Поведение фирмы в краткосрочном периоде на рынке свободной конкуренции

Теперь я покажу, как этот же самый феномен -- одни и те же события  можно интепретировать совершенно по-разному, в зависимости от "продолжительности  периода" интерпретации -- распространяется на конкурентно-предпринимательский процесс в целом. Я покажу, что рыночные явления часто представляют собой результат длинной цепочки решений (каждое из которых является предпосылкой более позднего решения), поэтому рыночный процесс, кажущийся конкурентным с одной точки зрения, может оказаться монополистическим, когда оценивается с другой точки зрения. Это в высшей степени важное понимание является подлинной целью этой главы; до этого места обсуждение должно рассматриваться как вводное.

Предпринимательские решения, долгосрочный период и краткосрочный период

В этом обсуждении я без дополнительных объяснений буду употреблять термины  долгосрочный период и краткосрочный  период в значении, предложенном в  моей трактовке издержек и прибыли. Долгосрочный взгляд соответствует  перспективе с точки зрения более раннего решения в последовательности (где более ранние решения являются предпосылками более поздних); а краткосрочный взгляд соответствует точке зрения более позднего решения в этой последовательности. С учетом данной терминологии и с учетом предыдущего обсуждения, давайте еще раз рассмотрим природу предпринимательского процесса принятия решений.

Напомним, что "чистое" предпринимательство  предполагает решение купить на одном  рынке с намерением перепродать  по более высокой цене на другом рынке. Здесь мы имеем последовательность решений, где первое -- решение купить -- является предпосылкой последующего решения продать. В таком случае ясно, что любую завершенную предпринимательскую последовательность можно оценивать либо с долгосрочной точки зрения (т.е. до решения купить), либо с краткосрочной точки зрения (момент времени непосредственно перед решением продать). Там, где предпринимательские покупка и продажа осуществляются в форме арбитражной сделки, когда обязательства продать и купить возникают одновременно, эти две точки зрения полностью совпадают. Но там, где окончательное обязательство продать возникло только после решения купить, в общем случае существует простор для различных интерпретаций последовательности предпринимательских решений, в зависимости от точки зрения, долгосрочной или краткосрочной.

Далее, напомним, что в мире несовершенного знания деятельность производителей почти  неизменно носит предпринимательский  характер. Решение производить подразумевает  решение купить ресурсы на рынке факторов производства, чтобы продать продукцию (получающуюся из этих ресурсов) с прибылью на рынке продуктов. Как мы видели в главе 3, пока вход на рынок свободен, предприниматель-производитель зависит от конкуренции других предпринимателей-производителей. Только в том случае, если производитель оказывается единственным владельцем необходимого ресурса, так что проникновение других предпринимателей в производство его вида продукции исключено, он имеет возможность монополизировать это вид производственной деятельности. Тот факт, что он является собственником-монополистом важнейшего ресурса, как мы выяснили, направляет предпринимательскую деятельность в производство других продуктов (либо в любом случае в другие методы производства). Давайте рассмотрим сейчас возможность (упомянутую в конце третьей главы), что производитель, являющийся исключительным владельцем некоторого ресурса, добился монопольного положения, скупив все права на этот ресурс. Если на протяжении большей части третьей главы я рассматривал производителя-монополиста, который "оказался" исключительным собственником специфического ресурса в результате первоначально "данного" распределения ресурсов, то сейчас я хочу рассмотреть случай производителя, который стал монопольным собственником ресурса благодаря собственной предпринимательской деятельности как покупатель ресурсов. Здесь мы имеем случай, когда возможность различий краткосрочной и долгосрочной интерпретаций предпринимательской деятельности приобретает непосредственное значение.

В случае, который я хочу рассмотреть, предприниматель купил все наличное предложение ресурса, а затем, утвердив свое монопольное положение, стал использовать его в ходе производства и принятия решений в сфере ценообразования. Если попытаться описать производственные и ценовые решения этого предпринимателя с точки зрения, которая берет его монопольное владение ресурсом как данное, то их следует описывать просто как решения монополиста. Исключительная собственность производителя на ресурс обеспечивает ему определенную защиту от конкуренции предпринимателей, которые могут стремиться производить то же, что и он. Поскольку проникновение конкурирующих предпринимателей в эту конкретную сферу производственной деятельности блокировано, их конкурентно-предпринимательская деятельность направляется по другим каналам. Тем самым монопольное владение ресурсом со стороны производителя искажает конкурентный рыночный процесс. Поскольку ресурсный монополист, насколько позволяет его положение монопольного собственника, защищен от конкуренции, он может попробовать получить монопольную прибыль путем ограничения использования монополизированного им ресурса Все это выглядит абсолютно нормальным описанием монопольной ситуации, проанализированной в третьей главе.

Но наше обсуждение в этой главе предупредило нас о возможности описания тех же самых событий в совершенно иных терминах, в зависимости от выбора точки зрения во времени. В нашем случае мы явно имеем перед собой еще один пример такой возможности.

Если мы попытаемся классифицировать данный случай с точки зрения долгосрочной перспективы, т.е. с момента времени, предшествовавшего приобретению нашим "монополистом" всего запаса ключевого ресурса, все предстанет в совершенно ином свете. Прежде чем наш производитель приобрел исключительный контроль над запасом ресурса, он ни в каком смысле не являлся монополистом. Он не находился в лучшем положении относительно изготовления желаемого продукта по сравнению с любым другим предпринимателем-производителем. Другие производители могли бы, если бы пожелали, купить часть запаса ресурса (или весь) и изготавливать продукт. Их неспособность сделать это, предположительно, отражает их неспособность осознать прибыльность этого направления производства (т.е. они не только не увидели прибыли в производстве части предложения продукта, они даже не ожидали прибыльности исключительного контроля предложения). Наш же производитель, с расчетом или по глупости полностью скупивший запас ресурса, считал, что польза от него в производстве продукта обещает достаточно высокие прибыли, чтобы окупить все предприятие, по крайней мере до тех пор, пока никто, кроме него, не владеет ресурсом. Таким образом, в основе последующего хода событий лежит его предпринимательская бдительность, проявившаяся в приобретении ресурса раньше своих конкурентов. Безусловно, приобретение им ресурсов в сфере, свободно открытой для всех предпринимателей, было нормальным шагом в неискаженном конкурентно-предпринимательском процессе. Его последующее исключительное положение на рынке продукта, оцениваемое с точки зрения во времени до того, как он приобрел ресурс, выглядит в точности как результаты любого другого предпринимательского шага. Прибыль, которую наш производитель может получить, используя свое уникальное положение, с этой точки зрения, предстает перед нами как предпринимательская прибыль, полученная на конкурентном рынке самым бдительным предпринимателем. Те же самые доходы, которые в краткосрочной перспективе (после приобретения ресурса) кажутся монопольной рентой, полученной за счет использования уникального положения собственника ресурса, оказываются чистой предпринимательской прибылью (никак не связанной с владением каким бы то ни было ресурсом), когда их причина, в долгосрочной перспективе, обнаруживается в первоначальном предпринимательском решении (т.е. в решении приобрести ресурс). В краткосрочной перспективе прибыль производителя возникает благодаря его монополии на ресурс; в долгосрочной перспективе эта прибыль возникает не благодаря владению ресурсом, а благодаря решению приобрести ресурс <разумеется, следует подчеркнуть, что долгосрочные прибыли, пробудившие конкурентное предпринимательство, реализуются только посредством осознаваемой возможности монополистического ограничения. Таким образом, именно возможность этого обращает предпринимательское внимание на эту конкретную возможность. Более того, может показаться, что предпринимательский процесс должен породить тенденцию к (бесприбыльной) ресурсной монополии, где конкурирующие предприниматели, стремящиеся к захвату монопольной позиции, поднимают цену (на весь объем предложения ресурса как целое), чтобы отразить в ней полную ценность будущих монопольных прибылей. Силы, противодействующие этой тенденции, это, разумеется, трансакционные издержки и издержки управления, в процессе получения и поддержания полного контроля над ресурсом с широко рассредоточенным владением. Обсуждение внутренней нестабильности картелей см., например: Machlup. Economics of Sellers' Competition, pp. 477, 518 ff. См. также: Dewey. Imperfect Competition: A Radical Reconstruction, pp. 119 ff.>. Ни одно из этих описаний не является менее "истинным", чем другое; со своей точки зрения каждое описание является единственно правильным и уместным.

Некоторые дополнительные случаи

Поучительно сравнить только что обсужденный случай со случаем, когда предприниматель, не обладающий уникальным ресурсом, и при наличии возможности свободного проникновения в его отрасль производства, тем не менее является единственным производителем своего продукта. В третьей главе мы настаивали на снятии с этого предпринимателя ярлыка монополиста, показав, что единственная причина, по которой этот предприниматель является единственным производителем своего продукта, это разница между его собственной предпринимательской оценкой и оценками других предпринимателей. Другие не видят прибыли в его отрасли производства; производящий предприниматель, справедливо или ошибочно, считает, что он открыл прибыльный вид производственной деятельности. То, что производящий предприниматель является единственным продавцом своего продукта, что кривая спроса, с которой он сталкивается, является кривой спроса всего рынка этого продукта, никоим образом не квалифицирует его деятельность как деятельность монополиста. Он является предпринимателем, который в открытой настежь конкурентной области почувствовал прибыльность некоего вида деятельности, чего не почувствовали другие.

Я бы сказал, что в этом случае (в  случае предпринимателя, являющегося  единственным производителем продукта и не имеющего монопольной собственности  на ресурс) его деятельность является в целом конкурентной не только в долгосрочной перспективе, но и в краткосрочной перспективе. Предприниматель смотрел в лицо открытой конкуренции не только когда принимал решение приобрести ресурсы для своего продукта, он продолжает сталкиваться с такой же конкуренцией, даже когда приобрел ресурсы, так как он не обрел исключительного контроля над всем объемом запаса ресурса в целом. Окажись его деятельность прибыльной, мы можем ожидать, что рано или поздно другие предприниматели проникнут в эту область и размоют его прибыль.

Возможное размывание прибыли в  будущем отличает этот случай от случая монопольного владельца ресурса, обсуждавшегося выше. Когда ресурс монополизирован  навечно, никакой конкуренцией невозможно свести на нет монопольные прибыли, возможность которых обеспечивается владением ресурсом. Несмотря на то что, как мы видели, деятельность производителя (обладающего монопольной собственностью на ресурс) с долгосрочной точки зрения следует описывать как в целом конкурентную, это не означает, что через достаточное количество времени, его прибыль будет уничтожена посредством какого-либо "долгосрочного" процесса конкуренции. В этом случае его превосходящая предпринимательская оценка не ведет к подражанию его решениям, так как она позволила ему заблокировать копирование другими его деятельности. Описывая деятельность производителя, обладающего исключительной собственностью на ресурсы, как в целом конкурентную с долгосрочной точки зрения, мы имеем в виду только то, что в состоянии рынка, до того как он приобрел ресурс, не было ничего, что препятствовало бы нормальному ходу предпринимательско-конкурентного процесса (и что приобретение им ресурса действительно согласовалось с этим процессом). Разумеется, если бы ожидалось, что предложение ресурса, приобретенного таким образом, периодически возобновляется (так что производитель приобретал бы только временную монополию), тогда свобода входа на рынок этого ресурса, имеющаяся у предпринимателей, при наличии достаточного времени, постепенно устранила бы всю прибыль в этой отрасли производства (это касается любого вида предпринимательских усилий). Однако все же верно то, что на протяжении ресурсной монополии производителя, он будет иметь возможность использовать свое уникальное положение в собственных интересах, не опасаясь конкуренции со стороны других производителей, производящих в точности то же самое, что производит он, даже если в долгосрочной точки зрения его прибыль видится предпринимательской прибылью, полученной на абсолютно конкурентном рынке.

Особый случай возникает там, где  предпринимательская конкуренция  на рынке ресурсов возносит цену ресурса  до уровня, когда ее рыночная ценность полностью отражает капитальную  ценность потока монопольных доходов, которые будут получены в результате ее использования (так что несмотря на успешное приобретение всего предложения ресурса, в долгосрочной перспективе монопольное положение не генерирует прибыль) <см. также раздел "Предпринимательские решения, долгосрочный период и краткосрочный период", последняя сноска>. Мы можем представить отрасль производства с резко выраженной экономией от масштаба, так что наиболее экономично производство ведется единственной фирмой, производящей для всего рынка. В этом случае сильная предпринимательская конкуренция на рынке ресурсов может рассматривать весь запас ресурсов как неделимую единицу и тем самым поднять его цену до уровня, устраняющего последующую прибыль. Но выигравший участник, приобретя весь запас ресурса, все равно будет принимать свои производственные решения "по-монополистически" -- т.е. ограничивая использование монополизированного ресурса с целью максимизировать превышение доходов над расходами на используемые немонополистические ресурсы. (Если бы он этого не делал, то он не только не получил бы прибыли; в долгосрочном смысле он фактически терял бы свои деньги, поскольку конкуренция на рынке ресурса повысила затраты на монополизированный ресурс до уровня, предвосхищающего максимальный излишек.)

Этот особый случай следует сопоставить  с ситуацией, в которой проникновение в отрасль производства, характеризующейся сильно экономией от масштаба, не зависит от предварительного владения специфическим ресурсом. (Мы можем представить отрасль производства, требующую только ресурсов, имеющихся на рынке в таком изобилии, что их невозможно монополизировать.) В этом случае также можно ожидать, что сильная предпринимательская конкуренция будет вести к появлению единственного производителя. Но в этом случае конкуренция не только приведет к устранению прибыли, она сделает это без какого бы то ни было недоиспользования ресурсов, которое может ассоциироваться с ресурсной монополией <фактически, Демсец критиковал аргумент "естественной монополии" в пользу регулирования коммунальных предприятий за пренебрежение этим случаем (см. Demsetz. Why Regulate Utilities? // Journal of Law and Economics 11 [April 1968], pp. 55 -- 66). Как отмечает Демсец (с. 58), его демонстрация возможности появления единственного производителя с ценами не выше, чем издержки производства, предполагает (как я показал в тексте) свободный доступ ко всем необходимым ресурсам. Там, где для того, чтобы воспроизвести завод, требуется время, единственный производитель, владеющий заводом, временно находится в более выгодном положении. Таким образом, случай коммунальных предприятий, по крайней мере в коротком периоде, можно считать более похожим на случай, рассмотренный в предыдущем абзаце, чем на обсуждаемый здесь>.

Дополнительные наблюдения по поводу долгосрочной конкуренции и краткосрочной  монополии

Литература не часто обращается к варианту, когда деятельность монопольного производителя с долгосрочной точки  зрения можно рассматривать как  абсолютно конкурентную. Тем не менее  в ней отмечалось, что монопольной  позиции можно добиться посредством  конкуренции и предпринимательства. И интересно посмотреть как авторы, отмечавшие это, трактуют этот феномен. Давным-давно в несколько сбивающем с толку отрывке Шумпетер обсудил случай, в котором новая предпринимательская комбинация представляет собой трест, защищенный от внешней конкуренции. «Учреждение монополистической организации есть функция предпринимателя, а ее «продукт» находит свое выражение в предпринимательской прибыли. Функционируя, организация получает избыточный доход, но теперь он вменяется тем естественным и социальным факторам, которые образуют фундамент монополии, отныне он становится монопольной прибылью. С практической точки зрения учредительская прибыль и постоянный доход также различные вещи: учредительская прибыль -- это ценность монополии, а постоянный избыточный доход -- продукт монополистических отношений на рынке» <Шумпетер. Теория экономического развития, с. 302 -- 303. Триффин истолковывает этот отрывок как проведение границы между "монопольной прибылью" и "монопольным доходом" (Triffin. Monopolistic Competition, p. 163)>. Этот отрывок, по-видимому, проводит различие между тем, что происходит в момент, когда трест образуется и что происходит после этого. Образование треста является прибыльным предпринимательским действием, приносящим немедленную прибыль (которая представляет собой капитализированную ценность будущего потока монопольных доходов, генерируемого трестом). Последний поток монопольных доходов просто является нормальной отдачей на ресурсы и социальную организацию, сделавшую возможными эти доходы. Много позже Шумпетер ссылается на возможность "элемента подлинно монопольного дохода в той предпринимательской прибыли, которая является вознаграждением, предлагаемым капиталистическим обществом удачливому новатору" <Шумпетер Й. Капитализм, социализм и демократия, с. 148>. Но здесь, видимо, он имеет в виду часть совокупной предпринимательской прибыли, возникающей вследствие монопольного положения (возможного благодаря запатентованному нововведению). С другой стороны, Самуэльсон, по-видимому, признавал, что там, где существует свободный доступ к возможности получения монопольной прибыли (с помощью запатентованного нововведения), доход полученный ех post как монопольная прибыль, с точки зрения ex ante является просто стимулом творческих предпринимательских инноваций <Samuelson P.A. Intertemporal Price Equilibrium: A Prologue to the Theory of Speculation // Weltwinschaftliches Archiv 79 (December 1957), p. 210>.