Учение Канта о продуктивном воображении

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

13

7. Продуктивное воображение в философии Канта

 

 

До Канта воображение  считалось прерогативой поэтов. Сухой  педант из Кенигсберга увидел поэтическое  начало в науке, в акте образования  понятий. Человек, живший как автомат, отверг наименование автомата за интеллектом  человека. Интеллект, по Канту, - свободный  художник.

Может быть, любовь к географии  помогла Канту осмыслить роль воображения в познании: он рассказывал  студентам о странах, которых  никогда не видел, но живо представлял  себе по рассказам других. Кое-что  существенное Кант мог вычитать у  Вольтера, написавшего для знаменитой "Энциклопедии" статью о воображении. "Поразительное воображение проявляется  в прикладной математике: у Архимеда воображение было развито не менее, чем у Гомера". Так утверждал Вольтер.

В ранних и поздних работах, Кант говорит о "темных представлениях". "Рассудок больше всего действует в темноте... Темные представления выразительнее ясных. Мораль. Только внести в них ясность. Акушерка мыслей. Все акты рассудка и разума могут происходить в темноте... Красота должна быть неизреченной. Мы не всегда можем выразить в словах то, что мы думаем". Кант говорит о спонтанности мышления. Рассудок благодаря продуктивному воображению сам спонтанно, то есть стихийно, помимо сознательного контроля, создает свои понятия. "Способность воображения есть спонтанность" – а это уже основная идея «Критики чистого разума».

Проблема продуктивного  и творческого воображения, несомненно, относится к числу самых сложных  вопросов в интерпретации трансцендентальной философии Канта. Кантовская теория воображения не содержит в себе серьезных  противоречий.

 

14

Тема продуктивного воображения  затрагивается  Кантом не только в  опубликованных при его жизни  текстах, но также в лекциях и рукописных набросках. В опубликованных при жизни Канта текстах эта тема рассматривается лишь мимоходом: в «Критике чистого разума» – на фоне трансцендентальной дедукции категорий, в «Антропологии с прагматической точки зрения» – в контексте практически ориентированного учения о человеке. В лекциях же и рукописных набросках ситуация совершенно другая . Здесь Кант гораздо подробнее проясняет природу и законы действия этой важнейшей способности познания.

Важно заметить, что тема воображения вообще и продуктивного воображения в частности затрагивается Кантом в двух принципиально разных контекстах. Первый из этих контекстов условно можно назвать «антропологическим». Второй – трансцендентальным.

 В антропологическом  контексте, а именно, в лекциях  по эмпирической психологии и  выросшей из них «Антропологии  с прагматической точки зрения»  под продуктивным воображением  Кант подразумевает то, что в  современной психологии обычно  называется фантазией (кстати, он  отмечает, что настоящей «вотчиной»  продуктивного воображения являются  сновидения). Кант утверждает, что  продуктивное воображение не  имеет творческих функций, в  том смысле, что человек не в состоянии представлять простые идеи, которые до этого не были даны в ощущении, т.е. предвосхищать «материю» эмпирического созерцания.

В трансцендентальном контексте  все выглядит иначе. Исходные посылки  Канта таковы. С одной стороны, Кант отказывается от мнения о количественном различии чувственных и рассудочных  представлений (по степени отчетливости) и жестко разводит их источники. С  другой стороны – он хочет доказать необходимое соответствие предметов чувств априорным законам рассудка. Доказать такое соответствие – значит показать, что рассудочные законы содержат в себе условия возможности формальной

15

стороны мира явлений. Для  решения этой задачи, в какие бы конкретные результаты оно ни выливалось, нужно выполнение двух условий. Прежде всего, надо найти промежуточное  звено между чувственностью и  рассудком. Искомая душевная способность  должна сочетать в себе свойства рассудка и чувственности. Главным свойством  рассудка как высшей познавательной способности оказывается, по Канту, активность, «спонтанность». Что же касается свойств чувственности, то помимо пассивности, к числу качеств, определяющих все явления чувств, Кант относит время с его законами и модусами. Сочетание этих моментов и дает воображение. Воображение  — это спонтанность, развивающая  свою деятельность по темпоральным законам. Формальная сторона базисных законов воображения почерпнута из априорных форм рассудка, категорий, но перевод этих законов в темпоральный вид обусловливает необходимость какого-то их особого обозначения. Кант называет их «схемами». На основе «схем» воображение непосредственно оформляет мир явлений. Далее, действие этой способности должно протекать за пределами сознания – иначе не было бы видимости того, что явления и их законы независимы от рассудка. Бессознательность актов продуктивного воображения в его трансцендентальной функции и недоступность этой способности для непосредственного внутреннего наблюдения и рефлексии являются причиной того, что Кант не рассматривает эту сторону душевной деятельности в эмпирической психологии и антропологии. Поскольку всякое эмпирическое созерцание уже предполагает оформленность явлений трансцендентальным воображением, деятельность последнего априорна. Раз априорна, то она не может основываться на воспроизведении, или репродуцировании, представлений. Значит, здесь тоже идет речь о продуктивном воображении. Это продуктивное воображение можно рассматривать или отвлеченно, или в его конкретной деятельности а акте восприятия. В первом случае Кант говорит о «чистом» продуктивном воображении, соотнесенном с априорными формами

16

чувственности, во втором –  об «эмпирическом», реализующемся в  «синтезе схватывания». Как мы знаем Кант не ограничивался этими двумя видами продуктивного воображения.

Что касается творческих способностей продуктивного воображения, то уже во времена Канта он был предметом широкой дискуссии. Следует упомянуть, что Кант в своей концепции воображения следует Локковской (Джон Локк, 1632–1704, английский философ),концепции воображения, которая была поставлена под сомнение Д. Юмом, показавшим в «Трактате о человеческой природе» (1739) на примере с градациями цвета, что иногда мы можем порождать новые «простые идеи». Суть мысленного эксперимента Юма состоит в следующем: представим, говорит Юм, ситуацию, когда перед нами выложены карточки с различными оттенками какого-нибудь цвета, причем они разложены не хаотично, а в порядке регулярного возрастания интенсивности. Предположим теперь, что одна карточка пропущена. Юм утверждает, что чувствуя пропорцию возрастания интенсивности, можно априори представить, какая именно карточка должна быть на этом месте, даже если мы никогда раньше не видели соответствующего оттенка, представляющего собой, как и идею любого цвета, «простую идею». Таким образом, простые идеи могут порождаться и без опыта. Правда, Юм считал этот случай исключительным. Но уже крупнейший немецкий философ XVIII века, И.Н. Тетенс, фундаментальный труд которого «Философские опыты о человеческой природе и ее развитии» (1777) Кант изучал вскоре после его выхода в свет, приводил остроумные аргументы, доказывая, что творческая функция продуктивного воображения имеет весьма широкое распространение. Особенно нагляден аргумент о смещении цветов. После того как мы долго смотрели на красную фигуру и затем быстро перевели взгляд на белый фон, мы «видим» (т.е. воображаем) зеленый образ той же фигуры. Этот хорошо известный в XVIII веке факт можно объяснить физиологическими причинами, но главное в другом– в его философской

17

интерпретации. Из этого  опыта следует, что человек, никогда  не видевший зеленого, может представить, что это такое, без всякого  опыта зеленого. Впрочем, добавляет  Тетенс, даже там, где обычно видят всего лишь новое сочетание старых простых представлений, в действительности имеет место нечто совершенно новое и со стороны содержания. Яркий пример – образ крылатого коня Пегаса. Сама идея коня взята из опыта, идея крыльев тоже. Но вот место соединения крыльев и коня являет собой новый компонент образа. Нельзя представить дело так, что мы просто «подводим» крылья к спине коня. В таком случае вместо единого образа у нас имелось бы два образа. Точно так же, если отдельно представить коня, крылья, но еще добавить связку (которая тоже могла быть видна ранее, безотносительно крыльев и коня) между ними, то идея Пегаса будет включать в себя нечто большее (третий элемент), чем содержится в определении «крылатый конь». Поэтому представление о месте соединения коня и крыльев – новая простая идея, продукт творческой способности воображения (Тетенс, “Философские опыты о человеческой природе и ее развитии”,1777 ).

Однако, Кант не учитывает эти доводы в своих рассуждениях о продуктивном воображении в его «фантазийной форме», хотя некоторые отголоски приведенных выше рассуждений Тетенса можно найти в лекциях Канта по эмпирической психологии.

Если говорить о творческой роли продуктивного воображения  в его трансцендентальной функции, то ясно, что именно благодаря воображению  мир явлений получает законосообразную форму. Соответствующие законы не берутся  из опыта, и в этом смысле воображение  играет творческую роль. Впрочем, источником этих законов является все же не воображение, а рассудок, так что  значимость этой роли резко снижается.

Еще одна возможная интерпретация  творческой роли продуктивного воображения касается целостности любого акта восприятия и присутствующих там формообразований, которые, как предполагается,

18

проистекают из воображения. Однако, во-первых, этот источник не очевиден Скажем, по Канту, синтеза схватывания никак не достаточно для создания целостного представления. Это лишь первый шаг. Для окончательного достижения данной цели к такому синтезу должен добавиться синтез репродукции, а также рассудочный синтез узнавания .Во-вторых, не совсем понятно, в каком смысле здесь можно говорить о творчестве. Ведь предполагается, что упомянутые формообразования соответствуют структуре воспринимаемых объектов, и, соответственно, не являют собой нечто совершенно новое и оригинальное. В третьих, если они и представляют собой что-то оригинальное, то опять-таки со стороны формы, а не «материи».

Наконец, говоря о трактовке  Кантом творческой функции воображения, нельзя забывать о его теории гениальности, изложенной в «Критике способности  суждения». Продуктивное воображение  гения создает новые эстетические образцы и является ярким примером творческой способности. Но и здесь  Кант ведет речь только о создании комплексных, а не элементарных «эстетических  идей». А ведь творческую функцию  воображения относительно «сложных идей» никто никогда не отрицал.

Подводя итоги, отметим, что  проблема творческого воображения  в философии Канта до определенной степени имеет терминологический характер. В том единственном смысле, в котором Кант отрицает креативные возможности воображения, он едва ли может вызвать сильное неудовольствие у сторонников концепции творческой сущности человека. В остальном же он полностью следует этой концепции. И не случайно, что философия Канта вызывала восторг в поэтических кругах и сыграла важную роль в формировании немецкого романтизма.

 

 

 

 

19

 

Заключение

 

Итак, воображение в Кантовской философии – обозначение одной  из важнейших познавательных способностей человека. Воображение он определяет как способность представлять предмет также и без его присутствия в созерцании.

Воображение занимает промежуточное  положение между чувственностью и рассудком. Это активная, но чувственная  по форме способность.  В процессе решения фундаментальных проблем  критической философии Кант создал сложную классификацию видов  воображения. Наиболее существенным является противопоставление им продуктивного и репродуктивного воображения, а также выделение трансцендентальной функции воображения. Введение трансцендентальной функции воображения позволило Канту объяснить механизмы взаимодействия чувственности и рассудка в приобретении априорного синтетического познания. Рассудок предписывает законы явлениям, однако в силу разнородности чувственных и рассудочных представлений, он нуждается в помощи со стороны некоей «гибридной» способности, транслирующей посредством «схематизма» его основоположения предметам чувственного опыта. Такой способностью и является воображение. 

Продуктивное воображение  созерцает пространство и время, оно обеспечивает возможность априорного суждения. Продуктивное воображение  в его трансцендентальной функции  на эмпирическом уровне оказывается  «синтезом схватывания» представлений, объединяющим их в сознании сообразно  категориям и конституирующим реальное восприятие. Вне трансцендентальной функции продуктивное воображение  существует в форме фантазии.

 

20

Воображение, умение воспринимать пространство и время являются отличительными человеческими свойствами и частью человеческой реальности, а также условием воспроизводить в воображении объективный мир. Иначе словами, мы видим мир именно таким посредством продуктивного воображения.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

21

 

Список литературы:

 

1. Андреев И. С., Григорьян Б. Т. «Философия Канта и современный идеализм», М.,1998.
2. Бородай Ю. - Воображение и теория познания. – 2004
3. Бородай Ю. М. Б. Эротика—смерть—табу: трагедия человеческого сознания. М.: Гнозис, Русское феноменологическое общество, 1996 г. — 416с.
4. Воображение как познавательная возможность: как возможно творческое воображение? – М.: Центр гуманитарных исследований, 2001.-с.112
5. Гулыга А. В. Кант. М., "Молодая гвардия", 1977. 304 с.
6. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4-х т. Т. 1. М.: ТЕР­РА, 1994, с. 241.
7. Кант И. Критика способности суждения. М.: Искусство, 1994, с.181.
8. Кант И. Критика чистого разума. Соч. в 6-ти т. Т. 3 С. 94. М., 1966.
9. Лебедев С.А. Философия науки: Словарь основных терминов.-М., 2004
10. И. П. Фарман. Воображение. В структуре познания. Москва. 1994
11. Борчиков  С.А.   Творческое воображение воображения . Озерский технологический институт МИФИ./