Революции в науке

Содержание:

Вступление

Представление о научных  революциях, являющееся базовым для  ряда концепций, которые сформировались в философии науки XX в., стало неотъемлемой частью общего понимания процесса развития научного знания. Как и любая другая сфера культуры, наука со временем направленно и необратимо изменяется, т. е. развивается. Эти изменения проявляются в таких аспектах, как рост объема научных знаний, ветвления и сопряжения в классификации научных дисциплин, постоянное усложнение теоретических конструкций и моделей и т. д.

К характерным особенностям динамики развития науки относится  своеобразная «аритмия», выражающаяся в регулярной смене эволюционных фаз революционными. При этом наблюдается темпоральное ускорение в каждой последующей эволюционной фазе, т. е. ускорение постепенного («нормального», по терминологии Куна) роста науки.

Научная революция — это  разрешение многогранного противоречия между старым и новым знанием  в науке, сопровождающееся кардинальными  изменениями в основаниях и содержании науки на определенном этапе ее развития. Она представляет собой сложный  и многогранный феномен роста  научного знания. Само же наличие двух фаз в развитии науки есть выражение  принципиальной нелинейности роста  научного знания, так как в ходе научных революций происходит перерыв  непрерывности, выражающийся в выборе одних стратегий и программ исследования и отбрасывании других.

Другой аспект нелинейности роста научного знания заключается  в своеобразном движении науки вспять. То есть в процессе научной революции  новые теоретические конструкты и схемы объяснения нередко формулируются  на основе идей, которые были «забракованы », отброшены на предыдущих этапах развития науки. Таким необычным образом  происходит возврат к некоторым  пунктам истории науки.

Сущностные основания  регулярного воспроизводства такой  фазы развития науки, как революция, следующие (при этом каждое последующее  основание вытекает из предыдущего):

• рост заметного числа фактов, для которых в существующей научной картине мира не могут быть сгенерированы объяснительные схемы;
• необходимость выработки новых теоретических представлений, которые позволят интегрировать новые эмпирические данные в систему всего комплекса научных знаний;
• кардинальная перестройка картины мира;
• философское обоснование новаций, включая их сопряжение с общекультурным фоном.

В ходе научных революций  происходит качественное преобразование фундаментальных оснований науки, замена старых теорий новыми, существенное углубление научного понимания окружающего мира в виде становления новой научной картины мира, так как последняя содержит все базовые компоненты научного знания в обобщенной форме.

1. Движущие факторы развития науки. Интернализм и экстернализм.

В современной философии и истории  науки существуют две концепции  движущих факторов — интернализм и экстернализм. Наиболее полно интерналистская концепция представлена в трудах А. Койре — лидера этого направления, известного своими фундаментальными трудами по философским и историко-научным проблемам физики. Само название «интернализм» определяется тем, что главное значение в этой концепции придается внутринаучным факторам. По Койре, поскольку наука — духовная деятельность, то она может быть объяснена только из нее самой, тем более потому, что теоретический мир полностью автономен, отделен пропастью от реального мира. История науки — это движение идей, понятий, теорий по внутренней логике их развития либо смена типов мышления, своего рода «мутация» человеческого интеллекта, происходящая скачкообразно. Этот процесс так или иначе связан со сменой философских идей и концепций.

Так, сущность научной революции XVII века А. Койре видел главным образом в изменении представлений о космосе. «Распад Космоса означал крушение идеи иерархически упорядоченного, наделенного конечной структурой мира — мира, качественно дифференцированного <...> с онтологической точки зрения; она была заменена идеей открытой, безграничной и даже бесконечной Вселенной, объединенной и управляемой одними и теми же законами; Вселенной, в которой все вещи принадлежат одному и тому же уровню бытия в противовес традиционной концепции, различавшей и противопоставлявшей друг другу два мира — земной и небесный. <...> Распад Космоса — повторяю — вот, на мой взгляд, в чем состоял наиболее революционный переворот, который совершил (или который претерпел) человеческий разум после изобретения Космоса древними греками» (Койре А. Очерки истории философской мысли. М., 1985. С. 130—131). Интернализм фиксирует существование и внешних факторов — экономических, социокультурных, которые могут либо мешать, либо благоприятствовать науке; однако никакого воздействия на внутреннюю структуру научного знания, его проблематику и подход к решению научных задач они оказать не могут.

Как оценить интерналистский подход, ставящий на главное место внутренние, имманентные науке факторы ее развития? Отметим прежде всего положительные моменты, которые состоят в следующем. Представители интернализма привлекли внимание к логико-теоретическим проблемам анализа развития науки; история науки переставала быть изложением биографий, но становилась историческим анализом идей, что, в частности, внесло существенный вклад в изучение и понимание научной революции XVII века. Отрицая вульгарную, прямолинейную трактовку влияния внешних науке факторов, интерналисты в конкретных работах по истории науки в более корректных формах описывали роль и воздействие социокультурных факторов, честно отражая реальное положение дел. Койре сформулировал принципиальные положения о влиянии философии как внешнем науке факторе на развитие научной мысли: «а) научная мысль никогда не была полностью отделена от философской мысли; б) великие научные революции всегда определялись катастрофой или изменением философских концепций; в) научная мысль — речь идет о физических науках — развивалась не в вакууме; это развитие всегда происходило в рамках определенных идей, фундаментальных принципов, наделенных аксиоматической очевидностью, которые, как правило, считались принадлежащими собственно философии» (Койре А. Очерки истории философской мысли. С. 14—15). Вместе с тем следует отметить существенные недостатки и односторонность интернализма. В своих крайних формах интернализм опирается на исходную посылку о том, что человек как субьект познания — это «духовная субстанция», объяснение природы которой не может опираться на материальные и социальные предпосылки. В конечном счете такая позиция приводит к абсолютизации различий интеллектуальных и культурно-исторических, социальных аспектов развития науки.

Другой подход в понимании движущих сил развития науки — экстернализм исходит из признания ведущей роли внешних науке факторов, в первую очередь социально-экономических. Существенным моментом становления этого подхода стало выступление советского ученого Б.М. Гессена (погибшего в 1936 году) с докладом о социально-экономических корнях механики И. Ньютона на Международном конгрессе истории науки и техники, состоявшемся в Лондоне в 1931 году.

Один из основоположников этого  направления английский ученый Дж. Бернал отмечал, что выступления  Гессена и других членов советской  делегации оказали на историческую науку глубокое влияние, продемонстрировав  новый подход к науке как явлению  социальному и экономическому, а  не выражению абсолютно чистой мысли. Результатом этого влияния было возникновение целой школы, которая  обосновала важность социальной истории  науки. Зарубежные историки-экстерналисты исследовали зависимость развития науки от социально-экономических условий капитализма в XVII—XIX веках, от роста ремесленного производства и связи с ним экспериментальной деятельности ученых, от взаимодействия протестантской этики и научной деятельности ученых-христиан и другие проблемы. Итак, были открыты и исследованы новые аспекты, компоненты и факторы развития науки, реализовано стремление объяснить историческую обусловленность развития науки, включить социально-экономические и культурно-исторические факторы в объясняющие модели науки. В то же время подход Гессена и других представителей экстернализма при всей важности был все же слишком прямолинейным и упрощенным. Экстерналисты пытались выводить такие сложные элементы науки, как содержание, темы, методы, идеи и гипотезы, непосредственно из экономических причин, игнорируя особенности науки как духовного производства, специфической деятельности по получению, обоснованию и проверке объективно истинного знания.

Обращение к этим двум трактовкам движущих сил науки представляет сегодня, по существу, исторический интерес, в чистом виде они почти не появляются в работах последних лет. Сегодня  уже всем очевидно, что наука не может рассматриваться как явление, полностью замкнутое в себе или, наоборот, полностью подчиненное  внешнеэкономическим факторам. Проблема состоит в том, чтобы понять взаимодействие и взаимосвязь внешних и внутренних факторов развития науки, возникновения новых идей, методов и теорий.

Различного рода вненаучные факторы, направляя внимание ученых на разработку тех областей науки, в которых заинтересовано общество в данный момент, не могут вместе с тем подсказать ученым, какими конкретными приемами и способами решать встающие перед наукой теоретические и экспериментальные задачи. Однако, трансформируясь в творчестве ученого в логические формы, мировоззренческие предпосылки, социальные и культурно-исторические факторы обретают внутринаучный характер и входят в содержание знания как регулирующие принципы, идеалы и нормы.

Это сложное взаимодействие внутринаучных и внешних науке факторов можно показать на известном историкам науки примере. В начале XIX века Франция оказалась в блокаде, и чтобы спасти положение в некоторых отраслях промышленности, Наполеон ставит ученым ряд задач, в частности создать искусственные красители и изобрести продукт, заменяющий тростниковый сахар, который ввозился из колоний. Были назначены высокие премии, четко обозначен социальный заказ. Однако красители получить не смогли, наука не была готова, так как не была разработана структурная теория вещества, не знали строение молекул красителей, соответственно, их не могли синтезировать. Второе задание — получить «новый» сахар — выполнить удалось. В науке уже был «задел»: провели микроскопический анализ срезов тростника и выявили строение кристаллов его сока, затем обратились к растению, подобному тростнику по физико-химическим свойствам, — свекле, сахаристое вещество в которой уже было открыто немецким химиком Маркграфом. Ученым оставалось разработать технологию, что и было сделано. Современное исследование социокультурной обусловленности научного знания и преодоления оппозиции «интернализм — экстернализм» привели к более глубокому пониманию самой природы социальности науки и ее компонента — знания. Обращение к социальной природе самого сознания с необходимостью выводит на более глубинные уровни анализа и понимания движущих сил, природы и структуры научного знания. Теоретические идеи, понятийный аппарат, мировоззренческие предпосылки знания оказываются укорененными в культуре общества. Социальность как важный системообразующий фактор включается в само исследование науки, рассматриваемой в целостности внешнего и внутреннего.

2. Концепции развития науки
1. Кумулятивная концепция

Суть кумулятивной концепции в  том, что знания о реальных свойствах, отношениях, процессах природы и  общества, однажды приобретенные  наукой, накапливаются, кумулируются, образуя своего рода фонд, постоянно растущий, увеличивающийся, что обусловливает рост и развитие знания. Кумулятивная концепция опирается на следующие методологические принципы: существуют неизменные, раз навсегда установленные, окончательные истины, которые накапливаются; заблуждения не являются элементом научного знания, не представляют интереса для его истории и методологии; наука жестко отделена от ненаучных форм знания, в том числе от философии; весь накопленный историей науки запас знаний остается без изменений. Ничто не отбрасывается, прообраз и истоки нового всегда можно найти в старом знании, что отражено в известном высказывании: «новое — это хорошо забытое старое». Существуют ли основания для такой концепции? Безусловно, да.

Кумулятивность человеческих знаний — это давно замеченный и известный факт. Так, Аристотель в IV веке до н. э. описал около 500 видов животных; французский естествоиспытатель XVIII века К. Бюффон в своем главном труде «Естественная история» в 36 томах описывал уже десятки тысяч видов животных; в наше время зафиксировано свыше полутора миллионов видов. Как свойство, присущее знанию, кумулятивность характеризует его историческое развитие — наряду с другими свойствами. Оно фиксирует социальность науки и научного прогресса, тот факт, что в науке суммируются усилия одного поколения ученых, а также такую важную особенность, как преемственность и необратимость научного творчества, т. е. значимость суммы усилий всех поколений ученых. Французский математик А. Пуанкаре, размышляя о науке, отмечал, что «она является коллективным творчеством и не может быть ничем иным; она как монументальное сооружение, строить которое нужно века и где каждый должен принести камень, а этот камень часто стоит ему целой жизни. Следовательно, она дает нам чувство необходимой кооперации, солидарности наших трудов с трудами наших современников и наших последователей». Эти идеи образуют исходных пункт и фундамент понимания развития науки. Однако от объективного свойства кумулятивности и следует отличать концепцию, которая стремится объяснить развитие науки только кумулятивностью. Но кумулятивизм не объясняет и не учитывает многие важные моменты реальной науки, динамичность ее прошлого, закономерности науки как целостной системы, эволюцию и изменение структуры; он не объясняет, как происходят переоценка и качественный отбор накапливающихся знаний. В нем отсутствует процедура критики, отрицания, выявления противоречий нового и старого знания. Очевидно, что реальная история науки — это не только накопление, но и постоянное отбрасывание, критическое преодоление разрабатываемых идей, гипотез, теорий и методов. Тому множество примеров.