Курдская проблема: локальный и региональный аспекты

Курды на этой конференции, так же как и на Севрской, непосредственного представительства не имели. Более того, политическая неподготовленность в оценке движущих сил национального, движения курдов не позволила курдским националистам к 1923 году, т.е. к периоду, непосредственно предшествовавшему подписанию Лозаннского договора, вновь выдвинуть проблему решения курдского вопроса. Для правящих кругов Ирана и Турции этого оказалось достаточно, чтобы ввести в курдских районах военную администрацию, закрыть школы, арестовать патриотов и пользующихся влиянием лиц и таким образом подавить всякую попытку вновь напомнить о курдах и курдском вопросе.

Одним из центральных  пунктов повестки дня конференции стал вопрос о Мосульском вилайете – богатейшем нефтеносном и сельскохозяйственном районе, занимавшем выгодное стратегическое положение и формально находившемся под контролем Турции. Англия стремилась включить Мосул в состав подмандатного ей Ирака, но, встретив противодействие со стороны США, Франции и Турции, в январе 1923 года, не дожидаясь окончания работы конференции, передала проблему Мосула на рассмотрение Лиги Наций под предлогом, что она «влияет на международные отношения и угрожает спокойствию во всем мире». В соответствии с решением, вынесенным, комиссией, специально созданной Лигой Наций, вся территория Мосульского вилайета должна принадлежать Ираку. В дальнейшем это решение было подтверждено Постоянной палатой международного правосудия в Гааге (ноябрь 1925 года) и Советом Лиги, который обязал Англию в течение шести месяцев заключить новый договор с Ираком, предусматривающий передачу ему Мосульского вилайета. 13 января 1926 года такой договор был подписан. 5 июня 1926 года Турция заключила договор с Англией и Ираком, по которому окончательно закреплялось присоединение Южного Курдистана (Мосульского вилайета) к Ираку.

В результате такого «решения»  Мосульского вопроса курды оказались  разделенными не только между Турцией  и Ираном, но еще и Ираком. При этом не принималось в расчет, что Южный Курдистан населяли главным образом те курды, которые в меньшей степени, чем курда других районов Курдистана, подвергались ассимиляции в связи с отдаленностью от основных центров Турции и Ирана, повышенной концентрацией курдского населения и значительно большей национальной и политической активностью.

К этому моменту между  Францией и Турцией развернулась борьба и за юго-западную часть Курдистана. Несмотря на то, что еще в 1919 году значительная часть юго-западных районов Курдистана была освобождена от французских оккупантов, Франция все еще стремилась путем дипломатического торга присоединить эти районы к зависимой от нее Сирии. В результате подписания 9 мая 1921 года с Турцией соглашения Бриана-Бежира, а затем и заключения заменившего его Анкарского соглашения от 20 октября 1921 года небольшая часть юго-западного Курдистана (аль-Джезира и Джабель аль-Акрад) была присоединена к Французской Сирии.

Революционная ситуация, сложившаяся к середине 20ых годов  в Турецком Курдистане и Сирии, привела к дальнейшему усилению сотрудничества кемалистов с Францией и к подписанию нового антикурдского договора от 30 мая 1926 года, который явился как бы развитием турецко-французского соглашения от 20 октября 1921 года и подтверждал разделение юго-западного Курдистана между Турцией и Францией.

Таким образом, в результате заключения всех указанных  выше соглашений курдский народ оказался в принципиально новом, более сложном положении, чем раньше. Если прежде борьба курдов за свои национальные права велась в основном против турок и персов, то в середине 20ых годов курдский вопрос возник также в Ираке и Сирии.

Начало 30ых годов  ознаменовались зарождением антикурдского  ирано-ирако-турецкого альянса, обусловленного мощной волной освободительного движения курдского народа. Сближение на антикурдской платформе привело к подписанию Ираком, Ираном, Турцией и Афганистаном Саадабадского пакта от 8 июля 1938 года, решающую роль в подготовке и заключении которого сыграла английская дипломатия, рассчитывавшая с его помощью укрепить пошатнувшиеся позиции британского империализма на Ближнем Востоке.

Статья 7 Пакта  устанавливала: «Каждая из высоких  договаривающихся сторон обязуется принимать меры, каждая в своей сфере, против создания и деятельности вооруженных банд, обществ и организаций, стремящихся свергнуть существующие институты, которые брали на себя ответственность за сохранение порядка и безопасности в любом районе, а также на границе договаривающихся сторон».

Об антикурдском характере Саадабадского пакта писала и английская «Таймс» в 1937 году: «Азиатский пакт должен помешать тому, чтобы курдский вопрос стал причиной споров между Турцией, Персией и Ираком, в которых имеется курдское население и которые имеют неприятности с этими воюющими горцами»¹³.

Кроме того, и  в стратегических планах западных держав Курдистан, как и прежде, занимает далеко не последнее место и рассматривается как «ключ» к усилению их влияния в регионе.

Таким образом, все перечисленные соглашения носили открыто антикурдский характер и были направлены на отрицание законных прав курдского народа, который следует рассматривать прежде всего как совершенно самобытный народ с ярко выраженными этническими признаками.

2.3. Курдская  проблема и возможные варианты  ее решения

Наиболее вероятно, что курдская проблема будет решаться не в глобальном или региональном масштабе, а дифференцированно и поэтапно, в рамках тех государств, где курды проживают компактно и являются национальными меньшинствами. Угроза возможного распада этих государств по национальному признаку или отделения от них курдских ареалов маловероятна. Отсюда и создание нового государства – Великого Курдистана – проект скорее из далекого будущего. Безусловно, сами курды на уровне вековой мечты или идеи никогда не откажутся от такого сценария, но предпосылки к нему пока не созданы.

Курды — народ с более чем тысячелетней историей, представляющий собой совокупность многочисленных племенных групп, расселённых главным образом в районах гор среднего и северного Загроса и в верховьях рек Тигр и Евфрат — в регионе, условно называемом Курдистаном, который в настоящее время поделён между Турцией, Ираном, Ираком иСирией. Единого курдского языка пока нет, его диалекты относятся к северо-западной подгруппе иранских языков. Большинство курдов исповедует ислам суннитского толка, часть — ислам шиитского толка, также алевизм, езидизм ихристианство. Официальных переписей курдов не проводилось. По весьма приблизительным оценочным данным, общая их численность составляет около 40 млн. чел., проживающих в Турции (18 – 20 млн.), Иране (8 — 9 млн.), Ираке (5 — 6 млн.), Сирии (около 3 млн.), странах Европы и Азии (свыше 2 млн.). Несколько сотен тысяч курдов проживают и на постсоветском пространстве, включая Россию.

Этнический Курдистан длительное время находился в состоянии нестабильности, войн и вооруженных конфликтов и полностью зависел от имперских амбиций завоевателей (арабы, персы, татаро-монголы, османы и прочие). На протяжении длительного исторического периода курды вели национально-освободительную борьбу, однако к настоящему времени им так и не удалось создать самостоятельного государства.

Существует достаточно много внутренних и внешних факторов, препятствующих сегодня созданию курдского государства. К основным из них можно отнести: географическую и племенную раздробленность и разобщенность курдов, разный уровень их политического и социально-экономического развития в каждой из стран проживания, отсутствие единого курдского языка, общей политической платформы (партии, движения, фронта), общего национального лидера; нет и внешних сторонников распада существующих стран и создания курдского государства (исключением можно считать лишь готовность США использовать в борьбе против иранского режима любые оппозиционные силы, включая националистические движения, к которым Вашингтон относит и курдов).

Каковы же могут быть варианты решения курдской проблемы в рамках существующих государств?

Наибольших успехов  в своем самоопределении и  социально-экономическом положении  добились иракские курды, которые законодательно получили статус субъекта федерации с самыми широкими правами и полномочиями. Власти Иракского Курдистана самостоятельно управляют регионом, имеют все атрибуты государства, осуществляют внешнеполитическую и внешнеэкономическую деятельность, имеют свои органы правопорядка и вооруженные силы, получают пропорционально численности своего населения 17 % доходов от иракского экспорта углеводородов, курдский язык (его диалекты) признан вторым государственным языком в стране. Наряду с этим, регион достойно представлен в федеральных органах власти (президент Ирака Д. Талабани, 6 постов министров, включая МИД, влиятельная фракция в парламенте и т. п.). Иракский Курдистан выгодно отличается от других частей страны с точки зрения безопасности и благоприятного инвестиционного климата, успехов в восстановлении разрушенных войной экономики, инфраструктуры, систем жизнеобеспечения, здравоохранения и образования. Сохраняющиеся разногласия и противоречия с центральным правительством власти Иракского Курдистана, как правило, решают путем переговоров и дискуссий. Более того, лидеры иракских курдов неоднократно выступали в роли посредников между иракскими арабами-шиитами и арабами-суннитами и, тем самым, способствовали преодолению серьезных правительственных кризисов. Регион стал как бы оазисом стабильности и благополучия в балансирующем на грани гражданской войны Ираке. Иракские курды подчеркивают, что они выступают за сохранение единого иракского государства и не намерены инициировать его распад по этно-конфессиональному признаку. К тому же, пока еще не решен вопрос о, так называемых, «спорных территориях» на административной границе Иракского Курдистана, где исторически проживали курды. Если сегодня Ирак распадется, то около миллиона курдов останутся в арабской части страны. Поэтому президент М.Барзани добивается выполнения правительством Нури аль-Малики соответствующей статьи конституции по подготовке и проведению референдумов среди населения «спорных районов», где курды составляют большинство. В складывающихся условиях только чрезвычайные обстоятельства (военный переворот в Багдаде, начало гражданской войны между арабами, вооруженное нападение извне на регион) могут спровоцировать выход Иракского Курдистана из состава Ирака.

Лидеры иракских курдов М. Барзани и Д. Талабани приложили значительные посреднические усилия и по мирному решению курдской проблемы в соседней Турции. Не без их активного участия турецкие власти пошли на переговоры с отбывающим пожизненное тюремное заключение руководителем Рабочей партии Курдистана (РПК) Абдуллой Оджаланом, который в марте 2013 года обратился к своим сторонникам с призывом прекратить боевые действия и перейти к мирному поэтапному решению курдского вопроса в Турции. Согласованный с турецкими властями план мирного урегулирования курдской проблемы предусматривает: вывод в течение нескольких месяцев боевиков РПК в сопредельные районы Ирака, проведение законодательной реформы, вплоть до внесения поправок в конституцию страны, признающих национальные права и свободы курдского меньшинства, исключение РПК их списка террористических организаций, освобождение всех политических заключенных-курдов, включая А.Оджалана. На заключительном этапе предусматривается добровольное разоружение курдских боевиков и безопасное возвращение их на родину (амнистия). 8 мая 2013 года первые группы курдских партизан перешли турецко-иракскую границу.

Пока трудно судить, насколько  действенным и реальным окажется согласованный между РПК и Анкарой план, так как с обеих сторон есть не только его сторонники, но и противники. Традиционно армейская верхушка, представители силовых структур Турции, радикальные исламистские и националистические группировки выступают за силовое решение курдской проблемы. Премьер-министр Р. Эрдоган и, возглавляемая им, правящая Партия справедливости и развития (ПСР) придерживаются более прагматичного курса по отношению к курдам и другим национальным меньшинствам. Р. Эрдоган понимает, что решение курдской проблемы может снять ряд вопросов, препятствующих вступлению Турции в ЕС. Кроме того, голоса курдских избирателей весьма важны для продолжения конституционной реформы и планируемого выдвижения Р. Эрдогана на пост президента страны.

Среди турецких курдов также  нет единства. Большая их часть  выступает за мирное решение курдского вопроса и поддерживает последние договоренности между А. Оджаланом и Анкарой. Однако среди многочисленных курдских антиправительственных группировок есть и сторонники продолжения партизанской войны. Это, прежде всего, экстремистские, националистические группы, в том числе и, отколовшиеся от РПК, часть из них связана с иностранными спецслужбами, эмигрантскими центрами в Европе, другие — с организованной преступностью на стыке государственных границ Турции, Сирии, Ирака и Ирана (контрабанда, торговля оружием, наркотиками, людьми). Сегодня можно констатировать, что сделан только первый шаг в преодолении курдско-турецкого конфликта, однако, с таким трудом достигнутое перемирие, может быть легко нарушено в результате провокаций с обеих сторон.

Не способствует снижению напряженности в курдских районах Турции и продолжающаяся гражданская война в Сирии. Вдоль турецко-сирийской границы располагаются лагеря сирийских беженцев, здесь же сколачиваются отряды сирийской вооруженной оппозиции, где наряду с перебежчиками из сирийской армии присутствуют, так называемые, добровольцы-мусульмане («воины аллаха», «джихадисты»), наемники со всего Ближнего Востока, боевики террористических группировок «Аль-Каида», «Джабга ан-Нусра» и десятков других.

Как дальше будет развиваться наметившийся вариант мирного урегулирования в Турции, предсказать затруднительно. Скорее всего, он затянется на неопределенное время и может в любое время вновь перейти в фазу открытого военного противостояния.

Еще в более сложном  положении оказались сирийские курды. С одной стороны, они всячески притеснялись и дискриминировались по национальному признаку в годы правления сирийского баасистского режима и, естественно, не могут выступать в его поддержку в продолжающейся ожесточенной гражданской войне. С другой стороны, воюющие против режима Б. Асада, разрозненные отряды вооруженной оппозиции также не гарантируют курдам их национальных прав и свобод. Более того, курды обоснованно опасаются, что в случае победы повстанцев к власти в Дамаске могут придти исламистские радикальные группировки салафитского или ваххабитского толка, которые будут ориентироваться на монархии Персидского залива. В таком случае, сирийские курды вряд ли смогут рассчитывать на позитивные изменения своего положения.

В силу изложенного, сирийские курды продолжают придерживаться строгого нейтралитета во внутриарабском конфликте. Б. Асад вынужден был вывести правительственные войска из районов компактного проживания курдов, чтобы сосредоточить их на главных направлениях наступления отрядов оппозиции. Воспользовавшись этой ситуацией, курды стали повсеместно создавать местные органы власти и отряды самообороны, чтобы предотвратить укрепление боевиков на этих территориях. Несмотря на имевшие место боестолкновения с ними (местечко Рас-эль-Айн на турецкой границе и город Алеппо), курдам в целом удается контролировать места своего компактного проживания. Эти районы меньше всего пострадали от гражданской войны, хотя отток курдских беженцев из Сирии в соседний Ирак и имеет место. Дальнейшая судьба сирийских курдов может проясниться лишь после окончания гражданской войны. Их лидеры не выступают за отделение Сирийского Курдистана от других частей Сирии и даже не требуют полной автономии, так как, в отличие от Ирака, сирийские курды проживают анклавами в крупных городах (Дамаск, Алеппо, других), а также в трех различных провинциях Сирии, между которыми имеются районы с арабским населением. Сирийских курдов устроили бы равные права и свободы с арабским населением страны, пропорциональное представительство в новых органах власти и, так называемая, культурная автономия (курдский язык, собственные СМИ, национальная одежда, соблюдение национальных обычаев и обрядов, возможность общения со своими соплеменниками в Турции и Ираке и т. п.).