Метафизика и учение о познании

Тем не менее он хочет  сохранить эллинскую религию, как  религию своего государства, а её мифы делает первой основой воспитания, под условием, что они будут очищены от указанных вредных примесей; он требует не вытеснения, а только реформы народной веры.

Что касается искусства, то Платон оценивает его, как и  религию, прежде всего с точки зрения его этического влияния. Именно потому, что он сам был художником-философом, он неспособен оценить чистое искусство, не служащее никакой посторонней цели. Понятие прекрасного он сводит на сократовский лад, без более точного расчленения его своеобразия, на понятие блага; искусство он рассматривает, как подражание, но подражание не существу вещи, а лишь её чувственному проявлению; и он упрекает искусство в том, что, порождаемое неясным вдохновением, оно одинаково требует нашего интереса к ложному и истинному, дурному и хорошему, что во многих своих созданиях, как особенно в комедии, оно льстит нашим низшим склонностям и своей пёстрой игрой наносит ущерб простоте и принципиальности характера.

Чтобы получить высшее оправдание, искусство должно подчиниться задачам философии; на него надлежит смотреть как на средство нравственного воспитания; высшая его задача должна состоять в том, чтобы внушать любовь к добродетели и отвращение к пороку. Этим мерилом должны руководиться государственное управление и надзор, которым Платон в своих двух больших политических трактатах хочет подчинить искусство и, главным образом, поэзию и музыку, вплоть до мельчайших подробностей; то же мерило применяет и он сам, изгоняя из своего государства не только все безнравственные и недостойные рассказы о богах и героях, но и всякую изысканную и изнеживающую музыку, а также всю подражательную поэзию, а следовательно, также и Гомера.

Точно так же Платон требует, чтобы ораторское искусство, обычное  упражнение в котором он решительно отвергает, было преобразовано во вспомогательное средство для философии.

3. Учение о душе и учение о человеке

В философии Платона  легко обнаружить признаки дуализма. Платон часто противопоставляет  душу и тело как две разнородные  сущности. Тело — разложимо и смертно, а душа — вечна. Согласно учению, изложенному в диалоге «Государство», в отличие от тела, которое можно погубить, душе ничто не может помешать существовать вечно. Если мы согласимся, что вред душе наносит порок и нечестие, то даже и в этом случае остаётся признать, что порок не приводит душу к смерти, а просто извращает её и делает её нечестивой. То, что неспособно погибнуть ни от какого зла, можно считать бессмертным: «раз что-то не гибнет ни от одного из этих зол — ни от собственного, ни от постороннего, то ясно, что это непременно должно быть чем-то вечно существующим, а раз оно вечно существует, оно бессмертно».

В своём диалоге «Федр» он даёт знаменитый образ колесницы  души. Рисуется следующая картина: «Уподобим  душу соединенной силе крылатой парной упряжки и возничего. У богов и кони и возничие все благородны и происходят от благородных, а у остальных они смешанного происхождения. Во-первых, это наш повелитель правит упряжкой, а затем, и кони-то у него — один прекрасен, благороден и рожден от таких же коней, а другой конь — его противоположность и предки его — иные. Неизбежно, что править нами — дело тяжкое и докучное». Возница изображает здесь разум, добрый конь — волевую часть души, а дурной конь — страстную или эмоциональную часть души. В диалоге «Государство» Платон более подробно разбирает эти три составляющих психики человека. Так, он уподобляет разумную часть души — пастырю стада, волевую или яростную часть души — сопутствующим пастырю собакам, помогающим ему управляться со стадом, а неразумную, страстную часть души он называет стадом, добродетель которого — подчиняться пастырю и собакам. Таким образом, Платон выделяет три начала души:

1. Разумное начало, обращённое на познание и всецело сознательную деятельность.

2. Яростное начало, стремящееся к порядку и преодолению трудностей. Как говорит Платон, ярость и гнев отличаются от простых вожделений и даже зачастую спорят с ними: «мы замечаем, как человек, одолеваемый вожделениями вопреки способности рассуждать, бранит сам себя и гневается на этих поселившихся в нем насильников. Гнев такого человека становится союзником его разуму в этой распре, которая идет словно лишь между двумя сторонами». Платон замечает, что яростное начало особенно заметно в человеке, «когда он считает, что с ним поступают несправедливо, он вскипает, раздражается и становится союзником того, что ему представляется справедливым, и ради этого он готов переносить голод, стужу и все подобные этим муки, лишь бы победить; он не откажется от своих благородных стремлений — либо добиться своего, либо умереть, разве что его смирят доводы собственного рассудка».

3. Страстное начало, выражающееся в бесчисленных вожделениях человека. В диалоге Платона «Государство» говорится, что начало, «из-за которого человек влюбляется, испытывает голод и жажду и бывает охвачен другими вожделениями, мы назовем началом неразумным и вожделеющим, близким другом всякого рода удовлетворения и наслаждений»

Во многих своих произведениях  Платон подробно рассматривает теорию о бессмертии души. В диалоге «Федон»  Платон излагает четыре аргумента в  пользу этой теории.

Первое доказательство бессмертия души получило название «циклического», поскольку основано на понятии взаимной обусловленности любых противоположностей. Поскольку противоположности предполагают наличие друг друга — так, большее возможно только при наличии меньшего, а сон возможен только при наличии бодрствования, — таким образом, смерть подразумевает наличие бессмертия. Как говорит в этом диалоге Сократ: «Если бы всё, причастное жизни, умирало, а умерев, оставалось бы мёртвым и вновь не оживало, — разве не совершенно ясно, что в конце концов все стало бы мертво и жизнь бы исчезла?». Раз живое происходит из мёртвого, а умереть может только живое, то этот факт может служить аргументом в пользу перевоплощения душ. Души умерших должны оставаться в нетленном состоянии, что отличает их от природы тела и предполагает дуализм духа и тела.

Второй аргумент в пользу бессмертия души основан на учении о знании как припоминании. В сознании человека наличествуют универсальные понятия, такие, как «красота сама по себе» или «справедливость сама по себе». Эти понятия указывают на абсолютные сущности, существующие вечно. Если душа знает о них, то душа человека существовала и до того, как сам человек рождается на свет. Душа не могла бы получить знание о бессмертных и вечных сущностях, если бы сама не была бессмертной и вечной. В соединении с первым аргументом доказывается и продолжение существования души и после смерти человека: «Раз наша душа существовала ранее, то, вступая в жизнь и рождаясь, она возникает неизбежно и только из смерти, из мертвого состояния. Но в таком случае она непременно должна существовать и после смерти: ведь ей предстоит родиться снова».

Третий аргумент «Федона» связан уже с доказательством разнородности души и тела. В диалоге постулируется наличие двух видов сущего. К первому относится всё зримое и разложимое, ко второму — безвидное, то есть, недоступное чувствам, и неразложимое. Как очевидно, тело это то, что зримо и постоянно изменяется. Следовательно, тело — сложно по природе, и в нём нет ничего простого и неразложимого. Именно поэтому тело и смертно. А душа безвидна и влечётся к познанию вещей вечных и неизменных.

Четвертый аргумент в пользу бессмертия души

Возражение против второго  контраргумента представляет собой  самостоятельное, четвёртое доказательство бессмертия души. В нём дается более  сложное учение о противоположностях. Противоположности исключают друг друга. Так, если число чётное, то оно не может быть нечётным, а если нечто справедливо, то оно не может быть несправедливым.

Если дать определение  души, то она есть подлинная причина  существования тела. Такая причина называется Платоном эйдосом или идеей. Подобно тому, как нельзя вывести из строения тела Сократа тот факт, что ныне он находится в заключении, приговорённый к смертной казни, так и во всяком ином случае сама телесность не может считаться причиной существования человека.

Поэтому душа как «идея  жизни» не может быть причастна ничему, что противоположно жизни, то есть смерти. И этим доказывается бессмертие души, иллюстрацией которому у Платона  в «Федоне» служит следующий диалог Сократа и Кебета: «-Что должно появиться в теле, чтобы оно было живым? — Душа, — сказал Кебет. — И так бывает всегда? — А как может быть иначе? — спросил тот. — Значит, чем бы душа ни овладела, она всегда привносит в это жизнь? — Да, верно. — А есть ли что-нибудь противоположное жизни или нет? — Есть. — Что же это? — Смерть. — Но — в этом мы уже согласились — душа никогда не примет противоположного тому, что всегда привносит сама? — Без всякого сомнения! — отвечал Кебет. — Что же выходит? Как мы сейчас назвали то, что не принимает идеи четного? — Нечетным. — А не принимающее справедливости и то, что никогда не примет искусности? — Одно — неискусным, другое — несправедливым. — Прекрасно. А то, что не примет смерти, как мы назовем? — Бессмертным. — Но ведь душа не принимает смерти? — Нет. — Значит, душа бессмертна? — Бессмертна, — сказал Кебет».

Человек

Сущность человека усматривал в его вечной и бессмертной  душе, вселяющейся в тело при рождении. Она (а значит и человек) восприимчива к знанию. В этом Платон видел  родовое (общее) отличие от животного. А на видовом (частном) уровне человек отличается от животного своими внешними особенностями. На основе этих отличий Платон сформулировал одно из первых определений сущности человека:

Человек - существо бескрылое, двуногое, с плоскими ногтями, восприимчивое к знанию, основанному на рассуждениях. 

Разумеется, у Платона  нет абсолютного противопоставления животных и человека. В силу того, что душа человека бессмертна, а  тело тленно, человек — дуалистичен. В этой дуалистичности заложен вечный трагизм — тело тянет человека в животный мир, а душа — в божественный.

Существует легенда, согласно которой Диоген Синопский на определение  Платона «Человек есть животное о  двух ногах, лишённое перьев», ощипал курицу и принес к нему в школу, объявив: «Вот платоновский человек!» На что Платон к своему определению вынужден был добавить «…и с широкими ногтями».

5. Учение о  государстве

Платон определяет государство  как «единое целое, внутри которого неравные по своей природе индивиды исполняют свои различные функции[6]». Помимо этого, Платон считал, что государство похоже на человека. В государстве есть те же три начала, что и в душе человека: разум, ярость и вожделение. Естественным (и идеальным) является то состояние, когда разум руководит. Идеальным государством Платон считал аттический город-полис. Идеальное государство размещено в конкретном политическом времени и пространстве. Уже во время Платона такое государство принадлежало прошлому. Идеальное государство противоположно индивидуалистскому греческому государству.

Идеальное государство  для Платона - это замкнутое самообеспеченное образование. Идеальное государство  для всех является принудительным учреждением - и для аристократии разума в  том числе - ведь они обязаны править  над "яростью" и "вожделением". Для идеального государства развитие - это повреждение, разрушение, ибо развитие возможно только к наилучшему, а это государство уже есть идеальное. Поэтому ограничены контакты с другими городами-государствами. Ограничивается торговля, промышленность, финансы - ибо это развращает.

Целью такого государства  являются единство и добродетель  всего государства в целом, а  добродетель отдельного человека. Политическое властвование происходит согласно 4 добродетелям идеального государства, каковыми являются мудрость (философы-стражи законов), рассудительность (единство взглядов у правителей и подданных), мужество (способность правителей постоянно сохранять привитую воспитанием мысль об опасности) и справедливость. В таком государстве три разных (разделённых согласно природным задаткам) сословия делают разную работу. Правители, олицетворяющие разум, обеспечивают правильное исполнение идеи идеального государства. Они происходят из стражей закона старше 50 лет. Воины, олицетворяющие ярость, охраняют государство от врагов, они являются стражами закона. Земледельцы, ремесленники и торговцы олицетворяют вожделение. Их задача – поддерживать экономический базис государства. Однако они не имеют никаких политических прав. Платон считает справедливым такое разделение, и полнейшей несправедливостью - вмешательство этих сословий в дела друг друга.

Платон отмечал, что  только стражи закона имеют политическую власть, и проблема сохранения единства государства - преимущественно проблема сохранения внутреннего единства среди  сословия стражей. Поэтому Платон разрушил у них семью - иначе это было бы начало индивидуализма, обособленности интересов. Кроме того, стражи не должны иметь каких-либо материальных благ, заниматься торговлей или земледелием.

В процессе осуществления  власти отсутствует какое-либо институционное средство для контроля над правителями, единственное, что их связывает - их внутреннее убеждение в необходимости поддерживать закон, который является разумным.

Платон отмечает, что  политическая элита является результатом  правильного воспитания. Воспитание – это приведение детей к такому образу мышления, который определяется законом как правильный и в его действительной правильности убедились на опыте старейшие и почтеннейшие люди. Цель закона, неписанного обычая, искусства - принудить людей добровольно совершать действия, определенные правителями как справедливые.

Платон не отрицает неравенства. Он утверждает, что неравенство заключено  в самой природе, поэтому в  идеальном государстве его не избежать. В не идеальных государствах справедливость - это договор людей между собой. Государство - результат договора людей, заключенного для того, чтобы не терпеть несправедливость. В таких государствах отсутствует природная справедливость (зато она присутствует в идельном). Природная справедливость в том, что государство - это договор, согласный с природной основой: общественная жизнь начинается с природного неравенства.

Платон признает власть старших над младшими, или «отцов»  над «детьми» (старше 20 лет - родители, младше – дети). Именно поэтому в правители попадают стражи закона только после 50 лет. Помимо этого, благородные должны править над неблагородными (для обоснования Платон приводит миф, в котором говорится, что боги в души правителей вложили золото, в души стражей закона - серебро, а в души третьего сословия - железо и медь, и очень редко от земледельцев рождается ребенок с золотом или серебром в душе, но если уж родится, то его переведут в соответствующий класс). Кроме этого, господа правят, рабы – подчиняются; сильный подчиняет слабого. И – самое главное - несведущий находится под руководством разумного.

Политический упадок для Платона - значит результат морального упадка (и нехватки знания). Платон считает, что упадок начинается с изменения  в детских играх, нравах, привычках, деловых взаимоотношениях граждан. Поэтому необходимо запретить все перемены - они приведут к худшему. И ещё государство должно контролировать нравственность, дабы не допускать нравственных перемен.