Правовая онтология

ПРАВОВАЯ ОНТОЛОГИЯ

Проблемы правовой онтологии (учения о бытии права), правовой гносеологии (учения о познании права) и правовой аксиологии (учения о ценности права) по-разному трактуются представителями разных типов правопонимания. При этом в рамках каждого типа правопонимания рассмотрение вопросов онтологического характера (что есть право?) тесно, а порой и неразрывно связано с проблематикой правовой гносеологии (как познается право?) и правовой аксиологии (в чем ценность права?).

1. Легистская онтология

Легистское отрицание объективной  правовой сущности, независимой от субъективной воли и произвола законодателя, и сведение права к закону (позитивному  праву) в онтологическом плане означает, что бытие права для легистов (позитивистов и неопозитивистов) это  наличное существование эмпирически-реального (и в этом смысле позитивного) явления, т.е. определенного феномена официально-властного  характера. Реальность (и позитивность) данного феномена представлена в  виде текста соответствующего официального документа, который трактуется (понимается и интерпретируется) в качестве нормативно-правового акта и источника права.

Этим обусловлен и повышенный интерес  легистов (позитивистов и неопозитивистов, особенно представителей аналитической  юриспруденции) к юридико-догматическому анализу текста акта, к его трактовке  с позиций легистской лингвистики  и герменевтики (теории толкования текстов). При этом все, что выходит  за рамки подобного анализа текста акта, является для легистов чем-то метафизическим, нереальным, непозитивным. Подобные непозитивные понятия, идеи, принципы (типа: сущность права, идея права, естественное право , неотчуждаемые права человека и т.д.) это, согласно легизму, лишь ложные слова, языковые иллюзии и софизмы. Понятийно-смысловые проблемы онтологического, да и гносеологического характера (о сущности и явлении в праве, о бытии права как специфического регулятора и т.д.) тем самым подменяются легистскими представлениями о правильном словоупотреблении.

Подобный подход развивал уже ярый позитивист И. Бентам, оказавший заметное влияние на становление взглядов представителей аналитической юриспруденции (Д. Остин и др.). Естественное право это, согласно его оценке, словесная фикция, метафора, а неотчуждаемые права человека химера воображения. Начатое Бентамом очищение языка юриспруденции от подобных обманных слов было продолжено последующими позитивистами, особенно последовательно в кельзеновском чистом учении о праве.

Дальше всех в этом направлении  пошел, пожалуй, русский дореволюционный  юрист В. Д. Катков. Реформируя юриспруденцию с помощью общего языковедения, он даже предлагал вовсе отказаться от слова право и пользоваться вместо него словом закон, поскольку, как утверждал он, в реальности нет особого явления право.

Легистская онтология права, таким  образом, носит феноменалистский характер, причем право как феномен (явление) лишено правовой сущности. Здесь бытие  права не зависит от каких-либо объективных  оснований, а целиком и полностью  определяется и задается авторитетом  власти, ее собственным субъективным усмотрением и решением.

2. Естественно-правовая онтология

Бытие права, согласно онтологии юснатурализма, представлено в двух противоположных  формах: в форме подлинного бытия  права (это бытие естественного  права) и в форме неподлинного бытия (это существование позитивного  права).

Под подлинностью, как самого естественного права, так и его бытия при этом имеется в виду объективная преданность (богом, природой, разумом и т.д.) права как определенной сущности, выражающей истинный смысл того, что есть право. Это объективная сущность и есть истинное, подлинное бытие права. Подлинность объективной сущности включает в себя, таким образом, и свойство непосредственного существования.

Бытие естественного права как  подлинное бытие права самодостаточно, поскольку такое бытие это  одновременно и бытие сущности, и  непосредственное существование (и  действие) данной сущности в качестве явления. Естественно-правовая сущность существует в форме и рамках подлинного бытия и для своего осуществления и действия не нуждается в инобытии (в иных, чем подлинное бытие, формах проявления, существования и действия).

Инобытие же права (т.е. существование  права вне подлинного бытия, в  форме внешнего явления, не тожденного истинной сущности, различаемого с  ней), согласно такой онтологии, представлено в неподлинном бытии неподлинного (искусственного, произвольного) права  в существовании и действии позитивного  права.

С таким подходом связано и представление  об одновременном, параллельном, независимом  друг от друга существовании и  действии двух прав (двух форм бытия права) подлинного (естественного) права и неподлинного (позитивного) права.

Естественно-правовая онтология, исходящая  из разрыва двух форм бытия права (подлинного и неподлинного), в своей  в принципе верной критике недостатков  легистского подхода (отрицание  объективной сущности права и  т.д.) впадает в другую крайность  в отрицание необходимости инобытия права, т.е. выражения (осуществления, существования, действия) сущности права в форме установленного государством общеобязательного правового явления правового закона (позитивного права, соответствующего сущности права).

Однако подлинность права это не только его истинность как сущности, но и его реальность как общеобязательного правового явления.

3. Либертарно-юридическая онтология

Бытие права, согласно либертарно-юридической  онтологии, это реальное, наличное бытие  правового закона, т.е. позитивно-правового  явления, выражающего объективную  сущность права (свойства и требования принципа формального равенства).

Бытие права, его существование  и действие предполагают необходимую  связь между правовой сущностью  и правовым явлением, взаимосвязанное  единство которых и есть право  как особая форма и специфический  регулятор общественных отношений.

Либертарно-юридическая онтология  направлена против односторонних представлений, будто право это либо некая идеальная сущность, существующая сама по себе, без ее внешнего выражения в виде общеобязательного явления, как считают юснатуралисты, либо некое общеобязательное явление, лишенное объективной правовой сущности, как полагают легисты.

В правовом законе как форме бытия  права правовая сущность (формальное равенство) выражена (и существует) в виде адекватного общеобязательного  явления (т.е. в виде сущности закона, позитивного права), а общеобязательное явление (закон) представляет собой  форму выражения данной правовой сущности и только поэтому выступает, существует и действует как правовое явление (как правовой закон).

Правовой закон это надлежащая (адекватная, полная, завершенная и в этом смысле подлинная) форма бытия права, поскольку лишь в данной форме сущность и явление представляют собой правовую сущность и правовое явление в их взаимосвязи и необходимом единстве. Такая надлежащая форма бытия права отсутствует в онтологических представлениях как юснатурализма, где отвлеченному понятию естественно-правовой сущности, лишенной адекватной формы общеобязательного явления, придается самостоятельное бытие вне позитивного права, так и легизма, где общеобязательному явлению, не имеющему соответствующей правовой сущности, придается значение правового явления.

Невозможность правового закона как  формы бытия права с позиций  юснатурализма и легизма свидетельствует  о том, что у представителей этих направлений нет соответствующей  концепции права (и его бытия), применительно к которому теоретически возможно говорить о различении правовой сущности и правового явления, о  необходимом характере их взаимосвязей и их единства. Поэтому, строго говоря, сущность у юснатуралистов и явление  у легистов не представляют собой  именно правовую сущность и именно правовое явление, поскольку юснатуралистская сущность это не сущность общеобязательного  явления, а легистское явление это  не явление объективной правовой сущности.

Согласно либертарно-юридической  онтологии, формальное равенство (т.е. правовая сущность) это сущность общеобязательного  позитивно-правового явления (закона), а общеобязательное позитивно-правовое явление (закон) это государственная  форма проявления, выражения и  конкретизации этой объективной  правовой сущности (формального равенства).

Бытие права включает в себя всю  совокупность внутренне взаимосвязанных  и предполагающих друг друга свойств  и характеристик права как  необходимого единства правовой сущности и правового явления, права как  общеобязательной формы равенства, свободы и справедливости в общественной жизни людей.

Право исторично, и его бытие  опосредовано социально-историческим опытом. И в этом смысле право  апостериорно, а не априорно. Поэтому природу права (социально-исторический смысл и содержание бытия права, его сущности и существования) не следует смешивать ни с правом природы (с природной данностью права), ни с природой разума (с априорной данностью права из чистого разума), хотя и разум, и природа играют существенную роль в историческом процессе генезиса, развития и действия права.

По аналогии с аристотелевским  положением о том, что человек, по природе своей, существо политическое, можно сказать, что человек, по природе своей, существо правовое. Но подобные суждения вовсе не означают априорности, природной данности, прирожденности человеку политической и правовой сущности, политических и правовых форм общественного бытия людей.

Если бы человек, как считал Руссо, рождался уже свободным (уже от природы  люди были бы свободными и равными), то он нигде не был бы в оковах, и со свободой, равенством, правом, справедливостью  у человечества вообще не было бы никаких  проблем.

В том-то и дело, что вектор движения прямо противоположный: человек  и человечество развиваются к  свободе, праву, равенству, справедливости из ситуации их отсутствия. И речь может идти лишь о том, что человек (и целые народы) по своей природе (интеллектуальной и волевой), в отличие от других живых существ, может, потенциально способен на путях своего духовного, культурного, социального развития и совершенствования прийти к политическим и правовым формам организации общественной жизни.

С точки зрения либертарно-юридической  онтологии принципиальное значение имеет реально-практическое утверждение исторически достигнутой ступени и меры равенства, свободы и справедливости в форме общеобязательного государственного закона (т.е. правового закона), без чего нет ни бытия права, ни правовых явлений как таковых.

В рамках бытия правового закона все правовые феномены (не только правовая норма, правовое отношение, правовое сознание, но и, скажем, правоспособность и правосубъектность, правовой статус и правовой режим, правовой договор, иск и обвинение, судебное и административное решение даже в условиях отсутствия прецедентного  права, правовые процедуры и процессуальные формы и т.д.) являются формами  выражения, осуществления и существования  уже качественно определенной для данного социального времени и пространства сущности права, принципа формального равенства. Все эти формы существования права равнокачественные формальности в плоскости конкретизации смысла и значений принципа формального равенства, а вовсе не сами по себе фактичности жизни, не непосредственные социальные факты.

Различие этих форм бытия права  носит, следовательно, функциональный, а не сущностный характер. Смысл единого принципа формального равенства выражается (и существует), например, в правовой норме в виде правил поведения субъектов права (в форме долженствования определенной модели поведения субъектов права), в правовом отношении в виде взаимоотношений формально равных, свободных и независимых друг от друга субъектов права, в правосознании в форме осознания смысла и требований принципа права членами данного правового сообщества, в правосубъектности в форме признания индивидов формально равными, свободными и независимыми друг от друга субъектами правового типа общения, в правовых процедурах в форме равного и справедливого порядка приобретения и реализации прав и обязанностей всеми субъектами разрешения спора о праве и т.д.

Так что право существует во всех этих правовых формах, а не только в  одной форме (правовой норме) или  в трех формах (правовой норме, правовом отношении, правосознании), но каждая из этих форм существования права выполняет  свою особую функцию и занимает свое особое место в общем контексте  бытия права.

При этом не следует забывать, что  все правовые феномены, все бытие  права это проявления (формообразования) принципа формального равенства, т.е. бытие, существование и действие правовых формальностей, мир формальных предметов (типа: субъект права, норма права, правовое отношение и т.д.), которые в одинаковой степени юридико-логически абстрагированы от фактических отношений, опосредуемых (регулируемых, квалифицируемых и т.д.) в соответствующих правовых формах. Так что объективная реальность бытия права, как и права вообще, это реальность существования и действия правовой формы, формально-правовая, формально-содержательная реальность, а не эмпирическая, не фактически-содержательная реальность.

Особое место и значение нормы  права как правового феномена обусловлена юридико-доктринальной трактовкой правовой нормы как системного элемента права (отсюда и доктринальное определение права в целом как системы норм) и связанной с этим интерпретацией положений текста закона (позитивного права) в качестве определения содержания соответствующих структурных частей нормы (гипотезы, диспозиции и санкции).

Либертарно-юридическая доктрина права, оперируя правовой нормой (нормой правового закона) и отвергая ее легистскую подмену неправовой нормой (нормой неправового закона), не только не отрицает, а напротив, развивает дальше собственно юридическое понимание нормативности права. И с точки зрения либертарно-юридической онтологии задача состоит не в денормативизации права, а в юридизации нормы закона как правового явления, как формы существования и действия права. Только как одна из форм выражения и осуществления формального равенства норма правового закона в соотношении, взаимосвязи и взаимодействии с другими необходимыми правовыми формами может занять свое надлежащее место в общем пространстве бытия права.