераклит доказывает не просто существование противоположностей, но их неизбывность и всеобщность. Противоположности существуют везде. Данное явление Гераклит воплощает в некоторой космической, этической и эстетической форме. Исходя из вышесказанного, наличие противоположностей для Гераклита – это основа и существования, и гармонии мира. Гераклитовский парадокс заключается в том, что противоречивость сближает.

Еще одна диалектическая идея великого философа заключается в борьбе, «вражде» противоположностей. Гераклит был изобретателем идеи борьбы противоположностей как конструктивного философского начала. Гераклит отражает такие понятия как борьба, распря, война как глубинное отношение к рождению, возникновению, расцвету, то есть к самой жизни. «Должно знать, что война общепринята, что вражда – обычный порядок вещей... и что все возникает через вражду и заимообразно» [8, стр. 27]. В этой связи Гераклит снова вступает в полемику с Гомером: ведь тот, молясь, «чтобы вражда сгинула меж богами и меж людьми, сам того не ведая, накликает проклятье на рождение всех существ», «ибо они рождаются в силу противоборства и противодействия...» [8, стр. 28].

Основа учения Гераклита состоит из трех основополагающих диалектических идей, которые внутренне связаны друг с другом, друг в друга переливаются. Гераклит принял идею – образ вечного изменения: в одну и ту же реку нельзя войти дважды. Исходя из этого, можно сделать вывод относительно другой форме: в ту же реку вступаем и не вступаем, существуем и не существуем. Одно состояние сменяется другим как неизбежный процесс жизни, «холодное нагревается, горячее охлаждается, влажное сохнет, иссохшее орошается» [8, стр. 29]. Исходя из вышесказанного, можно скачать, что идея всеобщей изменчивости трансформируется в тезис о единстве противоположностей. Гераклит считает, что изменение – это совмещение крайностей – прежде всего это существования и несуществования, а также уничтожения и возникновения. Данный парадокс заключается в том, что гибель, исчезновение одного есть возникновение другого.

Противоположности – едины, они неотрывны друг от друга. Гераклит пытается объяснить эту неразрывную связь и на трудных, непонятных, и на простых примерах. Он говорит об обычных людях: «Они не понимают, как враждебное находится в согласии с собой: перевернутое соединение (гармония), как лука и лиры» [1, стр. 162]. Многие ученые, мудрые люди пытались толковать гераклитовы образы, и поэтому характеристик существует достаточное количество. Возможно, под «перевернутым соединением (гармонией) лука и лиры» понимается то, что лук и лира – это противоположности: «вражда» и единство уничтожения, смерти и красоты. Разъединяющая война в самом широком смысле – это вражда, распря, и единящей красоты, которая символизирует образ лиры. В то же время, заметен следующий парадокс, где каждая из этих вещей (лук и лира) – символы единства двух зримо соединенных друг с другом концов. Музыка, гармония зарождается именно потому, что лира соединяет струны. Лук – это изогнутая палка, у которой два конца соединены. По другому можно сказать, что только тогда, когда две как бы противоположные части соединяются вместе, и существуют предметы» [2, стр. 17]. Безусловно, Гераклит пользовался наглядными образами, примерами, чтобы объяснить идею раздвоения единого и взаимодействия противоположностей. Конечно, есть и более «конкретные» толкования образа лиры.

В совокупности фрагментов Гераклита можно встретить образы, которые связаны с техникой или наукой и которые символизируют ту же идею. «У чесала путь прямой и кривой «один и тот же». Иными словами, «у орудия, называемого «улиткой», в мастерской валяльщика вращение прямое и кривое, так как он идет одновременно вверх и по кругу» [8, стр. 30]. Эта же идея отражена в отрывке, который связан с геометрией: «...совместны у (окружности) круга начало и конец» [8, стр. 30]. «...Начертив круг, начала не сыскать», – комментирует Псевдо-Гиппократ [8, стр. 31].

Диалектика относилась к истории философии и культуры, а позже двигалась дальше, развиваясь через рассуждения, которые показывали относительность понятия человека о самом себе и о мире в целом. Диалектическое учение ставило перед философами и интересующимися философией людьми вопросы, связанные с мировоззренческими, логическими, математическими парадоксами, загадками, противоречиями, трудностями. Проанализировав время, в котором жил и философствовал Гераклит, то можно заметить, что к тому моменту философия накопила много таких парадоксов, загадок. Аналогичные формы мысли – по мере развития философии усложнялись и видоизменялись – это были не только свидетельствами накопившихся в философском объяснении мира противоречий и затруднений, но и своего рода точками роста диалектики. Это в такой же мере относится к парадоксам Гераклита.

Гераклит был довольно отчаянным спорщиком. Проанализировав его деятельность, можно сказать, что понятие «спорю» ближе всех категорий характеризует гераклитовскую диалектику. Гераклит, имея репутацию проводить дискуссии, оспаривал учения своих предшественников, он в какой-то мере предчувствует, как бы «вычисляет» вероятность зарождения такого способа философской мысли и публичного диалога, который несколько позже воплотится в первоначальных формах древнегреческой софистики. Предвосхищая мыслью что-то подобное софистике или, быть может, уже и наблюдая зарождение софистических парадоксов в практике древнегреческой жизни, всегда наполненной полемикой, Гераклит сам не только выражает философские тезисы об относительности, субъективности мнений, принципов, ценностей, но, предвидя их возможную разрушительную силу, все же ставит в зависимость от нетленных для него идеи логоса, истины, единства, добра и красоты. Порой эта особенность гераклитовской диалектики не принимается в расчет. Исходя из этого, можно заметить, Гераклита характеризуют и как бы делают древнегреческого релятивизма. Для того, чтобы так основополагаться служат некоторые фрагменты эфесского мыслителя, которые, тем не менее, вырываются из более широкого контекста и отделяются от целостности его философии.

Если исходить их некоторых сохранившихся фрагментов, то в сочинениях, трудах Гераклита была замечена способность к готовности познания неожиданного, скрытого, обескураживающего и парадоксального. «Не чая нечаянного, не выследишь неисследимого и недоступного», – говорил, по подтверждению Климента Александрийского, Гераклит [4, стр. 208]. «Нечаянным» же могло казаться и то, что привычные греку житейские знания и понятия, согласно которым различные качественные состояния несовместимы друг с другом. Гераклит замечает возможным соединить их с противоположностями. Отличается ли чистая вода от грязной? Может ли одна и та же вода одновременно быть и чистой, пригодной для жизни и для питья, и грязной, для всего этого непригодной? Грек, вероятнее всего, уверенно и однозначно отвечал на подобные вопросы отрицательно, да еще, наверное, дивился, почему кому-то приходит в голову их задавать. Но, у Гераклита наготове был неожиданный, парадоксальный положительный ответ: «И грязное и чистое, говорит Гераклит, – одно и то же, и пригодное и непригодное для питья – одно и то же. «Море, – говорит, – вода чистейшая и грязнейшая: рыбам – питьевая и спасительная, людям – негодная для питья и губительная» [6, стр. 368].

Конечно, такое можно было уверенно утверждать в эпоху, когда моря еще не сделались, как в наше время, губительными и для рыб! Так, противопоставляя обыденное сознание с философскими парадоксами, Гераклит каждый раз отстаивал идею единства, тождества противоположностей. Польза или вред чистой, казалось бы, только живительной или только губительной грязной воды оказывались относительными. Гераклит напоминал и о других примерах: «...свиньи грязью наслаждаются больше, чем чистой водой» [8, стр. 32]; «...птицы моются пылью» [8, стр. 33]; «ослы солому предпочли бы золоту» [8, стр. 33]; «быки чувствуют себя счастливыми, когда находят в корме горькую траву вику» [8, стр. 34] и т.д.