Метод научного познания Ф. Бэкона и его значение для развития науки

«Деятельность же и усилия, способствующие развитию науки, - пишет Бэкон в Посвящении королю ко «Второй книге «Великого восстановления наук»», - касаются трех объектов: научных учреждений, книг и самих ученых»- Во всех этих областях Бэкону принадлежат огромные заслуги. Он составил подробный и хорошо продуманный план изменения системы образования (включая мероприятия по ее финансированию, утверждению уставов и положений). Одним из первых в Европе политиков и философов он писал: «вообще же следует твердо помнить, что едва ли возможен значительный прогресс в раскрытии глубоких тайн природы, если не будут предоставлены средства на эксперименты...». Нужны пересмотр программ преподавания и университетских традиций, кооперация европейских университетов.

Однако свой главный вклад философа в теорию и практику науки Бэкон видел в том, чтобы подвести под науку обновленное философско-методологическое обоснование. Он мыслил науки как связанные в единую систему, каждая часть которой в свою очередь должна быть тонко дифференцирована.

2.2 Классификация системы наук, опытно-индуктивный метод и роль философии

«Наиболее правильным разделением  человеческого знания является то, которое исходит из трех способностей разумной души, сосредоточивающей в  себе знание». История соответствует  памяти, поэзия - воображению, философия - рассудку. Историю, сообразованную с памятью - Ф. Бэкон делит на естественную и гражданскую, а каждую из них классифицирует еще более конкретно. (Так, гражданская история разделена на церковную, на историю наук и собственно гражданскую историю). Поэзия - коррелируемая с воображением - разделена на эпическую, драматическую, параболическую. Наиболее дробно разделена и классифицирована философия, которая понимается весьма широко и делится на множество видов и подвидов знания. Но еще до того Бэкон отделяет ее от «теологии боговдохновения»; подразделения последней он предоставляет теологам. Что же касается философии, то она прежде всего разделяется на два больших блока: на учение о природе, или естественную философию, и первую философию (учение об общих аксиомах наук, о трансценденции). В первый блок, или философское учение о природе, входят теоретические учения (физика с ее приложениями, метафизика) и практические (механика, магия с их приложениями). «Великим приложением к теоретической и практической естественной философии» становится математика (в свою очередь дифференцированная).

Бэкон широко и масштабно мыслит и философию в целом, и философию  человека в частности. Так, в философию  человека входит учение о теле (в  которое включаются медицина, косметика, атлетика, «искусство наслаждения», т. е. изобразительное искусство и музыка) и учение о душе. Учение о душе имеет много подразделов. Надо иметь в виду, что речь идет здесь именно о философском учении о душе, уже отмежеванном от чисто теологических рассуждений. И поэтому неудивительно, что оно включает такие разделы, как логика (понимаемая также не вполне традиционно - не только как теория суждения, но и как теория открытия, запоминания, сообщения), этика и «гражданская наука» (которая делится в свою очередь на три учения - о взаимном обхождении, о деловых отношениях, о правлении или государстве). Полная классификация наук Ф. Бэкона не оставляет без внимания ни одной из существовавших тогда или даже возможных в будущем областей знания. Это был, правда, лишь проект, набросок, и самим Бэконом он не был и не мог быть реализован в сколько-нибудь полной мере. В бэконовской классификации наук, на что не преминул, например, обратить внимание Гегель, наряду с физикой или медициной фигурировали теология и магия. Но тот же Гегель с признательностью отмечал: «Этот набросок, несомненно, должен был вызвать сенсацию у современников. Очень важно иметь перед глазами упорядоченную картину целого, о которой раньше не помышляли».

По стилю своего философствования Ф. Бэкон - великий систематизатор и классификатор, что надо понимать не в чисто формальном смысле. Вся его работа философа и писателя строится так, что любая глава книги служит как бы частью заранее составленной и строго выполняемой классификаторской схемы.

Опытно-индуктивный метод  Бэкона состоял в постепенном  образовании новых понятий путем  истолкования фактов и явлений природы. Только с помощью такого метода, по мнению Бэкона можно открывать  новые истины, а не топтаться на месте. Не отвергая дедукцию, Бэкон так определял различие и особенности этих двух методов познания: "Два пути существуют и могут существовать для отыскания и открытия истины. Один воспаряет от ощущений и частностей к наиболее общим аксиомам и, идя от этих оснований и их непоколебимой истинности, обсуждает и открывает средние аксиомы. Этим путем и пользуются ныне. Другой же путь выводит аксиомы из ощущений и частностей, поднимаясь непрерывно и постепенно пока, наконец, не приводит к наиболее общим аксиомам. Это путь истинный, но не испытанный". Хотя проблема индукции ставилась и раньше предшествовавшими философами, только у Бэкона она приобретает главенствующее значение и выступает первостепенным средством познания природы. В противовес индукции через простое перечисление, распространенное в то время, он выдвигает на передний план истинную, по его словам, индукция, дающую новые выводы, получаемые не только на основании наблюдения подтверждающих фактов, сколько в результате изучения явлений противоречащих доказываемому положению. Один-единственный случай способен опровергнуть необдуманное обобщение. Пренебрежение к так называемым инстанциям по Бэкону, - главная причина ошибок, суеверий, предрассудков.

В индуктивный метод  Бекона в качестве необходимых этапов входят сбор фактов и их систематизация. Бэкон выдвинул идею составления 3-х  таблиц исследования: таблиц присутствия, отсутствия, и промежуточных ступеней. Если - возьмем любимый Бэконом пример - кто-то хочет найти формулу тепла, то он собирает в первой таблице различные случаи тепла, стремясь отсеять все то, что с теплом не связано. Во второй таблице он собирает вместе случаи, которые подобны случаям в первой, но не обладают теплом. Например, в первую таблицу могут быть включены лучи солнца, которые создают тепло, во вторую лучи, исходящие от луны или звезд, которые не создают тепла. На этом основании можно выделить все те вещи, которые наличествуют, когда тепло присутствует, наконец, в третьей таблице собирают случаи, в которых тепло присутствует в различной степени. Используя эти три таблицы вместе, мы можем, согласно Бэкону, выяснить причину, которая лежит в основе тепла, а именно - по мысли Бэкона - движение. В этом проявляется принцип исследования общих свойств явлений, их анализ. В индуктивный метод Бэкона входит и проведение эксперимента. При этом важно варьировать эксперимент, повторять его, перемещать из одной области в другую, менять обстоятельства на обратные и связывать с другими. После этого можно перейти к решающему эксперименту.

Бэкон выдвинул опытное  обобщение фактов в качестве стержня  своего метода, однако он не был защитником одностороннего его понимания. Эмпирический метод Бэкона отличает то, что он в максимальной степени опирается на разум при анализе фактов. Бэкон сравнивал свой метод с искусством пчелы, которая, добывая нектар из цветов, перерабатывает его в мед собственным умением. Он осуждал грубых эмпиритиков, которые подобно муравью собирают все, что им попадается на пути (имея ввиду алхимиков), а также тех умозрительных догматиков, которые, как паук, ткут паутину знания из себя (имея ввиду схоластов).

Глава 3 Онтология Френсиса Бэкона

3.1 «Новый органон»

Книга Ф. Бэкона «Новый органон» начинается с «Афоризмов об истолковании природы и царстве человека». Раздел открывается замечательными словами Ф. Бэкона: «Человек, слуга  и истолкователь природы, столько  совершает и понимает, сколько постиг в порядке природы делом или размышлением, и свыше этого он не знает и не может». Обновление науки - это ее «обновление до последних основ» (афоризм XXXI). Прежде всего, оно предполагает, согласно Бэкону, опровержение и, насколько возможно, устранение призраков и ложных понятий, «которые уже захватили человеческий разум и глубоко в нем укрепились» (афоризм XXXVIII). Бэкон придерживается того мнения, что старый, унаследованный от средневековья и идеологически освященный церковью и схоластикой способ мышления переживает глубокий кризис. Старое знание (и соответствующие ему способы исследования) несовершенно по всем линиям: оно «в практической части бесплодно, полно нерешенных вопросов; в своем росте медлительно и вяло; тщится показать совершенство в целом, но дурно заполнено в своих частях; по содержанию угождает толпе и сомнительно для самих авторов, а потому ищет защиты и показной силы во всевозможных ухищрениях».

По мнению Бэкона труден путь человеческого познания. Здание природы, в котором приходится прокладывать путь познающему человеку, подобно лабиринту, дороги здесь разнообразны и обманчивы, сложны «петли и узлы природы». Познавать приходится при «неверном свете чувств». Да и те, кто ведет людей по этому пути, сами сбиваются с дороги и увеличивают число блужданий и блуждающих. Вот почему требуется внимательнейшим образом изучить принципы познания. «Надо направить наши шаги путеводной нитью и по определенному правилу обезопасить всю дорогу, начиная уже от первых восприятий чувств». Поэтому великое дело восстановления наук Бэкон разбивает на две части: первая, «разрушительная», должна помочь человеку «осуществить совершенный отказ от обычных теорий и понятий и приложить затем заново к частностям очищенный и беспристрастный разум». Поддерживая впоследствии это великое дело Бэкона, Декарт справедливо заметит, что позитивные успехи, достигнутые им в науке, есть следствия и выводы из пяти-шести преодоленных главных трудностей. Беспристрастный разум есть та исходная точка, в которой может и должно быть применено учение о методе, - положительная, собственно созидательная часть восстановления наук. Предложенная здесь

Бэконом структура учения о познании по сути дела заимствуется, как мы увидим, Декартом и Спинозой.

Итак, первая задача - разрушительная, задача «очищения», освобождения разума, подготовка его к последующей позитивной творческой работе. Эту задачу Бэкон стремится решить в своем знаменитом учении о «призраках», или «идолах».

Учение о призраках

«Наше учение об очищении разума для того, чтобы он был способен к истине, заключается в трех изобличениях: изобличении философий, изобличении доказательств и изобличении прирожденного человеческого разума», - пишет Бэкон. Соответственно этому Бэкон различает четыре рода «призраков» - помех, препятствующих подлинному, истинному познанию:

1) призраки рода, имеющие  основание «в самой природе  человека, в племени или в самом  роде людей»;

2) призраки пещеры, заблуждения  отдельного человека или группы  людей, обусловленные «малым миром», «пещерой» индивида или группы;

3) призраки рынка, проистекающие  из взаимного общения людей,  и, наконец, 

4) призраки театра, «которые  вселились в души людей из  разных догматов философии, а  также из превратных законов  доказательств».

Призраки рода, по Бэкону, неотъемлемо присущи человеческому познанию, которому свойственно «примешивать к природе вещей свою природу», из-за чего вещи предстают «в искривленном и обезображенном виде». Каковы же эти призраки? Человеческий разум склонен, по Бэкону, приписывать вещам больше порядка и единообразия, чем он способен действительно отыскать в природе. Разум человека, далее, придерживается однажды принятых положений, стремится искусственно подогнать новые факты и данные под эти свои или общераспространенные убеждения. Человек обычно поддается тем доводам и аргументам, которые сильнее поражают его воображение. Бессилие ума проявляется и в том, что люди, не задерживаясь должным образом на изучении частных причин, устремляются к всеобщим объяснениям, не выяснив одного, хватаются за познание другого. «Жаден разум человеческий. Он не может ни остановиться, ни пребывать в покое, а порывается все дальше». Ум по природе своей склонен рассекать природу на части и текучее мыслить как постоянное. Разум человека теснейшим образом связан с миром чувств. И отсюда проистекает, по Бэкону, громадная «порча» познания.

Призраки пещеры возникают  потому, что свойства души различных  людей весьма разнообразны; одни любят  частные науки и занятия, другие больше способны к общим рассуждениям; «одни умы склонны к почитанию древности, другие охвачены любовью к восприятию нового». Эти различия, проистекающие и из индивидуальных склонностей, и из воспитания и привычек, существенным образом влияют на познание, замутняя и искажая его. Так, сами по себе установки на новое или старое отклоняют человека от познания истины, ибо последнюю, как убежден Бэкон, «надо искать не в удачливости какого-либо времени, которая непостоянна, а в свете опыта природы, который вечен».

Призраки рынка порождаются  неправильным употреблением слов и имен: слова могут обратить свою силу против разума. Тогда, подчеркивает Бэкон, науки и философия становятся «софистическими и бездейственными», «громкие и торжественные» споры вырождаются в словесные перепалки. При этом зло, проистекающее от неправильного употребления слов, бывает двух родов. Во-первых, названия даются несуществующим вещам и по поводу этих фикций, вымыслов создаются целые теории, столь же пустые и ложные. В данной связи Бэкон упоминает о словах и понятиях, порожденных суеверием или возникших в русле схоластической философии. Вымыслы на время становятся реальностью, и в этом состоит их парализующее влияние на познание. Однако отбросить этот род призраков легче: «для их искоренения достаточно постоянного опровержения и устаревания теорий» - Но есть, во-вторых, призраки более сложные. Это те, которые проистекают «из плохих и невежественных абстракций». Здесь Бэкон имеет в виду неопределенность того смысла, который связывается с целым рядом слов и научных понятий, пущенных в широкий практический и научный обиход.

Отличие призраков театра состоит в том, что они «не  врожденны и не проникают в  разум тайно, а открыто передаются и воспринимаются из вымышленных  теорий и превратных законов доказательств». Здесь Бэкон рассматривает и  классифицирует те типы философского мышления, которые считает принципиально ошибочными и вредными, препятствующими формированию непредубежденного разума. Речь идет о трех формах ошибочного мышления: софистике, эмпиризме и суеверии. Бэкон перечисляет отрицательные последствия для науки и практики, вызванные догматической, фанатичной, приверженностью к метафизическим рассуждениям или, наоборот, к сугубому эмпиризму. Корень неудовлетворительности созерцательно-метафизической философии -непонимание или сознательное пренебрежение тем обстоятельством, что «вся польза и пригодность практики заключается в открытии средних истин». Вред крайнего эмпиризма состоит в том, что из-за ежедневных опытов, порождающих невежественные суждения, «развращается воображение» людей. Теология суеверий, признаются главным из всех философских зол. Вред теологии и суеверия очевиден: «человеческий разум не менее подвержен впечатлениям от вымысла, чем впечатлениям от обычных понятий». Таким образом, философские призраки рассматриваются Бэконом не столько с точки зрения их содержательной ложности, сколько в свете отрицательного влияния на формирование познавательных способностей и устремлений человека.

Перечисление призраков  закончено. Бэкон выражает горячую  веру и убеждение, что «они должны быть опровергнуты и отброшены твердым и торжественным решением и разум должен быть совершенно освобожден и очищен от них». Общий смысл учения о призраках определяется этой его социальной воспитательной функцией. Перечисление призраков, признает Бэкон, еще не дает гарантии движения к истине. Такой гарантией может быть только тщательно разработанное учение о методе. «Но и перечисление призраков многому служит»: его цель – «подготовить разум людей для восприятия того, что последует», очистить, пригладить и выровнять площадь ума.