Одиночество как состояние души

Люблю мечты моей созданье

С глазами, полными  лазурного огня, 

С улыбкой розовой, как молодого дня 

За рощей первое сиянье. 

Так царства дивного  всесильный господин — 

Я долгие часы просиживал один, 

И память их жива поныне

Под бурей тягостных  сомнений и страстей, 

Как свежий островок безвредно средь морей 

Цветет на влажной  их пустыне. 

Когда ж, опомнившись, обман я узнаю, 

И шум толпы  людской спугнет мечту мою, 

На праздник незваную гостью, 

О, как мне хочется  смутить веселость их 

И дерзко бросить  им в глаза железный стих, 

Облитый горечью и злостью!..

 

 

Стихи Лермонтова полны тоски  и печали. Он грустит о том, что  в жизни «и радость, и муки, и  все так ничтожно». Его существование  отягощено неискренними, фальшивыми условиями жизни «высшего» общества. 

 

Понимая, что не в силах  в одиночку изменить этот мир, он стремится  скрыться от него, убежать в «край  чужой», в надежде, что, может быть, там обретет покой: «Прости. Мой  друг!.. как призрак я лечу в  далекий край: печали я ищу…» 

 

Ни в родной стране, ни на чужбине его не ожидает ничего, кроме той же тоски, грусти и одиночества. Но сознание собственного одиночества не отрывало поэта от жизни, не уводило его в мир отвлеченных мечтаний. Он восхищается окружающей природой, взволнован величием ночи, очарован торжественной тишиной и покоем, разлитым в воздухе. Только в природе возможна, по Мнению Лермонтова, та гармония и свобода, к которой он так стремится, но которой никогда не суждено достичь ему в мире людей. В человеческом обществе нет тишины и покоя, в нем бушуют страсти и душевные тревоги — поэтому лермонтовскому герою «больно и… трудно».

 Тоска, одиночество,  ожидание «холодного сна могилы»  сопровождают поэта постоянно,  даже тогда, когда он переживает  волнения любовного чувства: 

 

Пусть я кого-нибудь люблю: 

 

Любовь не красит жизнь  мою, - пишет он в стихотворении  «Стансы» («Гляжу вперед сквозь сумрак лет…»). И эта тоска усиливается по мере того как автор познает жизнь — во всей ее несправедливости, неприглядности и трагичности. 

Если в начале творческого  пути в поэзии Лермонтова еще можно встретить романтические мотивы, надежду на светлое будущее, на счастье, на гармонию и умиротворение, то в более поздних произведениях поэт совершенно иначе смотрит на свою жизнь. Здесь уже нет и тени идеализации — ни прошлого, ни настоящего. И в будущее он смотрит уже не с надеждой, а «с боязнью»:

 

Гляжу на будущность с боязнью, 

Гляжу на прошлое  с тоской

И, как преступник перед казнью, 

Ищу кругом души родной… 

Земле я отдал  дань земную

Любви, надежд, добра  и зла; 

Начать готов  я жизнь другую, 

Молчу и жду: пора пришла… 

 

«Тьмой и холодом» объята душа поэта, его свободолюбивые стремления увяли «в бурях рока», он осознал их безнадежность и несбыточность. 

Наверное, самым близким  образом для поэта, образом, в  котором сильнее всего отразился  характер автора, его мысли, стремления, идеал, является герой поэмы «Мцыри», про которого критик 

В. Г. Белинский говорил, что  «это отражение в поэзии тени его  собственной личности». Вот почему хотелось бы закончить свое сочинение строками из этой великой поэмы Лермонтова: 

 

Я знал одной лишь думы власть, 

Одну — но пламенную  страсть: 

Она, как червь, во мне жила, 

Изгрызла душу и сожгла. 

Она мечты мои  звала 

От келий душных и молитв

В тот чудный мир  тревог и битв, 

Где в тучах  прячутся скалы, 

Где люди вольны, как орлы. 

Я эту страсть  во тьме ночной

Вскормил слезами  и тоской; 

Ее пред небом  и землей

Я ныне громко признаю 

И о прощенье не молю. 

 

Эта страсть — стремление к свободе, независимости, которой так и не нашел поэт в жизни. Эта страсть и невозможность ее реализации и вели Лермонтова путем тоски и одиночества.