Система философии Гегеля

2

Содержание

Введение

1. Абсолютный идеализм Гегеля

2. Система философии Гегеля

2.1. О тождестве мышления и бытия

2.2. О субстанции-субъекте

2.3. Об объекте

3. «Энциклопедия философских наук», ее структура

3.1. Учение о бытии

3.2. Учение о сущности

3.3. Учение о понятии

4. Методы философии Гегеля

4.1. Диалектическая логика

4.2. Диалектический идеализм

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Тема Гегелевской философии будет актуальна всегда, потому что Гегелю принадлежит выдающееся место в истории философской и политико-правовой мысли. Его идеи оказали заметное влияние на дальнейшее духовное развитие во всем мире и дали мощный толчок новым исследованиям в самых различных областях знания.

Гегелевская система  - это объективный или абсолютный идеализм; согласно Гегелю, основой мира  является абсолютная идея. Природа, по Гегелю, - лишь инобытие духа. Человеческое сознание  развивается путем преодоления этой телесной оболочки как самопознание абсолютного духа. Каждой исторической эпохе  соответствует определенная ступень этого процесса самопознания. Объявляя философию «абсолютным знанием», Гегель считал свою философскую систему окончательной ступенью саморазвития абсолютной идеи, а прусскую монархию - высшим этапом развития человеческого общества.

Цель работы: определить особенности философской системы, выстроенной Гегеле, сформировать для себя отношение к этому великому деятелю немецкой классической философии.

1. Абсолютный идеализм Гегеля

Основной формой  мышления является понятие. Поскольку  Гегель абсолютизирует мышление,  он неизбежно обожествляет и понятие.  Оно,  по его учению, “есть начало всякой жизни” и  представляет  собой   “бесконечную творческую форму, которая  заключает  внутри  себя всю полноту всякого содержания и служит вместе с тем его источником”.   Выступая  против материалистического  учения о  понятии как  высшей форме  отражения объективной действительности, Гегель ставит с ног на голову  действительное отношение между мышлением и бытием:  не мышление,  говорит он,  отражает бытие, а бытие представляет собой воплощение мышления, понятия, идеи.

Итак, исходный пункт гегелевской философской системы - идеалистическое отождествление мышления и бытия, сведение всех процессов к процессу мышления. Действительная история сводится к истории познания, а рост и углубление знаний о мире рассматриваются как развитие самой действительности. Гегель обожествляет процесс познания, осуществляемый человечеством,  выдавая  его  за божественное  самопознание, а  также за  познание человечеством Бога и тем самым самого себя.[1]

Основные части  философской  системы  Гегеля - логика,  философия природы и философия духа, к которой непосредственно примыкают  философия права[2], философия истории, эстетика, философия религии,  история философии.  Логика, как это вытекает из  исходного  положения  гегелевской философии составляет важнейшую часть его  системы,   поскольку тождество мышления и бытия означает, что законы  мышления, которыми и занимается  логика, суть подлинные законы бытия:  и природы,  и человеческой  истории и познания.  До Гегеля логика считалась наукой о субъективных  (человеческих) формах  мышления. Не отрицая необходимости такой научной дисциплины, т.е. формальной логики,  как науки об  элементарных формах и законах правильного  мышления,  Гегель  ставит  перед  логической  наукой  задачу исследовать наиболее общие закономерности развития познания[3].

Гегелевская постановка вопроса о диалектической логике  носит идеалистический характер, поскольку Гегель отождествляет законы природы с законами логики, мышления. Нельзя согласиться с  гегелевским пониманием объективности форм мышления, но оно содержит в себе глубокую  догадку о том, что  различные формы мышления по самой своей  структуре аналогичны отношениям и процессам, имевшим место в объективной действительности.[4]

Понятия, по  Гегелю,  находятся  в непрерывном движении,  переходят, “переливаются” друг в друга, изменяются,  развиваются, превращаются в свою противоположность, обнаруживая внутренне присущие  им противоречия, которые и составляют движущую силу их развития.  Развитие понятий, идет от абстрактного к конкретному,  от одностороннего,  бедного содержанием понятия к понятию, все более богатому содержанием, охватывающему в единстве различные,  даже противоположные,  стороны. Гегель показывает, что количественные изменения приводят к  изменениям качественным, совершаются путем скачка, прерыва непрерывности.

Характеризуя сущность как философскую категорию, Гегель указывает, что к ней следует отнести и то, что отличает явления друг от друга, и то, что одинаково, тождественно в них. Но в противоположность метафизике Гегель утверждает, что тождество и различие не существуют отдельно друг от друга, а представляют собой противоположные, друг с другом связанные моменты сущности. Говоря о тождестве мы имеем в виду различия, говоря о различии, предполагаем тождество.

Гегель противопоставляет метафизическому представлению об абстрактном, исключающим различия тождестве диалектическое представление о конкретном тождестве, содержащем в себе различия. Понятие абстрактного тождества предполагает существование неизменных, всегда одинаковых вещей. Понятие конкретного тождества, напротив, указывает на то, что каждое явление изменяется, т.е. не остается самим собой, всегда одинаковым, а переходит в другое, содержит в себе это другое как противоположность, отрицание, зародыш будущего[5].

Характеризуя понятие, Гегель правильно отмечает, что оно не есть только общее. Общее, взято само по себе,  вне связи  с особенным,  т.е. с тем, что отличает одно явление от другого, бессодержательно. В реальной действительности, а следовательно и в понятии общее,  особенное и единичное также неразделимы,  как тождество и различие в сущности явлений. Раскрывая многократность понятия, единство различных сторон в самой действительности, Гегель приходит к выводу, что истина лишь постольку есть истина, поскольку содержит в себе  в единстве различные, в том числе и противоположные,  стороны реального. В этом смысле  Гегель утверждает: абстрактной истины нет, истина всегда  конкретна[6]. Понятие как единство общего, особенного и  единичного получает  свое необходимое выражение в различных видах суждений и умозаключений, которые изображаются  Гегелем как  обнаружение и  осуществление творческой   мощи  присущей “понятию”  как внутренней основе всех  тех процессов,  которые  наблюдаются в природе и обществе на всем протяжении истории.[7]              

Понятие у Гегеля - это процесс теоретического мышления, возведенный в абсолют. Активность мышления и всей сознательной, целесообразной практической деятельности людей, преобразующей мир, идеалистически истолковывается Гегелем как творчество, самопознание “абсолютной идеи”,  обнаруживающей в себе все  то, что  непосредственно, на  поверхности выступает как развитие природы  и общества. 

2. Система философии Гегеля

2.1. О тождестве мышления и бытия

Ключевой для понимания творчества немецкого мыслителя принято считать одну из ранних его работ «Феноменология духа» (1806), которая является  своеобразным введением в гегелевскую систему. Это одна из наиболее сложных и наиболее содержательных работ немецкого ученого. Содержание этой книги составляет своеобразно понятая история познания. Но история не в привычном смысле слова, а в гегелевском, т.е. некая схема логического познания от самой низшей его формы – чувственной достоверности – до предельно возможной – «абсолютного знания». Не забудем, что, по Гегелю, сознание человека есть проявление или воплощение мирового духа. Только на первых порах оно (сознание) об этом не догадывается и потому смотрит на вещи как на чуждую ему телесность, т.е. нечто такое, что противостоит сознанию как внешние посторонние предметы[8].

На следующем этапе сознание обращает свой интерес на себя, становясь объектом познания себя самого, «самосознанием». «…Сознание есть, с одной стороны, осознание предмета, а с другой стороны, осознание самого себя: сознание того, что для него есть истинное, и сознание своего знания об этом. Так как оба суть для одного и того же [сознания], то оно само есть их сравнение; для одного и того же [сознания] выясняется, соответствует ли его знание о предмете последнему или не соответствует».[9] Здесь сознание само определяет свой предмет и поэтому становится активным, практически действующим, творящим. Именно это помогает ему постичь свою всеобщность, увидеть в себе абсолютную полноту реальности и перебраться на следующую, более высокую ступень, где сознанию открывается внутреннее родство и даже тождество с внешним миром, исчезает различие субъекта и объекта познания. В этой работе Гегель ставит задачу преодоления точки зрения индивидуального сознания, для которого, по его убеждению, только и существует противоположность субъекта и объекта.  Снять эту противоположность можно лишь путем поступательного развития сознания, в ходе которого индивидуальное сознание проходит весь тот путь, все те этапы, которые прошло человечество на протяжении своей истории. При этом Гегель вовсе не излагает историю культуры в той последовательности и в той эмпирической форме, как она представлена в трудах историков, филологов, литературоведов, лингвистов[10]. Он дает как бы философскую выжимку и философскую интерпретацию всего того богатства исторического знания, каким обладал сам, так же как и многие его современники, получившие классическое гимназическое и университетское образование. Тем самым Гегель предлагает как бы лестницу, поднимаясь по которой каждый отдельный человек приобщается к духовному опыту, накопленному человечеством, приобщается к всемирной культуре и поднимается с точки зрения обыденного сознания до точки зрения философской[11].

На вершине этой лестницы любой индивид, вовсе не будучи гениально одаренным исключением, в состоянии, по мнению Гегеля, посмотреть на мир и на себя с точки зрения завершившейся мировой истории, «мирового духа», для которого больше нет противоположности субъекта и объекта, «сознания» и «предмета», а есть абсолютное тождество, тождество мышления и бытия.

Достигнув абсолютного тождества, философия покидает точку зрения обыденного сознания и только теперь попадает в свою подлинную стихию – стихию чистого мышления, где, по Гегелю, все определения мысли развертываются из нее  самой. Это – сфера логики, где протекает ничем субъективно не замутненная жизнь понятия.  «Предмет, каков он без мышления и без понятия, есть некоторое представление или даже только название; лишь в определениях мышления и понятия он есть то, что есть. Поэтому в действительности дело в них одних; они истинный предмет и содержание разума, и все то, что обычно понимают под предметом и содержанием в отличие от них, имеет значение только через них и в них».[12]

2.2. О субстанции-субъекте

Новое время понятие субстанции трактуется достаточно широко.

Первая точка зрения связана с онтологическим пониманием субстанции как предельного основания бытия (Бэкон, Спиноза, Лейбниц). Центральной категорией метафизики субстанция становится в философии Спинозы, где она отождествляется как с Богом, так и с Природой и определяется в качестве причины самой себя. Основными качествами (атрибутами) субстанции у Спинозы являются мышление и протяжение. По аналогии с философии Спинозы сквозь призму субстанции рассматриваются концепции Декарта и Лейбница. У первого субстанция представляет собой единство субъекта и объекта, а у второго - аналогичные атомам простые сущности, которые утрачивают протяжения, но приобретают атрибут стремления (фр. appetition) и множественности. Благодаря Лейбницу субстанция начинает ассоциироваться с материей.

Вторая точка зрения на субстанцию - гносеологическое осмысление этого понятия, его возможности и необходимости для научного знания (Локк, Юм). Кант полагал, что закон, согласно которому при любой смене явлений субстанция сохраняется и количество ее в природе остается неизменным, может быть отнесен к "аналогиям опыта". Гегель определял субстанцию как целостность изменяющихся, преходящих сторон вещей, как "существенную ступень в процессе развития воли". Для Шопенгауэра субстанция - материя, для Юма - фикция, сосуществование свойств. Марксистская философия трактовала субстанцию как "материю" и одновременно как субъект всех изменений.

В эпоху романтизма и интереса к живым национальным языкам слово субстанция либо изгоняется из языка философии, либо сливается с понятием сущности.

2.3. Об объекте

Хотя Гегеля часто изображают как мыслителя, из идеалистической «мистификации» которого Карл Маркс вычленил свой философский материализм, он не был идеалистом в обычном смысле этого слова, а его идеализм невозможно сколь-нибудь простым образом противопоставить материализму. Гегель не соглашался с таким «субъективным» идеалистом, как Джордж Беркли, утверждавшим, что вещи существуют, или обладают реальностью, лишь тогда, когда они воспринимаются человеческим или божественным умом. Не соглашался он и с Иммануилом Кантом, своим непосредственным предшественником (с которым у него было в остальном много общего), постулировавшим, что вещи, какими мы их знаем, в противоположность непознаваемым вещам, каковы они суть сами по себе, конструируются как объекты деятельностью нашего разума. Вещи существуют независимо от того, познаются ли они или воспринимаются кем бы то ни было, возражал Гегель Беркли, а в противовес кантовскому противопоставлению «феноменального» мира познаваемых объектов и «ноуменальному» миру непознаваемых «вещей в себе», Гегель утверждал, что мир познаваемых объектов — это единственный мир: раз мы его познаем или сталкиваемся с ним в опыте, тогда «то, что есть» — будь то камень, дерево, собака, личность или Бог как Абсолют, проявляющийся во всех конечных вещах, — реально существует.[13]

И тем не менее, Гегель был идеалистом. Если мир познаваем, рассуждал он, то — поскольку познание — это деятельность мышления, а мышление имеет свои собственные законы и понятия — фундаментальная природа мира должна быть такой, какой мы се необходимо, то есть логическим и обоснованным образом, познаем или мыслим. Раз наше мышление необходимо мыслит или познает мир существующим, тогда «то, что есть», должно быть таким, что, «дедуцируя» в науке логики «необходимые формы и самоопределения мысли», мы тем самым познаем фундаментальную природу, или смысл, всего существующего. Таким образом, по Гегелю, «сущее есть разум» не в том смысле, что наше субъективное мышление создает, или выдумывает, мир сущего, но, напротив, в том смысле, что наш субъективный разум («самосознающий разум») постигает или улавливает «разум, существующий в мире». Гегель, конечно, говорил, что «актуальна только Идея», и, заявляя об этом, он, конечно же, был идеалистом. Но Идея, Абсолют, Бог — это не «химера» и не «фантазм»; это — фундаментальная природа «того, что есть», и, называя сущее Идеей или разумом, мы лишь констатируем, что наше познание сущего осуществляется путем познания законов и понятий логики, «логической Идеи».[14]

Как явствует из гегелевского отождествления дедукции в науке логики, «логической Идеи» с «описанием Бога, каков он есть в своей вечной сущности», Гегель питал большой интерес к религии и, в частности, к лютеранскому христианству. И действительно, первоначально он намеревался стать лютеранским священнослужителем и по окончании гимназии в 1788 году приступил к занятиям в Тюбингенском теологическом институте (где его однокашниками были поэт Фридрих Гёльдерлин и философ Фридрих Шлегель, ставший самым выдающимся его философским другом и соперником, а впоследствии его преемником в качестве профессора философии и ректора Берлинского университета).