Современная молодежная речь

В настоящее время и  между равными не каждый способен к соблюдению достойных этикетных  форм участия в конфликте, и в  ход идут любые приемы. Чаще всего предпочитают антинорму – антиэтикетное поведение.

Если смысл этикетных  норм поведения заключается в  том, чтобы выказать собеседнику  уважение в соответствии с его  социальным статусом, то антиэтикетное поведение состоит в том, чтобы выказать пренебрежение собеседнику, принизить его социальный статус. Выразить это можно жестами и словами. Среди детей очень распространены обидные жесты и прозвища-дразнилки. Другие словесные действия – это насмешки, обзывания, оскорбления и попросту брань. Раньше в большом ходу были эпиграммы – своего рода способ посмеяться вместе над кем-нибудь еще, выставить его на смех среди своих. Ехидно смеялся лицеист Пушкин:

Ха-ха-ха, хи-хи-хи!

 Дельвиг пишет стихи

Дружеские эпиграммы были рассчитаны на большое чувство юмора  у друга, как, впрочем, и теперешние эпиграммы и шаржи. Это не более  чем шутка. Хотя они могут быть и очень злыми. Но это еще не прямое, высказанное в глаза оскорбление  или брань.

Ругань или брань –  это стихия несдержанных людей, не признающих над собой авторитетов и не уважающих себя. Самая оскорбительная форма ругани – матерная брань. Интересно, что изначально в мате главенствовали иные функции, чем теперь. Для наших  предков он служил как бы средством  общения с нечистой силой –  лешим, домовым, чертом. С его помощью  изгоняли болезни (считалось, что в  больного как бы вселялся бес), ограждали  себя от нечистой силы – равно как  и молитвой. Считалось, что свистом  черта подзывали (поэтому существует давний запрет свистеть в доме), а  матом отгоняли. Предполагают, что  в древности матерные выражения  могли иметь и ритуальный, сакральный характер, употребляясь как заклинания от неурожая, от бесплодия при сельскохозяйственных обрядах и на свадьбах, на Ивана  Купалу, на святки, на масленицу.

Православная церковь  вела борьбу со «срамословием», со «словами погаными» как проявлением язычества и связи с нечистой силой. В 1648 г. указом царя Алексея Михайловича было запрещено использование матерных выражений: «чтоб на браках песен бесовских не пели».

Нередко бранные выражения  адресованы не собеседнику, а непосредственно  нечистой силе. Это отражено во многих разговорно-бранных формулах: черт побери (подери, возьми)! Такого рода выражения используются часто для того, чтобы дать волю чувствам – досаде, раздражению, злости, когда что-то не ладится и не на кого пенять. Интересно, что в русской речи образовался даже класс таких «безлично-ругательных» местоимений и наречий: черт-те что, черт-те куда и под. Экспрессивными выражениями являются и речевые обороты со словом фига (кукиш, дуля), отсылающие к соответствующему жесту. Раньше этот жест также использовался как оберег – от болезней, от ведьм.

При переходе «на личности»  матерная брань оказывается одним  из самых сильных способов оскорбления. Сила оскорбления обычно зависит  от ценности образа: чем он выше, тем  удар острее. Поэтому во многих языках в бранных и экспрессивных восклицаниях соседствуют имена Бога и черта, Богородицы и «чертовой матери» (ср. французские pardieu! от dieu – Бог, переводится «черт возьми!», и Diable! – «дьявол!», польское: Матка боска ченстоховска! – очень сильное ругательство именем Божией матери города Ченстохова).

Забыв старинные  заповеди – не поминать ни Бога, ни черта всуе, – современная молодежь использует бранные обороты речи как своего рода междометия или просто способы связи предложений, не выражающие отрицательных эмоций. Тем не менее грубая агрессивность подобной формы речи, даже лишенная оскорбительной направленности, малопривлекательна и вряд ли может служить свидетельством вкуса и красноречия. Скорее это проявление все той же языковой болезни – бездумности и отрицания норм, примитивизма и языкового атавизма. По-видимому, в определенный период роста молодежи приходится переболеть этой болезнью, чтобы, преодолев ее первобытную стихию, осознать достоинство и силу русского языка.