Автор работы: Пользователь скрыл имя, 21 Ноября 2013 в 16:39, доклад
Русско-французским связям лишь чуть-чуть меньше тысячи лет. В 1051 году дочь Ярослава Мудрого Анна уехала во Францию, чтобы стать супругой короля Генриха I. По стандартам того времени Анна была на редкость образованна, знала и греческий, и латынь, но все же ее самый знаменитый автограф — подпись на жалованной грамоте одному аббатству — выведен четкими славянскими буквами: "АНА РЪИНА". Так грамотейка-Рюриковна, надо думать, транскрибировала латинское "Anna Regina". Предание утверждало, что это на привезенном ею с собой из Киева Евангелии с тех пор приносили коронационную присягу все французские короли.
Но в самой России, естественно, любой интерес к русским парижанам надолго становится не просто неактуальным, но и крамольным. Гиганты французской литературы XIX века попадают в круг чтения советских людей без проблем (особенно благодаря новым переводам), а в начале 1930-х с благословения Луначарского начинает даже выходить перевод вроде бы заведомо классово чуждого Пруста. В 1932 году парижским корреспондентом "Известий" становится Илья Эренбург, сначала пытавшийся пробудить в русских эмигрантах благожелательность к советской действительности, а потом, многим позже, сыгравший немалую роль в реабилитации французского искусства ХХ века в Советском Союзе.
К концу 50-х акценты в очередной раз смещаются. В СССР все чаще вспоминают о том, что и в прогнившей буржуазной культуре Франции есть передовые представители — симпатии не только к марксизму, но и к социалистическому строю действительно становятся традицией для французских левых интеллектуалов, приводя многих из них к членству в Компартии: самыми громкими примерами выглядят Луи Арагон, партиец с 1927 года и член ЦК французской Компартии с 1954 года, и Пабло Пикассо, вступивший в партию в 1944-м. Вместе с оттепелью оттаивает и отношение к "парижской школе". В 1956 году в Ленинграде открывается сенсационная выставка Пикассо, на открытии которой Эренбург, обращаясь к напирающей толпе, произносит знаменитые слова: "Товарищи, вы ждали этой выставки двадцать пять лет, потерпите теперь двадцать пять минут". Рассматривая привозного Пикассо или "нашего" Матисса из ГМИИ имени Пушкина, советский интеллигент больше не должен одергивать себя за невинные мечты о Париже.
В 60-е к процессу все активнее подключается массовая культура. Фильмы с Жераром Филиппом, Ивом Монтаном и Жаном Маре оказываются чуть ли не наиболее востребованной на советских экранах капиталистической кинопродукцией; пластинки с песнями Эдит Пиаф, Жака Бреля, Шарля Азнавура, позже — Джо Дассена точно так же становятся популярной отрадой "продвинутого" советского быта. Советская эстрада тоже получает доступ к французскому слушателю. Создатель знаменитого концертного зала "Олимпия" Брюно Кокатрикс устраивает парижские гастроли Муслима Магомаева, Эдиты Пьехи, затем и Аллы Пугачевой. Ну а бесчисленные "мелодии зарубежной эстрады" в аранжировке Поля Мориа превратились чуть ли не в аудиосимвол советского застоя.
Предвестником даже
не столько очередной
Список интернет-ресурсов по заданной проблеме
http://www.kommersant.ru/doc/
http://ru.wikipedia.org/wiki/%
http://website.vzfei.ru/
http://www.infrance.ru/
http://ru-fr-2010.livejournal.
http://cyberleninka.ru/