Природа и сущность человека

Природа и сущность человека.

 

Проблема человека есть важная проблема философии. Еще греки поняли, что человек может начать философствовать только с познания самого себя. Однако тезис Сократа «Познай самого себя» по-прежнему не реализован. Прошли тысячелетия, а человек остался для себя загадкой. Что есть человек? Существо, наделенное сознанием? Но вопрос о надчеловеческой природе сознания не только не снят, но лишь на новом уровне поднят естествоиспытателями XX в. Существо социальное? Но социобиологи утверждают, бегемот якобы так же социален, как и человек. А может быть у человека вообще нет природы, и каждый индивид есть невыразимая уникальность — то «что сам из себя делает»? Философское учение о человеке, представленное множеством идей и концепций, называется ф-кой антропологией. Оно зародилось в древности, но не всегда и далеко не во всех ф-ких течениях занимало центральное место. Современная Философия антропоцентрична. Антропологический поворот характерен для западноевропейской философии XIX—XX вв. Представленные в мировой философии определения природы и сущности человека можно систематизировать по-разному. Остановимся на варианте, разграничивающем три подхода: 1) субъективистский (человек — это прежде всего его внутренний, субъективный мир); 2) объективистский (человек — продукт и носитель внешних, объективных условий его существования); 3) синтезирующий (человек — единство внутренней субъективности и внешней объективности). Последователи этих подходов либо разделяют понятия «природа» и «сущность» человека, либо — нет. В первом случае под природой человека понимается своеобразие, специфика человека как живого существа, а под сущностью — его определяющее, ведущее, интегрирующее основание.

 

На главную роль в ф-ком человековедении претендует экзистенциализм — течение субъективистского типа. Последователи ее считают, что она — единственная теория, придающая человеку достоинство, не делающая из него объекта. Всякий материализм ведет к рассмотрению людей как предметов, т. е. как совокупности определенных реакций, ничем не отличающихся от совокупности тех качеств, которые образуют стол, стул или камень. Субъективисты хотят создать царство человека как совокупность ценностей, отличную от материального царства. Экзистенциализм сосредоточил внимание на духовном мире человека — его чувствах и настроениях, эмоциях и переживаниях, на уникальности и невыразимости внутреннего человеческого бытия. Экзистенциализм привлек внимание к проблемам свободы, творчества, активности человека, богатству его внутреннего мира, но справедливо отмечено, что прожить на предлагаемом экзистенциалистами напряжении сил «долго и массово» нельзя. В противоположном — объективистском — понимании природы и сущности человека последний предстает как одно из множества материальных образований. Ортодоксальные объективистские взгляды на природу и сущность человека характерны для материализма и некоторых представителей социобиологии человека. Для материализма человек — лишь физическое тело, а его духовный мир — совокупность материальных процессов, которые можно описать в терминах физики. Социобиология сводит природу человека к особенностям биологии, а именно — к предрасположенности человека как живого существа к изменениям и поведенческой пластичности. Осмысливая «ритуалы», «этику», «эстетические чувства», передачу опыта из поколения в поколение у животных и человека, социобиологи не находят между ними принципиальных различий. И хотя ряд тезисов материализма и социобиологии остается недоказанным, эти направления побуждают философию человека более тесно сотрудничать с естествоиспытателями в осмыслении биологических оснований природы человека, которые далеко не раскрыты. Таким образом, мы познакомились с образцами субъективистского и объективистского типа ф-ких учений о человеке. В качестве примера синтезирующего подхода рассмотрим позицию философа-психоаналитика Э. Фромма (1900—1980). Он определяет человека следующим образом: 1) он впервые является жизнью, которая осознает сама себя; 2) он пленник природы, но несмотря на это, свободен в своем мышлении, он часть природы, и все же, так сказать, ее причуда, он не находится ни здесь, ни там; 3) человек — это животное, которое по сравнению с другими животными недостаточно оснащено инстинктами, поэтому его выживание гарантировано лишь в случае, если он производит средства, удовлетворяющие его материальные потребности, и если он разовьет свой язык и инструменты. Сущность человека, по Э. Фромму, — в противоречии между двумя конфликтующими в нем самом мирами: животным (природным) и духовным, телом и душой, ангелом и зверем. Человек разрешает этот конфликт или возвращаясь в своем поведении к животной жизни, или развивая в себе человеческие силы, главным образом, разум. Разнообразие и взаимодополнительность, различных течений ф-кой антропологии XX века убеждают: проблема природы и сущности находят все новые решения, интерес к ней не иссякает. Ее дальнейшее осмысление предполагает диалог и взаимообогащение различных течений ф-кой мысли. Завершая разговор о природе и сущности человека, укажем на различия понятий «человек», «личность», «индивидуальность». Три уровня понятия ЧЕЛОВЕК: 1) человек вообще как олицетворение человеческого рода в целом, родовое существо (пример — фраза «человек — царь природы»); 2) человек конкретно-исторический (первобытный человек и т. д.); 3) человек отдельно взятый как индивид. Понятие ЛИЧНОСТЬ определяется в зависимости от подхода к природе и сущности человека. В современной отечественной философии, следующей традиции марксизма, личность — это человек как социальное существо, поскольку его сущность сводится к социальности. В течениях, связывающих сущность с духовностью, личность — это человек как существо духовное, разумное и т. д. Иначе говоря, под личностью понимается не «выдающийся человек», а сущностная характеристика человека. Личность так же может быть рассмотрена как личность вообще, личность конкретно-историческая и личность отдельно взятого человека. ИНДИВИДУАЛЬНОСТЬ — это целостная неповторимость, самобытность индивида в отличие от типичности, общности.

 

Предназначение человека, смысл его жизни

     

Рассматривая эту сложнейшую проблему, надо  отметить,  что  существует два принципиально различных пути объяснения вечных вопросов жизни и  смерти.

Первый подход можно обозначить как  объективистский.  Он  связан  с  именами таких философов, как Б. Спиноза, П. Гольбах, Г. В. Ф. Гегель, П.  Лафарг,  с догматикой  иудаизма,  христианства  и  ислама  и,  отчасти,  с  установками естествознания XIX в.  В  его  основе  лежит представление  об  изначальном Миропорядке,  при  котором  уже  заранее  предначертаны   все   акты   любой  общественной и личной судьбы, «расписаны» все  события  мировой  истории.  В данном  случае  не  так  уж  важно,  кто  «управляет»  миром  –  Бог,   Дух, Космический разум, объективная реальность, законы Природы  и  т.  д.  Важно, что человек должен лишь осознать этот Порядок и найти в его недрах,   в  его устройстве зазор для «относительной  самостоятельности»,  которую  он  будет считать свободной.

      Второй  подход  во  главу  угла  ставит  субъективность  человека,  его

самодеятельность,  творчество.  Сущность  его  хорошо   выражают   афоризмы:

«Человек – мерила всем вещам» (Протагор), «Человек  –  творец  самого  себя»

(Пико  делла  Мирандола),  «Человек  непрерывно  перерастает  человека»  (Б. Паскаль).

      Разумеется,  в  «чистом  виде»  эти  подходы  характеризуют   полярные

позиции, а в реальной жизни приходится считаться и с объективными  условиями бытия и с миром своих субъективных, творческих потенций. Человек  в  одно  и то же время может рассматриваться как объект (а иногда даже  как  игрушка  в руках чужих ему сил), и  как  субъект,  как  уникальное  и  неповторимое  (и телесно, и духовно) создание Природы и Общества.

      Великий  немецкий философ И. Кант сформулировал  еще  в  конце  XVIIIв.

Четыре основных вопроса, на которые необходимо дать ответ любому  мыслителю, постигающему сущность человека и человечества:

            . Что я могу знать?

            . Что я должен знать?

            . На что я смею надеяться?

            . Что такое человек?

      Он считал, что на первый вопрос  должна  ответить  метафизика  (т.  е.

философия), на второй  –  мораль,  на  третий  –  религия,  на  четвертый  –

антропология.  Философу,  прежде   всего,   следует   определить   источники

человеческого  знания,  объем  возможного  и полезного  применения  всякого  знания  и,  наконец,  границы  разума.  Попытаемся,  если  не  ответить,  то обозначить пределы ответов на кантовские вопросы для человека,  стоящего  на пороге XXI в.

      Человек  в современном мире, сохраняя  все то, что  было  присуще  людям

прошлых  эпох,  там  не  менее  начинает  все  более  и   более   осознавать

уникальность ситуации конца века. Современный мир,  отягощенный  глобальными проблемами,  ставит  все  человечество  и  каждого  отдельного  человека   в положение, когда надо либо принять принципиально  новые  способы  выживания, существования и развития, либо деградировать как  вид.  Не  даром  предметом  размышления  ученых,  философов,  мудрецов  все  чаще  и   чаще   становятся непредсказуемые процессы, отклонения от «нормы», нестабильность и  т.  п.  В этом одна из особенностей современности, ставшая предметом изучения.

      Итак, что  может знать человек и как  ему распорядиться  своим  знанием?

На первый взгляд, может показаться, что  любой  современный  школьник  знает больше, чем  прославленные  мудрецы  прошлого.  Действительно,  человечество узнало о мире и себе в XX в. Неизмеримо больше, чем  за  все  предшествующие столетия. Тем не  менее,  величайшие  мыслители  нашего  времени  Толстой  и Ганди, Фрейд и Ясперс, Эйнштейн и Рассел, Вл. Соловьев и Бердяев, Швейцер  и Сахаров   испытывали   глубочайшую   неудовлетворенность   уровнем    знаний человечества, видели, что познание не только не принесло ему счастье,  но  и поставило на край пропасти. Не  случайно  невежество  продолжает  оставаться «демонической силой» на рубеже XX и XXI вв. и способна погубить мир.  Прорыв к неизведанным глубинам познания, к сфере  бессознательного  и  интуитивного чреват новыми потрясениями для  человека.  Богиня  мудрости  Минерва  сейчас явно не  в  почете.  Человечество  как  бы  ужаснулось  то  бездне,  которая открылась перед познающим разумом. «Все труды человека  –  для  рта  его,  а душа его не насыщается»,  - говорил царь Соломон еще три тысячелетия  назад.

Плоды познания мира  человеком  обращаются  против  него  самого,  ибо,  как говорил евангелист Марк, «какая польза человеку,  если  он  приобретет  весь мир, а душе своей повредит?».

      Познание  истины действительно делает  человека свободным, о  чем  знали еще древние мудрецы, но вопрос заключается  в  определении  того,  что  есть истина?

      Еще античный  философ Гераклит заметил, что «многознание уму не научат» и задача человека -  в постижении мудрости и познании мира  и  самого  себя.

«Всякий поступай по удостоверению своего ума», -  советовал  апостол  Павел.

Христианство исходит из того, что «не  мудрое  Божие  премудрее  человеков», ибо людям не дано постигнуть истинный  смысл  вещей  и  обрести  знание.  Ум  человеческий несовершенен и, как говорил один из героев Ф. М.  Достоевского, «если Бога нет,  то  все  дозволено».  Эту  опасность  почувствовали  еще  в середине XX в. выдающиеся ученые и  мыслители  Рассел  и  Эйнштейн.  Осознав возможность самоуничтожения человечества в  результате  открытий  в  области термоядерной энергии, они выступили с призывом: «Помните,  что  вы  люди,  и забудьте обо всем остальном». В сознании людей нашего времени  все  более  и более утверждается  идея  о  том,  что  сам  по  себе  научно-технический  и технологический  прогресс,  самопознание  и  знание  еще  не   гарантируют счастливое будущее, и  необходима  выработка человеческой,  гуманистической меры самого прогресса.

      Понимание  этого приводит к рассмотрению  круга проблем второго  вопроса Канта.

      Вопрос о том, что должен делать человек (или чего он не должен  делать

никогда и ни при каких условиях) принадлежит к числу важнейших. Еще  древние понимали, что вера без дел мертва, а суть человека выявляется в его  деяниях и поступках. Автор Экклезиаста учил: «Все, что может рука  твоя  делать,  по силам делай, потому что в  могиле,  куда  ты  пойдешь,  нет  ни  работы,  ни

размышления,  ни  знания,  ни  мудрости».  Однако  главное  –   не   масштаб

деятельности человека и не область, в  которой  он  трудится,  а  смысл  его

деятельности, в котором преодолевается «суета сует»  повседневной  жизни.  В истории человеческой мысли можно найти разные подходы к  определению  смысла и содержания деятельности человека. Среди них есть  идеал  недеяния,  т.  е. отказа от деятельности, от активного  вмешательства  в  жизнь.  Эту  позицию развивали мудрецы древнего Китая  и  Индии,  некоторые  мыслители  античного мира  (Пиррон).  Они  считали,  что  идеалом  жизни  человека  должны   быть атараксия (безмятежность) и апатия, или  «тишина».  В  русской  литературной классике этот подход выражен в образе Обломова. У  японцев  есть  пословица:

«Прежде чем что-то написать,  подумай  о  том,  как  прекрасен  чистый  лист

бумаги».

      С другой  стороны, в XVIII – XIX вв. в европейской  мысли  сформировался подход, в основе которого лежала идея  активного  преобразования,  переделки природы, общества и человека на базе  рационального  метода  познания  мира.

Доведенная до логического конца, она преобразилась в  концепцию  «покорения» природы, что привело к экологическому кризису в конце XX в.

      Эта проблемы  имеет не только прагматическое, но и гораздо более важное моральное значение, ибо в поступке, прежде всего, нужно видеть  определенную моральную цель. В плане моральной оценки различают благодеяние и  злодеяние, хотя, разумеется,  есть  и  морально  нейтральные  действия,  не  подлежащие оценке в  терминах  добра  и  зла.  Еще  на  заре  цивилизации  человечество выработало «золотое  правило»  нравственности.  Оно  встречается  в  учениях Конфуция, в древнеиндийской «Махабхарате», в буддизме, в Библии и Коране,  в «Одиссее»  Гомера   и   других   литературных   памятниках.   Его   наиболее распространенную формулировку: «(не) поступай по  отношению  к  другим  так, как ты (не) хотел бы, чтобы они поступали по отношению  к  тебе».  Развивая эту идею, Кант считал, что  человека  никогда  нельзя  средством  достижения каких-то  целей,  он  сам  должен   быть   целью   общественного   развития.

«Категорический императив», сформулированный им,  гласит:  поступай  только согласно такой максиме (правилу), руководствуясь которой  ты  в  тоже  время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим моральным  законом  (т.  е.  чтобы все люди могли ему  следовать).  Пределы  деятельности  человека  обозначены достаточно точно – нельзя причинять вред и ущерб ни себе, ни  другим  людям, а основой всей жизни должна  быть  взаимная  любовь  в  духе  евангелических заповедей Христа. Человек не может также посягать на цельность  Природы,  не может в ней «хозяйничать» по своему произволу. Так или  иначе,  эта  позиция требует  признания  либо  Бога  в  качестве  Творца,  волю  которого  нельзя произвольно нарушать, либо абсолютных  общечеловеческих  ценностей,  имеющих такой же статус.

      Разумеется, все мудрецы отдавали себе  отчет  в  том,  что  существует

«хитрость разума» и ирония истории, выражающаяся в сентенции, что  дорога  в ад устлана добрыми намерениями. То, что цель и замысел, даже самые мудрые  и прекрасные, трагические не соответствуют полученному результату, никогда  не было тайной. Люди всегда старались  понять,  как  и  почему  добрый  замысел обращался во зло даже вопреки их воле; почему деятельность, направленная  на созидание   оборачивалась    разрушением.    Например,    научно-техническая революция, способная обеспечить человечество средствами  для  благополучного существования, привела его  на  край  пропасти  из-за  возникших  глобальных проблем. Созидательный потенциал многих социальных революций, основанный  на прекрасных   идеях   справедливости,   зачастую    оборачивался    тотальным разрушением и человека и общества. Вот почему именно сейчас так остро  стоит вечная проблема: пределы деятельности человека вмешательства его в  природу, космос и самого себя. Все больше  ученых,  политиков,  религиозных  деятелей приходит к выводу  о  необходимости  перехода  человечества  от  безудержной экспансии к сознательному самоограничению во всех сферах  деятельности.  Еще более сложно ответить на третий вопрос  Канта:  на  что  я  смею  надеяться?

Особенно актуально это сейчас для россиян, переживающих один  из  труднейших периодов в своей истории. Суть  вопроса  проста –  можно  ли  надеяться  на собственный разум, волю, труд, солидарность людей или  же  надо  уповать  на авторитет Творца, Бога, Космического разума, т. е. на надчеловеческую  силу?

Здесь мы сталкиваемся с  проблемой  соотношения  человека  и  Бога,  веры  и разума,  науки  и  религии.  Трагизм  многих жизненных  ситуаций  и   страх неминуемо предстоящей смерти приводили к надежде на бессмертие в мире  ином, мире  загробном,  где  будет  всем  воздано  по  заслугам,  где  Божий   Суд установит, наконец, высшую справедливость.  Очевидно,  что  неопределенность исхода многих дел и начинаний людских, непредсказуемость событий и  действие независящих от человека  сил  являются  мощным  основанием  для  надежды  на Тайну,  Чудо  и  Авторитет.  Люди  всегда   поклонялись   носителям   тайны, чудотворцам и облеченным авторитетом, ибо в них видели надежду на  спасение, если не в земном мире, то в небесном.

      С другой  стороны, вызревала и  набирала  силу  тенденция,  отвергающая

надежду и упование на высшие  силы.  Свободомыслие  и  атеизм  предлагали  в качестве альтернативы  надежду  человека  на самого  себя,  свои  силы,  на групповую солидарность. Еще  в  эпоху  Возрождения  была  развита  концепция человекобога, опирающегося на свои силы и потенции: «Человек  человеку  бог» или «Нет бога, кроме человека» (феербаховский атеизм);  «Бог  есть  человек» (энгельсовский  атеизм);  «Человек  есть  высшее  существо   для   человека» (марксовский атеизм); «Все  для  человека,  все  ради  человека»  (советский атеизм). В реальной жизни люди более всего  связывали  свои  надежды  с  той социальной группой, к которой они себя относили. Прежде  всего,  это  этнос, нация, группа единоверцев или семейный клан, короче говоря,  о  ком  человек может сказать «мы». Вообще к ним могут быть  отнесены  все  соотечественники или,  как  еще  говорят,  «люди   доброй   воли».   Идеал   общечеловеческой солидарности без апелляции к высшим силам получал все  большую  поддержку  с ходом осознания себя человечеством единым  целым,  с  нарастанием  опасности глобальных проблем. В последние годы получало  распространение  мнения,  что жителям Земли можно надеяться на помощь  внеземных  цивилизаций,  пришельцев из Космоса, которые не допустят термоядерной или экологической катастрофы  и научат неразумное человечество правилам Космической этики.