Проблемы экономической безопасности

Именно эти процессы послужили  основной причиной многолетнего бюджетного кризиса. Однако, правительство до сих  пор видит основной причиной бюджетного кризиса – плохую собираемость налогов, хотя по данным МНС, в бюджет-2002 поступило  около 1485 млрд. руб., а в консолидированный бюджет (с учетом поступлений во внебюджетные фонды) - более 3 трлн рублей, что составляет 95,4% от установленного годового задания и на 20% больше, чем в 2001 г. Пять видов налогов обеспечили 84% консолидированного бюджета. При этом от предприятий промышленности в бюджеты всех уровней поступило 1,1 трлн руб., две третьих приходится на нефтедобывающие предприятия, предприятия машиностроения направили в бюджеты всех уровней 150 млрд. руб., электроэнергетики - 105 млрд. руб.⁶

Дезинтеграция экономики не ограничивается нарастающей изоляцией сферы  обращения  капитала от производственной сферы. Происходит также внутренний распад самих этих сфер на относительно изолированные сегменты. В сфере  обращения капитала можно выделить достаточно автономно функционирующие  сегменты рынок государственных  обязательств (во многом управляемого административно  - через Сберегательный и Центральный банки, контролирующие согласно оценкам экспертов, до 80% рынка  госзаимствований), валютного рынка (на котором сложился свой узкий  круг «игроков», связанных с Центральным  банком России, включая несколько  коммерческих банков, специализирующихся на ввозе долларов и евро), рынка  корпоративных ценных бумаг (где  доминируют операторы, владеющие внутренней информацией о соответствующих  фирмах и фактически управляющие  котировкой их акций).

Охарактеризованная выше деформация экономики превращает  универсальную  монетарную политику в неэффективную.

Экономика России сегодня представляет собой перевернутую пирамиду, узкое  основание которой и есть финансовые ресурсы реального сектора. На его  долю приходится не более  12-16% их общего объема. Верхнюю, расширенную часть  пирамиды, на долю которой приходится более 2/3 финансовых ресурсов страны, занимает финансовый сектор. Понятно, что такая  пирамида является крайне неустойчивой конструкцией, способной легко перевернуться  и под своими обломками похоронить всю экономику.

Подобная ориентация макроэкономической политики была обусловлена ее чрезмерной формализацией и сведением почти  исключительно к монетарной составляющей, которая в свою очередь сводилась к антиинфляционному контролю за величиной денежной базы и денежной эмиссии.

Неудивительны в этом контексте  ни резкое усыхание инвестиционной активности, ни свертывание материального производства, ни разорение  примерно половины производственных предприятий. В итоге нанесен  огромный ущерб национальной безопасности страны.

В начале 1992 года программа экономических  реформ в России была очень похожа на польскую: та же либерализация цен, дерегулирование деятельности предприятий, резкое сокращение государственных  расходов, попытки конвертировать рубль, предоставление предприятиям права  свободного выхода на мировой рынок, начало программы приватизации, введение плана макроэкономической стабилизации на базе жесткой кредитно-денежной и финансовой политики (в отличие  от Польши в России были либерализованы и доходы, включая зарплату).

Однако, эта программа не была реализована. Правительство встало сначала на путь шатаний и противоречий, и  затем практически перешла к  проинфляционной политике, резкому  смягчению кредитно-денежного и  финансового регулирования, стала  быстро наращиваться денежная эмиссия. В результате бюджетный дефицит  вновь увеличился и составил к  концу 1992 г. свыше 20%  ВНП, а месячный индекс цен составил осенью 23-25% .⁷ Возникла первая финансовая пирамида России, которая громоздится до сих пор в виде ГКО, КО, казначейских векселей. В феврале 1992 года обнаружился очень тревожный симптом, зафиксированный словом “неплатежи”. Этот симптом превратился к апрелю-маю в серьезнейшую болезнь, а в августе-сентябре её пришлось лечить уже хирургическим путем: взаимозачетом ЦБР.

Реформы не были отменены, но по существу находились в состоянии застоя, характеризующегося тем, что не было реального движения ни вперед, ни назад. В 1993 году продолжается падение основных показателей эффективности  экономики: ВНП, объемов производства. В этот год происходит становление  крупных торговых компаний, обусловленное  приватизацией торговли и сферы  услуг, обнаруживаются первые признаки игры на понижение на товарном рынке  товаров широкого потребления, то есть начинает складываться нормальная конкурентная среда. Однако этим успехи реформ и  приватизации как их существенной составляющей ограничиваются. Госкомимущество сознательно  проводит политику обесценения “ваучера”  как платежного средства при приватизации. Суть этой политики проста - утопить  стоимость основных производственных  фондов, оцениваемых в ценах 1987 г., в общей массе инфляционных оборотных  средств предприятий, то есть платить  за чеки не реальными ценностями, а  инфляционными рублями. Последствия  этой политики Госкомимущества очевидны: при индексе инфляции 1992-1993 гг. примерно в 1000, “ваучер” не смог подорожать даже вчетверо.

1994 год начался с привычного  рывка курса доллара и переоценки  основных производственных фондов. Отсутствие четкой позиции в  ходе борьбы с неплатежами (выразившееся, в частности, в том, что одним президентским указом предписывалось ввести векселя и переоформить ими неплатежи, а другим, через полтора месяца, эта процедура отменялась) привела к увеличению темпа роста неплатежей: в апреле их было 14, а в мае - уже 20 трлн. руб. С июня начинается период денежной приватизации, на который экономика реагирует мало кем предвиденным и беспрецедентным ростом (точнее сказать, взрывом) неплатежей, которые уже к концу октября переваливают за 120 трлн. руб.

Плавное, без экономических потрясений течение событий было резко нарушено событиями на Московской межбанковской  валютной бирже (ММВБ) 11 октября 1994 г. В  этот день, получивший название “черного вторника”, произошло вот что. В  августе-сентябре спрос на доллары  продолжал расти и оборот ММВБ превышал 1 млрд. долларов. Реакция на это должна была быть однозначной - срочно начать снижать курс рубля, тем  более, что на этом выиграло бы и  Правительство России (больше рублей в бюджет за те же доллары), и страна (экспорт дешевле, импорт дороже, торговый баланс лучше). Однако ничего подобного  не последовало, а истощенный волнами  долларового спроса ЦБР не выдержал, найдя 11 октября лишь 80 млн. долларов на продажу (все просто: следовало  в предыдущие дни продавать поменьше и подороже).⁸

В 1995 году имела место некоторая  стабилизация экономики. Хотя общее  падение уровня промышленного производства к концу 1995 года составило 51% от уровня 1990 г. Особенно сильным оно было в  отраслях, ориентированных на конечный спрос населения (легкая промышленность - 83%, пищевая - 56%), в отраслях, сопряженных  с инвестиционным комплексом (машиностроение - 59%, лесная и деревообрабатывающая промышленность - 59%, промышленность стройматериалов - 58%). Меньшим оказалось падение  производства в отраслях, имевших  рынки сбыта за пределами страны (топливо и энергетика - 32%, цветная  металлургия - 21%, черная металлургия - 42%). При этом  в металлургии  с начала 1994 г. наблюдался устойчивый рост (черная - 13%, цветная - 11%), как и  в нефтехимии (19%), в которой уровень  падения к началу 1994 г. составлял  более 60%. Такое изменение динамики во многом связано с отменой количественного  регулирования экспорта и снижением  уровня экспортных пошлин. Позитивным моментом развития экономики стало  устойчивое повышение доли услуг  в ВВП: с 33% в 1992 г. до 53% в 1995 году.⁹

К сожалению, в 1996 г. вновь начался  спад в тех отраслях, где в предыдущем году появились первые признаки роста - в черной и цветной металлургии, нефтехимии. Ухудшилось финансовое состояние  предприятий. В целом по России число  убыточных предприятий составляло 43%, а в отдельных отраслях - 60-80%.

К 2004 году российская экономика подходит в приличном состоянии. В 1998г. завершился наиболее тяжелый I этап перехода от плановой экономики к рыночной. За период с 1990 по 1998 гг. ВВП сократился примерно на 40%, продукция промышленности –  на 50%, уровень жизни – на 30% при  резком усилении социальной дифференциации: децильный коэффициент (отношение доходов 10% самых богатых к доходам 10% самых бедных) вырос по данным официальной статистики с 4,9 до 14,5 раз. Усилился процесс депопуляции, сократилась продолжительность жизни. В 1998г. разразился финансовый кризис, обусловленный как внешними причинами (падение цен на нефть, бегство капиталов с развивающихся рынков после азиатского кризиса), так и внутренними (бюджетный кризис, массовые взаимные неплатежи, задержки зарплаты и пенсий, низкий сбор налогов). Понятно, какое в итоге сложилось в обществе отношение к реформам и реформаторам. После кризиса началось восстановление, для многих – неожиданное, на деле – закономерное. К началу 2003 года многие кризисные явления рассосались. Практически оказалась решенной проблема неплатежей и бартера. С 1999г. федеральный бюджет сводится с профицитом. Благодаря доходам от экспорта энергоносителей снята острота проблемы внешнего долга, который снизился с 90% ВВП в 1998г. до 40% в 2002г. Валютные резервы к июню 2003г. перешагнули за 60 млрд.. долл. В I квартале 2003г. впервые наблюдалось положительное сальдо по счету капитала: отток капитала, считавшийся одной из главных угроз, и постоянно порождавший попытки его остановки административными методами, прекратился сам собой вследствие оздоровления экономики и улучшения делового климата. Повысился уровень жизни, потери населения после 1998г. практически компенсированы. Весь этот период Россия была в числе стран с наиболее высокими темпами роста. Даже в 2002 году, когда темпы роста снизились до 4,3%, мы опережали все европейские страны с переходной экономикой кроме Казахстана. В Западной Европе и Северной Америке, в Японии последние годы преобладали тенденции стагнации, которые еще не преодолены, тогда как угрозы новых форм слабости конъюнктуры сохраняются или нарастают. А мы растем. Темпы роста ВВП за 4 месяца 2003г. составили 6,6%, в основном благодаря повышению мировых цен на нефть в ожидании иракской войны. Тем не менее прогноз по году – 5,5-5,7% -- внушает оптимизм. 
Можно сказать, что критическая фаза переходного периода пройдена, Россия стала страной с рыночной экономикой, намного более привлекательной для инвестиций, чем всего 2-3 года назад¹⁰.

Об этом необходимо сказать, чтобы  подчеркнуть: ныне в центре внимания оказываются качественно иные проблемы, генералы от экономики могут прекратить планировать победы в прошедшей  войне. Теперь надо планировать развитие новой России.

К настоящему времени в основном определилась структура российской экономики, сложившаяся в результате пассивной фазы структурной перестройки  на I этапе рыночных преобразований. Она прежде всего внушает беспокойство: требования диверсификации, т.е. преодоления  однобокой энергосырьевой ориентации экономики, связаны именно с существующими  структурными перекосами.

По данным Госкомстата России, в 2002 году сальдированный финансовый результат (прибыль минус убыток) организаций (без субъектов малого предпринимательства, банков, страховых и бюджетных  организаций) в действующих ценах  составил +905,8 миллиарда рублей (67 тысяч  организаций получили прибыль в  размере 1190,1 миллиарда рублей, 48,0 тысячи организаций имели убыток на сумму 284,3 миллиарда рублей). В 2001 году сальдированный финансовый результат составил (по сопоставимому кругу организаций) +1117,1 миллиарда рублей. Так же в  прошлом году доля убыточных организаций  по сравнению с 2001 годом увеличилась  на 5,0 процентного пункта и составила 43,4 процента.¹¹

Однако по-настоящему серьезным  препятствием к повышению рейтинга России остается - несмотря на происходящие позитивные изменения - структура экономики  страны. Ведущую роль в экономике  играют добыча и экспорт полезных ископаемых, в основном нефти и  газа. До настоящего времени инвестиции концентрируются в добывающих отраслях. Процесс диверсификации экономики  продвигается очень медленно, а недавнее увеличение добычи нефти и газа при  росте цен на эти сырьевые товары показывает, что экономическое состояние  России более чем когда-либо зависит  от конъюнктуры рынка нефти и  газа. Таким образом, показатели экономического роста весьма уязвимы к снижению цен на нефть, особенно в нынешней непростой геополитической обстановке.

Развитие процессов в данном направлении приобретает необратимый  характер, при котором производство даже при мощной финансовой или иной поддержке уже нельзя будет восстановить. Тем самым исчезнет возможность  возрождения и подъема российской экономики, а страна лишится шанса  вернуться в число развитых держав.

Сегодня наблюдается качественный скачок в адаптации экономического потенциала в вдвое снизившемуся уровню экономической активности: массового  выбытия становящихся избыточными  основных производственных фондов, сжатия социальной инфраструктуры, закрытия заводов и институтов наукоемкой промышленности. Такая адаптация  законсервирует нынешнее положение  России как экономически слаборазвитого государства, лишенного главных  внутренних источников роста – дееспособной науки и мощного интеллектуального  потенциала. Но и это в свою очередь  может оказаться лишь исходной точкой отсчета нового витка деградации, связанного уже с утратой экономической  самостоятельности и политической независимости страны.

2.2. РАСПАД НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКОГО  ПОТЕНЦИАЛА

Научно-технический потенциал, несмотря на известные слабости (в особенности - односторонняя ориентация на военные  цели), был в целом сопоставим с североамериканским и западноевропейским. Обвальное падение производства, особенно в ВПК, парализовало спрос  на НИОКР. Одновременно резко сократились  бюджетные ассигнования на науку.

К началу 1992 года в России в сфере  науки было занято 3,5 миллиона человек (2,1 – научные работники), на начало 1995 года в сфере науки работало 1 миллион 124 тысячи человек (из них научных  работников – 643 тысячи). С 1988  года по 1998 год из России навсегда уехало около 95 тысяч научных работников.

Гораздо больше учёных выехало на работу по контракту, 10 – 15% этого потока остаётся за рубежом, и становятся постоянными  эмигрантами.

Изощрённой формой «утечки» является найм на работу российских учёных и  специалистов иностранными компаниями и СП с иностранным участием на территории России. Они «эмигрируют», не выезжая за границу.

Например, «Проктер энд Гэмбл» на 5 лет арендовало Институт биомедицинской химии АМН России. Американская корпорация Boeing размещает заказы на российских фирмах и оплачивает их после выполнения работ. Сейчас по такой схеме с ними работают более 30 российских компаний (ЦАГИ, IBS, «Хруничев» и другие). Корпорация Intel создала центр по разработке ПО в Нижнем Новгороде, где трудится более 120 человек, и ещё около 90 – по контракту.

Помимо «внешней», существует «внутренняя  утечка». А именно, исход учёных и  специалистов из научно-технической  сферы в другие области национальной экономики – административные, коммерческие и криминальные структуры.

Этот процесс превышает в 10 раз  «утечку умов» за рубеж. 

По экспертным оценкам разрушение научно-технического потенциала наступает, если доля расходов на НИОКР в ВВП  страны не превышает за 5 – 7 лет 1% в  год, и доля занятых в науке  падает до 2 – 4%. Расширенное воспроизводство  происходит при прохождении верхнего предела в 1,5 – 2% ВВП, после чего количество лиц с высшим техническим и  и естественно-научным образованием возрастает до 4 – 6%.

Расходы на науку в 2002 г. составили 30,3 млрд. руб., в том числе на фундаментальные  исследования- 15,4 млрд. руб. и на разработку перспективных технологий и приоритетных направлений научно-технического прогресса  – 14,9 млрд. руб. Поскольку в эту  строку бюджета не входят расходы  на оборонную науку и на исследование космоса, учет расходов на науку имеет  условный характер. В 2003 году расходы  на науку заявлены одним из приоритетов  бюджета. При увеличении общих расходов на 20,5% расходы на фундаментальные исследования и содействие научно-техническому прогрессу растут на 32,6%, финансирование РАН - на 30%. В частности, с 1 октября 2003 г. в рамках единой тарифной сетки работником сферы образования и науки обещан рост зарплаты в 1,33 раза. Хотя Совбезом, президиумом Госсовета и Советом при Президенте РФ по науке и технике был согласован показатель 49,5 млрд. руб. (2,18% ВВП), в бюджете-2003 приняты расходы в сумме 40,2 млрд.. Это вызвало протестные демонстрации ученых. Частично повышение научного бюджета произошло за счет другой статьи - фундаментальных космических исследований. Все это является поводом говорить о недофинансировании науки. В частности, профсоюз РАН считает, что развитие научно-технического потенциала требует увеличения расходов в 2 раза - до 81,5 млрд. руб., иначе старение научных кадров (уже сейчас достигнут критический уровень 55 лет) приобретет катастрофический характер.