Политика Китая в отношении соседних стран Центральной Азии

 

Обеспечив политическую базу для стабильности в рассматриваемых  странах и реализовав свои краткосрочные  цели, которые являлись необходимым  условием и основой для дальнейшего  углубления сотрудничества с рассматриваемыми странами, Китай получил возможность  сконцентрироваться на реализации своих  долгосрочных целей, а именно на развитии торгово-экономического сотрудничества, активном вовлечении рассматриваемых  стран в экономический обмен. События 2001 г. также в той или  иной степени побудили КНР к пересмотру места Центральной Азии в иерархии ее внешнеполитических приоритетов  и заставили искать пути для расширения присутствия в регионе. Китай  принял решение использовать экономическое  сотрудничество, которое на сегодняшний  день представляет собой приоритетный аспект отношений между КНР и  соседними государствами Центральной  Азии, для расширения присутствия  и укрепления влияния в регионе.

 

Китай в течение уже  длительного времени является одним  из лидирующих экономических партнеров  Казахстана, Кыргызстана и Таджикистана. Стратегия Китая в рассматриваемых  странах подтверждает тот факт, что  КНР хорошо осознает связь как  между экономическим сотрудничеством  и расширением влияния, так и  между экономическим сотрудничеством  и безопасностью. Китай стремится  к проникновению в важнейшие  сектора экономик рассматриваемых  стран, инвестируя в транспортную и  энергетическую отрасли. Это выгодно  для КНР, так как, во-первых, прочное  присутствие Китая и китайского капитала во внешнеторговом балансе  и стратегически важных секторах экономик стран региона, а также  наличие транспортно-коммуникационной инфраструктуры, связывающей рассматриваемые  страны с КНР, создает обстановку, в которой китайский фактор начинает приобретать все большую значимость в регионе. Во-вторых, инвестиции в ключевые сектора экономик рассматриваемых стран также будут содействовать региональному развитию, что поможет снизить вероятность политической и социальной дестабилизации, которая может повлиять на ситуацию в СУАР и замедлить экономический рост КНР. В отношении же СУАР Пекин осознает, что для поддержания стабильности в регионе ему следует придерживаться взвешенной и осторожной стратегии: китайский исследователь Чжао Чанцин отмечает, что если экономическое развитие Центральной Азии будет опережать экономическое развитие западных регионов КНР, то это может привести к росту недовольства и сепаратистских тенденций [21, с. 23].

 

Вообще динамичное развитие торгово-экономических связей между  КНР и соседними государствами  Центральной Азии в большой степени  отразилось именно на интересах Синьцзяна, получившего возможность активнее реализовать потенциал своего выгодного  географического положения, что  в полной мере соответствует Программе  развития западных регионов, принятой в 1999 г. и предусматривающей их всестороннее экономическое развитие. Расширение двусторонней торговли и экономического сотрудничества с соседними государствами  приводит в движение механизм развития экономики соседних территорий [1, с. 58]. Более 2/3 торговли между КНР и  Казахстаном приходится на СУАР [29, p. 57]. До середины 1990-х гг. СУАР был практически единственным регионом Китая, с которым Казахстан осуществлял экономическое сотрудничество. Лишь позднее, когда на казахстанском рынке появились крупные китайские кампании, началась реализация масштабных проектов и доля СУАР в торговом балансе КНР и Казахстана стала несколько сокращаться [25, р. 55]. Однако, по данным американского исследователя С. Пейроуза, в 2008 г. на долю торговли с СУАР пришлось около 9 млрд из 15 млрд дол. США общего казахстанско-китайского товарооборота [28].

 

Как отмечает В. Боровой, чтобы  создать предпосылки для влияния  в регионе через расширение экономического сотрудничества, КНР стремится в  максимальной степени использовать свои преимущества (масштабы китайской  экономики, растущие инвестиционные возможности, географическую близость к рассматриваемым  странам) для расширения торгово-экономического сотрудничества [см.: 2]. Так, Китай в полной мере воспользовался возможностью, предоставленной ему мировым финансовым кризисом, для того, чтобы расширить свое присутствие в рассматриваемых странах и обеспечить стратегические преимущества в будущем. В 2009 г. между КНР и пограничными странами был заключен ряд масштабных сделок: например, в апреле 2009 г. в ходе визита главы Казахстана Н. Назарбаева в КНР стороны согласовали предоставление Казахстану кредита в размере 10 млрд дол. США (5 млрд были выделены НК «КазМунайГаз» для финансирования сделки по поглощению компании «Мангистаумунайгаз» и других проектов в нефтегазовой отрасли и еще 5 млрд — Банку развития Казахстана) [19].

 

Что касается форм торгово-экономического сотрудничества, то в первой половине 1990-х гг. экономическое присутствие  Китая в Казахстане ограничивалось исключительно торговой сферой, причем торговля имела стихийный, неконтролируемый характер [12]. В начале XXI в. между Китаем, Кыргызстаном, Таджикистаном и особенно Казахстаном начался новый этап развития отношений — этап практической реализации крупнейших, стратегически важных совместных проектов в экономической сфере, к чему привело, в частности, вступление КНР в «игру» за энергоресурсы региона. В 2009 г. состоялась официальная церемония открытия газопровода Туркменистан—Китай, проходящего по территории Узбекистана и Казахстана [5]. В 2010 г. состоялся запуск нефтепровода Казахстан—Китай, на сегодняшний день являющегося крупнейшим из реализованных совместных проектов. Строительство нефтепровода Казахстан—Китай осуществлялось в два этапа. Первым этапом явилась реализация проекта нефтепровода Атасу—Алашанькоу, который был введен в эксплуатацию в июле 2006 г., вторым этапом стало введение в эксплуатацию нефтепровода Кенкияк—Кумколь. С момента начала транспортировки по 1 апреля 2010 г. по нефтепроводу Кенкияк—Кумколь было транспортировано около 1,3 млн т нефти. В перспективе по нефтепроводу Казахстан—Китай прогнозируется транспортировка нефти из Западного Казахстана и казахстанского сектора Каспийского моря: данный нефтепровод планируется соединить с нефтепроводом Кенкияк (Каспийское море) — Атырау, построенным в 2002 г. [26]. Реализация подобных крупных проектов, с одной стороны, позволяет Китаю усилить свое влияние в регионе и удовлетворить потребность в ресурсах, диверсифицировав их источники; с другой стороны, китайское правительство отдает себе отчет в том, что без реализации подобных проектов значительное ускорение темпов роста торгово-экономического сотрудничества и, как следствие, расширение своего присутствия в регионе, было бы невозможным.

 

Несмотря на наличие общих  характеристик, взаимодействие КНР  с каждой из трех рассматриваемых  стран имеет и свою специфику. Казахстан, несомненно, занимает ведущее  место как среди соседних стран, так и среди всех государств Центральной Азии по уровню развития многосторонних связей с КНР. Как отмечает китайский исследователь Син Гуанчэн, Казахстан с точки зрения геополитики — не просто центральноазиатское государство, но и евразийское государство, что и определяет его важную стратегическую позицию в регионе [14, с. 18]. Китай подчеркивает, что стремится к поддержанию дружественных отношений со всеми странами Центральной Азии, но Казахстан обладает особенным статусом: в 2005 г. китайско-казахстанское сотрудничество было названо «стратегическим» и Астана рассматривается Пекином в качестве одного из важнейших политических союзников на постсоветском пространстве [8, с. 143]. На протяжении 1992—2008 гг. на торговлю между Китаем и Казахстаном приходилось от 80 до 86 % всего китайско-центральноазиатского товарооборота, на торговлю с Кыргызстаном — от 1 до 8 %, с Таджикистаном — от 0,1 до 4 % [12]. Важнейшей составляющей китайско-казахстанского взаимодействия является энергетическое сотрудничество. Стимулом повышения интереса Китая к Казахстану явился рост потребностей китайской экономики в энергоресурсах, в первую очередь нефти, что и обусловило начало проектно-инвестиционной деятельности китайских компаний в республике.

 

Кыргызстан — страна региона, проникновение КНР в экономику которой является наибольшим. Однако это связано не с объемами поставок товаров из КНР в Кыргызскую Республику, которые сами по себе невелики по причине слабости кыргызской экономики, а с тем, что Китай рассматривает республику в качестве стратегического плацдарма для торговой экспансии в Центральную Азию и на постсоветское пространство в целом [13]. Кыргызстан, в свою очередь, не только насыщает свой рынок дешевой китайской продукцией, но и имеет дополнительную прибыль за счет ее реэкспорта в остальные государства Центральной Азии (главным образом, в Узбекистан) и даже ряд областей России. Данную прибыль оценить сложно, однако, по мнению некоторых экспертов, реэкспорт приносит Кыргызстану не менее 250 млн дол. США в год. Значение Кыргызстана как перевалочной базы для китайских товаров широкого потребления особенно возросло в первом десятилетии XXI в., когда обе страны стали членами ВТО (Кыргызстан — с 1998 г., Китай — с 2001 г.). После этого китайская продукция стала поступать на территорию Кыргызстана в прогрессирующих масштабах и практически беспрепятственно [12].

 

Таджикистан, малая страна с несущественным масштабом рынка, занимает достаточно скромное место  в торговой политике Пекина. Однако за последние годы экономическое  присутствие Китая в Таджикистане также значительно увеличилось. Таджикистан, как и Кыргызстан, обладает достаточно большим гидроэнергетическим  потенциалом. Проектная активность Китая в гидроэнергетической  отрасли Кыргызстана пока невелика, но Таджикистан является основным партнером  Китая в Центральной Азии в  сфере гидроэнергетики. В Таджикистане, как и в Кыргызстане, Китай  проявляет большой интерес к  инвестициям в сетевую инфраструктуру, финансируя строительство крупных  подстанций и ЛЭП, а также к  минерально-сырьевым ресурсам. В Кыргызстане  и Таджикистане Китай предложил  использовать схему «инвестиции  в обмен на природные ресурсы», которая подразумевает покупку  Пекином золота, вольфрама и олова  в обмен на инвестиции в различные  отрасли экономики страны [17].

 

 

 

Выводы 

 

Несомненно, существует ряд  факторов, в той или иной степени  препятствующих поступательному и  динамичному развитию отношений  между КНР и рассматриваемыми странами. Во-первых, Пекину понадобилось время для того, чтобы выработать четкую стратегию по отношению к  региону. Проникновению Китая в  регион препятствует также присутствие  там интересов других держав, особенно России и США. На развитие двусторонних отношений определенное негативное влияние оказывают проблема незаконной миграции, контрабандного ввоза и  вывоза товаров, использования водных ресурсов, а также существующие среди  местного населения опасения в отношении  дальнейшего расширения влияния  КНР. В соседних странах наблюдается  дисбаланс структуры импорта  и экспорта в пользу Китая: китайский  импорт в Казахстан, Кыргызстан и  Таджикистан значительно преобладает  над экспортом, который преимущественно  является сырьевым. Такая ситуация часто вызывает недовольство со стороны  местного населения и части политических элит, заставляя говорить об угрозе «китайской экспансии». Китайская сторона, в свою очередь, обеспокоена проблемой  стабилизации ситуации в Кыргызстане, и вопрос реванша радикальных  исламистов в Центральной Азии будет  держать в напряжении Пекин до тех пор, пока уйгурские организации  будут иметь социальную и идеологическую поддержку в Центральной Азии.

 

Однако, несмотря на наличие  сдерживающих факторов, сотрудничество между Китаем и соседними государствами  Центральной Азии развивается весьма активно. Можно отметить, что в  процессе взаимоотношений с этими  соседями Китай достаточно умело отстаивает свои интересы, адаптируясь к новым обстоятельствам и довольно эффективно используя экономические рычаги для укрепления своего присутствия в регионе.

 

Представляется вероятным, что в будущем главными приоритетами для Китая по-прежнему останутся  вопросы освоения углеводородных и  других сырьевых ресурсов, формирования соответствующей транспортной инфраструктуры по обеспечению экспорта в китайском  направлении промышленного сырья, а также увеличения импорта в  рассматриваемые государства промышленных товаров и услуг. Подобная стратегия  необходима в контексте как повышения экономического роста, так и обеспечения безопасности. Китай будет продолжать инвестировать в экономики Кыргызстана и Таджикистана, однако говорить о динамичном развитии взаимоотношений между Китаем и Кыргызстаном, Китаем и Таджикистаном в ближайшей перспективе вряд ли возможно. По мере реализации крупных проектов значимость рассматриваемых стран, особенно Казахстана, для Китая будет повышаться. Но в целом в ближайший период в двусторонних отношениях между Китаем и рассматриваемыми странами будет, вероятнее всего, сохраняться определенный статус-кво, и в обозримом будущем Центральная Азия будет занимать «почетное второе» место по сравнению с Восточной Азией в иерархии приоритетов региональной политики КНР.

 

 

 

Примечания:

 

 

[1] Боровой, В. 11 сентября  и политика Китая в Центральной  Азии: новые приоритеты и акценты  / В. Боровой // Белорус. журн. междунар. права и междунар. отношений. 2004. № 4. С. 57—60.

 

 

[2] Боровой, В. Политика  КНР в Центральной Азии (90-е  гг. XX в. — начало XXI в.): автореф. дис. … канд. ист. наук: 07.00.15 / В. Боровой; Белорус. гос. ун-т. Минск, 2005.

 

 

[3] Боровой, В. Политика  КНР в Центральной Азии в  первой половине 1990-х гг. / В. Боровой  // Журн. междунар. права и междунар. отношений. 2007. № 1. С. 54—57.

 

 

[4] Воскресенский, А. Китайский  и российский факторы в Центральной  Азии: традиционные вызовы и новые  возможности / А. Воскресенский,  С. Лузянин // Северо-Восточная и Центральная Азия: динамика международных и межрегиональных взаимодействий: учеб. пособие / под ред. А. Д. Воскресенского; отв. сост. А. Д. Воскресенский, К. П. Боришполец. М.: МГУ; Рос. полит. энцикл. (РОССПЭН), 2004. С. 387—401.

 

 

[5] Запущен газопровод  Туркменистан—Узбекистан—Казахстан—Китай  [Электронный ресурс] // Интернет-газета  Turkmenistan.ru. Режим доступа: <http://www.turkmenistan.ru/?page_id=3&lang_id=ru&elem_id=16011&type=event&sort=date_desc>. Дата доступа: 13.05.2010.

 

 

[6] За 16 лет торговый оборот  между Таджикистаном и Китаем  увеличился в 116 раз [Электронный  ресурс] // Время Востока — Центральная  Азия, Средний Восток, Дальний Восток. Режим доступа: <http://www.easttime.ru/news/1/10/2259.html>. Дата доступа: 30.03.2010.

 

 

[7] Корсун, В. Дипломатия КНР в борьбе за «постсоветское наследство» в Центральной Азии / В. Корсун // Северо-Восточная и Центральная Азия: динамика международных и межрегиональных взаимодействий: учеб. пособие / под ред. А. Д. Воскресенского; отв. сост. А. Д. Воскресенский, К. П. Боришполец. М.: МГУ; Рос. полит. энцикл. (РОССПЭН), 2004. С. 402—425.

 

 

[8] Мукимджанова, Р. Страны Центральной Азии: азиатский вектор внешней политики / Р. Мукимджанова. М.: Науч. книга, 2005.

 

 

[9] Назаров, У. В Кыргызстане  увеличивается присутствие китайского  бизнеса / У. Назаров, А. Карабаев [Электронный ресурс] // Средняя Азия в Интернете. Режим доступа: <http://www.centralasiaonline.com/cocoon/caii/xhtml/ru/features/caii/features/main/2010/03/22/feature-01>. Дата доступа: 01.05.2006.

 

 

[10] Нормативные документы.  Правовое обеспечение противодействия  экстремизму в ШОС [Электронный  ресурс] // Региональная антитеррористическая  структура Шанхайской организации  сотрудничества (РАТС ШОС). Режим  доступа: <http://www.ecrats.com/ru/normative_documents/1556 02.06.2006>. Дата доступа: 30.03.2010.

 

 

[11] Парамонов, В. Экономическая  политика Китая в Центральной  Азии (часть 1) / В. Парамонов, А.  Строков, О. Столповский [Электронный ресурс] // Время Востока — Центральная Азия, Средний Восток, Дальний Восток. Режим доступа: <http://www.easttime.ru/analitic/3/8/767.html>. Дата доступа: 22.04.2010.