Власть и мораль

2. Среди основных характеристик «восточной» политической традиции России, имеющей важное значение для политической этики, следует   выделить оппозицию «власти и народа». В то время как на Западе основное значение приобретают классовые и групповые противоречия, на Востоке эти противоречия нивелируются по отношению к исключительной позиции власти, или политического класса. Достигаемая благодаря монополизации власти в едином властном центре и созданию системы социальных и экономических зависимостей эта стратегия позволяет, по видимости, приобрести прочность положения и широкую независимость политической деятельности при активной лояльности и легитимации власти «снизу». Чем большую власть концентрирует политический класс, тем более далеким и чуждым он оказывается для народа. А Власть располагает лишь бюрократией и аппаратом принуждения при активном неучастии населения, что делает управление и модернизацию «сверху» обыкновенно малоэффективными, лишенными «внутреннего» двигателя. Всю ответственность за судьбу нации народ возлагает на "власть". Это делает народ политически малограмотным и беспринципным, практически лишенным политической нравственности. Именно такой характер политической культуры продуцирует российская традиция, начиная с Московского государства.
3. Кроме структурных предпосылок размягчения политической морали существуют исторические, свойственные только российской истории. Межкультурное положение и восточный характер отправления власти обусловили то, что модернизация России, начавшаяся очень рано по сравнению с другими странами отстающей модернизации, всегда проводилась властью и присущими этой власти методами. Христианизация Руси св. кн. Владимиром, централизация власти Иваном Грозным, «европеизация» России Петром I, «освободительные» реформы Александра II, наконец, индустриализация страны Сталиным, как и современная «демократизация» означают вехи, за которыми начинаются эпохи, не имеющие с прежними ничего общего. Хотя, в конце концов, российская рутина берет свое, мобилизационный характер российской модернизации приводит к глубокой атрофии чувства исторической памяти, преемственности, уважения к традиции — т.е. важнейших политико-моральных категорий. То, что дорого нации, подвергается периодическому насилию. Разрушается незыблемость самого устоя морали — ценностей, как того, что должно оставаться всегда неприкосновенным. Политическое сознание становится насыщено деструктивным содержанием, радикализмом, цинизмом. Но это на поверхности. Внутренние же, глубинные слои сознания, где все остается, как прежде, просто лишаются политического измерения. Неудивительно, что новые, действительные ценности, требуемые временем, не усваиваются большинством населения.

Основу  русской культуры составляет православие. Сегодня нам приходится жить в одном из самых секуляризованных государств Европы. Православные церкви в силу своей истории, подчиненного политического положения, слабой рационализированности богословского сознания и общего консерватизма мышления не создали чего-то подобного политической морали. Однако они в значительной степени определили тип политического поведения своих народов. Православие скорее не оказывало, чем оказывало какое-то определенное этическое воздействие на народ. Что оставалось в народе от религии, так это общий характер - отсутствие динамики, бытовая консервативность, самодостаточность и самоудовлетворенность. Близость церкви с государством обусловила непротестный характер православного сознания.

Большее значение для социальной морали, однако, играло не позитивное воздействие религии на социальную жизнь, а отсутствие такового. Социально-этическая жизнь была мало окультурена религией. Поэтому, когда начались процессы технологической, экономической и социальной трансформации, православие не сыграло роль стабилизатора политической морали.

V. Названные причины отражают преимущественно объективные факторы размягчения политической морали в России. Не меньшее значение имеют, конечно, и субъективные, внутренние факторы социальной нравственности, касающиеся индивидуальной этики. Социально-политическая мораль представляет собой во многом иной культурный феномен, чем индивидуальная: она относится к иной сфере событий, имеет иные критерии, иные нормы. Но нельзя игнорировать их внутреннюю связь и взаимообусловленность. Если безнравственны члены общества, таким будет и само общество. Российский нравственный климат не могут украшать ставшие в глазах недоброжелателей национальными такие черты, как бытовые сквернословие, воровство, хулиганство, пьянство, иждивенчество, нечистоплотность, непунктуальность и т.д.

Невозможность выделить какие-либо существенные системные отличия, объясняющие столь значительное отличие российской морали от европейской, приводит вновь к мысли, что причина лежит не в каких-либо особенностях социального устройства, а в его аморфности. Российскую индивидуальную мораль можно понимать как некий ослабленный вариант западной или восточной нравственности: в рамках своей системы ценностей все окружающие Россию культуры в нравственном отношении более крепки и устойчивы.