Пауло Коэльо-Победитель остается один

А вот большинство смиряется, посчитав, что так оно и есть и так тому, значит, и быть, и тогда все неуклонно ухудшается. Эти дети вырастают неуверенными в себе, чересчур послушными (что не мешает им мечтать о том прекрасном дне, когда они обретут свободу и смогут делать что захотят), выходят замуж для того лишь, чтобы не сказали, будто никто не хотел на них жениться (хотя продолжают считать себя уродинами), заводят детей, чтобы не думали, будто они бесплодны (хотя и в самом Деле мечтали о детях), тщательно одеваются, чтобы не сказали, будто они лишены вкуса (хотя уверены, что эти слова все равно прозвучат - что ни надень).

Ее провал в школьном спектакле забылся уже через неделю. Но Габриэла дала себе слово, что когда-нибудь вернется сюда на белом коне - всемирно известной актрисой, в окружении телохранителей, секретарей, фоторепортеров и легиона фанатов. Она сыграет благотворительный спектакль для брошенных детей - ту же самую «Алису», и это станет сенсацией, и ее бывшие одноклассники скажут тогда: «Мы ведь с ней когда-то ходили по одной сцене!»

Мать хотела, чтобы она стала инженером-химиком, и по окончании школы родители отправили ее в Илли-нойский технологический институт. Днем она изучала полинуклеотиды и структуру бензоатов, а по вечерам -актерское мастерство, оплачивая занятия из тех денег, которые присылали ей на прожитие, покупку одежды и учебников. У нее были превосходные наставники - настоящие профессионалы театрального дела. Ее хвалили, давали ей рекомендательные письма, она (втайне от родителей) сыграла в спектакле о Лоуренсе Аравийском, где исполнила танец живота.

Габриэла принимала любые предложения, надеясь, что в один прекрасный день в партере может оказаться какая-нибудь знаменитость. И тогда она попадет на настоящие пробы, дни испытаний останутся позади, и место под солнцем - то бишь под светом софитов - будет завоевано.

Меж тем проходили годы. Габриэла снималась в телевизионных роликах, рекламирующих зубную пасту, работала фотомоделью, а однажды с трудом поборола искушение ответить согласием на предложение некой фирмы, предлагавшей «эскорт-услуги» - потому что ей отчаянно нужны были деньги, чтобы приготовить порт-фолио и разослать его по ведущим модельным и актерским агентствам США. Но Бог - в которого она не утратила веры - спас. В этот же день она подписала контракт на съемки видеоклипа одной японской певицы, которые должны были проходить под виадуком чикагской над-земки. Заплатили ей больше, чем она рассчитывала (судя по всему, продюсеры выбили для иностранной группы несусветную сумму), и на эти деньги она сумела наконец издать портфолио, которое тоже, впрочем, обошлось гораздо дороже, чем можно было ожидать.

Она неустанно повторяла себе, что все у нее еще впереди, хотя дни и месяцы так и мелькали. Ей, в студенческие годы игравшей Офелию, жизнь теперь предлагала рекламу дезодорантов и ночных кремов. Отправляясь в агентство со своим портфолио и рекомендательными письмами от учителей, друзей и тех, с кем ей приходилось работать, она всегда встречала в приемной нескольких девушек, похожих на нее: все они улыбались, все ненавидели друг друга и готовы были на что угодно, лишь бы только «засветиться», как называлось это на языке профессионалов.

Ждать приходилось долго и, убивая время, она читала книги, учившие искусству медитации и позитивного мышления. Но вот наставал ее черед - и она оказывалась перед столом, и тот - или та - кто сидел(а) за ним, не обращая внимания на рекомендации, принимался молча, без комментариев, листать альбом с фотографиями. Потом записывал ее имя. Иногда ей предлагали пройтикастинг,но удача улыбалась один раз из десяти. И тогда она, такая уверенная в своем таланте, приходила на съемку, и фотограф бесцеремонно командовал: «Держись свободней, улыбнись, повернись направо, подбородок ниже, облизни губы».

кофе готово-снят очередной ролик о новом сорте

Бывало, ее подолгу не звали, и Габриэла поначалу страдала от жгучей обиды, чувствовала себя обойденной, отвергнутой. Но со временем научилась примиряться с этим, твердя про себя, что проходит своего рода пробы, испытание на упорство и силу воли. Она отказывалась верить, что и рекомендательные письма, и CV 1 note 2, и полученное ею образование - все это ничего решительно не значит и ничем не поможет…

Зазвонил мобильный.

…ничем… ничего.

Телефон продолжал звонить.

Не сознавая толком, что происходит - мысли ее были устремлены в прошлое, Габриэла, продолжая смотреть на табачный ларек и девочку с шоколадкой, нажала кнопку.

Голос в трубке сообщил, что через два часа ее приглашают на пробы.

НА ПРОБЫ!

В Каннах!

Стало быть, не зря она перелетела через океан и сошла с трапа в городе, где все отели были переполнены, и оказалась в компании девушек (полька, две русских, бразильянка), которые после долгих бесплодных попыток отыскали за безумные деньги двухкомнатную квартирку. Не зря столько лет испытывала она судьбу в Чикаго, ездила время от времени в Лос-Анджелес искать себе новых агентов, не зря позировала для рекламных фотографий, снималась в клипах, выслушивала отказы! Теперь ее будущее - в Европе!

Через два часа?

Ехать в автобусе не было решительно никакой возможности - она не знала маршрутов. Арендованная квартирка находилась на вершине холма, откуда Габриэла спускалась пока только дважды: один раз - когда разносила свои резюме, второй - вчера, когда отправилась на эту малозначительную вечеринку. Оказавшись внизу, она голосовала, выбирая одиноких мужчин за рулем дорогих открытых машин. Всем известно, что Канны - место безопасное, и каждая девушка уверена, что красота - большое подспорье в таких ситуациях, но сейчас Габриэла не могла рассчитывать на случайную удачу. На пробы опаздывать нельзя -эту заповедь внушают претенденткам в каждом актерском агентстве. Кроме того, она успела заметить, какие в городе пробки. Так что оставалось только одеться и бежать бегом. Через полтора часа она будет в том отеле, где остановилась продюсерша: Габриэла запомнила ее еще со вчерашнего дня, когда разносила свое резюме.

Оставалась единственная и вечная проблема: что надеть?

Она яростно атаковала свой чемодан и вытащила оттуда джинсы Armani, сшитые в Китае и за бесценок купленные на черном рынке в предместье Чикаго. Никто бы не сказал, что это подделка, тем паче, что это и не подделка: все знают, что китайцы поставляют восемьдесят процентов продукции в магазины, тогда как остальные двадцать поступают в продажу контрабандой.

…и белую блузку DKNY1 note 3, стоившую дороже джинсов; Габриэла, верная своим принципам, знала: чем скромней - тем лучше. Никаких мини и смелых декольте - потому что если на пробы пригласят других претенденток, все они будут одеты именно так.

Немного поколебавшись, она наложила более чем умеренный макияж, а губы подкрасила совсем едва заметно.

На все это ушло пятнадцать драгоценных минут.

11:45 AM

Людей удовлетворить невозможно. Те, у кого мало, хотят, чтобы стало много. А у кого много, хотят еще больше. А получив еще больше, желают быть счастливы малым, однако неспособны сделать для этого усилие.

Неужели они не понимают, как просто устроено счастье? Чего хочет, например, эта мелькнувшая мимо девушка в джинсах и белой блузке? Куда она так спешит? Какая безотлагательная надобность не дает ей созерцать этот ясный солнечный день, морскую синеву, пальмы вдоль набережной, детей в колясках?

«Не беги, девушка! Все равно не убежишь, не спрячешься от двух самых главных явлений в жизни человека - от Бога и от смерти. Бог сопровождает каждый твой шаг и досадует, что ты не обращаешь внимания на чудо жизни. А смерть? Ты ведь только что прошла мимо трупа и ничего не заметила».

Игорь уже несколько раз прошел мимо того места, где было совершено убийство. Но в какой-то момент понял, что своим мельканием может навлечь на себя подозрения, и решил отойти на почтительное расстояние метров в двести и наблюдать оттуда, опершись на перила ограждения и надев темные очки (они не только спасают от яркого света, но и служат здесь, среди знаменитостей, атрибутом статуса).

Удивительно - уже почти полдень, а никто пока не заметил мертвое тело на центральном проспекте города, к которому сейчас приковано внимание всего мира.

Но вот к скамейке подходят мужчина и женщина и, увидев, что девушка не работает, в гневе принимаются на нее кричать. Мужчина - это, вероятно, отец - яростно трясет Спящую Красавицу за плечи. Женщина наклоняется над ней, закрывая обзор.

Игорь знает точно, что сейчас будет.

Раздастся пронзительный женский крик. Отец отпрянет в ужасе, выхватит из кармана мобильник. Мать начнет тормошить девушку, не подакшгую признаков жизни. Соберутся прохожие. Вот теперь, сняв свои черные очки, и он может подойти поближе - еще один из многих любопытствующих.

Отстранив плачущую мать, которая обнимает девушку, какой-то молодой человек пытается сделать искусственное дыхание, но тут же оставляет свои попытки - лицо Оливии уже успело приобрести легкую синюш-ность.

- Вызовите «скорую»! Вызовите «скорую»!

Несколько человек одновременно набирают один и тот же номер, все сознают свою нужность, важность, отзывчивость. Уже слышен приближающийся вой сирен. Мать кричит все громче и надрывней, отталкивая тех, кто пытается ее успокоить. Кто-то обхватывает бездыханное тело, пробуя приподнять и усадить мертвую девушку, другой советует не тратить времени, пусть лежит как лежит - слишком поздно что-либо предпринимать.

- Ясное дело, передозировка наркотиками, - замечает третий. - Нынешняя молодежь…

Остальные кивают, соглашаясь. Игорь продолжает бесстрастно наблюдать затем, как подъехавшие параме-дики достают из машины дефибрилляторы, пытаются провести реанимацию, а старший над ними молча смотрит, понимая, что ничего уже сделать нельзя, но не препятствует их усилиям, чтобы его подчиненных не обвинили в халатности. Носилки с телом Оливии задвигают в салон «скорой», мать цепляется за них, санитары после недолгого сопротивления разрешают ей сесть в машину, и та срывается с места.

С того момента как родители обнаружили свою дочь, и до отъезда «скорой» прошло никак не больше пяти минут. Оторопелый отец стоит на прежнем месте, не зная, куда ему идти и что делать. Тот, кто высказался недавно насчет наркотиков, подходит к нему и, не понимая, с кем разговаривает, повторяет свою версию случившегося:

- Ничего особенного. Такое бывает здесь чуть ли не каждый день.

Отец не реагирует. Сжимает в руке телефон и смотрит в пустоту. Он либо не понял, либо не знает, что же такое бывает здесь чуть ли не каждый день, либо находится в шоковом состоянии, стремительно перебросившем его в то неведомое измерение, где душевной боли не существует.

И толпа исчезает так же стремительно, как возникла. Остаются лишь двое мужчин: один - с зажатым в руке телефоном, другой - в темных очках.

- Вы знали эту несчастную? - осведомляется Игорь. Ответа нет.

Лучше всего последовать примеру остальных - и продолжать прогуливаться по набережной Круазетт, наблюдая за тем, что происходит в Каннах в это солнечное утро. Игорь и сам не в силах объяснить себе, что испытывает сейчас, разрушив вселенную, которую не смог бы восстановить, даже будь он всемогущ. Заслуживаетлиэтого Ева? Девушка - он знает, что ее звали Оливия,иэто беспокоит его, ибо она перестала быть всего лишь безымянным лицом в толпе, - могла бы произвести на свет гения, который изобрел бы средство против ракаилипридумал бы, как сделать так, чтобы на земле наконец установился мир. Он, Игорь, пресек бытие не одного человека, а всех поколений, которые могли бы родиться от него. Неужели любовь, как бы неистова и велика онанибыла, способна оправдать такое?

Он ошибся с первой жертвой. Она никогда не станет известием, Ева не получит его сообщение.

«Думать тут не о чем: что случилось, то случилось, - сказал он себе. - Готовься пойти дальше и пройти дольше. Девушка стала жертвой твоей огромной любви. Оглянись по сторонам, посмотри, что происходит в городе, веди себя как ни в чем не бывало - свою чашу страданий ты уже испил и теперь имеешь право жить уютноипокойно. Ты - на Каннском кинофестивале. Ты готовишься».

Даже будь он в купальном костюме, добраться до берега было бы трудно. Судя по всему, каждый отель владеет огромными пространствами песчаных пляжей и расставляет там свои топчаны и зонтики, метит своими логотипами, посылает туда своих официантов и охранников, которые требуют предъявить ключ от номера или иное доказательство того, что ты входишь в число постояльцев. Под огромными белыми навесами проходят презентации нового фильма, нового сорта пива или нового косметического средства. Там люди одеты «нормально», то есть мужчины - в ярких цветастых рубашках и светлых брюках, а женщины - в легких платьях, в бермудах и в туфлях на низком каблуке.

Те и другие - в темных очках. Ни те, ни другие не демонстрируют своей физической привлекательности, ибо представители Суперкласса давно перешли эту грань и всякий «напоказ» выглядел бы в их глазах в лучшем случае нелепо и жалко.

Игорь отметил еще, что все они не расстаются с мобильными телефонами - это важнейшая часть их снаряжения.

Очень важно принимать звонки, ежеминутно прерывая разговор, чтобы ответить на вызов, не имеющий на самом деле никакой срочности, или набрать пространный текст эсэмэс-сообщения. Давно позабыв, что эти три буквы расшифровываются какshortmessageservice,люди щелкаю! по маленькой клавиатуре сотового телефона так, словно это пишущая машинка. И разве имеет значение, что дело это неудобное и довольно утомительное и что от него болят пальцы?! Не только в Каннах, но и по всему миру в этот самый миг эфир заполнен такими вот, например, восклицаниями: «Привет, любовь моя, я проснулся сегодня с мыслью о тебе, как хорошо, что ты есть в моей жизни!», или: «Буду через десять минут, приготовь обед и отправь белье в прачечную», или: «Здесь смертная тоска, но больше пойти было некуда, а ты где?»

Проговорить это все можно за десять секунд, а набрать и отослать - самое меньшее минут за пять, но так уж устроен мир. И кому же это знать, как не Игорю, зарабатывающему сотни миллионов долларов благодаря тому обстоятельству, что телефон давно уже перестал быть средством связи: его незримый провод превратился в ариаднину нить, в способ удостовериться, что ты не на этом свете, и доказать всем остальным собственную значимость.

И этот механизм ведет мир к полному слабоумию и вырождению. Хитроумная система, созданная в Лондоне, каждые три минуты и всего за пять евро в месяц предлагает такую услугу: перед тем как начать разговор с человеком, на которого вы хотите произвести впечатление, нужно сначала позвонить по определенному номеру и активировать систему. И тогда посреди вашего разговора раздастся трель, вы достанете телефон из кармана, прочтете сообщение и скажете: «Ничего, это может подождать» (конечно может: сообщение содержит всегожслова: «По вашей просьбе» и час). Ваш собеседник очувствует себя лицом более значительным, и деловые переговоры пойдут веселей, ибо он знает, что имеет делос очень занятым человеком. Через три минуты придет говое сообщение, напряжение возрастет, и вы сами вправе решить, разойтись ли минут на пятнадцать или снова показать, как вам важен этот разговор.