С.Л. Франк о ситуации поиска смысла жизни

  

Министерство транспорта Российской Федерации 

 

Омский государственный университет  путей сообщения  

 

Кафедра истории, философии и культурологи  

  

 

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

ПО ФИЛОСОФИИ 

 

 

 

Часть первая –– реферат 

Концепция научных  программ И. Лакатоса.

Часть вторая –– анализ философского текста

Текст № 40 «С.Л. Франк о ситуации поиска смысла жизни»  

 

 

 

Студента 2-го курса заочного отделения

группы Карталы 2013

Калугин А.А. ЛТ-20820  

 

Руководитель: Доцент кафедры 

«История, философия и культурология»

Архипов Б. А.  

Филиал ОмГУПС в г. Карталы 2013  

 

Содержание реферата:

Введение

1. Основная идея методологии  научно-исследовательских программ  и ее цель

2. «Логика открытия» и  ее четыре формы

3. Рациональная реконструкция  истории науки и ее ограниченность

4. Научно-исследовательская программа

5. Эффективность программы

Заключение

Список литературы

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

Изучая закономерности развития научного знания, британский философ и историк науки Имре Лакатос (1922— 1974) цель своих исследований видел в логико-нормативной реконструкции процессов изменения знания и построения логики развития научных теорий на основе изучения реальной эмпирической истории науки.

В своих ранних работах (из которых наиболее известная  «Доказательства и опровержения») Лакатос предложил вариант логики догадок и опровержений, применив ее в качестве рациональной реконструкции развития знания в математике XVII—XIX вв. Уже в этот период он четко заявил о том, что «догматы логического позитивизма гибельны для истории и философии математики... История математики и логика математического открытия, т. е. филогенез и онтогенез математической мысли не могут быть развиты без критицизма и окончательного отказа от формализма».

Последнему (как  сути логического позитивизма) Лакатос противопоставляет программу анализа развития содержательной математики, основанную на единстве логики доказательств и опровержений. Этот анализ и есть не что иное как логическая реконструкция реального исторического процесса научного познания. Линия анализа процессов изменения и развития знания продолжается затем философом в серии его статей и монографий, в которых изложена универсальная концепция развития науки, основанная на идее конкурирующих научно-исследовательских программ.

В данном реферате далее будет рассмотрены основные моменты данной концепции. Целью данной работы является освещение основных идей философии науки Имре Лакатоса, а также исследование закономерностей роста научного знания, согласно идеям Имре Лакатоса.

 

 

 

 

 

 

1. Основная идея методологии научно-исследовательских программ и ее цель

В результате постпозитивистской критики, особенно историцистской критики  Куна и Фейерабенда, «рационалисты» получили существенный удар. «Раньше, – говорит В. Ньютон-Смит, – очень  мало говорилось о нерационалистических моделях объяснения перемен в науке...» [4, 168], ибо царили рационалисты. Теперь ситуация кардинально изменилась. «Как себя чувствует наш рационалист? , – спрашивает он. – Затравленный, поверженный и побитый за то, что он едва ли может принять, он тем не менее выжил» [4, 193]. Это выживание В. Ньютон-Смит связывает с программой «умеренного рационализма» Поппера, продолженной Лакатосом, с отступлением от классического понимания истины в сторону «приближения к истине», «возрастания правдоподобия», роста «предсказательной мощи».

Так, Лакатос  неоднократно утверждает, что теории изобретаются, а его критерий «прогрессивного  сдвига проблем», по сути, вводит конструктивистский критерий эффективности при отборе исследовательских программ. Однако, вслед за Поппером он провозглашает веру в то, что истина существует и что научные теории приближаются к ней, опираясь на опыт, хотя у нас нет критериев, опираясь на которые мы могли бы утверждать, что данная последовательность теорий движется к истине.

Основной единицей модели науки Имре Лакатоса (1922–1974) является «исследовательская программа», состоящая из «жесткого ядра»  и «защитного пояса». Модель науки  И. Лакатоса (как и модель Т.Куна) имеет два уровня: уровень конкретных теорий, образующих меняющийся «защитный пояс» «исследовательской программы», и уровень неизменного «жесткого ядра», которое определяет лицо «исследовательской программы». Разные исследовательские программы имеют разные «жесткие ядра», т.е. между ними имеется взаимно-однозначное соответствие.

Появление этой модели обусловлено тем, что Лакатоса, с одной стороны, не удовлетворяет  куновское «сведение философии  науки к психологии науки». «С точки  зрения Куна, – говорит он, – изменение  научного знания – от одной «парадигмы»  к другой – мистическое преображение, у которого нет и не может быть правил. Это предмет психологии (возможно, социальной психологии) открытия. (Такое) изменение научного знания подобно перемене религиозной веры» [1, 274–275]. Поэтому позицию Куна он относит к иррационализму.

С другой стороны, Лакатос поддерживает тезис Куна и Фейерабенда об отсутствии «решающих  экспериментов» как критерия выбора между теориями [2]. «Нет ничего такого, – говорит он, – что можно  было бы назвать решающими экспериментами, по крайней мере, если понимать под ними такие эксперименты, которые способны немедленно опрокидывать исследовательскую программу. На самом деле, когда одна исследовательская программа терпит поражение и ее вытесняет другая, можно – внимательно вглядевшись в прошлое – назвать эксперимент решающим, если удастся увидеть в нем эффектный подтверждающий пример в пользу победившей программы и очевидное доказательство провала той программы, которая уже побеждена» [2, 368] «Решающие эксперименты признаются таковыми, лишь десятилетия спустя (задним числом)» [2, 352] «Статус «решающего» эксперимента зависит от характера теоретической конкуренции, в которую он вовлечен» [2, 367]. Лакатос показывает это на примере эксперимента Майкельсона-Морли и ряде других [2, 353–359]. Ему близок и куновский тезис о том, что »отказ от какой-либо парадигмы без замены ее другой означает отказ от науки вообще» [5, 107]. »Не может быть никакой фальсификации прежде, чем появится лучшая теория» – говорит Лакатос, [2, с. 307].

Поэтому Лакатос  ставит своей целью развить тезис попперовского «критического рационализма» о рациональности изменений научного знания, «выйти из-под обстрела куновской критики, и рассматривать научные революции как рационально конструируемый прогресс знания, а не как обращение в новую веру» [1, 275]. Для этого он разрабатывает свою методологию «исследовательских программ»

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2. «Логика  открытия» и ее четыре формы

Лакатос выделяет четыре различных «логики открытия»: индуктивизм, конвенционализм, методологический фальсификационизм (Поппер), методологические научно-исследовательские программы (Лакатос). Рассмотрев особенности этих методологических концепций, он подчеркивает, что, «исследовательские программы являются величайшими научными достижениями и их можно оценивать на основе прогрессивного или регрессивного сдвига проблем; при этом научные революции состоят в том, что одна исследовательская программа (прогрессивно) вытесняет другую» [1].

Выступая против априористского и антитеоретического подходов к методологии науки, Лакатос, в частности, отмечает, что мудрость научного суда и отдельные прецеденты не могут быть точно выражены общими законами, сформулированными философом — будь то Ф. Бэкон, Р. Карнап или К. Поппер. Дело в том, что, по его мнению, наука вполне может оказаться «нарушительницей правил научной игры», установленных этими и другими философами. Поэтому, во-первых, необходима «плюралистическая система авторитетов», а, во-вторых, при выработке методологических рекомендаций (которые Лакатос отличает от методологических оценок) следует шире опираться на историю познания (философского и научного) и ее результаты.

Любая научная (рациональная) методология не есть замкнутое в себе самом образование, а всегда, по мнению Лакатоса, нуждается  в дополнении социально-психологической, «внешней историей» — и в этом широком контексте разрабатываться и функционировать. Это относится к любым методологическим концепциям, а потому и методология исследовательских программ должна быть дополнена «эмпирической внешней историей», т. е. внерациональными, социокультурными факторами. Их изучение — важная задача социологии познания и социальной психологии.

В этой связи  Лакатос указывает, что представители  этих наук должны понимать фундаментальные  научные идеи, ибо «социология  познания часто служит удобной ширмой, за которой скрывается невежество: большинство социологов познания не понимают и даже не хотят понимать эти идеи» [1].

 

 

 

 

3. Рациональная  реконструкция истории науки  и ее ограниченность

Термин «реальная история» у Лакатоса совпадает по существу с тем, что можно выразить термином «реальная эмпирическая история науки». Последнюю он рассматривает в более широком контексте — в рамках истории как науки, которая, с его точки зрения, представляет собой теорию и реконструкцию истории как множества исторических событий и имеет оценочный характер.

Соответственно этому  для Лакатоса история науки есть история «научных событий», выбранных  и интерпретированных некоторым  нормативным образом. Основные шаги, моменты этой интерпретации он представляет следующим образом: «(а) философия науки вырабатывает нормативную методологию, на основе которой историк реконструирует «внутреннюю историю» и тем самым дает рациональное объяснение роста объективного знания; (в) две конкурирующие методологии можно оценить с помощью нормативно интерпретированной истории; (с) любая рациональная реконструкция истории нуждается в дополнении эмпирической (социально-психологической) «внешней историей»» [2].

Методологический анализ, проводимый в целях выявления  научности той или иной исследовательской программы, распадается, по мнению Лакатоса, на следующие этапы: выдвижение рациональной реконструкции; сравнение последней с действительной (реальной, эмпирической) историей соответствующей науки; критика рациональной реконструкции за отсутствие историчности и действительной истории науки — за отсутствие рациональности.

Важное методологическое требование, которое при этом надо соблюсти, состоит в том, что «история без некоторых теоретических  установок невозможна»; все истории  — хотят они того или нет — имеют некоторые теоретические установки, которые и направляют определенным образом процесс реконструкции науки в рациональном ее «измерении». Однако данное «измерение» для научной деятельности и ее результатов, хотя и архиважное, но не единственное, ибо есть еще и социокультурный фон.

В этой связи Лакатос вводит понятия «внутренняя история» —  сама рациональная реконструкция как  таковая, и «внешняя история» — все  внерациональное, где наибольший (и  главный) интерес представляют именно «субъективные факторы», выпадающие из поля зрения внутренней (рациональной) истории. Поскольку, по его мнению, наиболее важные проблемы внешней истории определяются внутренней историей, то последняя является первичной.

Заслуга Лакатоса состоит в том, что он совершенно четко осознавал то обстоятельство, что рациональная реконструкция истории науки «не может быть исчерпывающей в силу того, что люди не являются полностью рациональными существами, и даже тогда, когда они действуют рационально, они могут иметь личные теории относительно собственных рациональных действий» [1]. Разъясняя это свое утверждение он указывает, что никакая совокупность человеческих суждений не является полностью рациональной и поэтому рациональная реконструкция, никогда не может совпасть с реальной историей. В силу данного обстоятельства, Лакатос отмечает, что его историографическая исследовательская программа не может и не должна объяснить всю историю науки как рациональную. Поясняя эту мысль, он напоминает, что даже выдающиеся ученые совершают ложные шаги и ошибаются в своих суждениях.

За рамками  рациональных реконструкций есть еще  и «океан аномалий» (субъективных, ценностных и т. П.), куда эти реконструкции  погружены. Но как данные «аномалии» объяснить? Согласно Лакатосу, это можно  сделать двумя путями: либо в помощью лучшей рациональной реконструкции, либо с помощью некоторой «высшей» эмпирической теории, т. Е. с помощью социокультурных факторов развития науки и их обобщающих характеристик. При этом надо иметь в виду, что «рациональность работает гораздо медленнее, чем принято думать, и к тому же может заблуждаться» [1].

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

4. Научно-исследовательская программа

«Научно-исследовательская  программа» — основное понятие концепции  науки Лакатоса. Она, по его мнению, является основной единицей развития и оценки научного знания. Под научно-исследовательской программой философ понимает серию сменяющих друг друга теорий, объединяемых совокупностью фундаментальных идей и методологических принципов. Любая научная теория должна оцениваться вместе со своими вспомогательными гипотезами, начальными условиями и, главное, в ряду с предшествующими ей теориями. Строго говоря, объектом методологического анализа оказывается не отдельная гипотеза или теория, а серия теорий, т. е. некоторый тип развития.

В этой программе выделяется ядро - основные принципы или законы и «защитные пояса», которыми ядро окружает себя в случаях возникновения эмпирических затруднений (при наличии противоречащих данных законы Ньютона не опровергаются, а создается дополнительная теория, развивающая эти законы). Теория никогда не фальсифицируется, а только замещается другой, более рациональной. Исследовательская программа: либо прогрессирующая (если ее теоретический рост опережает рост эмпирический - выполнение прогностических функций), либо регрессирующая (если теоретическое развитие отстает от эмпирического; в этом случае первая программа заменяет вторую). В концепции Лакатоса через деятельность ученого выступает некий глобальный надличностный процесс, природа которого не выявлена, но он присутствует, ибо, если мы сами не способны осуществить выбор, - говорит Лакатос, - то, как, же этот выбор программ все, же осуществляется в истории развития науки?