Споры о развитии науки (Поппер, Кун, Лакатос, Фейерабенд).

6. Споры о развитии  науки (Поппер, Кун, Лакатос, Фейерабенд).

 

[вопросы о концепциях этих  авторов есть среди лекционных, поэтому здесь предполагается лишь краткое изложение их [концепций] ключевых пунктов, основное же внимание уделяется происходившему между ними обсуждению вопроса о науке и ее развитии: эти философы жили в одно время, знали и активно критиковали концепции друг друга]

 

 

Карл Поппер (1902 — 1994). Основные работы: «Логика научного исследования», «Предположения и опровержения. Рост научного знания», «Эволюционная эпистемология».

 

Ключевые пункты концепции.

Критический рационализм. Отвергает позитивистский критерий: теория, претендующая на научность  должна являться индуктивным обобщением эмпирических фактов. Показывает, что  на самом деле есть проблемы как с фактами (их теоретическая нагруженность), так и с их индуктивным обобщением (у индукции нет логического обоснования). Предлагает дедуктивный метод построения научных теорий: сначала выдвигается гипотеза, затем она приводится в столкновение с фактами. В случае обнаружения противоречия гипотеза должна быть немедленно отвергнута. Критерием научности и рациональности является потенциальная фальсифицируемость теории. Рост научного знания — это постоянное ниспровержение теорий и замена их более удовлетворительными с точки зрения правдоподобия. Показывает, что бóльшая правдоподобность эквивалентна более широкому классу потенциальных фальсификаторов (то есть более предпочтительной является лучше проверяемая теория). Следовательно, прогрессивной в этом смысле теорией является теория с меньшей вероятностью (в смысле теории вероятностей). Фактом, допускающим прогресс в науке, считает возможность исправления ошибок.

 

Критика.

Поппер  признает теоретическую нагруженность  фактов, однако не уходит от связанных  с ней проблем — на это указывает Лакатос. Если теория не согласуется с эмпирическим фактом, то нет четкого способа определить, что является ложным — теория или предпосылки (явные или не явные) и наблюдательные теории, использованные при интерпретации эмпирических наблюдений. В принятии такого решения содержится большая степень риска.

Кун, а вслед за ним и Лакатос подвергают массированной критике ту часть теории, в которой еще нет понятия правдоподобия и обоснования возможности научного прогресса.

Кун высказывает сомнение в существовании фальсифицирующего опыта на том основании, что теория никогда не соответствует всем эмпирическим фактам и что «если бы каждая неудача установить соответствие теории природе была бы основанием для ее опровержения, то все теории в любой момент можно было бы опровергнуть. С другой стороны, если только серьезная неудача достаточна для опровержения теории, тогда последователям Поппера потребуется некоторый критерий "невероятности" или "степени фальсифицируемости". В разработке такого критерия они почти наверняка столкнутся с тем же самым рядом трудностей, который возникает у защитников различных теорий вероятностной верификации».

Лакатос называет ее [часть] догматическим фальсификационизмом. Он выявляет две посылки, на которых она зиждется и показывает их ложность. Первая посылка — это утверждение о том, что существует естественная, вытекающая из свойств человеческой психики, разграничительная линия между теоретическими высказываниями и фактуальными предложениями наблюдения. «Вторая посылка — утверждение о том, что высказывание, которое в соответствии с психологическим критерием фактуальности может быть отнесено к эмпирическому базису (к предложениям наблюдения), считается истинным; о нем говорят, что оно доказательно обосновано фактами».

Аргумент против первой посылки заключается в том, что  «все разновидности джастификационистских теорий познания, считающие источником (единственным или данным) знания чувства, оказываются в тесной зависимости от психологии наблюдения. Именно психология определяет, что такое "правильное", "нормальное", "здоровое", "неискаженное", "точное" или "научно значимое" состояние чувств — или даже состояние души как таковой, — при котором возможно истинное наблюдение», «… но ошеломляющий для классического эмпиризма вывод, следующий из работ Канта и Поппера, а также психологов, испытавших влияние этих мыслителей, заключается в том, что подобная эмпирицистская психотерапия не может быть успешной. Причина в том, что нет и не может быть ощущений, не нагруженных ожиданиями, и следовательно, нет никакой естественной (то есть психологической) демаркации между предложениями наблюдения и теоретическими предложениями».

Против второй говорит  то, что «никакое фактуальное предложение  не может быть доказательно обосновано экспериментом. Можно только выводить одни предложения из других, но нельзя их вывести из фактов; попытаться доказывать предложения, ссылаясь на показания чувств, все равно, что доказывать свою правоту, "стуча кулаком по столу"».

Против критерия демаркации Поппера  Лакатос возражает следующее: «наиболее признанные научные теории характеризуются как раз тем, что не запрещают никаких наблюдаемых состояний». Теории запрещают какие-либо события только при условии, что в эксперименте присутствует строго ограниченный набор существенных причин и явлений. Утверждение о том, что больше никакая из существующих во Вселенной причин к делу не относится, не входит в эмпирический базис в силу того, что мы не можем его проверить и доказательно обосновать. В таком случае если событие все-таки происходит, то у нас не может быть уверенности в том, недостаток ли это теории или мы просто не учли какую-то из причин, оказавшую существенное влияние на исход эксперимента.

В одной из своих основных работ Лакатос рассматривает следующий вопрос, упрек в недостаточном рассмотрении которого Поппером можно отнести к критике: в какой степени сам критерий рациональности является рациональным, то есть возможна ли его фальсификация и какой для этого должна быть эмпирическая проверка ?

 

 

Томас Кун (1922 — 1996). «Структура научных революций».

 

Ключевые пункты концепции.

Теория научных революций. Вводит в качестве логического субъекта научной деятельности научное сообщество, изучает ее [деятальности] социальные аспекты. Основные этапы развития науки: допарадигмальный период; нормальная наука; научная революция. Парадигма — совокупность наиболее общих идей (концептуальных моделей) и методологических установок. В последние входят модели, образцы решения конкретных научных задач и особенности подхода к их решению (то есть парадигма — это некая система стандартов). Допарадигмальный период: парадигма еще не сформировалась, существует множество школ и течений. Нормальная наука: работа в рамках парадигмы (существование парадигмы является критерием научности. В философии единой парадигмы никогда не существовало). Решение головоломок, интеллектуальных задач. Существование решения гарантирует парадигма. Накопление знаний носит кумулятивный характер, это «копание вглубь» в жестко ограниченных рамках. Научная революция — моментальная смена парадигмы, происходит тогда, которая нормальная наука себя исчерпывает и возникает кризис. При этом старая и новая парадигмы несоизмеримы. Критерий рациональности оказывается историчным (относительным) — знания, научные и рациональные с точки зрения одной парадигмы, могут оказаться ненаучными или вообще несуществующими с точки зрения другой. Нет никакой нейтральной шкалы измерения знаний.

 

Критика.

Лакатос признает правоту Куна в том, что он выделяет непрерывные участки в развитии науки и подчеркивает важность упорства в борьбе за выживание научных теорий. Однако он не согласен с ним по вопросу возможности построения рациональной реконструкции роста науки. Лакатос считает, что по Куну рост знания не индуктивен и иррационален (сам Кун признает наличие ненаучных элементов в деятельности ученых во время научной революции).

Кун отвечает на это следующее: «Как я уже говорил …, я никогда не считал, что наука по своему существу является иррациональной деятельностью», «… если история или какая-либо другая эмпирическая наука приводит нас к убеждению, что развитие науки существенно зависит от поведения, которые мы раньше считали иррациональным, то отсюда мы должны заключить не то, что наука иррациональна, а то, что наше понятие рациональности нуждается в исправлении».

Фейерабенд признает, что Кун осознал проблемы и важные аспекты науки, но он не согласен с предложенной им теорией науки и общей идеологией, являющейся основой его мышления. В первую очередь он обращает внимание на имеющуюся двусмысленность в изложении Куна — является ли оно методологическим предписанием, показывающем ученому, как ему нужно действовать, или же это просто описание, избегающее каких-либо оценок ? Допустив, что мы имеем дело с описанием, Фейерабенд вскрывает следующую проблему: если решение головоломок является критерием научной деятельности, то тогда научной дисциплиной можно признать такую деятельность, как, например, организованная преступность. Все куновские признаки науки для нее срабатывают, и объясняет Фейерабенд это тем, что Кун упустил из вида очень важную составляющую науки: ее цель — стремление к истине.

Он выделяет также три основных трудности теории Куна:

1. Нельзя сказать, что революции  ведут к чему-то лучшему в  силу частой несоизмеримости парадигм.

2. В период нормальной науки работает принцип упорства (мы должны упорно держаться за данную парадигму), однако откуда же тогда возьмутся конкурирующие парадигмы, необходимые для осуществления научной революции ?

3. Нормальная наука не является  историческим фактом. В реальной истории всегда существуют несколько парадигм, активное взаимодействие которых между собой приводит к появлению новых теорий, которые зачастую вызывают крушение старых. То есть он видит ошибку Куна в том, что он разнес во времени периоды нормальной науки и научных революций, тенденции стремления к устойчивости и к реформации. В реальной науке они действуют одновременно, и их противоборство является источником ее развития.

Среди прочих спорных моментов можно  выделить несоизмеримость парадигм (на самом деле в новых теориях часто остаются какие-то элементы прежних и вообще новая теория очень редко бывает абсолютно независимой) и мгновенность переключения парадигмы — есть исторические примеры того, как такая смена в какой-то области занимала несколько лет и даже десятилетий.

 

 

Имре Лакатос (1922 — 1974). «Фальсификация и методология научно-исследовательских программ», «История науки и ее рациональные реконструкции».

 

Ключевые моменты концепции.

Методология научно-исследовательских  программ (НИП). Развивает концепцию Поппера. Рассматривается не отдельная теория, а их последовательность.

Структура НИП: «жесткое ядро» — утверждения или фундаментальные  допущения, признаваемые в рамках данной программы верными и неопровержимыми. «Эвристики» — правила, одни из которых указывают, каких путей исследования следует избегать (отрицательные эвристики), а другие — каким путем следовать (положительные эвристики). Отрицательная эвристика запрещает в процессе проверок пытаться установить ложность «жесткого ядра» на основании ложности следствий. Вместо этого она предлагает выдвигать вспомогательные теории и гипотезы, образующие «защитный пояс» вокруг «жесткого ядра» и которые должны модифицироваться при столкновениях с аномалиями.

Положительная эвристика включает в себя правила, которые должны способствовать положительному росту программы, а также правила (возможно, частично разработанные) относительно того, каким образом нужно изменять опровергаемые варианты программы и «защитный пояс».

В развитии НИП Лакатос выделяет 2 этапа — прогрессивный и регрессивный. Их определения отражают соотношение теоретического роста и накопления эмпирических данных — программа прогрессирует, если первое опережает второе и, соответственно, наоборот. Первый этап осуществляется за счет «положительной эвристики», однако в какой-то момент развитие программы достигает «пункта насыщения» и дальнейший ее рост резко замедляется. Регрессирующая НИП может быть заменена другой, прогрессирующей, однако в этом выборе Лакатос призывает к осторожности и предостерегает от «скороспелой рациональности».

Критерий демаркации проходит у него между «зрелой  наукой», состоящей из НИП, и «незрелой», работающей по образцу проб и ошибок. Зрелая программа обладает «эвристической силой» и способностью предсказывать ранее неизвестные факты и новые вспомогательные теории.

 

Критика.

Проблемы, о которых  упоминает сам Лакатос: в первую очередь так называемый «парадокс присоединения». Он заключается в том, что прогрессивного сдвига проблем можно добиться искусственно, путем добавления к теории совершенно не связанной с ней гипотезы. Избежать этой проблемы можно лишь путем «определенной уступки "симплицизму" Дюгема»: «дополнительные утверждения должны быть связаны с противоречащим утверждением более тесно, чем только посредством конъюнкции».

В истории науки иногда все-таки имели место великие  негативные решающие эксперименты. Некоторые периоды длительной и скучной работы методом проб и ошибок имели большое значение и иногда предшествовали появлению важных исследовательских программ. С точки зрения его методологии их можно отнести в лучшем случае к «незрелой науке». Таким образом, концепция Лакатоса по его собственному признанию не охватывает всю историю науки, однако позже (при построении методологии историографических исследовательских программ) он показывает, что этого и не требуется.

Фейерабенд соглашается с Лакатосом по следующим двум пунктам: новым идеям необходима «передышка», необходимо давать им возможность набрать силу; методологические стандарты не находятся вне критики. Решающую роль играют здесь исторические данные. Не согласен с: рекомендуемыми стандартами; оценкой современной науки; заявлением о том, что Лакатос действует «рационально»; отдельными историческими данными, которые он использует в обсуждение методологических концепций.