Познание

Подлинный субъект познания никогда не бывает только гносеологическим: это живая  личность с ее страстями, интересами, чертами характера, темперамента, ума  или глупости, таланта или бездарности, сильной воли или безволия. Если же субъектом познания является научное сообщество, то тут свои особенности: межличностные отношения, зависимости, противоречия, а также общие цели, единство воли и действий. Но часто под субъектом познания все-таки имеют в виду некий безличностный логический сгусток интеллектуальной активности.

Субъект и его познавательная деятельность могут быть адекватно поняты, лишь, в их конкретно-историческом контексте. Научное познание предполагает не только сознательное отношение субъекта к объекту, но и к самому себе, к своей деятельности, т.е. осознание условий, приемов, норм и методов исследовательской активности, учет традиций и т.д.

Объект в его отношении к субъекту - это уже не просто реальность, а в той или иной мере познанная реальность, т.е. такая, которая стала фактом сознания - сознания, в своих познавательных устремлениях социально детерминированного, и в этом смысле объект познания становится уже фактом социума. С точки зрения познавательной деятельности субъект не существует без объекта, а объект - без субъекта.

В современной  гносеологии принято различать  объект и предмет познания. Под  объектом познания имеют в виду реальные фрагменты бытия, подвергающиеся исследованию. Предмет познания - это конкретные аспекты, на которые направлено острие ищущей мысли. Так, человек является объектом изучения многих наук - биологии, медицины, психологии, социологии, философии и др. Однако каждая из них "видит" человека под своим углом зрения: например, психология исследует психику, душевный мир человека, его поведение, медицина - его недуги и способы их лечения и т.д. Следовательно, в предмет исследования как бы входит актуальная установка исследователя, т.е. он формируется под углом зрения исследовательской задачи.

В социальном познании человек имеет дело с  результатами собственной деятельности, а значит, и с самим собой  как практически действующим  существом. Будучи субъектом познания, он оказывается вместе с тем и  его объектом. В этом смысле социальное познание есть общественное самосознание человека, в ходе которого он открывает  для себя и исследует свою собственную исторически создаваемую общественную сущность.

В силу этого  взаимодействия субъекта и объекта  в социальном познании особо усложняется: тут объект есть одновременно субъект исторического творчества. В социальном познании все вращается в сфере человеческого: объект – сами люди и результаты их деятельности, субъект познания – также люди. Процесс познания невозможен без свидетельства очевидцев, документов, опросов, анкет, созданных людьми орудий труда и памятников культуры. Все это накладывает определенный отпечаток на социальное познание, образуя его специфику. В нем поэтому, как ни в каком другом, исключительно важны гражданская позиция ученого, его нравственный облик, преданность идеалам истины.

3 ФОРМЫ ПОЗНАВАТЕЛЬНОЙ  ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Человек постигает окружающий его мир, овладевает им различными способами, среди которых  можно выделить два основных. Первый (генетически исходный) – материально-технический  – производство средств к жизни, труд, практика. Второй – духовный (идеальный), в рамках которого познавательные отношения субъекта и объекта – лишь одно из многих других. В свою очередь процесс познания и получаемые в нем знания в ходе исторического развития практики и самого познания все более дифференцируется и воплощается в различных своих формах. Последние, хотя и связаны, но не тождественны одна другой, каждая из них имеет свою специфику.

Познание  как форма духовной деятельности существует в обществе с момента  его возникновения, проходя вместе с ним определенные этапы развития. На каждом из этих этапов процесс познания осуществляется в многообразных  и взаимосвязанных социально-культурных формах, выработанных в ходе истории  человечества. Поэтому познание как  целостные феномен нельзя сводить  к какой-либо одной форме, даже такой  важной, как наука, которая не «покрывает»  собой познание как таковое, но, особенно в современный период, «пронизывает»  собой всю жизнедеятельность  людей.

Уже на ранних этапах истории человечества существовало обыденно-практическое познание, «поставляющее» элементарные сведения о природе, а  также о самих людях, их условиях жизни, общении, социальных связях и  т. д. основой данной формы познания был опыт повседневной жизни, практика людей. Полученные на этой базе знания носят хаотический, разрозненный характер, представляя собой, простой набор сведений и правил.

Одна  из исторически первых форм – игровое  познание как важный элемент деятельности не только детей, но и взрослых. В  ходе игры индивид осуществляет активную познавательную деятельность, приобретает большой объем новых знаний, впитывает в себя богатство культуры: деловые игры, спортивные игры, игра актеров и т. п. общеизвестно огромное значение игры для удовлетворения неиссякаемой любознательности детей, формирование их духовного мира и навыков общения. В настоящее время понятие игры широко используется в математике, экономике, кибернетике и других науках. Здесь все чаще применяются специальные игровые модели и игровой сценарий, где рассматриваются различные варианты течения сложных процессов и решения научных и практических проблем. Целый ряд влиятельных направлений современной философской и научной мысли выдвигает игру в качестве самостоятельной области изучения. Это, в частности, герменевтика (Гадамер), философская антропология (Финк) и другие. Так, Хейзинга считает игру всеобщим принципом становления культуры, основой человеческого общежития в любую эпоху. По Гадамеру, игра представляет собой способ бытия произведений искусства, которое в свою очередь есть преимущественный способ свершения истины.

Важную  роль, особенно на начальном этапе истории человечества, играло мифологическое познание. Его специфика в том, что оно представляет собой фантастическое отражение реальности, является бессознательно-художественной «переработкой» природы и общества народной фантазией. В рамках мифологии вырабатывались определенные знания о природе, космосе, о самих людях, их условия бытия, формах общения и т. п. в последнее время было выяснено (особенно в философии структурализма), что мифологическое мышление – это не просто безудержная игра фантазии, но и своеобразное моделирование мира, позволяющее фиксировать и передавать опыт поколений.

Уже в  рамках мифологии зарождается художественно-образная форма познания, которая в дальнейшем получила наиболее развитое выражение  в искусстве. Хотя оно специально и не решает познавательных задач, но содержит в себе достаточно мощный гносеологический потенциал. Более  того, например, в герменевтике –  одном из основных направлений современной  западной философии искусство считается  важнейшим способом раскрытия истины. Хотя, конечно, художественная деятельность не сводима целиком к познанию, но познавательная функция искусства посредством системы художественных образов – одна из важнейших для него. Художественно осваивая действительность в различных своих видах (живопись, музыка, театр), удовлетворяя эстетические потребности людей, искусство одновременно познает мир, а человек творит его – в том числе и по законам красоты. В структуру любого произведения искусства всегда включаются в той или другой форме определенные знания о разных людях и их характерах, о тех или иных странах и народах, их обычаях, правах, быте, об их чувствах, мыслях.

Одним из древних форм познания, генетически  связанными  с мифологией, являются философское и религиозное познания. Особенности последнего определяются тем, что оно,   будучи фантастическим отражением действительности, содержит в себе определенные знания о ней, хотя нередко и превратные. Достаточно мудрой и глубокой сокровищницей религиозных и древних знаний, накопленных людьми веками и тысячелетиями, являются, например, Библия и Коран. Если для религиозного познания характерно соединение эмоционального отношения к миру с верой в сверхъестественное, то сущность научного познания – рациональность, которая в качестве подчиненных моментов содержит и эмоции и веру.

Говоря  о формах знания, нельзя обойти вниманием  достаточно известную (особенно в современной  западной гносеологии) концепцию личностного  знания, разработанную М. Полани. Он исходил из того, что знание – это активное постижение познаваемых вещей, действие, требующее особого искусства и особых инструментов. Поскольку науку делают люди, то получаемые в процессе научной деятельности знания (как и сам этот процесс) не могут быть деперсонифицированными. А это значит, что людей (а точнее ученых) со всеми их интересами, пристрастиями, целями и т. п. нельзя отделить от производимого ими знания или механически заменить другими людьми.

Согласно  Полани, личностное знание необходимо предполагает интеллектуальную самоотдачу. В нем запечатлена не только познаваемая действительность, но сама познающая личность, ее заинтересованное отношение к знанию, личный подход к его трактовке и использованию, собственное осмысление его в контексте специфических, сугубо индивидуальных, изменчивых и, как правило, неконтролируемых ассоциаций.

Личностное  знание – это не просто совокупность каких-то утверждений, но и переживание  индивида. Личность живет в нем «как в одеянии из собственной кожи», а не просто констатирует его существование. Тем самым в каждом акте познания присутствует страстный вклад познающей личности, и что эта добавка не свидетельство несовершенства, но насущно необходимый элемент знания. Но такая добавка не делает последнее чисто субъективным.

Полани отстаивает положение о наличии у человека двух типов знания: явного, артикулированного, выраженного в понятиях, суждениях, теориях и других формах рационального суждения, и неявного, имплицитного, неподдающегося полной рефлексии слоя человеческого опыта. Неявное знание не артикулировано в языке и воплощено в телесных навыках, в схемах восприятия, практическом мастерстве. Оно не допускает полной экспликации и изложения в учебниках, а передается «из рук в руки», в общении и личных контактах исследователей.

В настоящее  время, хотя и усиливается интерес  к проблеме иррационального, т. е. того, что лежит за пределами досягаемости разума и не доступно постижению с  помощью рациональных средств, но вместе с тем все более укрепляется  убеждение в том, что наличие  иррациональных пластов в человеческом духе порождает ту глубину, из которой  появляются все новые смыслы, идеи, творения. Взаимопереход рационального и иррационального – одно из фундаментальных оснований процесса познания. Однако значение вне рациональных факторов не следует преувеличивать, как это делают сторонники иррационализма.   

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В настоящее  время познание изучается не только философией. Сейчас происходит интенсивное  развитие различных специальных наук, исследующих познание: когнитивной психологии (психологии изучающей познавательные процессы), логики и методологии научного познания, истории науки, науковедения, социологии знания, и т.д. Все эти науки вносят ценный вклад в изучение познания, рассматривая его отдельные аспекты. Без его опоры на их достижения невозможно и квалифицированное, успешное философское исследование познания. Однако сущность познавательного отношения к миру является предметом именно философского осмысления, ибо оно связано с анализом и решением коренных мировоззренческих проблем отношения человека к действительности. Познание является необходимой стороной этого отношения и само может быть понято только в контексте последнего.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Копнин П. В. Гносеологические и логические основы науки. М.: «Мысль»,1974
2. Кохановский В. П. Философия [Текст]: Учебник. – Ростов н/Дону.: «Феникс», 1995. – 576с.
3. Спиркин А. Г. Философия [Текст]: Учебник. – 2-е изд. – М.: Гардарики, 200 – 736с.
4. Основы философии [Текст]: Учебник/ Под ред. В. П. Кохановского. – 5-е изд. Ростов н/Дону.: «Феникс», 2006. – 320с.
5. Философия [Текст]: Курс лекций: в 2 ч./ под общ. Ред. В. В. Егорова, Н. М. Лазаревой и др. – Федер. агенство по образованию, Урал. гос. экон. ун-та. – Екатеринбург: Изд-во Урал. гос. экон. ун-та, 2009. Ч1. – 255с.