Сознание, самосознание, память

    5. Предметность и  рефлексивность самосознания

    Самосознание  существует не только в различных формах и на разных уровнях, но и в разной степени проявленности и развернутости. Когда человек воспринимает какую-то группу предметов, то с этим, как уже было сказано, необходимо связано осознание схемы тела, места, которое занимает его тело в системе других предметов, и их пространственных и временных характеристик, осознание отличия сознания этого человека от воспринимаемых им предметов и т. д. Однако все эти факты сознания находятся в данном случае не в его «фокусе», а как бы на его «периферии». Непосредственно сознание человека нацелено на внешние предметы. Тело человека, его сознание, его познавательный процесс не входят непосредственно в круг предметов его сознательного опыта. Самосознание в этом случае выражается как бы «неявным» образом.

    Когда человек касается рукой предмета, он чувствует сам предмет, а не свою руку. Осязательное восприятие говорит о внешнем предмете, а не о самом человеке. И лишь на «заднем плане» сознания человек переживает акт собственного касания и локализует его на кончиках собственных пальцев (это и выступает как элементарная форма самосознания). В том случае, если человек трогает предмет не рукой, а палкой, осязательное восприятие опять-таки относится к самому предмету, а не к использованному средству — палке. Последняя уже не попадает в фокус сознания, а оказывается на его периферии и переживается воспринимающим человеком как непосредственное продолжение его тела. В этом случае ощущение воздействия предмета на человека (выступающее в данном случае как своеобразная элементарная форма сознания) любопытным образом переживается человеком как локализованное уже не на кончиках его пальцев, а на конце палки.

    Формы самосознания, когда те или иные феномены сознания становятся предметом специальной аналитической деятельности субъекта, носят название рефлексии. Важно отметить, что рефлексия — это всегда не просто осознание того, что есть в человеке, а всегда одновременно и переделка самого человека, попытка выхода за границы того уровня развития личности, который был достигнут. Сама рефлексия над состояниями сознания, над особенностями той или иной личности всегда возникает в контексте сознаваемой или несознаваемой задачи перестройки системы сознания и личности.

    Когда человек сознает себя как «Я» с такими-то особенностями, он превращает в устойчивый предмет некоторые до того текучие и как бы «распыленные» моменты своей психической жизни. Человек рефлективно анализирует себя в свете того или иного идеала личности, выражающего его тип отношения к другим людям. Когда он анализирует себя, пытается дать отчет в своих особенностях, размышляет над своим отношением к жизни, стремится заглянуть в тайники собственного сознания, он тем самым хочет как бы «обосновать» себя, лучше укоренить систему собственных жизненных ориентиров, от чего-то в себе навсегда отказаться, в чем-то еще более укрепить память. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

6. Память

    Первое  и, пожалуй, наименьшее существенное отличие  состоит в том, что человек  обладает словесной ( вербальной ) памятью, так как люди это единственные говорящие животные. Это означает возможность чему-то обучаться и что-то вспоминать без видимых поведенческих реакций. Уже то, что нам трудно представить себе жизнь без такой словесной памяти, говорит о неизмеримо большем богатстве нашей памяти по сравнению с памятью животных. У последних явно преобладает процедурная память, тогда как у человека - память декларативная, которая фактически формирует каждое наше действие и каждую мысль. Однако, клеточные механизмы декларативной памяти животных в принципе отличается от механизма вербальной памяти человека. Богатство ее у нашего вида с биологической точки зрения не более таинственно, чем способность почтового голубя находить дорогу за сотни километров от места выпуска.

    Специфика нашей памяти гораздо больше связана  с нашим общественным образом  жизни и техническими средствами, создавшими мир, где информация записывается на папирусе, восковых табличках, бумаге или магнитных лентах, то есть мир  искусственной памяти. Именно искусственной  памяти мы обязаны тем, что имеем  историю, тогда как у всех остальных  живых существ есть только прошлое. и хотя биологические механизмы памяти у каждого отдельного человека точно такие же, как у других позвоночных, искусственная память раскрепощает наш мозг и в значительной степени определяет, что нам нужно и что мы можем запомнить. Многообразие современных средств памяти освобождает нас от необходимости помнить большое количество фактов и событий, поэтому многие из наших нейронов и синапсов, видимо, могут заняться другой работой.

    Кроме того, искусственная память делает возможным третье важное отличие, а  именно особое значение для всех нас  коллективной памяти. У животных, не имеющих искусственной памяти, каждая особь живет в уникальном мире собственных воспоминаний, которые накапливаются с рождения до самой смерти и отражают только индивидуальный опыт. Всякий человек, так же как всякое животное, воспринимает и запоминает окружающую его действительность по-своему, тогда как искусственная память воспроизводит одну и ту же картину, одни и те же наборы слов, те же телевизионные изображения для многих сотен, тысяч или миллионов людей, перестраивая, дисциплинируя и тем самым ограничивая нашу индивидуальную память, формируя согласованное мнение относительно того, что и как следует запоминать.

    Таким образом, для каждого из нас коллективная память - это компонент личного  биологического и психического опыта, однако она служит целям преодоления  индивидуального, сплочения человеческих сообществ через формирование общих  восприятий, интерпретации и идеологии. Не удивительно, что во все времена главенствующие социальные группы старались навязать остальному сообществу собственное понимание опыта коллективной памяти.

    Воспоминания  этого типа не связаны с нашей  биологией, но они господствуют в  нашей жизни. Именно поэтому всякое новое общественное движение начинается с трудной работы формирования собственной  коллективной памяти. Социализм потратил много сил, чтобы воссоздать подспудно  сохранявшиеся воспоминания рабочего класса. Эти коллективные воспоминания, навязанные сверху в качестве государственной  идеологии или порвавшиеся снизу  в ходе борьбы пробудившихся общественных движений, служат средствами воспоминания прошлого, нашей истории и потому определяют наши действия в настоящем  и формируют будущее. Не только в  нашей жизни, но и биологии вообще ничто нельзя осмыслить иначе  как в контексте истории, то есть памяти, а память состоит из воспоминаний. 
 

    Заключение

    Несмотря  на огромные усилия, затраченные философией и другими науками, проблемы человеческого сознания (индивидуального и общественного), памяти и самосознания далеки от своего решения. Много неясного таят в себе механизмы» функции, состояния, структура и свойства данных элементов, их взаимоотношения с деятельностью и личностью индивида, пути их формирования и развития, связи с бытием. Вопрос о взаимоотношении их с бытием не сводится к вопросу о первичности и вторичности, хотя и исходит из этого.

    Изучение  отношения сознания, памяти, самосознания и бытия включает исследование всех его многообразных и исторически  меняющихся типов и форм, т. е. в  некото¬ром роде это «вечный вопрос». «Вечный» не в смысле невозможности доказательного его решения, а в том смысле, что развитие форм человеческой жизнедеятельности, прогресс культуры и науки постоянно усложняют и изменяют конкретные формы их отношения с бытием, и ставят множество проблем перед философской мыслью.

    Сознание, память и самосознание проявляют  себя не только в отношении к действительности. Они есть и отношение в действительности, т. е. реальное дело. Между этими двумя ведущими типами отношений к миру имеются не только существенные различия, но и реальные противоречия, преодоление которых отнюдь не просто, как не просто преодоление противоречий между сознанием, памятью, самосознанием и деятельностью, мыслью и словом, словом и делом.

    Эти элементы и личность индивида представляют собой весьма противоречивое, развивающееся и не очень легко дифференцируемое единство. В этом целом в качестве ведущего фактора на разных этапах развития может выступать либо сознание, либо деятельность, либо самосознание, либо личность, либо память. Но при этом эти элементы выступают в качестве связки, опосредованного звена между деятельностью и личностью.

    Исследование  и формирование данных элементов  — это вызов со стороны культуры современной науке и образованию. В поисках таких элементов философия и наука должны обратиться к культуре, к мифу, к религии, к политике и к своей собственной истории, в которой возникали представления о ноосфере, о власти Разума и, конечно, сознании, памяти и самосознании. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Использованная литература

1.  Алексеев  П. В. Теория познания и диалектика. — М., 1991. Разд. «А».

2. Алексеев  П. В. Философия: Учебник для пулов. — М., 1996. Разд. П.

3. Лашкевич Т. Г. Философия. Вводный курс. Изд. 2-е, доп.- М., 1998. Темы 41-42.

4. Маркс М. Капитал. Т. 1. // Маркс М., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23.

5. Матяш Т. П. Сознание как целостность и рефлексия. - Ростов н/Д, 1988.

6. Мир философии. Книга для чтения: В 2ч. — М., 1991.4.1. Разд. IV. § 1.

7. Райков В. Л. Общая теория сознания. — М., 2000.

8.  Самосознание и философия. — Л., 1987.

9. Современная философия. Словарь и хрестоматия. /Отв. ред. В. П. Кохановский — Ростов н/Д, 1997. Разд. 6.

10.   Спиркин А. Г. Сознание и бессознательное.  — М., 1972.

11.  Спиркин А. Г. Философия: Учебное пособие для вузов. - М., 1999 г. Разд. II. Гл. 11. § 4-5.

12. Философия: Учебное пособие для вузов. / Под ред. В. П. Кохановского. Изд. 2-е, перераб. и доп. — Ростов н/Д, 2001. Гл. VI.

13.  Философское сознание: драматизм обновления. — М., 1991.