Осмыслите строки В. Маяковского «Я знаю, город будет, я знаю саду цвесть, когда такие люди в стране Советской есть»

Во второй строфе энергичный напор, настойчивость уступают место  убеждению с помощью логического  размышления, доказательств. На три  предельно острых вопроса:

Как сердцу высказать себя?

Другому как понять тебя?

 

Поймёт ли он, чем ты живёшь?

следует афористически  ёмкое: “Мысль изречённая есть ложь”. Вот что пишет по этому поводу В. Брюсов: “Из сознания непостижимости мира вытекает другое – невозможность  выразить свою душу, рассказать свои мысли другому… Если “мысль”, то есть всякое рассудочное познание, есть ложь, то приходится ценить и лелеять все нерассудочные формы постижения мира: мечту, фантазию, сон”. Во второй строфе идёт речь о возможности передать словом жизнь сердца и души. “Мысль изречённая” – это не просто мысль сказанная, произнесённая, это ещё антоним слову “неизречённая”. Значение слова – необыкновенный, неописуемый. Следовательно, изречённая – это ещё и обыкновенная. Я думаю, что читателям девятнадцатого века этот смысл слова “изречённая” был гораздо более явен, лежал ближе к поверхности, чем для нас.

Тютчев необычайно скуп на тропы в “Silentium!”. На три строфы – три образа: сравнение “Безмолвно, как звезды в ночи”, параллель  души с незамутнёнными ключами и образ дневных лучей, разгоняющих мир “таинственно-волшебных дум”. Звёзды и ключи – образы, выражающие внутреннюю жизнь души, дневные лучи – символ внешнего мира.

Таинственно-волшебные  думы – это не мысли, это романтические  мечтания. Соприкосновения с реальной жизнью они не выдерживают:

Их оглушит наружный шум,

Дневные разгонят лучи, -

Призывом “Молчи!…” начинается стихотворение, и этим же оканчивается каждая из трёх строф:

Любуйся ими – и  молчи,

Питайся ими – и  молчи,

Внимай их пенью –  и молчи.

Основываясь на прочитанной  мной статье Н. Королёвой, хочу сказать, что лирически стихотворение  “Silentium!” выдержано в нейтральном  стиле лирики 1830-х годов со словами  высокого стиля: “оне”, “звезды” вместо

 

“звёзды”. Параллельно  со словами высокого стиля используется разговорный синтаксис.

Пускай в душевной глубине 

Мнения о размере, которым  написано “Silentium!” разделяются. Вот  какой точки зрения придерживается Н. Королёва, статью которой я прочитал: “Сказать о “Silentium!”, что это  стихотворение написано четырёхстопным ямбом, равносильно тому, чтобы не сказать ничего. Ритмика тютчевского стихотворения и система ударений строки свободны от условно-стихового размера. О размере этого стихотворения возникли фантастические теории, что оно написано ямбом со включением трёх строк амфибрахия… Видимо, к музыке тютчевского стиха должен быть найден другой ключ”. Если подойти к раскрытию секрета ритмики тютчевского “Silentium!” с другой точки зрения, то окажется, что оно написано в основном трёхударной строкой:

Молчи, скрывайся и  таи 

И чувства и мечты  свои – 

Пускай в душевной глубине 

Встают и заходят  оне 

Безмолвно, как звезды в ночи, -

Любуйся ими – и  молчи.

“Тютчев мастерски умел пользоваться перебоями ритма, подчёркивая  ими смысл стиха. На сбое строки, начинающейся словом “дневные”, ритм, как бы споткнувшись, образует паузу и тем подчёркивает её заветный смысл”, - пишет А. Горелов о ритмике тютчевского стихотворения.

В своём “Silentium!” поэт призывает романтика вслушаться в пение “таинственно-волшебных  дум” в его собственной душе. Гармония соразмерности частей, гармония смысла и формы, фраз и строк – таковы главные средства, с помощью которых Тютчев создал свой великий шедевр романтической лирики – 18 строк о молчании.

 

 

 

Список использованной литературы

 

1. Авторский сборник «В. В. Маяковский. Стихотворения. Поэмы. Пьесы» /Издательство: Дрофа 2009г.
2. Философский энциклопедический словарь. – М., 1989.