Западно-европейская философия и наука в Эпоху Возрождения

3.2  Религиозная мысль эпохи  Возрождения

Эпоха Ренессанса отмечена никогда прежде не виданным многообразием христианских воззрений, которое связано с  углубившейся персональностью веры. Сотни людей, как в «верхах», так  и в «низах» позднесредневекового общества, пытаются «найти своего собственного Христа в своем собственном сердце»  и соответственно составить самостоятельное  представление об отношении Бога и мира. Стремительно растет число  диссидентских движений, с которыми господствующая церковь уже не может  справиться ни рационально (посредством  ученого богословия), ни дисциплинарно (посредством запретов и преследований).

Все помыслы гуманистов на протяжении эпохи  Возрождения были исполнены жаждой религиозного обновления. Однако, несмотря на то, что гуманизм был преимущественно  итальянским явлением, религиозный  бум пошел за пределами Италии. Эразм Роттердамский поставил гуманизм на службу реформе, но не порывал с  католической церковью. Но все же усилиями Лютера и других реформаторов единство церкви и христианства было безвозвратно утрачено.

Характерной особенностью религиозной мысли  Ренессанса является пантеизм, тесно  связанный с натурфилософией. Бог  в этом учении представляется не отстраненным демиургом, а сливается с миром, природой. Расцвет натурфилософии приходится на XVI век, когда гуманизм и неоплатонизм уже выполнили свое назначение и ослабевают.

Одним из крупнейших мыслителей эпохи Возрождения  был Николай Кузанский (1401-1464). Он лишь отчасти принадлежит Возрождению: он соединял в своих произведениях культуры средневековья и энергично наступавший гуманизм. С одной стороны, он – кардинал католической церкви, с другой – активный участник кружка гуманистов. В своих трудах он использует особенный, несхоластический метод, близкий к математике. Тип познания, связанный с этим методом, Кузанский называет «ученым незнанием», где прилагательное существенным образом корректирует существительное.

Концепция Бога у Кузанского – пантеистическая. Для него Бог – это все: и  бытие, и возможность становления  бытия. Это абсолютный максимум и  одновременно – абсолютный минимум. В Боге совпадают все противоположности, присущие миру вещей: «Очищая максимум и минимум от количества, мысленно отбрасывая большое и малое, тебе станет очевидным, что максимум и  минимум совпадают».

Соотношение Бога и мира у Кузанского ставится следующим образом: «Бог заключает  в Себе все в том смысле, что  все – в Нем; Он является развитием  всего в том смысле, что сам  Он – во всем … Если рассматривать  вещи без Него, они – ничто, как  число без единства. Если рассматривать  Бога без вещей, то Он существует, а  вещи не существуют …». Таким образом, Бог не отстранен от мира, а присутствует в нем, отождествляется с ним.

Человек у Кузанского выступает как микрокосм, Богочеловек. Своей умственной деятельностью  и созиданием он уподобляется Богу. Все сущее Кузанский представляет как три мира, каждый последующий  из которых включает в себя предыдущий: «малый мир» - человек; «большой мир» - универсум, Вселенная; «максимальный  мир» - Бог, божественный абсолют.

Философия Н.Кузанского наглядно демонстрирует  переход от Средневековья к возрожденческому пониманию Бога и человека. Значительный вклад в философию он внес своими идеями предела, бесконечности, совпадения противоположностей [ 8, c.55-57, 63; 5, c.11-17; 12, c.252-260].

Другим  мыслителем, пытавшимся совместить христианство и гуманизм, был Эразм Роттердамский (Герхард Герхардс) (1467-1536). Свое учение Эразм чаще всего именовал «философией Христа». Это учение призывало к возрождению идей и идеалов первоначального христианства, давно забытых католической церковью, погребенных под грудой обрядового формализма. Необходимая религиозная реформа для Эразма представлялась в том, что нужно стряхнуть с себя все, что навязано силой церковного авторитета, оспаривать тех схоластиков, которые указывают на простоту евангельской истины, которую сами же запутывают и усложняют.

Неприятие католичества в существовавшей форме  Эразм отражает в своей книге  «Похвала глупости», написанной в сатирической форме. Поскольку «большинство людей  глупы, и всякий дурачится на свой лад», оказывается, что «в человеческом обществе все полно глупости, все  делается дураками и среди дураков». В этой книге обличаются лесть, себялюбие, тщеславие, самодовольство. Особенно злым нападкам подвергаются монашеские ордена и верховные первосвященники.

На  протяжении всей книги Эразм говорит  о двух видах глупости – одном, восхваляемом аллегорически, и другом, восхваляемом серьезно. Кульминацией эразмовой «глупости» становится истинная вера: «Засим, среди глупцов всякого  города наиболее безумными кажутся  те, кого воодушевляет христианское благочестие. Они расточают свое имение, не обращают внимания на обиды, позволяют себя обманывать, не знают различия между друзьями и врагами… Что же это такое, если не помешательство?»

Подобные  строки наводят на мысль, что Эразм  должен был бы приветствовать Реформацию, но в действительности он занял противоположную  позицию. Он полагал, что отсечение  прогнившей церковной верхушки ни к чему не приведет: суеверная масса быстро отрастит себе новую, которая будет столь же корыстолюбивой, прочной и деспотичной.  Делу может помочь лишь свободная проповедь, возникающая спонтанно (будь то в верхах или низах церковной иерархии). Ее придется вести, полагаясь лишь на «кроткое убеждение», отказавшись от тех властных, принудительных мер, посредством которых до сих пор действовала существовавшая церковь. Таким образом, Эразм и Лютер, движимые часто одной целью, шли совершенно разными путями [ 5, c.21-24, 55-56; 12, c.287-291; 11, c.582-589 ].

Впечатляющие  результаты пантеизм и натурфилософия получили в творчестве Джордано Бруно (1548-1600). Подобно Николаю Кузанскому, он «растворяет» Бога в природе, во Вселенной: «природа есть Бог в вещах». Способность материи к образованию форм Бруно именует Душой мира. В ней возникают и гибнут формы, но вечно пребывает сама материя. Важнейшим атрибутом мировой души признается некий «всеобщий ум», универсальный интеллект.

Достоинство гносеологии Джордано Бруно заключается  в том, что он не отрывает интуицию от других этапов познания, рассматривая его как единый процесс. Предпосылкой познания является сомнение – нельзя доверяться ни мнению большинства, ни авторитетам, ни догмам веры. Единственным авторитетом должен быть разум и  свободное исследование, где чувственный  опыт проходит рациональную обработку. К чувственному восприятию мира Бруно  также относится с предубеждением, поэтому в процессе познания на помощь чувствам приходит рассудок: опираясь на логику, он выводит общее из частного. Выше рассудка стоит интеллект, который  через систему умозаключений  дает общую картину мира. Высшей способностью человека является ум (дух), позволяющий созерцать Бога как  Природу и Природу как Материю  во всеобщем содержании. «Истина заключается  в чувственном объекте, как в  зеркале, в разуме – посредством  аргументов и рассуждений, в интеллекте – посредством принципов и заключений, в духе – в собственной и живой форме».

Отрицая официальную догматическую религиозность, Бруно искал Бога в «неодолимом  и нерушимом законе природы, в  благочестии души, хорошо усвоившей  этот закон, в сиянии солнца, в красоте  вещей, в бесчисленных живых существах, которые живут, чувствуют, постигают  и восхваляют величайшее единство». Догматической религиозности он противопоставил философскую религиозность [ 1, c.166; 6, c.111-114 ].

Большое значение в развитии религиозных  взглядов Ренессанса имели Реформация и Контрреформация. В случае Реформации восстание носило одновременно политический и теологический характер; отвергался авторитет папы, и дань, которую  он получал, в его казну не поступала. В случае Контрреформации имело  место восстание против интеллектуальной и нравственной свободы Италии эпохи  Возрождения; власть папы увеличивалась. Реформация имела германские корни, Контрреформация – испанские; религиозные  войны одновременно были и войнами  между Испанией и ее врагами, совпадая по времени с тем периодом, когда  испанское могущество было в расцвете.

Двумя великими личностями Реформации являются Лютер и Кальвин. Оба они в  интеллектуальном отношении – представители  средневековой философии и в  сравнении с итальянцами, которые  непосредственно им предшествовали, и в сравнении с Эразмом  Роттердамским и Николаем Кузанским.

Реформаторское  движение в лице Мартина Лютера (1483-1546) имело своего выдающегося представителя. Этот немецкий реформатор не был философом и великим мыслителем. Несмотря на это, его теология содержала некоторые философские идеи.

Лютер выступил против церкви как единственного  посредника между Богом и человеком. Это выступление, первоначально  направленное против продажи индульгенций, вылилось во всеобщее выступление против церкви и католического духовенства вообще. Позиция, избранная Лютером – это тотальное отрицание, недоверие к возможностям человека спастись в одиночку, без божественного участия. Философия для Лютера – пустая софистика; она ничего не значит без веры. Он отвергает ценность добрых деяний, совершенных без должной веры: вера «оправдывает без всяких деяний». Лютер также допускает, что вера может иметь своим следствием благие деяния, отрицая ту ценность, которую им приписывают. Эта мысль обесценивает индульгенции и приношения церкви в обмен на отпущение грехов.

Отвергая  авторитет духовенства, Лютер признает лишь Писание. Он издает свою Библию, основываясь  на священных текстах. Человеку для  познания Слова Божьего не нужны  посредники, любой человек может  проповедовать Слово Божье. В  вопросе познаваемости Бога Лютер  приходит к парадоксальной мысли: Бог  непознаваем и все-таки доступен пониманию; он скрыт от тех, кто дознается  и исследует, но открыт тем, кто верит  и внемлет.

Человек у Лютера природно ничтожен; он не только существо, греховное по природе, но и существо, сознающее греховность  своей природы. Он заявляет: «Мы грешны. Поэтому мы должны избегать добра  и принять зло. Если мы будем губить и преследовать себя от всего сердца, если мы отдадим себя в ад для  Бога и Его справедливости, то мы поистине дали удовлетворение Его правосудию, и Он освободит нас». Нужно было безоговорочно верить в человека, чтобы предъявлять ему столь  беспощадные вердикты и верить в  их искупление; таким образом, в грешном  человеке предполагаются  решимость, стойкость и воля [ 12, c.291-298; 5, c.56-57; 4, c.307-308 ].

Жан Кальвин (1509-1564) стоит на тех же позициях, что и Лютер. Он так же был убежден в том, что спасение единственно возможно через Слово Божье; любое представление о Боге, которое идет не от Библии, есть пустой продукт фантазии. Так же у Кальвина спасение достигается лишь посредством веры. Основными положениями кальвинизма являются предопределение и провидение. По Кальвину, Бог не только «имеет власть над естественными событиями, на также управляет сердцами людей, руководит их действиями таким образом, что они не могут действовать иначе, как по Его постановлению».  Бог не создает всех в равных условиях, но предписывает одним вечную жизнь, другим – вечное проклятие. Искать причину такого решения абсурдно: она заключено в воле Бога.

Несомненно, ранняя Реформация наследовала основному  движению Возрождения – его персоналистскому духу. Но не менее существенна и  другая сторона проблемы. Реформация – не только продолжение Ренессанса, но и протест против него, порой  отливающийся в фанатические формы  антигуманизма и даже мизантропии. 

Протестанская Реформация вызвала отклики в  католицизме. Начиная с 40х годов  XVI века, католики ведут борьбу за возвращение потерянных позиций – в Западной Европе начинается период Контрреформации. Передовым боевым отрядом католиков стал орден «Общество Иисусово» (иезуиты), основанные испанцем Игнатием Лойолой в 1534 году и составивший ядро инквизиции. Важное значение для реставрации схоластики в эпоху Ренессанса имело учение иезуита Франциско Суареса (1548-1617), представляющее переработанные труды Аристотеля и Фомы Аквинского [ 4, c.312-314 ].

Процесс преодоления средневековой схоластики в эпоху Возрождения осуществлялся  двояко: с одной стороны – через  пантеизм и гуманизм, с другой –  путем Реформации. Оба течения  отличаются друг от друга способом критики клерикализма, однако оба  они выражают неизбежность гибели средневековой  философии и идеологии, ее кризиса  выступают образуют предпосылки  создания основ философии Нового времени.

3.3 Социальные теории эпохи Возрождения

Поворот Ренессанса к человеку, освободившемуся  от диктата теологии, был заметен  и в области социальных и политических теорий. Новые концепции государства  и права исходили из других предпосылок  по сравнению со Средними веками: вместо одностороннего и однозначного религиозного объяснения они основывались на положении  о естественном характере человека, на его земных интересах и потребностях.

С Никколо Макиавелли (1469-1527) начинается новая эпоха политического мышления. Политическая философия Макиавелли носит научный и эмпирический характер, она основана на его собственном опыте и ставит своей задачей указать средства для достижения намеченных целей, независимо от того, признаются эти средства хорошими или дурными.

В конце XV - начале XVI вв. Италию потрясали постоянные войны, которые тормозили экономическое и культурное развитие общества. Италия была раздроблена на городские республики, князья соперничали между собой за власть, часто используя при этом аморальные средства,   и не было силы, которая способна была бы объединить страну. Политическая ситуация является причиной кризиса моральных ценностей, нового видения политики.

Самое знаменитое произведение Макиавелли –  «Государь» - было написано в 1513 году и  посвящено Лоренцо Медичи. Цель трактата – раскрыть на основании опыта  истории и современных для  автора событий, как завоевывается  княжеская власть, как она удерживается и как теряется. Образцом правителя  для Макиавелли являлся Чезаре Борджа, которого «можно поставить в пример всем, кто достиг власти милостью судьбы и с помощью чужого оружия». Правитель  не должен быть связанным какими-либо априорными схемами, правовыми предписаниями, религией или своим собственным  словом. Он должен руководствоваться  реальными фактами, может быть жестоким, хитрым, грешным, беспощадным: «Государь, если он желает удержать в повиновении  подданных, не должен считаться с  обвинениями  в жестокости». «Излишне говорить, сколь похвальна в государе верность данному слову, прямодушие и неуклонная честность. Однако мы знаем, что в наше время великие дела удавались лишь тем, кто не старался сдержать данное слово и умел, кого нужно, обвести вокруг пальца; такие государи в конечном счете преуспели куда больше, чем те, кто ставил на честность».