Проблема мироустройства

Проблема мироустройства

Уже архаичный человек заметил, что вещи создаются из того или иного "исходного материала". Дом строится из кирпичей, а кирпичи производят ся из глины. Многие предметы бытовой и хозяйственной жизни человека сделаны, например, из древесины. Глина, песок, металл, древесина и др. — это как бы естественные, природные "начала", или "материал ". В древних мифах эта ситуация отражается в понятии "мировых стихий", таких, как земля, вода, огонь, воздух, металл и др.

Первые философы поставили более общую проблему: что лежит в основе всего сущего? Из чего все возникает и во что все в конечном счете превращается? Так исходная мировоззренческая проблема первоначала превращается в философскую. Последняя отличается не только более четкой категориальной постановкой вопроса, но и более радикальным монистическим подходом к его решению. Философ ищет единое первоначало. Фалес в качестве такого начала всех вещей рассматривал воду, Анаксимандр — "апейрон" (некая беспредельная стихия), Анаксимен — воздух.

Излагая учение Фалеса о первоначале, Аристотель использует два термина — "стойхейон" и "архэ". Стойхейон понимается им как первооснова, как общее, субстрат всех вещей, архэ же — это первоначальное состояние вещей, первоначало, видоизменения которого порождают различные наблюдаемые вещи. Вода — некий материальный субстрат. В то время, как свойства, состояния этого субстрата меняются, сам он не исчезает, но существует вечно. Согласно Анаксимандру, из единого ("апейрона") выделяются присущие ему противоположности, например, противоположности теплого и холодного. В апей-роне в скрытом виде заключены такие стихии, как воздух (холод), огонь (тепло), вода (влага), земля (суша).

Единственный подлинный фрагмент Анаксимандра, сохраненный Симшшцием, гласит:

"А из чего возникают  все вещи, в то же самое они  и разрешаются согласно необходимости. Ибо они за свою нечестивость несут наказание и получают возмездие друг от друга в установленное время".

Согласно Гераклиту, весь мир ("космос") есть лишь изменение материального первоначала — огня: "Мир, единый из всего, не создан никем из богов и никем из людей, а был, есть и будет вечно живым огнем, закономерно воспламеняющимся и закономерно угасающим". Огонь как первичная стихия порождает весь предметный мир. Самая плотная часть огня становится землей, земля под влиянием огня становится водой; вода, испаряясь, превращается в воздух. Гераклит говорит, что "на огонь обменивается все и огонь — на все, как на золото — товары и на товары — золото". Поворотным пунктом в осмыслении проблемы первоначала служит атомистическая гипотеза Левкиппа—Демокрита. Если предшествующая философская мысль вращается еще в кругу смыслов-понятий, восходящих к мифологическим представлениям о стихиях, то в учении Демокрита мы наблюдаем скачок к совершенно новой семантике понятий, не имеющих прямого аналога в обыденном опыте людей. В философию входит принципиально новая идея—понятие "атома". Демокрит предложил решение проблемы, переведя весь вопрос в новую плоскость анализа. Он отказался искать в виде первоначала или первоосновы мира какое-то одно конкретное качество. Ни один конкретный "материал" и ни одну конкретную стихию (будь то земля, вода, воздух, огонь, дерево, металл и т. п.) неверно было бы брать за основу. Основа в этом смысле бескачественна. В основе всего лежит определенная совокупность некоторого рода "вещей", которые обладают особыми, предельными, пограничными свойствами. Они являются абсолютно твердыми, неделимыми, непроницаемыми. Между собой они различаются по форме и по величине. Эти "неделимые" вещи-частицы, т. е. "атомы", объединяясь в разные комбинации, образуют все многообразие мира наблюдаемых вещей.

В основе концепции античного атомизма лежит несколько философских и физических допущений:

1. любое наблюдаемое качество сводится в конечном счете к количеству и форме (к количественным и структурным исходным данным);
2. вещи делимы не до бесконечности, есть абсолютная граница делимости всего сущего;
3. любая наблюдаемая вещь есть комбинация первичных вещей;
5. помимо первичных и вторичных вещей в мире существует еще нечто — общая "рама", вместилище всего сущего, некая абсолютная "пустота" (пространство);в абсолютной пустоте постоянно движутся абсолютные атомы;
6. атомы, в силу их малости, не наблюдаемы, поэтому с познавательной точки зрения они являются "умопостигаемыми сущностями".

Существенно другой подход к решению проблемы первоначала предложил философ Анаксагор. Ход его мысли связан с идеей существования первичных вещей как первичных качеств, которые он назвал "семенами вещей". (Позднее Аристотель назовет их гомеомериями.) Концепция Анаксагора опирается на следующие предположения:

1. качество несводимо к чему-либо другому, оно есть нечто абсолютное, исходное, самодостаточное;
2. качества не возникают и не уничтожаются, они существуют от века;
3. наблюдаемые вещи есть результат смешения различных гомеомерий, причем своеобразие вещи определяется теми качествами, которые преобладают в данной смеси;
4. каждая вещь, равно как и каждая гомеомерия делима до бесконечности;
5. каждая вещь так или иначе содержит в себе все качества; мельчайшая частица подобна целой вещи, так что между количественным масштабом и качеством нет никакой зависимости;
6. возможно лишь столько качественно различных вещей, сколько извечно встречается различных гомеомерий;
7. гомеомерия, преобладая в той или иной вещи, становится чувственно наблюдаемой.

Любопытно отметить, что атомизм Демокрита заложил идейные истоки физики, а концепция Анаксагора проложила концептуальный путь химии. По этой причине еще в XIX векефизика и химия развивались как бы в параллельных идейно-понятийных системах. Научная стратегия физики была связана с поиском атомов и молекул, а стратегия химии — с поиском химических элементов. Только в XX веке, в связи с развитием квантовой физики, эти две идейные линии встретились и объединились в единой синтетической картине. С точки зрения поисков первоначал победила физика: все химические элементы были сведены к наборам одних и тех же атомных ядер с различным количеством вращающихся вокруг ядер электронов. Впрочем, следует отметить и то, что современная форма атомизма существенно отличается в концептуальном плане от его античного варианта. Это касается как проблемы делимости, так и проблемы взаимосвязи качества и количества на элементарном уровне.

Cvmecmenaa Если отвлечься от проблемы первоначала, то категория бытия предстает перед нами в новом из-™л,пл 00,,,,, мерении, а именно: как проблема устройства вещи в качестве некоторой данности. Всякая вещь есть какая-то определенность бытия — качественная, количественная, структурная и др. Вещь прежде всего характеризуется свойствами. Но можно ли сказать, что вещь — это и есть лишь совокупность свойств? Или же, кроме свойств, есть еще и сам носитель этих свойств (так называемый "субстрат")? Согласно философскому учению реизма, мир есть совокупность субстратов и их свойств. Однако размышления многих философов, равно как и данные естественных наук, подводят к мысли, что в устройстве вещи важную роль играет еще одна категориальная характеристика. В древности ее называли "форма". Сегодня мы предпочитаем более емкое понятие "структура" (совокупность отношений элементов некой системы). Точно определить понятие структуры, как и понятия свойства, чрезвычайно трудно. Его смысл лучше пояснить на примере. Возьмем три "вещи" — уголь, гранит, алмаз. С точки зрения "субстратной начинки" они тождественны (состоят из углерода). Однако их свойства весьма различны. Причина этого обстоятельства как раз в том, что у них разные структуры, разное соотношение элементов внутри целого. Наконец, следует указать также еще на одну характеристику бытия вещей, которая касается положения вещи в окружающих ее условиях. Это — совокупность "отношений" вещи к другим вещам и явлениям, а также ее включенность в те или иные целостности, системы, взаимодействия.

„ Итак, мы видим, что бытие вещи может харак-

теризоваться такими понятиями, как свойство, субстрат, структура, отношение. Однако среди основных "определений" вещи следует особо выделить понятие качества. Качество — это то, что характеризует вещь как целое, и как то, что отличает вещи данного рода или класса от всех других вещей и явлений. Возьмем какой-нибудь предмет, например, стол. Нетрудно заметить, что все свойства этого предмета можно разделить как бы на два типа, на так называемые "существенные" и "несущественные". Когда изменяются несущественные свойства, скажем, цвет стола, его вес, некоторые особенности конструкции и т. п., то само назначение этого предмета как "стола" остается тем же самым. Напротив, если лишить его плоской столешницы, то перед нами уже будет функционально другая вещь. Поэтому можно сказать, что качество — это совокупность существенных свойств предмета, лишаясь которых предмет перестает быть самим собой, превращается в нечто другое.

В философской литературе время от времени возникает спор о том, сколько качеств в предмете — одно или много? С одной стороны, если отталкиваться от выше приведенных рассуждений, то следует признать, что качество как такая определенность предмета, которая указывает на его целостность, может быть только одно, но с другой стороны, современнаянаучная и хозяйственная практика все чаще и чаще свидетельствует о многомерности любого предмета и явления. Как же решить данную проблему?

Вернемся еще раз к понятию качества. Согласно восходящей к Гегелю традиции, в основе определения категории качества лежит идея о том, что качество есть внутренняя, тождественная с бытием определенность вещи. Эта идея в принципе, конечно, верна, но в контексте современного научного мышления она требует существенного переосмысления. Прежде всего это связано с релятивизацией самого понятия "существование".

Что характерно в трактовке категории качества с позиций науки и интеллектуального климата XIX века? Внутренняя определенность вещи, тождественная самому факту существования, рассматривалась как характеристика, присущая вещи "самой по себе". Качество, определяемое через категории целостности, спецификации и существования, мыслилось как некий абсолютный признак. Его относительный характер в рамках диалектического учения Гегеля и Маркса виделся только в одном: в возможности превращения одного качества в другое в результате нарастания количественных изменений.

Сегодня наше понимание относительности качества охватывает значительно более широкий спектр. Прежде всего, относительными являются сами исходные (по отношению к понятию качества) категории целостности и существования. Вещь не может существовать сама по себе, вне определенных условий, вне контекста взаимодействия, вне системы связей и отношений. Существование данной определенности оказывается тождественным с фактом ее принадлежности к той или иной целостности. Так, предмет, доставленный с Земли на орбитальную станцию, приобретает свойство невесомости. Электрон в свободном состоянии существенно отличается по своим свойствам от электрона внутри атома. Электрон в атоме уже не обладает качеством быть отдельным, данным микрообъектом, он соединен с другими электронами, входя вместе с ними в некоторую физическую целостность. Последняя вовсе не состоит из электронов (если иметь в виду обычный смысл выражения "состоит из"), хотя она и образуется из них.

Но если вещь всегда существует в конкретных условиях, то это значит, что она актуально проявляет себя не во всем потенциально бесконечном многообразии своих свойств, а какой-то одной своей стороной, лишь как конечный набор конкретных свойств. Вещь в своем актуальном бытии оказывается тождественной некоторой совокупности своих свойств. Очевидно, что указанное тождество вещи и набора свойств имеет место лишь по отношению к определенному классу ситуаций, лишь в рамках того или иного интервала рассмотрения. При переходе к другому интервалу актуализируются и становятся определяющими другие свойства вещи.

Очевидно, можно всегда так сузить интервал рассмотрения, что актуально проявляющимся окажется лишь какое-то одно свойство предмета. Пример этого анализирует К. Маркс в "Капитале": "...чтобы выразить голову сахара как тяжесть, мы приводим ее в весовое отношение к железу. В этом соотношении железо фигурирует как тело, которое не представляет ничего, кроме тяжести. Количества железа служат поэтому мерой веса сахара и по отношению к физическому телу сахара представляют лишь воплощение тяжести, или форму проявления тяжести. Эту роль железо играет только в пределах того отношения, которое к нему вступает сахар или какое-либо другое тело, когда отыскивается вес последнего"(Маркс К, Энгельс Ф. Соч., т.23, с. 66).

Изменчивость и устойчивость бытия

При взгляде с точки зрения "здравого смысла" на окружающую нас действительность мы замечаем, что любая данная вещь, как и вся наблюдаемая реальность, в одних своих проявлениях постоянно меняется, в других же остается более или менее стабильной. Можно поэтому сказать, что, согласно нашему повседневному опыту, в мире есть как момент постоянства, устойчивости, неизменности, так и момент изменчивости, текучести.

Однако философское размышление над этой проблемой отличается от обыденного понимания универсальностью обобщения. Гераклит приходит к выводу, что неверно думать, что в мире что-то изменяется, а что-то сохраняет свою определенность. На самом деле "все течет, все изменяется". Нет ничего

еизменного, вечного, застывшего, абсолютно стабильного, остоянно пребывающего в одном и том же состоянии. Поче-у же обыденные наблюдения свидетельствуют о том, что ка-ие-то аспекты вещей и явлений достаточно стабильны? Это можно объяснить несовершенством наших органов чувств, краткостью нашей жизни и т. п.; ведь темпы изменения тех или иных вещей могут быть медленными.

Если философский вывод Гераклита рассматривать как тезис, то философская позиция Парменида может быть представлена как антитезис: окружающее нас бытие абсолютно неизменно, вечно в своей стабильности. "Бытие есть, небытия не существует" — таков исходный постулат парменидовской философии. Бытие по самому смыслу этого слова — это то, что есть; оно, следовательно, не может не быть, ибо иначе оно было бы небытием. Бытие вечно; ведь если бытие есть, о нем нельзя сказать, что его не было раньше, т. е., что оно возникает, ибо из ничего и возникнуть ничего не может. Следовательно, бытие вечно и неизменно, оно не возникает и не уничтожается, всегда оставаясь тождественным и равным самому себе.

Почему же в таком случае опыт убеждает нас в обратном? Все дело в том, полагал Парменид, что наши чувства нас обманывают. Истина открывается лишь посредством мышления. Подвижность, текучесть мира есть видимость, постигаемая чувствами, а неизменность бытия есть сущность, постигаемая разумом. Подлинная реальность Парменида — это сверхчувственный, трансфеноменальный, умопостигаемый мир.

Таким образом, Парменид положил начало философской традиции, связывающей текучее с чувственным, неизменное — с умопостигаемым. Попытка понять диалектику изменчивости и устойчивости бытия привела к необходимости расширить рамки анализа за счет введения еще одной пары категорий: «чувственно е-рационально е».Своеобразным синтезом гераклитовского и парменидов-ского подходов явилась концепция демокритовского атомизма. Мир атомов — это абсолютное, вечное, неизменное бытие. Так же, как и у Парменида, это изначальное бытие является умопостигаемым. Однако, в отличие от Парменида, мир текучего, подвижного — вовсе не иллюзия наших органов чувств, а некая реальность, хотя и производная от базисного мира. Вещи, которые мы познаем через чувства, — это неустойчивые комбинации атомов. Демокрит возвращает нас как бы к исходной точке зрения здравого смысла, однако уже обогащенной философской мыслью предшествующих теоретиков.