Схоластическая философия: ранняя схоластика (VIII–XIвв.)

 Схоластическая  философия:  ранняя схоластика (VIII–XIвв.)

Название «схоластическая  философия» происходит от латинского слова scholastica– ученый, школьный. И  переводится как школьная ученость, школьный учитель, ученая беседа. Такое  название философия получила потому, что она преподавалась преимущественно  в школах при монастырях (лат. cholia–  школа), где готовили священников, а  также в епископских школах, готовивших священнослужителей более высокого класса. В таких школах преподавание вел сам епископ и специальные  учителя (mogistri).

Учитывая религиозный  характер образования и монополизацию  духовной жизни церковью, вполне понятно, почему схоластика, по сути, стала религиозной философией, признающей приоритет теологии. Схоластика видела свою цель в том, чтобы придать теологии форму научной системы путем формализации и рационализации христианско-философских положений патристики.Схоластика в отличие от мистики считала, что путь постижения Бога должен быть логичным и рассудочным, а не сверхразумным созерцанием, не чувственной интуицией.

В церковно-монастырских школах, где преподавали теологию, схоластика оформилась в науку со своим предметом, принципами, со своей  системой понятий и со своей методикой. То есть схоластика приняла вид научной дисциплины со своими специфическими чертами. Средневековые схоласты видели свою задачу в том, чтобы, используя логические приемы, обосновать и защитить, систематизировать теологические истины патристической философии. Дело в том, что истины веры, догматы христианства были обоснованы патристикой лишь частично, а некоторые из них были просто продекларированы. Схоластика должна была доказательство патристической философии развернуть в теорию. Схоластика исходила из того, что знание имеет два уровня:сверхчувственное знание, даваемое в откровении, и естественное знание, отыскиваемое человеческим разумом. Норму первого знания содержат тексты Библии, сопровождаемые комментариями «отцов церкви» периода патристики. Норму второго знания содержат тексты Платона и Аристотеля, окрашенные авторскими комментариями типа Августина. Хотя истина дана в упомянутых текстах, но чтобы ее сделать доступной и понятной, не подверженной искажениям, надо из нее вывести все следствия путем тончайших логических построений, правильных умозаключений.

Основоположником  схоластики можно считать Северина Боэция (480–524 гг.), которого называют «учителем  Средневековья». Боэций создал систему, модель схоластического средневекового образования, которая сохранялась  в течение столетий. Использовав  идеи Марциана Капеллы (пер. пол. Vв.) о  семи свободных «искусствах» (дисциплинах) – грамматика, риторика, диалектика (искусство логического рассуждения  и его выражение в языке), арифметика, геометрия, астрономия, музыка, – каждому  из искусств Капелла посвятил отдельную  книгу, положив их в основу образования. Первые три дисциплины составили  основу гуманитарного образования, остальные четыре – составили  основу естественнонаучного знания, знания о природе. Все эти дисциплины были подчиненными по отношению к  теологии, царице науке, царице знания.

В средневековых  университетах (во IIв. открывается Болонский  университет, в XIIв. – Парижский, в XIIIв. – Оксфордский, Кембриджский, Неаполитанский, Тулузский …) было 4 факультета. Первый факультет назывался «артистическим», или факультетом свободных профессий, позднее он будет называться философским. По существу, первый факультет был  подготовительным для других.

Второй факультет  – медицинский, третий – юридический  и четвертый, самый высший и наиболее продолжительный по срокам обучения, был факультет теологический. Преподаваемая на трех первых факультетах схоластика была подготовительным курсом к изучению теологии на высшем факультете.

В истории схоластической философии выделяется от двух до четырех  периодов. Мы выделим два больших  периода – период ранней схоластики VIII–XIвв. и период поздней схоластики XII–XIVвв. Период ранней схоластики иногда называют платоновским, учитывая влияние философа Платона на мыслителей этого периода, а период поздней схоластики точно по тем же причинам называютаристотелевским. Первый период характеризуется выработкой схоластического метода, второй отмечен активной философизацией теологии, превращением ее, по сути, в философию. Философия фактически охватит все светские науки.

Наибольшее влияние  на развитие схоластики оказал Августин. Проблематика схоластической философии  во многом повторяет проблематику августиновой философии. Заметно возросла в этот период роль логики как инструмента решения основных теологических проблем. Однако в целом способ и метод обсуждения главных проблем иной. Совокупность исходных принципов, на которых строится система доказательств, основные приемы, логические схемы доказательств схоластиков получили название схоластического метода.

В его основу был  положен авторитарный принцип: высокое уважение к авторитету «отцов церкви». Средневековых схоластов не интересует происхождение догматов. Главное, чтобы они были одобрены церковью или авторитетом «отцов церкви».

Но в комментариях Библии «отцами церкви» часто  обнаруживались противоречия, интерпретации  могли не совпадать. Сборники изречений  церковных авторитетов – они  назывались «сентенциями» – страдали такого рода противоречиями и нуждались  в их устранении. Вот для этого  и требовалась диалектическая обработка  понятий, логическая изощренность в  пользовании понятиями. Возникла необходимость  разработки руководящих правил, обязательных при устранении несовпадений, противоречий. Поэтому внешне средневековые теологические  трактаты непохожи на религиозные произведения. Настолько специфична их стилистика.

Другой принцип  схоластического метода состоял  в том, что предметы веры по самой  своей природе трансцендентны, сверхчувственны  и недоступны никакой аргументации, кроме как вчистых понятиях. Истинность дискутируемого объекта спора можно было доказать умозрительно, спекулятивно: выводя предмет спора из понятия предмета (онтологический способ доказательства). О чем идет речь? Дело в том, что структуры бытия как вторичного и сотворенного Богом мира уже содержатся до творения в виде идей, первообразов в Божественном разуме. В свою очередь, наша мысль способна выразить себя в языке, в логике. Поэтому-то теология как научная система и возможна, поскольку есть полное соответствие межу элементами языка (словами, предложениями), элементами мысли (понятиями, суждениями, умозаключениями, силлогизмами) и элементами онтологии (сущностями, из которых состоит мир).

На разработку схоластического  метода влияние оказали Платон и  Аристотель. Платон своим учением  о потустороннем мире вечных и  неизменных идей, предшествующих и  определяющих мирпосюсторонний, помогал схоластике решать проблему отношения к Богу тварного мира. Та же самая проблема ставится Аристотелем как проблема соотношения первичных и вторичных сущностей.

Идеи и первичные  сущности у Платона и Аристотеля являются первоэлементами бытия. Поэтому они предлагают создавать онтологию посюстороннего мира не с изучения действительного мира, а с познания именно первоэлементов, представленных понятиями. Следовательно, определенностью и действительностью оказываются не вещи и предметы, а их понятия. Суть схоластического метода в том и состояла, чтобы от анализа понятий идти к выведению из него логически, умозрительно всех следствий, не касаясь самого реального мира.

Мы уже говорили, что зачатки схоластического  метода можно обнаружить у Боэция. Покажем это на примере решения  им догмата о Троичности Бога в  трактатах о Троичности[1].

Цель указанных  трактатов – привести в соответствие с естественно познанными истинами христианский догмат о Троичности.

Рациональное обоснование  догмата Боэций начинает с утверждения, что «Отец, Сын и Святой Дух  – это один, а не три Бога»[2], и с выяснения таких понятий, как «единство», «тождество», «различие». Суть проблемы в следующем: догмат о Троичности Бога указывает, с одной стороны, на различие Лиц, Ипостасей Троицы, а с другой стороны, догмат подчеркивает, что Отец, Сын, Дух Святой – это один Бог, а не три Бога. Основанием любого единства, говорит Боэций, является отсутствие различий. Там, где имеют место различия, речь должна идти не о единстве, а омножественности[3]. Таким образом, признание различий Лиц должно привести к разделению Троицы. Боэций в своих трактатах берется доказать, что применительно к Троице ее различие и единство совместимы. Вот как он это делает.

По отношению  к конечным, земным, вещам действует  формула: «иное дело – существовать, иное – то, что существует». Это  значит, что говоря, например, «человек справедлив», мы в этом высказывании различаем «человек» и «справедлив». «Человек» означает одно, а «справедлив» – другое. По отношению же к Богу эта формула не действует, т.к., называя  Бога справедливым, мы подразумеваем, что Бог и есть справедливость. «Божественная же субстанция, –  пишет Боэций, – есть форма без  материи, и поэтому она едина, и есть то, что она есть. Ибо  остальные вещи не суть то, что они  есть»[4]. Поэтому, называя Бога Благим, Всемогущим и т.п., мы не выделяем в единой Божественной субстанции каких-то частей, отличных друг от друга. Говоря о Лицах Бога, мы говорим об одной и той же Божественной сущности: они ничего не меняют в самой сущности Бога, он остается Единым. Как указывает Боэций, «слова «Бог Отец, Бог Сын, Бог Дух Святой и вся Троица – один Бог» справедливо кажутся им повторением одного и того же, а не перечислением разного…»[5]. Различия трех Лиц Троицы относительные. Подобно тому, как человек называется отцом лишь по отношению к сыну, а не сам по себе, так и имена «Отец», «Сын», «Дух Святой» выражают лишь относительное отличие Лиц, а не появление новых сущностей, субстанций. Все они остаются в своей субстанции одним и тем же: все определения, даваемые Богу, входят в его субстанцию.

Боэций основывается на логическом анализе способов высказывания о любом предмете. Все, что может  быть сказано о предмете, относится  к одной из 10 аристотелевских  категорий. Называя предмет и  высказывая что-то о нем, мы подводим его под одну из 10 категорий.

Три первые категории  – субстанция, количество, качество – называются категориями «сообразно предмету». Они указывают либо на сам предмет, либо на его свойство. С помощью этих категорий предмет («то, что есть») выделяется из числа  других предметов.

Семь других категорий (мы их перечисляли в разделе «Античная  философия») соотносят уже выделенный предмет с чем-то иным, отличным от него, например, с другим предметом, местом.

По отношению  к Богу и по отношению к вещам  сотворенного им мира существует принципиальное отличие в применении категорий  «сообразно предмету»: ни одна из 10 категорий  не может быть применена к Божественной сущности в собственном значении. Когда мы говорим о Боге, что  он есть субстанция, что он Мудр, Всемогущ, Благ и т.д., то мы их употребляем в ином значении, в ином смысле, чем по отношению к вещам или людям: эти понятия просто не сопоставимы. По отношению к тварному миру надо выделять и различать сущность («то, что есть») и существование, бытие, но что касается Бога, то в нем сущность и существование совпадают. В сотворенных вещах они различаются, т.к. их бытие проистекает не из их сущности, они получают его от Бога. Трактовка догмата Троичности Боэцием служит примером иллюстрации основного принципа Боэция: «Там, где это возможно, соединяй веру с разумом». По его мнению, философия не может заменить теологию, т.к. назначение разума – служить вере, а истинность положений веры, их твердость не зависят от рационально логических доказательств. Но философия может помочь прояснить, популяризовать истины, установленные теологией, верой. Троичность Бога – это истина, не нуждающаяся в философском доказательстве, и не может быть предметом философского познания. Назначение философии – лишь разъяснить, что такое Троичность Бога, используя для этого свои познавательные средства, скажем, логику Аристотеля.

Философия могла  создавать свои собственные концепции, но только в границах, очерченных теологией. Философские проблемы получали право  на существование при условии  их связей с теологической проблематикой  и догматикой. Проиллюстрируем это  на следующем примере.

Спор средневековых  схоластиков о реальности общих  родов (универсалий) рассматривался не как спор философских направлений  вокруг вопроса о соотношении  общих понятий и единичных  вещей, о реальности общих понятий (универсалий), а как спор о значении основных догматов веры: Троичность, воплощение и др. Этот спор получил название спора номиналистов и реалистови прошел через всю историю средневековой философии.

На первый взгляд спор носил чисто богословский характер, но по существу за ним стояла философская  дискуссия, уходящая своими корнями  еще в античную философию. Формально  этот спор шел о том, как трактовать догмат о Троичности Бога. Официальная  – ортодоксальная церковная –  доктрина настаивала на реальности как  единства Бога, так и его Троичности. И выступала против еретических  учений, отклонявшихся от этой доктрины, независимо от того, отрицали ли они  Божественное единство или отрицали реальность Божественной Троицы. Считалось  ересью как отрицание реальности Единого Бога, так и отрицание  реальности отдельных Лиц. Поводом  к спору среди богословов послужил вопрос, поставленный известным в  средние века комментатором трудов Платона и Аристотеля Порфирием (234–305 гг.), существуют ли роды и виды самостоятельно, или же они существуют только в мыслях; если они существуют, то тела это или бестелесные вещи; обладают ли они отдельным бытием или же существуют в чувственных предметах и наряду с ними.

Общее (род и вид) обозначалось тогда термином universale. Иначе говоря, являются ли универсалии чем-то реальным (realia), т.е. вещами, существующими вне нашего ума, или они лишь слова (в XIIвеке употребляли слово потен («имя»). Отсюда название двух спорящих сторон:реалисты и номиналисты.

В споре номинализма  и реализма всегда имели место  крайние, радикальные, точки зрения, но существовали и умеренные варианты решения спора.

Крайний реализмвосходил к Платону: общее – идеи существуют в уме Бога до возникновения вещей и вне них.

Умеренный реализмблизок к Аристотелю: общее – реально существует, но не до вещей и не вневещей, а в самих вещах, оно имманентно вещам и совпадает с «формами».

Крайний номинализмутверждал: общего нет ни на небе, ни на земле, ни в самих вещах, ни в понятиях о них. Общее есть звуковая оболочка слов, пустой звук речи.