Понятие истины

      Гносеологический  релятивизм внешне противоположен догматизму. Однако они едины в разрыве  устойчиво-изменчивого, как и абсолютно-относительного в истине; они дополняют друг друга.

      Диалектика  противопоставляет догматизму и  релятивизму такую трактовку  истины, в которой воедино связывают  абсолютность и относительность, устойчивость и изменчивость. Развитие научного знания есть его обогащение, конкретизация. Науке свойственно систематическое наращивание истинностного потенциала.

      Рассмотрение  вопроса о формах истины вплотную подводит к вопросу о различных  концепциях истины, их соотношению  между собой, а также попыткам выяснить, не скрываются ли за ними те или иные формы истины? Если таковые обнаруживаются, то, видимо, прежний прямолинейно-критицистский к ним подход (как к «ненаучным») должен быть отброшен. Эти концепции следует признать в качестве специфических стратегий исследования истины; нужно попытаться осуществить их синтез. В последние годы эту мысль четко сформулировала Л.А. Микешина¹¹. Имея в виду разные концепции, она отмечает, что эти концепции должны рассматриваться во взаимодействии, поскольку они носят комплементарный характер, по сути, не отрицая друг друга, а выражая гносеологический, семантический, эпистемологический и социокультурный аспекты истинного знания. И хотя, по ее мнению, каждая из них достойна конструктивной критики, это не предполагает игнорирования позитивных результатов этих теорий. Л.А. Микешина полагает, что знание должно коррелировать с другим знанием, поскольку оно системно и взаимосвязано, а в системе высказываний могут быть соотнесены предложения объектного и метаязыка¹².

      Прагматический  подход, в свою очередь, если его не упрощать и не вульгаризировать, фиксирует роль социальной значимости, признанности обществом, коммуникативности истины.

      Эти подходы, коль скоро они не претендуют на единственность и универсальность, представляют в совокупности, подчеркивает Л.А. Микешина, достаточно богатый инструментарий гносеологического и логико-методологического анализа истинности знания как системы высказываний¹³.

      Соответственно  каждый из подходов предлагает свои критерии истинности, которые при всей их неравноценности должны, по-видимому, рассматриваться, в единстве и взаимодействии, т.е. в сочетании эмпирических, предметно-практических и внеэмпирических (логических, методологических, социокультурных и др.)¹⁴.

      В практической деятельности людей процесс  установления истинности происходит буквально на каждом шагу. Процесс познания есть бесконечный процесс отражения сознанием человека объективной действительности. Предметом познания могут быть самые различные факты, в том числе и такие, которые попадают в сферу юридической деятельности. Безусловно, все эти многочисленные явления обладают определенными особенностями. Безусловно и то, что особенности предмета влияют на процесс познания; одни явления благодаря им мо­гут быть познаны путем непосредственного наблюдения, другие для та­кого наблюдения могут оказаться недоступными и могут быть познаны лишь опосредствованным путем; различны технические приемы, применяемые в процессе познания различных объектов и т.д. Однако объекты познания настолько разнообразны, что подыскивать для каждого из них в целях конкретизации особые названия истины было бы просто невыполнимой задачей. Больше того, это было бы абсолютно ненужным занятием, так как независимо от особенностей предмета познания содержание понятия «объективная истина» остается неизменным. Во всех случаях объективная истина есть такое содержание человеческих представлений, которое не зависит от субъекта, не зависит ни от человека, ни от человечества.

      Таким образом, относительная и абсолютная истины – это лишь разные уровни, или формы, объективной истины. И наоборот: абсолютная истина – это предел бесконечной последовательности истин относительных. Истина едина, но в ней выделяются объективный, абсолютный и относительный аспекты, которые в свою очередь можно рассматривать как относительно самостоятельные истины. Абсолютная и относительная истины – истины объективные.

       2. Объективная истина как основа  юридического судопроизводства 

      В истории и современной практике юриспруденции истина, как правило, устанавливается в судебном процессе. Истина должна быть объективной, не предвзятой, тогда она имеет право на существование.

      Ю.К. Осипов считает напрасными опасения М.С. Строговича в отношении того, что если истину, устанавливаемую судом, не обозначить как-то особо, то будет непонятно, о чем идет речь¹⁵. Поскольку рассматривается вопрос об объективной истине при рассмотрении судебных дел, то вполне понятно, что имеются в виду не какие-то юридические теории и т.п., а соответствие выводов суда реально существующим фактам, объективной действи­тельности, и нет никакой необходимости придумывать для нее (объективной истины) какое-то особое обозначение. Это на практике может привести к тому, чего опасается М.С. Строгович, т.е. к тому, что, ссылаясь на специфические особенности предмета познания, в теорию и практику будут проникать разного рода неправильные толкования понятия истины¹⁶.

      Поэтому нужно остановиться на том термине, который прямо указывает на существо понятия, на термине «объективная истина», содержание которого общеизвестно и нет оснований опасаться, что он будет неправильно истолкован, как это было с термином «материальная истина». В силу изложенных соображений предложение М.С. Строговича, М.Л. Шифмана и других нельзя признать правильным. Необходимо, по мнению Ю.К. Осипова, прочно ввести в употребление термин «объективная истина»¹⁷.

      Исторически развивающаяся общественная практика служит доказательством того, что человеческое познание верно отражает объективную реальность и способно достичь объективной истины. Не представляет исключения и познание, осуществляемое в судопроизводстве. Обстоятельства совершенного преступления также полно и точно могут быть познаны, как и другие явления объективной действительности. Под объективной истиной марксистская философия понимает такое содержание человеческих знаний, которое правильно отражает объективную действительность и не зависит от субъекта, не зависит ни от человека, ни от человечества. Проблема истины в марксистской философии есть проблема познания действительности, а не проблема "познания истины" Истина – результат правильного познания объективной действительности, а не сама действительность. Она объективна потому, что ее содержание соответствует отражаемому объекту. "Для материалиста наши ощущения суть образы единственной и последней объективной реальности, – последней не в том смысле, что она уже познана до конца, а в том, что, кроме нее нет и не может быть другой.... Быть материалистом значит признавать объективную истину, открываемую нам органами чувств.¹⁸" Естественно, что правосудие не может довольствоваться субъективными предположениями, догадками об обстоятельствах совершения преступления. Выводы органов расследования и суда о виновности обвиняемого в совершении преступления должны быть истинными. Возможность установления истины и ее понимание как истины объективной не всегда одинаково трактовались в теории доказательств. Так, А.Я. Вышинский в 1937 году писал, что условия судебной деятельности ставят судью перед необходимостью решать вопрос с точки зрения установления максимальной вероятности тех или иных факторов, подлежащих оценке¹⁹. Позднее А.Я. Вышинский продолжал пропагандировать эту же концепцию, внеся в нее лишь ряд оговорок. Такое решение вопроса об объективной истине в уголовном процессе, с точки зрения П.В. Алексеева, А.В. Панина, глубоко ошибочно²⁰. Вероятность, понимаемая как проблематичное, предположительное представление о том, что имело место в действительности, не равнозначна достоверности и не может служить основанием для приговоров суда. Понятно, что подавляющее большинство ученых-юристов не разделяло этих воззрений. И тем не менее до разоблачения культа личности и обстоятельной критики в партийной и юридической печати ошибочных взглядов А.Я. Вышинского его концепция препятствовала разработке в теории доказательств правильного представления о природе и содержании истины в уголовном процессе. В частности, она создавала определенную почву для неправильного противопоставления отдельными авторами средств и методов познания и обоснования выводов при исследовании обстоятельств уголовного дела средствам и методам, применявшимся в других областях человеческой деятельности (естественнонаучной, технической и т.п.), как якобы менее надежных. Само понятие вероятности подчас использовалось не в строгом научном смысле, а как синоним ошибочности или дефектности знания.

      Такого  рода высказывания, ориентировавшие  по существу на допустимость ошибок при вынесении приговора как неизбежного зла в судопроизводстве, содержались, в частности, в некоторых работах С.А. Голунского 30-х годов. Он определял истину как "ту степень вероятности, которая необходима и достаточна для того, чтобы положить эту вероятность в основу приговора²¹". Несколько позднее аналогичную точку зрения высказал М.А. Чельцов. По его мнению, фактическая достоверность во многих отраслях практической деятельности представляет степень вероятного знания, а "специально в отношении уголовно-судебной достоверности надо заметить, что в большинстве случаев она основывается не на законах природы, даже не на эмпирических правилах, а только на приблизительных обобщениях". И далее: "Мы говорим, что в деле нет "разумного", т.е. практически существенного сомнения, хотя возможность теоретического сомнения нередко все же остается. В таких случаях, сознавая, что наш вывод по делу ничем реально не опровергается, мы принимаем его за истину.²²"

      Ряд авторов характеризуют объективную истину в уголовном процессе одновременно как абсолютную и как относительную. Наконец, в литературе высказано мнение, согласно  которому философские категории абсолютной и относительной истины во обще неприменимы к истине, достигаемой в юридическом процессе. Для того чтобы можно было судить об истине, например, в уголовном процессе с позиций философских категорий абсолютной и относительной истины, необходимо правильно оценивать особенности, присущие уголовно-процессуальной деятельности. Даже при сравнении процесса достижения истины органами расследования и судом с наиболее близким процессом познания при историческом исследовании (объект познания составляет событие прошлого) наблюдаются существенные различия, которые возможны в предмете, объеме, средствах, способах, формах и сроках исследования. Но названные различия нельзя распространять на качество полученных результатов в той или другой области познания. Органы расследования и суд руководствуются марксистко-ленинской теорией познания, применяют разработанные наукой приемы и средства познания, обеспечивающие достоверные выводы. Нельзя забывать в то же время, что уголовный процесс - практическая деятельность, основанная на нормах права и ограниченная решением специфических задач. Задачи органов расследования и суда, как и условия их деятельности, предопределяют характер устанавливаемой истины, которая является одновременно и абсолютной и относительной.

      Абсолютной  ее можно считать потому, что суд всегда должен дать достоверный и вполне определенный ответ на вопрос о виновности подсудимого, правильно квалифицировать его действия, определить справедливую меру наказания. Нельзя, однако, согласиться с авторами, которые, характеризуя устанавливаемую в уголовном процессе истину как истину абсолютную, относят ее к истине констатации факта, "плоскостям", "общеизвестным" или "элементарным" истинам.

      Известно, сколько требуется следователю  времени, усилий, энергии для раскрытия, казалось бы, несложного преступления и обнаружения виновного, как иногда трудно проникнуть в духовный мир человека, чтобы достоверно установить мотивы, умы сел, те пружины, которые двигали поведением обвиняемого. Если к этому добавить требование выяснить обстоятельства, влияющие на степень и характер ответственности обвиняемого, причины и условия, способствовавшие совершению преступления, и многое другое, подлежащее выяснению по делу, то можно отметить, что для открытия некоторых истин в науке, которым никак нельзя приписать свойства "банальности", "плоскости", путь был более простым. Истина в уголовном процессе не является "плоскостью", "элементарным положением" и потому, что имеет более сложный состав, более широкое содержание, нежели, например, истина "Париж находится во Франции", хотя в указанном выше смысле она является абсолютной. Суд не ограничивается только установлением факта, он познает его социально-политическую сущность, определяет характер и степень общественной опасности деяния и лица его совершившего, квалифицирует преступление и решает вопрос о наказании. Истина приговора, по мнению источника, относится не к истинам констатации факта, а к группе истин с более широким содержанием²³. Отнесение истины приговора к "плоскостям" невольно порождает ложную мысль о ее законченности, изолированности от других истин, что затем сказывается и на определении ее характера с точки зрения абсолютной и относительной истины. Достигнутая в уголовном процессе истина не может быть охарактеризована как истина абсолютная в силу ее неполноты, ограниченности.

      Необходимо учитывать, что предметом исследования в судопроизводстве является конкретное событие в определенных (а не во всех без исключения) свойствах, сторонах, связях. Задача этого исследования имеет четко определенные в законе пределы. Любое преступление представляет сложную совокупность взаимосвязанных и взаимозависимых объективных и субъективных факторов, которые тоже связаны многочисленными нитями с другими явлениями общественной жизни. Преступление вызывается определенными причинами, само является причиной соответствующих следствий, которые в свою очередь  выступают как причины других событий, действий и т. д. Закон не требует и не может требовать от следователя и суда выяснения  всех  фактов, так или иначе относящихся к данному преступлению. Например, для правильной квалификации преступления закон требует точного установления не всех, а лишь некоторых строго определенных фактов, соответствующих признакам конкретного состава преступления. Решение суда о квалификации преступления будет иметь абсолютный характер (точное соответствие правильно познанных обстоятельств содержанию уголовно-правовой нормы) и одновременно относительный, ибо учтена будет лишь определенная  группа признаков события из бесчисленных свойств, характеризующих его в разных аспектах. Закон также в общей форме называет обстоятельства, которые необходимо установить при решении вопроса о наказании. Эти обстоятельства весьма разнообразны и индивидуальны по каждому делу. При назначении наказания суд устанавливает и учитывает существенные обстоятельства, позволяющие ему принять правильное решение в пределах допускаемой законом точности при оценке степени общественной опасности преступления и лица, его совершившего. Таким образом, органы расследования и суд познают лишь определенную часть того, что произошло в действительности, всегда только существенные стороны, связи событий в тех пределах, которые необходимы для выполнения стоящих перед ним задач – раскрыть преступление, установить виновных и справедливо их наказать. В этом смысле истина, достигаемая в уголовном процессе, является относительной. Относительная истина относится к истине абсолютной, как часть к целому, и служит ступенью к достижению последней. Относительная истина допускает дальнейшее исследование, в ходе которого она будет пополняться, уточняться. Истине приговора в силу закона несвойственно такое соотношение. Правильно устанавливая фактические обстоятельства дела в их правовом значении, суд окончательно решает вопросы виновности и наказания подсудимого, как и другие вопросы дела. Дальнейшее познание в рамках уголовного процесса по данному делу исключается. При отмене приговора суд обязан вернуться к решению тех же вопросов, а не продолжать познание нового круга проблем на базе уже полученных знаний. Обусловленность познания в уголовном процессе определенными установленными законом пределами объясняется причинами практического свойства, связанными с функциями уголовного судопроизводства в обществе, но не отменяет объективно существующего соотношения абсолютной и относительной истины. "Самая простая истина, – писал В.И. Ленин, – всегда неполна, ибо опыт всегда незакончен. Его связь индукции с аналогией – с догадкой (научным провидением), относительность всякого знания и абсолютное содержание в каждом шаге познания вперед²⁴." Сторонники взгляда на истину приговора как истину только абсолютную определяют ее в зависимости от достижения органами расследования и судом тех задач, которые перед ними стоят. Такой подход к определению абсолютной истины приведет к отождествлению понятий объективной и абсолютной истины и устранению вообще понятия относительной истины, что, разумеется, неправильно. Рассмотрим в связи с этим суждения о характере достигаемой в уголовном процессе истины, сформулированные М.С. Строговичем: "... Материальная истина в уголовном процессе может быть только абсолютной истиной или она вообще не объективная истина, а лишь догадка,  вероятное предположение, гипотеза, версия, которые никак не могут быть основой судебного приговора." Таким образом, по мнению М.С. Строговича: