Психоаналитический анализ Зигмунда Фрейда и его ученики

2.1 Отношение Фрейда с Карлом Г. Юнгом

Как и во всех других отношениях здесь обнаруживается та же динамика: великие надежды, огромный энтузиазм и разрыв. Здесь также прослеживается зависимость, но зависимость, где доминирующая личность зависит от тех, кто от неё зависим. Юнг активно заинтересовался психоанализом, чем привлек внимание к себе Фрейда. Как сообщает Джонс: «…Вскоре он (Фрейд) решил, что Юнг должен стать его преемником, и порой называл его «своим сыном и наследником». Он говорил, что Юнг и Гросс были единственными оригинальными умами из всех его последователей. Юнг был уподоблен Иисусу Навину, призванному войти в те земли психиатрии, которые Фрейду, как Моисею, было дано видеть лишь издалека».[15] Но существовал еще один важный аспект в отношении Фрейда к Юнгу. До того времени большинство сторонников Фрейда были венцами и евреями. Фрейд чувствовал, что для окончательной победы психоанализа в мире необходимо лидерство «арийцев». Фрейд стремился создать для психоанализа более широкий базис. На одном из венских конгрессов он сделал акцент на той патологической враждебности, которая его окружает, и на необходимости внешней поддержки, дабы противостоять ей. Затем он драматически скинул пальто, сказав, что все хотят видеть его «умирающим с голоду». Ход его мысли понятен, он боялся не за себя, а за психоаналитическое движение, и это побуждало видеть в Юнге спасителя от бед.

В апреле 1906 года Фрейд начинает переписку с Юнгом, которая интенсивно, то есть до 50 писем в год, продолжалась в течение семи лет и которая содержит свидетельства возникновения и упадка этой дружбы. Оба они свободно обменивались мнениями относительно своих коллег и дальнейших шагов по развитию «дела». Они обсуждали опыт, полученный в работе с пациентами, разбирали крупные проблемы и частные детали теории и практики. Проявляя особый интерес к шизофрении, мифологии, антропологии и оккультизму. Конец переписки отражает нарастающее нежелание Юнга принимать дружбу Фрейда, властное влияние последнего и его требования продолжать борьбу, организацию, управление.[9]

Фрейд хотел полностью завладеть Юнгом, сделать его своим наследником и лидером движения. Подтверждением этому может служить эпизод, который произошел в Соединенных Штатах. За обедом Фрейд предложил преступить «сухой закон», которому следовал Юнг и его учитель Блейер, нарушение его означало бы разрыв с ним и принятие верности Фрейду. На протяжении 1912 года отношения между Фрейдом и Юнгом ухудшились. Фрейд узнал об антагонистическом отношении Юнга к его теориям и к нему самому. Более того, Юнг уже успел высказать Фрейду, что инцестуальные влечения следует толковать не буквально, но как символы других тенденций. Они встретились в Мюнхене в ноябре 1912 года, Фрейд упрекал Юнга за нелояльность, Юнг «покаялся», принял всю критику и обещал исправиться.

Несмотря на повторные заверения в лояльности, как личностные отношения, так и научные взгляды становились все более отчужденными, пока в 1914 году не произошел окончательный разрыв. Разрыв был неизбежен, так как взгляды отличались сильно. Юнг был романтиком, антирационалистом, тогда как Фрейд был ярым рационалистом и стремился рационально контролировать бессознательное.

Взаимоотношения Фрейда с некоторыми другими близкими ему людьми, в особенности с Адлером, Ранком и Ференци, развивались по тому образцу: пылкая дружба, зависимость, превращающиеся затем в подозрительность и в ненависть.

2.2Фрейд и Ференци

В 1907 году, перечитав во второй раз «Толкование сновидений», Ференци испытал потребность написать Фрейду. При посредничестве врача доктора Штайна в 1908 году состоялась их первая встреча на квартире Фрейда. Общение с обеих сторон оказалось столь непринужденным и задушевным, что Ференци тут же пригласили провести летние каникулы вместе с семьей Фрейда – привилегия, которой он часто пользовался и в дальнейшем.

Ференци, когда познакомился с Фрейдом, имел врачебную практику в Будапеште и уже начала первые опыты с гипнозом. Макс Шур отмечает, что Фрейд обращался с этим учеником и другом, словно с родным сыном и что поэтому также и в переписке проявляется полная открытость. Это можно проследить даже в небольшом отрывке: « Наши дела мы будем продолжать с осмотрительной уверенностью....Теперь я радуюсь, что подобную уверенность внушаете мне Вы и Ваши друзья.

С сердечными пожеланиями на последующие две трети Вашего индивидуального существования. Дружески преданный Вам Фрейд»[9].

Самым поразительным примером фрейдовской нетерпимости и авторитарности является его отношение к Ференци, который долгие годы был самым преданным другом и учеником, не имевших притязаний, и лишь к концу жизни предположил, что пациентам нужна любовь, та любовь, в которой они нуждались, но не получали в детстве. Это привело к определенным изменениям в технике, переходе от совершенно безличного, от фрейдовского «зеркального» положения аналитика к более человечному и любовному отношению к пациенту.

С этим предложением ученик пришел к своему учителю. Но Фрейд не терпел поправок в своей теории. Он внимательно выслушал все высказывания Ференци с нарастающим нетерпением и предупредил ученика, что тот вступает «на опасную почву и в самой основе» расходится «с традиционными обычаями и техникой психоанализа». После чего Фрейд развернулся и вышел из комнаты. Ференци был рядом с Фрейдом почти всю жизнь. Они вместе с ним посещали Париж, Флоренцию, Неаполь и Сицилию, Рим и многие другие места, но за десять лет до смерти Фрейда осенью 1929 года Ференци отходит от своего учителя.

2.3 Фрейд и Адлер

Первая из многочисленных размолвок, которыми было отмечено начало истории психоанализа, произошла между Фрейдом и Адлером. Изначально различия между этими двумя направлениями не казались столь глубокими, поэтому, когда в 1910 году венское психоаналитическое общество приняло его к себе и назначило президентом, после чего и начались разногласия.

Вот что говорил Фрейд по поводу отношения к Адлеру: « Теории Адлера начинают слишком сильно отклоняться от истинного пути, и пришло время установить порядок. Он забыл слова апостола Павла, те слова, которые Вы знаете лучше меня: «и я знаю, что нет у тебя любви». Он создал систему мира без любви, и я готов обрушиться на него карающим мечом обиженной богини Либидо. Моим принципом всегда была толерантность, а не насаждение своего влияния, хотя, на практике это не всегда действует». На одном из заседаний Венского общества, на котором Адлер представил свою теорию, Фрейд воспользовался случаем и ответил своему оппоненту в манере, которой Фриц Виттельс назвал попыткой «уничтожить своего противника». Тогда самые верные ученики сомкнули свои ряды вокруг Фрейда, и, - как пишет Виттельс, - «все вместе набросились на Адлера, это было нечто невиданное по своей ярости, даже в вызывающей столько разногласий области, как психоанализ». Но Фрейд не только набросился на Адлера, он еще и намеренно усугубил обстановку. Позднее в феврале 1911 года, Фрейд добился и одной из своих целей, когда Адлер покинул пост президента Венского общества. Вместе с ним ушел и Вильгельм Штекель. В июне того же года Фрейд настоял на том, чтобы Адлер был изгнан и из всех остальных обществ. В августе 1911 года основатель психоанализа объяснял Эрнесту Джонсу, что размолвка с Адлером была неминуемой и, если уж кто и несет ответственность за умышленное создание такой «критической ситуации», так это – Адлер. О том насколько глубока была неприязнь Фрейда к своему ученику моно судить по тем словам кот он сказал об этом, так называемом «кризисе» «это мятеж ненормального человека,- писал Фрейд Джонсу,- которого амбиции довели до сумасшествия его влияние основано лишь на проявлениях крайнего садизма и терроризма по отношению к другим». Фрейд не хотел довольствоваться частичной победой, поэтому, когда осенью 1911 года состоялось заседание венского общества, он еще более усугубил и без того напряженную ситуацию. Именно тогда отец психоанализа объявил, что Адлер ушел в отставку вмесите с тремя самыми верными последователями и то, что они объединились в адлерианскую группу. Фрейд категорически был против содействия с данной организацией и поставил всех перед выбором либо с ним, либо с Адлером, тогда с ним вообще разрываешь связь.[15]

2.4 Фрейд и Теодор Райк

Доктор философии Теодор Райк вступил в Венский психоаналитический кружок Фрейда совсем еще молодым и стал одним из первых фрейдовских учеников. Фрейд, с самого начала считавший Райка чрезвычайно одаренным – «одним из главных наших надежд» - и особенно ценивший его наряду с Ранком как исследователя и мыслителя, был связан с ним на протяжении тридцати лет, сначала лично, а затем посредством писем.

Во многих письмах Фрейда можно найти похвалу и признание работ Райка, порой также и замечания в их адрес. Например, Фрейд считает, что они бывают «неотесанными, ядовитыми, сварливыми». В частности, по поводу одной рецензии Райка он отзывается в письме таким образом: «Юмор – это хорошо, но не оскорбление, лучше бы Вы сделали дружелюбные и разумные предложения».

Даже в 1928 году, когда Фрейд в связи с операцией находился в Берлине, где в то время практиковал Райк, он пытался опекать и воспитывать своего коллегу. В ту пору Райк выступил против одного своего коллеги со статьей, полной горьких упреков С болью в сердце Фрейду пришлось защищать своего юного коллегу от враждебных выпадов, перешедших уже всякие границы. Даже когда Райк написал «Очерк о Достоевском» как отклик на статью Фрейда «Достоевский и отцеубийство», где была как критика, так и признание размышлений профессора. Фрейд откликнулся на это одобрительно.

2.5 Фрейд и Анна Фрейд

В декабре 1895 года родилась Анна, шестой и последний ребенок. Когда Анне было 13 лет, Фрейд познакомил её со своей теории психоанализа, она стала посещать его лекции и даже присутствовала на приемах пациентов. После окончания университета, полностью увлеклась психоанализом и вошла в Венское общество. Принимала пациентов в кабинете Фрейда. Когда болезнь сломала Фрейда, она продолжала выступать с его лекциями. Ну что здесь можно сказать, Фрейд хоть и ждал сына, но в дочери «души не чаял» и видел в ней свое продолжение, продолжение жизни своего «дитя» - психоанализа.

2.6 Фрейд и Райх

В 1919 году еще студентом-медиком Райх впервые прослушал лекцию по психоанализу и решил посвятить свою жизнь психиатрии.

Более всего Райха привлекала фрейдовская теория либидо, он искал биологические основания этой концепции сексуальных влечений. Он полагал, что нашел, это подтверждение в открытии биоэнергетических функций, теории оргазма и теории оргона. Его попытка провести «сексуальную революцию», создать синтез марксистской теории и психоанализа натолкнулась на сопротивление с обеих сторон – как марксисты, так и психоаналитики, в конечном счете, отошли от идей Райха. Райх полагал, что Фрейд был несчастливо женат и зажат в своих отношениях к ученикам и друзьям. Личный и научный разрыв между ними произошел в 1929 году. В сентябре 1930 года, прежде чем отправиться в Берлин, Райх в последний раз посетил профессора в Грундльзее, чтобы попрощаться. Между ними произошло резкое объяснение, и это был конец. Последний приговор Фрейда звучал так: «Ваши взгляды не имеют ничего общего со столбовой дорогой психоанализа». На этой исторической встрече Фрейд якобы также сказал: «Спасать мир – не есть смысл нашего существования».

ГЛАВА 3. Философия психоанализа.

Психоанализ — не толь вид психотерапевтической и клинической практики. Одновременно он является философским учением о человеке, социальной философией. Общая теория послужила фундаментом для применения психоанализа в различных областях знания: в этнографии, религиоведении, социальной психологии и социологии. Уже в ранних работах Фрейда содержатся его основные философские идеи, осуществляется выход за пределы специальных проблем психотерапии и медицинской психологии, тогда как поздние произведения по-прежнему опираются на опыт общения с пациентами и ориентированы на более глубокое осмысление этого опыта. Многие исследователи утверждают, что психоаналитическое учение Фрейда основывается на фактах клинического наблюдения за истерическими больными и рассмотрении основателем психоанализа собственных сновидений. Истоки психоанализа лежат, по их убеждению, в психиатрических, физиологических концепциях конца XIX века. Что касается философских идей, то они не оказали никакого влияния на Фрейда, ибо он не только с предубеждением относился к абстрактным размышлениям философов, но и фактически никогда не обращался к философским трактатам. Другие исследователи считают, что некоторые философские идеи вполне могли оказать воздействие на становление различных психоаналитических концепций.

Среди философов, размышления которых о человеке дали толчок к формированию учения Фрейда, называются имена Аристотеля, Платона, Шопенгауэра, Ницше и других. Разумеется, выдвижение Фрейдом психоаналитических идей сопровождалось переосмыслением распространенных в конце XIX века методов лечения истерических больных. Однако, было бы неверным соотносить истоки возникновения психоаналитического учения Фрейда с его врачебной практикой, с теми идеями и теориями, которые были им почерпнуты из неврологии, физиологии и иных естественнонаучных дисциплин. Несомненно, этот источник та основа, на которую прежде всего обращают внимание, однако он не определяет и не ограничивает ценности работ. Теоретики психоаналитической ориентации долгое время рассматривали Фрейда как ученого, впервые открывшего сферу бессознательного и, тем самым, совершившего переворота науке. Не уменьшая роли Фрейда, можно сказать, что для некоторых учений, возникших в рамках древнеиндийской философии, было характерным признание существование "неразумной души", "неразумной жизни", протекающей таким образом, что человеку становятся "неподвластны чувства". В философии XVII-ХVIII столетий на передний план осмысления выдвинулись вопросы, связанные с пониманием природы психики, определением роли и места сознания в человеческой жизни. Одним из основных был вопрос о том, следует ли рассматривать человеческую психику как наделенную исключительно сознанием, можно ли допустить наличие в ней чего-то такого,  что не обладает свойствами сознательности, или же часть процессов, происходящих автоматически, бессознательно и спонтанно, следует вынести за пределы психической жизни человека.