Проблема отчуждения в философии Гегеля и Маркса

В гегелевской  системе отчуждение происходит на всех стадиях движения

мирового  духа. Гегель сводит это движение к  трем этапам: идея и природа, природа и субъективный дух (человек), человек и «просвещенное государство». Венцом государства становится философия, благодаря чему самоотчуждение прекращается, так как в философии Гегеля процесс отчуждения находит свое завершение и конец.

Для великого немецкого идеалиста, как мы уже  говорили, сущностью чело-

века является самосознание. И величайшим несчастьем для сознания человека оказывается отчуждение сущности в предметность, которая не обладает этим самосознанием. Решение проблемы преодоления отчуждения Гегель находит в снятии власти предметности над самосознанием. Теоретически это возможно.

Но если мы проанализируем исторические события, произошедшие после жизни Гегеля, мы можем убедиться в обратном процессе. Проблема отчуждения стала глубже, она затронула большинство сфер социальной жизни человека и, в конечном итоге, отразилась на индивидуальной жизни многих людей.

Можно задать себе вопрос: почему Гегель, исследуя вопросы  религиозного

характера, не обращается к тем ответам, которые  даны в Священном Писании?

Конечно, это  объясняется, главным образом, незнанием  истинной цели прихода Христа в мир. В работе «Дух христианства и его судьба» Гегель размышлял об отношении религии к социальным противоречиям. По его мнению, христианский принцип любви не стал средством для преодоления противоречий, потому что Евангельская идея всеобщей любви замкнулась внутри религиозных общин. Идея христианской любви оказалась нереализованной в жизни, она нашла свое место только в сознании, но не в жизни. Не будем спорить с Гегелем, только укажем на то, что реальная историческая жизнь христиан насчитывает огромное число подвижников, посвятивших свою жизнь Богу и людям. Гегель же воспитывался в протестантской семье, а протестантизм не сохранил истину христианства в первозданном виде, отказавшись от большинства таинств Церкви, без которых Ее просто нет. Христианство в его неповрежденном виде было ему незнакомо, а те социальные реалии, которые делили протестантизм на большое количество течений и направлений, каждое из которых утверждало, что именно оно является настоящей Церковью Иисуса Христа, могли привести немецкого философа к подобному восприятию религии и, как следствие, к рационализации христианских догматов.

Размышляя о  том, что религия не решает социальных противоречий, Гегель

пришел к  выводу о необходимости создания синтеза мышления и бытия. В работе «Фрагмент системы» он заявляет, что религия возвышает человека от конечной жизни к бесконечной, но познание бесконечности во всем конечном есть исключительная прерогатива философского мышления. Бога философ рассматривает как Абсолютную идею, дух, единство понятия и бытия. Продолжая эту мысль, Гегель указывает: «Это единство понятия и бытия и составляет понятие Бога. Это, разумеется, еще формальное определение Бога, которое на деле содержит лишь природу самого понятия». Сама живая природа, размышляет мыслитель, еще не может нам дать понятие об истинном определении идеи Бога: «Бог

есть нечто  большее, чем живое, он есть Дух».

Известный исследователь  гегелевской философии И.А. Ильин  в своем труде

«Аксиомы  религиозного опыта» пишет о человеке так: «Но на самом деле земная жизнь есть лишь подготовка к новому пути и к истинной свободе, и то, что предстоит человеку посмертно, есть главная и существеннейшая часть его бытия. Земная подготовка состоит не только в очищении души от слепоты и греха, но и в созерцании своей малости и скудости. Созерцая свою скудость и малость, человек возрастает к созерцанию величия и обилия Божия». «Человек, ищущий совершенства, становится носителем и органом Царства Божия на земле; он уже достигает еще не достигнутого и готовит себя к его полному достижению в Божиих светлых «пространствах»».

Именно в  этом смысл Христовых заповедей. Именно этим знанием дается

человеку  сила спокойно и радостно нести через жизнь основную трагедию религиозного опыта, ибо, вот он уже не испытывает эту «трагедию», как обреченность и муку, но как некое горное восхождение, в котором каждый шаг приближает, каждый вздох возносит, каждый взгляд открывает новую красоту и новый обетованный свет», – продолжает русский философ .

Путь многих русских мыслителей, таких как  П. Флоренский, С. Булгаков,

И. Ильин  и многих других, это путь постижения истины – путь не только рационализма, но и молитвы, созерцания, обращения к Богу. Это путь бесконечного совершенствования, покаяния, очищения, а, следовательно, постоянной духовной работы, борьбы. Поэтому ту трагедию человечества, которую Гегель называет отчуждением, невозможно снять одним актом освобождения от власти вещей.

Тем не менее, причиной нашего возвращения к Гегелю является тот факт, что эта проблема впервые была серьезно поставлена именно в его трудах и нашла дальнейшее продолжение в истории философской мысли.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Проблема  отчуждения Маркса

Для Маркса отчуждение — это потеря смысла существования рабочим в процессе труда в эпоху капитализма. Осмысливается  в ранних работах, включая «Экономико-философские  рукописи 1844 года». Маркс выделял 4 вида отчуждения: от процесса труда, от продукта труда, от своей собственной сущности и людей друг от друга.

 

Типы  отчуждения

Отчуждение  от результата труда

Продукт (результат) труда есть труд, закрепленный в некотором предмете (осуществленный, овеществленный в нем), т.е. опредмеченный. Такое опредмечивание позволяет обращаться с трудом как с товаром. При эксплуатации происходит как освоение этого предмета со стороны владельца средств производства, так и утрата рабочим предмета труда. Таким образом, получается, что предмет, производимый трудом рабочего, противостоит ему как некая чуждая сущность. Суть этого противостояния заключается в умалении рабочего: рабочий вкладывает в предмет свою жизнь, но отныне вложенная жизнь принадлежит не ему, а владельцу предмета, которым рабочий сам не является. Чем значительнее продукт, тем меньше сам рабочий, так как в рабочем уже нет того, что было вложено им в продукт труда. Иными словами, рабочий в ходе труда по крайней мере частично «опустошается» за счет отчуждения от него направленного на труд усилия.

По Марксу, отчуждение от результата «подытоживает» отчуждение от процесса труда.  Иными  словами отчуждение от результата труда  вторично по отношению к отчуждению от процесса труда.

Отчуждение  от процесса труда

Маркс утверждает, что отчуждение проявляется не только в конечном результате, но и в  самом процессе трудовой деятельности. Так как результат труда есть отчуждение, то и сам процесс труда  есть не что иное, как деятельное отчуждение, которое лишь подытоживается в отчуждении результата труда.

Заключается это отчуждение в том, что такой  труд является для рабочего чем-то внешним, не принадлежащим его сущности. Поэтому  он в своем труде не утверждает себя, а отрицает, не развертывает свою духовную и физическую энергию, а  изнуряет и разрушает свой дух, не реализует себя и свои устремления. В процессе труда он чувствует  себя оторванным от самого себя, и только вовне процесса труда он чувствует  себя самим собой.

Поэтому отчужденный  труд есть труд не добровольный, а принудительный. Он есть не выражение потребности  в труде, а средство для удовлетворения потребности где-то вне труда, там, где он может принадлежать сам  себе. Но вне труда сосредоточена  по большей части деятельность животного  характера, т.е. такая, которая является лишь обеспечением жизнедеятельности: еда, питье, сон, половой акт, приведение в порядок жилища, украшение себя. Таким образом, отчужденный труд есть низведение рабочего до уровня животного.

Первые два  типа отчуждения (от процесса и от результата труда) вместе составляют такое явление, как эксплуатация. Является ли эксплуатацией  отчуждение от результата труда без  отчуждения от процесса или отчуждение от процесса без отчуждения от результата – вопрос дискуссионный. Однако первое больше похоже на ограбление, а второе на специфическую форму "опеки". Также предметом отдельного обсуждения может быть оценка устойчивости системы, в которой присутствует одна форма  отчуждения и отсутствует другая.

Отчуждение  от своей сущности

По Марксу, человек есть «родовая сущность»  в том смысле, что творит и созидает себя (свой род) и окружающий мир (природу  – свое неорганическое тело) в качестве универсальной и свободной сущности.

Отчужденный труд не дает выразиться «родовой сущности»  человека, то есть тому, что в нем  уже присутствует и требует быть реализованным. Отчужденный труд отсекает от человека трансцендентальное, которое  может быть выражено по большей части  в свободном творческом труде. Таким  образом, человек, занимающийся отчуждаемым  от него трудом, отделяется от своей  творческой сущности, от того, что делает его человеком. В результате, эта  сущность низводится до уровня средства к индивидуальному существованию.Другими  словами, это потеря субъектности личности.

Отчуждение  от окружающего мира (людей, природы)

Физическая  и духовная жизнь человека неразрывно связана с природой, так как  человек ее часть. Отчужденный труд человека, отчуждая от него творческую сущность, отчуждает также от него и то, к чему должно быть приложено  это стремление – природу. Непосредственным следствием отчуждения человека от результата труда, от процесса труда и от своей  сущности является отчуждение от других людей. Более того, любое отчуждение только и может быть выявлено не иначе как отношением человека к  другим людям. В условиях отчужденного труда каждый человек рассматривает  другого, руководствуясь положением (отношением), в котором находится он сам  как работник. Это приводит к появлению  в социуме такого явления как  «атомизация».

Если результат  труда не принадлежит рабочему, то должно быть то, чему он принадлежит. Аналогично, если деятельность (процесс труда) не принадлежит рабочему, то должно быть то, чему она принадлежит. По Марксу, этим чуждым существом может быть только другой человек (эксплуататор), а не бог и не природа сама по себе.

Отношение рабочего к отчужденному труду порождает  отношение эксплуататора к этому  же труду. Таким образом, частная  собственность есть результат и  необходимое следствие отчужденного труда, внешнего отношения рабочего к своей сущности и природе. Позднее  это отношение отчужденного труда  и частной собственности превращается в отношение взаимного воздействия. То есть в кульминационной стадии развития частной собственности частная собственность становится и продуктом отчуждения, и средством отчуждения.

Маркс рассматривал работника в капиталистическом  обществе, вследствие развития машинного  производства и соответствующего уровня разделения труда, превращённого в  «деталь» огромного машинного механизма, в «придаток». Рабочая сила превращается в товар, который продается за заработную плату. Рабочему для существования  необходимо работать на капиталиста, имеющего в собственности средства производства. Произведённый работником продукт  «уходил» к капиталисту (владельцу  средств производства), и вследствие этого представлял собой как  бы чуждый, отделённый от работника  предмет. Отчуждение рассматривалось  и в процессе отделения продукта труда, и в самой производственной деятельности, и в отношении работника  к самому себе, и к другим людям.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

Диалектический  и исторический материализм возник как прямое продолжение предшествующего этапа развития передовой философской мысли. Он является преемником и продолжателем прогрессивных идей, выдвинутых предшествующими мыслителями. Это означает, что наряду с социальными и естественнонаучными предпосылками возникновения философии марксизма существовали определенные теоретические предпосылки. Они связаны прежде всего с немецкой классической философией второй половины XVIII — первой половины XIX века, особенно с философскими взглядами Гегеля и Фейербаха.

Гегель, сформулировав  основные принципы диалектики, представил весь

природный, исторический и духовный мир в  виде процесса, в виде беспрерывного движения, изменения, развития и сделал попытку раскрыть внутренний источник этого процесса. Но, будучи идеалистом, Гегель изобразил процесс развития в виде самодвижения понятия, абсолютной идеи. Обнаруживающееся в природе и истории диалектическое развитие у Гегеля в конечном счете представляет собой результат самодвижения духа. Нуж­но было устранить это идеалистическое толкование диалектики.

С критикой объективного идеализма Гегеля выступил Фейербах. Он показал, что природа, мир существуют независимо от сознания, что последнее представляет собой свойство природы, целиком и полностью зависит от нее, порождается ею.

Фейербах  восстановил в своих правах основные принципы материализма. Но

критикуя  Гегеля, он не заметил рационального ядра гегелевской философии, его диалектики.

Но то, что  не смог сделать Фейербах, сделали  основоположники диалектического и исторического материализма — К. Маркс и Ф. Энгельс. Опираясь на материалистические принципы, восста­новленные Фейербахом, они подвергли всесторонней критике гегелевскую философию. В ходе этой критики они выделили главное приобретение немецкой классической философии — диалектику, освободили ее от мистики, бесчисленных искусственных схем и конструкций и, развивая ее дальше на материалистической основе, создали диалектический и исторический материализм — последовательно научное мировоззрение и общий метод познания и преобразования действительности.

Философия, созданная К. Марксом (1818—1883) при участии Ф. Энгельса (1820—1895), является наследницей многих высших достижений европейской философской мысли, начиная с мудрецов Древней Греции и кончая мыслителями конца XVIII — начала XIX века. Сами Маркс и Энгельс неоднократно отмечали то серьезное влияние, которое Л. Фейербах и особенно Гегель оказали на формирование их философских взглядов. Однако созданная Марксом философия существенно отличается от традиционных доктрин, систем и учений. Целостность,  многосторонняя взаимообоснованность «составных частей», универсальность марксизма во многом объясняют  широту распространения и влияния этого учения и быстро меняющемся мире XIX—XX веков.