Материя как субстрат: субстратное основание единства мира

Введение

Философия как наука играет огромную роль в исследовании понятий абстрактного характера или обобщенных понятий материального мира. Материя как философское понятие имеет весьма продолжительную и объёмную историю исследования и поиска наиболее полного определения. Она является одним из первичных предметов философского анализа, поскольку расценивается как первооснова окружающей нас реальности, отсюда и актуальность данной темы.

Философы –  представители различных философских  школ уделяли огромное внимание изучению материи. В этот период сложилось  несколько основных концепций: атомистическая – представителем которой был Демокpит; эфиpная – Декаpт; вещественная – Гольбах. Общим для всех концепций было отождествление матеpии с ее конкpетными видами и свойствами или с атомом как с одной из пpостейших частиц, лежащих в основе стpоения матеpии.

От философского понятия материи нужно отличать естественнонаучные и социальные представления  о ее видах, стpуктуpе и свойствах. Философское понимание материи  отражает объективную реальность мира, а естественнонаучные и социальные представления выражают его физические, химические, биологические, социальные свойства.

Задачей данной работы является рассмотрение и сравнение  различных концепций, отвечающих на вопрос о сути материи как основы всего мироздания.

Целью данной работы является попытка самостоятельного анализа понятия материи и истории его философского исследования.

Глава 1. Естественнонаучные и философские  доказательства материального единства мира

Осознание материального  единства мира явилось результатом  тысячелетнего развития науки и практики. Когда-то было распространено противопоставление земного и небесного миров. В последний помещали всех небожителей, он считался вечным и нетленным, в отличие от бренной материи. Развитие астрономии, физики и других наук опровергло эти верования. Были познаны законы движения планет и других космических тел, исследован их химический состав. Было доказано единство физико-химического состава земного вещества и вещества других планет, звезд и галактик, раскрыты общие законы движения материи, которые проявляются как в земных условиях, так и в космосе. На основе развития физики и химии удалось достоверно предсказать такие состояния материи, которые отсутствуют на Земле и в Солнечной системе, – сверхплотные состояния вещества, нейтронные звезды, объяснить в общих чертах природу энергии звезд, этапы их эволюции. Мощный процесс интеграции наук способствовал формированию единой естественнонаучной картины мира как движущейся и развивающейся материи.

«Единство мира, – писал  Энгельс, – состоит не в его  бытии… Бытие есть вообще открытый вопрос, начиная с той границы, где прекращается наше поле зрения. Действительное единство мира состоит в его материальности, а эта последняя доказывается не парой фокуснических фраз, а длинным и трудным развитием философии и естествознания»¹.

В этом высказывании бытие  как наличное существование многообразия вещей (понятие чистого бытия  отвергается в материализме) Энгельс  сопоставляет с материей. Первое представляет собой непосредственно данное, это  то, наличие чего мы можем констатировать, используя свои органы чувств.

Главная же ограниченность тезиса о том, что единство мира состоит  в его бытии, заключается в  абстрактном отождествлении материи  и сознания. Общее для всех неодушевленных и одушевленных предметов «утверждение, что все они существуют, – отмечает Энгельс, – не только не может придать им никаких иных, общих или необщих, свойств, но на первых порах исключает из рассмотрения все такие свойства» ².

Главная трудность при  понимании материальности в качестве всеобщего свойства, лежащего в основе единства мира, и прежде всего единства бытия и мышления, заключается в необходимости признания материальности сознания. В.И. Ленин, как известно, такого рода признание считал путаницей и грубой философской ошибкой. Все это вынуждает искать иную трактовку проблемы материального единства мира.

Утверждая, что «действительное  единство мира состоит в его материальности», а не в его существовании, Энгельс  этим подчеркивает необходимость осмысления материи как внутренней природы  всего многообразного бытия и одновременно фиксирует методологическое значение такого понимания материи для решения проблемы единства мира.

Глава 2. Материя как  субстрат: субстратное основание  единства мира

Характерной чертой античной эпохи познания является первоначальное исследование качественной и количественной определённостей бытия. Не случайно основными структурными элементами мышления древних философов выступили представления о качестве и количестве. На первом этапе научного познания иначе и не могло быть. В.И. Ленин отмечал: «Сначала мелькают впечатления, затем выделяется нечто, – потом развиваются понятия качества (определения вещи или явления) и количества»³.

Будучи основной характеристикой  вещей, качество стало исходным пунктом  и вместе с тем определяющей логической формой, использовавшейся философами античности при рассмотрении ими реальной действительности. Изучение качества как стабильно данной характеристики конкретного бытия, стремление объяснить многообразие качества приводило мыслителей к поиску его причины, скрытой за внешностью вещей основы их существования.

Такой причиной и основой  считались некоторые первоначала (вода, воздух, огонь, земля и т.п.), заключавшие в себе, по мнению древних, источник порождения качественно различающихся  вещей. Примечательно то, что сами первоначала античных натурфилософов являлись также некими вещами. Процедура объяснения многообразия качества сводилась в конечном итоге к мысленной редукции многого к единому, но в пределах одной и той же всеобщей формы – качественной определённости. Вещи объяснялись через вещи.

Выдвинутые мыслителями  античности такие первоначала, как  вода, воздух, огонь, земля, по отношению  ко всем другим предметам природы  имеют то же самое особенное существование. Они в своём бытии не отличаются от бытия всего остального, что имеется в природе. Этот факт лучше всего свидетельствует о том, что сущность мира, материя, осмысливалась натурфилософами в форме вещи. Древние, ведя речь о чувственном, не сомневались в достоверности и реальности ощущений и восприятий, поэтому рассматривали их больше не как образы, а как сами явления внешней действительности.

Понимание материи как вещи –  ведущий способ осмысления реальной действительности – в эпоху античности у разных философов имело свои оттенки и особенности. Так, представление атомистов о материи существенно отличалось от представления о ней милетцев. Это отличие выявляется в двух отношениях: в понимании качественной определенности первоначала и в мере противопоставления чувственного и рационального в осмыслении этого первоначала.

Атомы по Демокриту есть своеобразные бескачественные единицы бытия, отличающиеся друг от друга формой, порядком и положением («строем», «соприкосновением», «поворотом»), что и служит источником разнообразия материального мира.

Границы каждого атома, таким образом, определяются не тем, что он есть сам по себе, по своим внутренним характеристикам, а некоторым внешним для него соотношением. Атомы, будучи основой всякого конкретного бытия, источником порождения бесконечного качественного многообразия, между тем сами по себе не имеют никакого качества. «Атомы, – согласно Демокриту, – суть всевозможные маленькие тела, не имеющие качеств»⁴. Они есть некие пространственно-геометрические сущности, пределы которых задаются их количественными соотношениями, которые определяются внутренней природой атома как абсолютно неделимого. Если бы ему были присущи качества (свойства), он перестал бы быть однородной единицей бытия, т.е. утратил бы свою неделимость.

Различие в способах отрицания  качества при рассмотрении первоначала милетцами и атомистами выражало собой степень противопоставления у тех и других чувственного и рационального. Если первоначала милетцев чувственно даны человеку, то атомы не могли быть предметами опыта. Атом как первоначало есть прежде всего продукт мысли, рационального познания. У атомистов при осмыслении первоначала обнаруживается более абстрактный подход, теоретическое у них превалирует над эмпирическим. Это был новый шаг вперед в понимании первоначала. Мысль философов при рассмотрении первоначала стала все больше опираться на абстрактно-логические средства.

У милетцев в понимании первоначала  рациональное выражалось в форме  чувственного, наглядно данного. У атомистов  в понимании первоначала рациональное, не утрачивая связь с чувственным, находит новую форму своего выражения, форму своеобразного идеализированного объекта, в определенной мере находившуюся в соответствии с природой рационального, теоретического познания. Милетцы и атомисты в решении вопроса о соотношении рационального и чувственного в понимании первоначала были стихийными диалектиками. Раскрытие сущности бытия представляло собой главную задачу, которая сразу же встала перед зарождавшейся философией как теоретическим мышлением. В античности эта задача посредством поиска первоначал. Такой способ мысленного освоения сущности бытия определялся уровнем развития общественной практики и логикой познания мира.

В дальнейшем развитии философии вещь как форма предметности в осмыслении сущности бытия стала уступать место  другому пониманию сущности бытия. Начало этому процессу было положено в античности (в частности, атомистами). Однако в полной мере он осуществился в философии Нового времени, когда материя стала пониматься как совокупность свойств.

В развитии научного познания Нового времени наступил, образно говоря, период «инвентаризации» существующих в мире вещей и явлений. Основное внимание в научном исследовании обращалось на фиксацию свойств и признаков анализируемых единичных объектов. Поскольку же объекты рассматривались в аспекте самой простой и самой абстрактной формы движения – механической, постольку особое место в характеристике предметов занимали их пространственно-геометрические свойства. Вещи стали представляться как тела, находящиеся в определенном месте, обладающие величиной (или фигурой) и делимостью на части, они стали изучаться в одном из элементарных способов их бытия – в механическом движении. Такой сдвиг в познании вещей позволил выявить ряд их существенных свойств.

Мир вещей в глазах познающего субъекта в эпоху Нового времени превратился в мир главным образом пространственно-геометрических свойств. При этом свойство становится ведущей формой предметности при осмыслении объективной реальности. Здесь представляет интерес свидетельство Гегеля, который, обобщая результаты развития наук в XVIII в., сумел выявить общие специфические черты познания той эпохи в целом.

Рассматривая в «Науке логики»  диалектику понятий вещи и свойства, Гегель показал, что поскольку свойства служат средством взаимоотношений  вещей, то их можно в общем составе бытия представлять в виде некоей находящейся между вещами непрерывной среды, в которую они как бы погружены и растворены. В связи с этим обычное отношение между вещью и свойством может быть перевернуто: «…свойство – это то, что составляет устойчивость вещи, оно самостоятельная материя» ⁵. Вещь же образуется из суммы свойств, т.е. разного рода материй. Далее Гегель показывает, что упомянутое перевертывание было характерно для науки XVIII в., когда такие свойства, как тепло, свет, электричество, магнетизм, приобрели статус отдельных материй – теплорода, светорода, электрической и магнитной материй. При этом он отмечает, то все эти виды материи ученые тем не менее остерегались называть вещами.

Развитие философской мысли  в Новое время привело и  к новому исследованию проблемы материи. При этом понимание материи как конкретно взятой вещи окончательно не теряет свою роль в философском объяснении реальной действительности, но заметно приглушается, как бы снимается с первого плана философских рассуждений о природе бытия. Не случайно у материалистов этой эпохи можно встретить высказывания, направленные против признания существования неких исходных начал бытия. Ф. Бэкон, например, критикует прежних философов за то, что они «направляют усилия на исследование начал вещей и последних оснований природы», за сведение природы к «потенциальной, бесформенной материи»⁶. Согласно Гоббсу, «первая материя есть лишь… имя, имеющее полезное употребление, а именно обозначающее представление тела независимо от любой его формы и любых акциденций»⁷. Гольбах, осознавая ограниченность понимания материи как первоначала вещей, писал: «Найти присущий материи принцип действия и начала вещей – это значит лишь отодвигать трудность и абсолютно отказаться от исследования ее нашими чувствами». В определении материи, данном Гольбахом, акцент ставится на том, что она есть некое многообразие присущих природному веществу свойств. Не обладая этими свойствами, материя не могла бы воздействовать на наши органы чувств. «Предмет, качеств которых мы совсем не знаем, – писал Гольбах, – являются ничем или не существуют для нас»⁸.

В философии родоначальника материализма Нового времени – Ф. Бэкона материя предстала как бесконечное многообразие чувственно воспринимаемых свойств. Объяснение сущности и превращения единичных тел, помимо которых, согласно Бэкону, в природе нет ничего действительного, он строит не на основе выдвижения неких вещественных субстратных начал (огня, воздуха, воды, земли, атомов), а на признании «простых природ», т.е. свойств, которые и есть то, «что постоянно, вечно, и всеобще в природе». Каждая вещь, согласно Бэкону, состоит из определенного количества неделимых и простых свойств – твердости, проницаемости, тяжести, легкости. Чтобы превратить одну вещь в другую, вполне достаточно придать первой свойства второй. Например, серебро можно превратить в золото, если выявить меру соединения и способы «наведения» на серебро таких свойств золота, как желтизна, тяжесть, ковкость, растворимость и т.п. Свойства, таким образом, рассматриваются в качестве исходной и фундаментальной реальности («простых природ»), из которой выводится все многообразие единичных тел. Вот почему исследование истинного положения вещей может быть достигнуто лишь на основе знания этих свойств.

Определенные свойства веществ – вот что, с точки зрения французских материалистов, надо иметь в виду, когда дается характеристика материи. Признание ее существования непосредственно сопряжено с признанием наличия у нее определенных качеств. «Под словом материя, – пишет Гельвеций, – следует понимать лишь совокупность свойств, присущих всем телам. Без таких первоначальных, существенных, основополагающих свойств, как протяжение, вес, непроницаемость, фигура, невозможно составить себе представление» о материи ⁹. С материей человек имеет дело лишь тогда, когда наталкивается на соответствующие свойства. Так, железо может рассматриваться как материя вообще, поскольку оно обладает свойствами протяжения, делимости, способностью принимать фигуру, двигаться и т.д.