Милетская школа в античной философии

Милетская школа известна как первая философская  школа. В ней впервые сознательно  был поставлен вопрос о первоосновах всего сущего. И хотя философия  в этот период представляет, собственно, совокупность всех видов и форм познания (как теоретического, так и практического), главный интерес всех представителей милетской школы охватывает определенный круг проблем.

На первом месте здесь стоит вопрос о  сущности мира. И хотя отдельные  представители милетской школы  этот вопрос решают по-разному, их взгляды  имеют общий знаменатель: основу мира они видят в определенном материальном принципе. Можно сказать, что эта первая греческая философская  школа стихийно тяготеет к материализму.

Вообще  вопрос о взаимном отношении материального  и духовного принципов, естественно, еще не ставился, он был сформулирован  позже. Представители этой школы  интуитивно понимали мир как материальный. Вместе со стихийным материализмом  в мышлении этих философов проявляется  и «наивная» диалектика, с помощью  понятийных средств которой они  стремятся постичь мир в динамике его развития и перемен.

Стихийный материализм ионических философов  был преодолением старых религиозно-мифологических представлений о мире. На основной вопрос предшествующей космогонии о  первопричине, или первопринципе, мира они давали, в отличие от всех мифологических концепций, вполне материалистический ответ. 
 
 
 
 
 
 
 

Фалес

Современник Креза и Солона (род. приблиз. в 625 г., умер в середине VI в.), он был не только первым греческим философом, но и первым греческим ученым, математиком и астрономом.

Он  участвовал в походе Креза против Кира и помогал царю своими советами. Евдем, ученик Аристотеля, написавший историю греческой астрономии и математики, говорит, что свои математические и астрономические познания Фалес приобрел в Египте; главнейшим доказательством этих познаний служит его знаменитое предсказание солнечного затмения, которое произошло 28 мая 585 г. во время вышеупомянутого похода Креза.

Философия его дошла до нас в двух положениях – все произошло из воды, т. е. начало всего есть вода, на которой плавает земля, и все полно богов, все полно демонов и душ.

Фалес, основатель такого рода философии, признает за начало воду (почему он утверждал и  то, что земля держится на воде). Вероятно, он пришел к такому предположению, видя, что пища всех существ влажная и что самая теплота возникает из влаги и ею живет (а то, из чего все происходит, есть начало всего). Это привело Фалеса к его предположению, а также и то обстоятельство, что сперма всех животных имеет влажную природу; вода же есть начало влажного естества.

Интересной  является мысль, относящаяся к разделению "небесной сферы". Согласно Фалесу, она делится на пять полос, из которых одна называется арктической (она постоянно видима), вторая полоса — летняя тропическая, третья — равноденствия, четвертая — зимняя тропическая и пятая — антарктическая (постоянно невидимая).

С философскими и астрономическими взглядами Фалеса тесно связаны его мысли, которые  в наше время называют геологическими и географическими. О Земле Фалес  полагал, что она имеет форму  диска. С пониманием воды как первоосновы  связан его взгляд на то, что Земля  плавает в бесконечной воде. Она  имеет поры и отверстия. Землетрясения  он объяснял как колебания Земли на взволнованной воде. Рационалистическому подходу Фалеса отвечает и его мысль о том, что причиной наводнений на Ниле являются пассатные ветры, которые «встречным напором преграждают ему течение».

Как видно, стихийно-материалистические взгляды  Фалеса были тесно связаны с развитием  античной науки, в частности математики и астрономии. Фалес, однако, не избегал  и практической жизни.

  Философия Фалеса была первой попыткой целостного миропонимания, первой попыткой определить безусловное начало всех вещей; и результатом  этой попытки было учение о единстве материи, или, что еще важнее, о единстве «естества», единстве субстанции, лежащей в основе всего сущего. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Анаксимандр

Принципом всех

принципов, началом  всех начал этот философ объявляет "апейрон",

что по-гречески значит "беспредельное".

Образ философа Анаксимандра, который вырисовывается из исто-

рических свидетельств, в общем и целом укладывается в очерченный

ранее тип античного  мудреца. Ему, как и Фалесу, приписывают  це-

лый ряд важных практических достижений. Например, сохранилось

свидетельство, согласно которому Анаксимандр руководил  колониаль-

ной экспедицией (апойкией) — выселением граждан из Милета в од-

ну из колоний на Черном море; называлась она Аполлонией.

Кстати, выселение  в колонию было сугубо

практическим, правда в ту эпоху уже привычным, делом; нужно было

отобрать людей  для выселения, снарядить их всем необходимым и

сделать это  толково, быстро, оперативно. Вероятно, милетянам Анак-

симандр казался человеком, подходящим для такого дела.

Анаксимандру, как  и Фалесу, приписывают целый ряд  инженерно-

практических  изобретений. Например, считают, что  он построил универ-

сальные солнечные  часы, так называемый гномон. По ним  греки опре-

деляли равноденствие, солнцестояние, времена года, время суток.

Анаксимандр, как  полагают доксографы, прославился также  неко-

торыми географическими сочинениями. Свидетельство Агафемера:

„Анаксимандр  Милетский, ученик Фалеса, первым дерзнул  начертить

ойкумену на карте; после него Гекатей Милетский, человек много пу-

тешествовавший, внес в нее уточнения, так что она сделалась предме-

том восхищения" (6; 117).

Анаксимандру  приписывают и такое очень  интересное по тем

временам новшество: считается, что он одним из первых, если не пер-

вый, на медной доске  попытался изобразить Землю. Как  именно он

нарисовал нашу планету — неизвестно, но важен  факт: возникла мысль

на рисунке-схеме "представить" то, что увидеть  непосредственно нель-

зя — Землю как целое. То были образ и схема, очень близкие обще-

мировоззренческому "охвату" мира философской мыслью.

Если последующие  века скорее развенчали, чем подтвердили  славу

Анаксимандра  как астронома, то сделанный им шаг  на пути преобра-

зования идеи первоначала до наших дней сохранил значение величай-

шего и перспективного интеллектуального изобретения. Вот свидетель-

ство Симпликия: „Из полагающих одно движущееся и бесконечное

[начало] Анаксимандр,  сын Праксиада, милетец, преемник и ученик

Фалеса, началом  и элементом сущих [вещей] полагал  бесконечное (апей-

рон), первым введя это имя начала. Этим [началом] он считает не

воду и не какой-нибудь другой из так называемых элементов, но не-

кую иную бесконечную  природу, из которой рождаются небосводы

[миры] и находящиеся  в них космосы" (9; 117).

В непосредственном историческом окружении Анаксимандра фи-

лософы обязательно выбирали какое-то определенное материальное

первоначало: Фалес - воду, Анаксимен - воздух. А между  этими двумя

философами, придающими качественно определенный характер перво-

началу, вклинивается Анаксимандр, который следует уже  иной логи-

ке и утверждает, что первоначало бескачественно: им принципиально

не может быть ни вода, ни воздух, ни какая-либо другая определенная

стихия.

Что же такое  апейрон, это приписываемое Анаксимандру понятие,

введенное им, как считается, в первом прозаическом сочинении о при-

роде? Апейрон в понимании Анаксимандра — начало материальное,

но вместе с  тем неопределенное. Идея эта — результат развертывания

внутренней  логики мысли о первоначале: раз есть различные стихии

и раз кто-то последовательно возводит каждую из основных в ранг

первоначала, то, с одной стороны, стихии как бы уравниваются, а с

другой — одна из них неоправданно предпочитается. Почему, напри-

мер, берется  вода, а не воздух? Так рассуждал  — вопреки Фалесу —

Анаксимен. Почему воздух, а не огонь? Так — уже  вопреки им обо-

им — думал  Гераклит. Почему огонь, а не земля? И не придать ли

роль первоначала  не одной какой-то стихии, а всем им вместе? Так

потом будет  рассуждать Эмпедокл. Но ведь не обязательно  последова-

тельно проходить эти логически возможные стадии. Если сопоставить

все варианты (в  пользу воды, воздуха, огня), каждый из которых

опирается на какие-то достаточно веские аргументы, все же окажется,

что ни у одного из них нет абсолютной убедительности перед дру-

гим. Не напрашивается ли отсюда вывод, что на роль первоначала

нельзя выдвигать  ни отдельную стихию, ни все их вместе? Однако и

после поистине героического "прорыва" мысли  к апейрону на целые

века еще будет  сохранять власть над умами древних  философов ис-

ходная логика, апеллирующая к определенному, качественному, хотя

"в-себе" уже абстрактному первоначалу.

Анаксимандр сделал дерзкий шаг к понятию неопределенно-

бескачественного материального. По своему содержательному фи-

лософскому смыслу апейрон как раз и являлся таковым. Вот почему

неопределенность  как характеристика первоначала  была крупным

шагом вперед философской  мысли по сравнению с выдвижением  на

первый план какого-то одного, определенного материального  начала.

Апейрон — еще не понятие материи, но ближайшая перед ним оста-

новка философствования.

Апейрон означает "беспредельное", "безграничное". Само это при-

лагательное соотносится с существительным шрщ, или "предел", "гра-

ница", и частицей ос- , которая означает отрицание (тут — отрицание

границы). Итак, греческое слово "апейрон" образуется так же, как

и новое понятие  о первоначале: посредством  отрицания качествен-

ных и всяких иных границ. Вряд ли осознавая истоки и следствия

своего выдающегося  интеллектуального изобретения, Анаксимандр  по

существу показал: первоначало — не некоторая особая материаль-

ная реальность, а специфическая мысль о материальном мире; и

потому каждая следующая логически необходимая  стадия в раздумь-

ях о первоначале образуется философской мыслью из философской

же мысли. Исходный шаг — абстрагирование материального как обще-

го, но остаточное привязывание его к определенному, качественному__

уступает место  отрицанию. Слово "апейрон" — было ли оно заимство-

вано Анаксимандром из бытового словаря древних греков или создано

им самим —  как нельзя лучше передает генезис  философского поня-

тия беспредельного.

В этом понятии  как бы заключена попытка ответа еще на один