Возможность, действительность, вероятность как философские и научные категории

 

 

 

Содержание

 

 

 

 

Введение

Стремясь познать сущность предметов и процессов, человек исследует их историю, обращается к их прошлому. Постигнув сущность,  он обретает  способность предвидеть  их будущее,  ибо общей чертой  всех  процессов  изменения  и  развития,  связанной с  их непрерывностью,   является   обусловленность   будущего  настоящим,   еще  не появившихся  явлений  -   уже  существующими.   Одна  из   сторон  взаимосвязи    между    объективно    существующими   и    возникающими   на их   основе   явлениями      представлена   в   теории  диалектического материализма    связью    категорий   действительного    и   возможного.

Категория  возможности  отражает  тот  этап  движения,   развития  явлений,  когда  они  существуют  лишь  в  виде  предпосылок  или   в  качестве   тенденций,    присущих   некоторой    действительности.   Поэтому возможность  может  быть  определена  как   совокупность  порождаемых единством   многообразных   сторон   действительности   предпосылок   ее изменения,   превращения  в   иную  действительность.   В  противоположность  возможному,  как  тому,  что  может  быть,   но  чего   еще  нет, действительность  есть  ставшее,  т.  е.   осуществившаяся  возможность и   основа   формирования  новых   возможностей.  Таким   образом,  возможное   и   действительное   выступают   как    тесно   взаимосвязанные противоположности. А количественную    характеристику    осуществимости возможности в некотором конкретном комплексе условий выражает вероятность.

Поскольку  любой  процесс  изменения  и  развития  связан  с превращением  возможного  в  действительное,   порождением  этой   новой  действительностью  новых  возможностей,   взаимосвязь  возможного   и  действительного  представляет   собой  общий   закон  изменения   и  развития в сфере объективного мира и познания.

 

1 Категория  возможность

Категория возможности является категорией, соотносительной с категорией действительности. Ей принадлежат все определения, выражающие в той или иной мере возможное, т. е. еще не существующее в действительности, но могущее быть.

Возможность есть предпосылка перехода одной действительности в другую или старой действительности в новую. Как категория, соотносительная с категорией действительности, возможность включает в себя (за исключением невозможных и чудесных «явлений») все виды отсутствия действительности и наличия возможности: от самого случайного через менее и более вероятное до самого необходимого. Отсюда "внутреннее" определение категории возможности таково: «Возможность есть целокупность, объединяющая случайность, вероятность, необходимость, свободу».

Случайность есть специфическая, единичная возможность, одна из многих возможностей. Необходимость есть всеобщая (точнее одна, единственная) возможность, исключающая все другие возможности.

Если случайность определяет многообразие возможностей, а необходимость — их единообразие, то свобода есть единство возможностей в их многообразии или многообразие возможностей в их единстве.

Случайность — может быть так, а может быть и совсем по другому вплоть до наоборот. Случайность, таким образом, — это различие и противоположность, воплощенные в возможности, "существующие" как возможность.

Необходимость — может быть так и только так (должно быть так). Необходимость — это тождество, воплощенное в возможности, «существующее» как возможность.

Вероятность — может быть так, а может быть и несколько иначе в большей или меньшей степени.

Случайность — внешняя возможность; ей соответствует внешнее противоречие.

Необходимость — внутренняя возможность; ей соответствует внутреннее противоречие.

Вероятность — промежуточная возможность; ей соответствует промежуточное противоречие.

Свобода — сложная возможность, единство внутренней и внешней возможности; ей соответствует сложное противоречие.

Если оценивать случайность и необходимость с точки зрения вероятности, то случайность можно интерпретировать как вероятность, приближающуюся или близкую к нулю, а необходимость как вероятность, близкую или приближающуюся к единице.

Собственно вероятность как промежуточная возможность между случайностью и необходимостью имеет место в интервале значений от близких к нулю до близких к единице. Случайность «плавно» переходит в вероятность. На границе перехода случайность носит явно статистический характер; ее можно назвать статистической случайностью (именно такая случайность является предметом математической статистики, теории вероятностей). Необходимость также «плавно» переходит в вероятность. На границе перехода необходимость носит явно статистический характер, ее можно назвать статистической необходимостью.

Про вероятность обычно говорят: малая (или меньшая) вероятность, большая (или большая) вероятность — отмечая этим постепенный, плавный переход от одной противоположной стороны возможности к другой. Следует иметь в виду, что слово «возможность» кроме основного, категориального значения (как категории, соотносительной с категорией действительности) имеет и другие, некатегориальные значения. Так, возможность часто употребляют в узком значении, как возможность наступления одного события или как большую или меньшую вероятность (в значении вероятности). Отсюда нередко происходит путаница понятий. Философы порой разделяют и даже противопоставляют категории возможности и необходимости, что совершенно неправильно с точки зрения категориальной сущности этих понятий. Ведь необходимость — это еще не сама действительность, а только возможность наступления действительного события, пусть даже если эта возможность носит категорический, императивный характер (об этом мы уже говорили выше). От необходимости до реального осуществления может быть дистанция огромного размера. Для этого нужен переход от одной категориальной «формы» — возможности, к другой действительности.

Необходимость — это все то, что необходимо, но пока еще существует не в действительности, а в возможности. Поэтому необходимость — сторона, вид возможности.

В практике словоупотребления мы, конечно, встречаемся и будем встречаться с противопоставлением «возможного» и «необходимого», когда говорят: это только возможно, а это необходимо. Однако такая практика пусть нас не вводит в заблуждение. Это только поверхность явлений. В сущности же необходимость как категориальное определение является частным видом, стороной возможности как более общей и фундаментальной категории. Здесь на ум приходит сравнение с видимым движением Солнца. В языке прочно закрепилось выражение: «Солнце движется по небу, всходит и заходит». Тем не менее все знают, что на самом деле не Солнце движется вокруг Земли, а 3емля вокруг Солнца. В естественном языке можно найти много таких неувязок, поскольку он отражает наряду с новыми, современными, более точными представлениями немало явно устаревших представлений. Со временем понадобится, может быть, коренная реформа естественного языка. Старое так просто не уступает своего места новому.

В марксистской философии существовало взятое от Гегеля деление на формальные и реальные возможности, причем формальная возможность обычно связывалась со случайностью, а реальная возможность — с необходимостью.

Извечные «хочу», «могу» и «надо» отражают в житейско-просторечной форме реальные категориальные определения: случайность, свободу и необходимость. В нашем «хочу» всегда есть элемент произвола или, как говорил Гегель, «случайности воли, хотения». «Могу» выражает степень нашей свободы, что мы можем реально. Чем больше мы можем, тем более свободны. И, наконец, «надо» выражает элемент необходимости в нашем поведении. Говорят, например: есть такое слово «надо»! Говорят еще: «счастье — это когда «надо» и «хочется» совпадают». В самом деле «хочу», «могу» и «надо» должны соответствовать друг другу, чтобы человек был свободен и счастлив.

Кроме упомянутых выше «внутренних» категориальных определений возможность имеет еще «внешние» категориальные определения, расположенные как бы рядом с ней, родственные ей. Это — невозможность и неизбежность. Невозможность — тень возможности; она существует лишь как мысль, как понятие. Она находится с той стороны возможности, которая «заканчивается» случайностью. Ее вероятность равна нулю. Неизбежность находится с той стороны возможности, которая «заканчивается» необходимостью. Ее вероятность равна единице.

Невозможности как антиподу возможности соответствует понятие недействительности, являющееся антиподом действительности.

Невозможность и недействительность существуют лишь идеально, в сознании человека, в виде понятий, которым реально ничего не соответствует или скрывается (в случае недействительности) нечто другое. Тем не менее эти понятия имеют ту ценность, что они обозначают и объясняют целый ряд внутренних явлений сознания.

Мысли о невозможности или недействительности чего-либо имеют важное регулятивное значение. Они ограничивают произвол нашей фантазии, ставят предел достоверности чувственных восприятий и образов. Таковы, например, мысль о невозможности вечного двигателя или мысль о недействительности Бога, ведьм, чертей. Если бы все плоды нашего воображения мы принимали как существующие или могущие быть в действительности, то это затруднило бы нашу деятельность и даже просто сделало бы ее невозможной. Неразвитому уму очень многое кажется возможным. Он готов поверить и в «летающие тарелки» и в телекинез и во многое другое. Своеволие мысли можно как раз сдержать путем неустанного изучения границ возможного и невозможного. А в сфере возможного есть такой «сорт» возможностей, о которых лучше не думать. Я имею в виду возможности типа маниловских мечтаний. К такому же «сорту» возможностей относятся «пустые» возможности, о которых писал Гегель. У него есть на этот счет весьма интересное высказывание. Вот оно: «Чем необразованнее человек, чем менее известны ему определенные отношения предметов, которые он намерен рассматривать, тем более он склонен распространяться о всякого рода пустых возможностях, как это, например, бывает в политической области с так называемыми политиками пивных». С другой стороны, неразвитому уму многое кажется невозможным. Он порой признает только то, что есть и что он сам пощупал и потрогал.

Правильно понимать соотношение возможного и невозможного залог прогресса мысли и успехов в деятельности. Тот, кто считает слишком многое невозможным, обрекает себя на консерватизм, косность мысли, застой. А тот, кто считает слишком многое возможным, склонен к безудержному фантазированию, пустым мечтаниям и непродуманным импульсивным действиям.

В неорганической природе возможность выступает в виде неопосредствованных противоположностей случайности и необходимости, а также некоторого промежуточного состояния — вероятности. В живой природе и человеческом обществе к этим видам возможности прибавляется свобода. Как взаимоопосредствование случайности и необходимости свобода появляется только на стадии живой природы, когда живые существа не просто взаимодействуют с окружающей средой, а осуществляют деятельность.

Гегель почти угадал такое распределение видов возможности. В «Философии природы» он писал: «Природа тем самым являет в своем наличном бытии не свободу, а необходимость и случайность», «природа не свободна, а лишь необходима и случайна». Гегеля можно упрекнуть лишь в том, что он не разглядел в живой природе возникновение свободы. Человеческий мир у него отделен почти непроходимой пропастью от природы вообще и от живой природы в частности.

 

2 Категория  действительность

Действительность — момент становления, противополагаемый возможности. Это — «внешнее» определение категории действительности. Только в соотношении с категорией возможности действительность может быть определена как специфическая категория, отличающаяся от всех других категорий.

Понятие действительности охватывает некоторую совокупность реальностей, как-то связанных друг с другом.

Конкретная связь реальных объектов является необходимым условием существования действительности как некоторой категориальной реальности в ее связности, целостности, сращенности.

Давая общую характеристику категории действительности, не возможно обойти молчанием позицию Гегеля в этом вопросе. Он явным образом абсолютизировал эту категорию. Возможность у него лишь момент действительности.

Для Гегеля вполне логично включение возможности в действительность. Хотя он и был сторонником идеи развития, все же у него можно наблюдать определенный крен в сторону абсолютизации устойчивости, сохранения, движения по кругу, т. е. движения внутри действительности. Не случайно он актуальную бесконечность, образом которой является движение по кругу, называл истинной а потенциальную бесконечность — дурной, т. е. неистинной. Гегель не дошел до подлинной идеи становления (прогресса), предполагающей различение (вплоть до противопоставления) старой и новой действительности и утверждающей более самостоятельное значение категории возможности, ее неподчиненность действительности. Можно отметить, что многие философы, в отличие от Гегеля, рассматривают категорию возможности наряду с категорией действительности, а не внутри последней. Это изменение в расстановке категорий кое-кому покажется незначительным, пустяковым. На самом же деле оно отражает различие концепций.

Вспомним также знаменитый тезис Гегеля: «Что разумно, то действительно; и что действительно, то разумно». Этот тезис вполне вписывается в его концепцию абсолютизированной действительности.

Возражая Гегелю, нужно сказать, что по-настоящему становление возможно лишь при условии различения и противопоставления возможности и действительности. В самом деле, если мы считаем, что возможность подчинена действительности, то как бы мы ни подчеркивали значение этой категории, она не может быть в подлинном смысле другим действительности, а действительность по-настоящему не может перейти в другую действительность, так как для этого необходима совсем иная возможность, чем та, которая содержится внутри старой действительности. Диалектика действительности и возможности такова, что одна «часть» возможностей вызревает в недрах старой действительности, является как бы ее детищем, а другая «часть» возможностей обязательно должна «прийти со стороны», быть внешней для этой действительности. Действительность лишь отчасти можно уподобить пауку, который ткет паутину из самого себя. Не все возможности вытекают из старой действительности. В том-то и состоит принципиальное отличие возможности от действительности, что она создает условия для возникновения совершенно другой, новой действительности. Благодаря возможности (прежде всего случайности) последняя содержит в себе такие моменты, которых не было в старой действительности.