Предмет этики и трансформация этики во времени

Предмет этики и трансформация  этики во времени

Термин “этика” происходит от древнегреческого слова “еthos” (“этос”). Первоначально под этосом понималось привычное место совместного проживания, дом, человеческое жилище, звериное логово, птичье гнездо. В последующем оно стало по преимуществу обозначать устойчивую природу какого-либо явления, обычай, нрав, характер; так, в одном из фрагментов Гераклита говорится, что этос человека есть его божество. Такое изменение смысла поучительно: оно выражает связь между кругом общения человека и его характером. Отталкиваясь от слова “этос” в значении характера, Аристотель образовал прилагательное “этический” для того, чтобы обозначить особый класс человеческих качеств, названных им этическими добродетелями. Этические добродетели являются свойствами характера, темперамента человека, их также называют душевными качествами. Они отличаются, с одной стороны, от аффектов как свойств тела и, с другой стороны, от дианоэтических добродетелей как свойств ума. К примеру, страх - природный аффект, память - свойство ума, а умеренность, мужество, щедрость - свойства характера. Для обозначения совокупности этических добродетелей как особой предметной области знания и для выделения самого этого знания как особой науки Аристотель ввел термин “этика”.

Для точного перевода аристотелевского понятия этического с греческого языка на латинский Цицерон сконструировал термин “moralis” (моральный). Он образовал его от слова “mos” (mores - мн. число) - латинского аналога греческого “этос”, означавшего характер, темперамент, моду, покрой одежды, обычай. Цицерон, в частности, говорил о моральной философии, понимая под ней ту же область знания, которую Аристотель называл этикой. В IV веке н.э. в латинском языке появляется термин “moralitas” (мораль), являющийся прямым аналогом греческого термина “этика”.

Оба этих слова, одно греческого, другое латинского происхождения, входят в  новоевропейские языки. Наряду с  ними в ряде языков возникают свои собственные слова, обозначающие ту же самую реальность, которая обобщается в терминах “этика” и “мораль”. Это - в русском языке “нравственность”, в немецком языке “ Sittlichkeit”. Они, насколько можно судить, повторяют историю возникновения терминов “этика” и “мораль”: от слова “нрав” (Sitte) образуется прилагательное “нравственный” (sittlich)" и от него уже - новое существительное “нравственность” (Sittlichkeit).

В первоначальном значении “этика”, “мораль”, “нравственность” - разные слова, но один термин. Со временем ситуация меняется. В процессе развития культуры, в частности, по мере выявления своеобразия этики как области знания за разными словами начинает закрепляться разный смысл: под этикой главным образом подразумевается соответствующая ветвь знания, наука, а под моралью (нравственностью) - изучаемый ею предмет. Существуют также различные попытки разведения понятий морали и нравственности. Согласно наиболее распространенной из них, восходящей к Гегелю, под моралью понимается субъективный аспект соответствующих поступков, а под нравственностью - сами поступки в их объективно развернутой полноте: мораль - то, какими видятся поступки индивиду в его субъективных оценках, умыслах, переживаниях вины, а нравственность - то, какими на самом деле являются поступки человека в реальном опыте жизни семьи, народа, государства. Можно выделить также культурно-языковую традицию, которая понимает под нравственностью высокие основополагающие принципы, а под моралью - приземленные, исторически изменчивые нормы поведения; в этом случае, например, заповеди бога именуются нравственными, а наставления школьною учителя - моральными.

В целом попытки закрепить за словами “этика”, “мораль”, “нравственность” различный содержательный смысл  и соответственно придать им различным понятийно-терминологический статус не вышли за рамки академических опытов. В общекультурной лексике все три слова продолжают употребляться как взаимозаменяемые. Например, в живом русском языке то, что именуется этическими нормами, с таким же правом может именоваться моральными нормами или нравственными нормами. В языке, претендующем на научную строгость, существенный смысл придается главным образом разграничению понятий этики и морали (нравственности), но и оно не до конца выдерживается. Так, иногда этику как область знания называют моральной (нравственной) философией, а для обозначения определенных моральных (нравственных) феноменов используют термин этика (профессиональная этика, этика бизнеса).

Но если это так, то философия, ищущая наиболее полной жизни в качестве своей истины, будет не чем иным, как философией поступка, то есть учением о том, какими силами управляется личность в своей жизненной деятельности, в своем «выхождении вовне». Такое учение есть этика. Действительно, предмет этики - не столько человек мыслящий (хотя именно так понимает эту науку английская аналитическая традиция), сколько именно поступающий. Поэтому русская философия ищет не объяснения действительности, но ее изменения. Не в этом ли следует усматривать причины особенного успеха марксизма в русской культуре? - ведь именно Маркс на Западе был первым, кто провозгласил новую философию деятельности. Как бы то ни было, по свидетельству П.А. Флоренского, «на почве этой особенности, онтологизма, возникает у русских мыслителей тяготение к реализации своих идей, жажда осуществления высшей правды. Так, по И. Мечникову, перенесение западных идей на русскую почву совершается с неизбежным субъективным оттенком…”.

Итак, духовный пейзаж, написанный русской  философией, имеет своим центром  действующую, поступающую человеческую личность в ее стремлении к воплощению на земле высшей правды. Эта особенность русской философии отражается не только в ее содержании, но и в способе ее существования, в ее жанре и форме выражения. Действительно, если предметом является живое существо, вернее самая жизнь в наивысшем своем проявлении, то познание ее не может осуществляться в университетских аудиториях посредством отвлеченных систем категорий - основного инструмента философии, например, немецкой. Скальпель категорий, при таком понимании задач философского знания, лишь разрушит целостность жизни, анатомировав ее. Жизнь познается не разумом, но жизнью же, жизненным прикосновением к живому существу. Любовь во всех ее проявлениях - один из способов такого познания; ненависть, впрочем, тоже.

Дело в том, что жизнь изменчива, текуча, непостоянна. В ней нет  ничего раз и навсегда ставшего, такого, что может быть познано. Жизнь  нельзя познать, но можно познавать - пока существует живое. Поэтому русская  философия реализуется не в систематических трактатах - что толку в них, если завтра положение дел изменится, но в публицистике, журнальных статьях «на злобу дня». Публицистика отражает наличное состояние жизни, ее «здесь и теперь», она пытается ответить на вопросы этой жизни, постичь ее в непрерывном движении, то есть как процесс. Среди русских философов немало публицистов. Достаточно вспомнить Герцена, Чернышевского, Лаврова, Михайловского, Бердяева, Шестова и пр. Все русские философы заплатили дань этому жанру, и, может быть, и задачу нашего журнала, я имею в виду «Личность и мир», тоже имеет смысл понимать именно в этой связи - как продолжение традиций русского публицистического философствования?

Другим способом познать «живую жизнь» духа является ее конструирование - в художественной литературе. Необходимо создать живых персонажей, поставить их в ту или иную ситуацию и посмотреть, что из этого выйдет. Вероятно, именно поэтому русская философия нигде не проявляет себя с такой силой и яркостью как в художественной литературе - например, у Достоевского. Русская философия, далее, судьбоносна для своего создателя. Если жизнь познается только жизнью, то и ее полнота доступна лишь для того, кто вполне этому познанию отдается. Это значит, что философствование не может быть ни хобби, ни профессией, но только жизнью. Для человека «обычного» такая жизнь кажется сумасшествием - да, вероятно, и является им на самом деле. Впрочем, «сумасшествие», вовсе не главный здесь признак. Главное же - то, что для познания «живого» нужно быть за пределами всех и всяческих «прокрустовых лож», за пределами рамок - социальных прежде всего, с тем чтобы плыть по течению жизни, меняться вместе с ней, чувствовать и внутренне понимать ее запросы. Поэтому русский философ, несмотря на то, что он имеет отечество, почти всегда маргинал, лишенный семьи, класса и вообще какого-то особого социального окружения.

Он поэтому не выражает интересов  группы или класса, его духовная жизнь особенно пластична и восприимчива к изменениям жизни. Это - своеобразный духовный пролетариат, который, почти ничего не теряя, может приобрести мир. Он тоже «незаконнорожденный» в стране, государственная идеология которой строится на уваровской триаде православия, самодержавия и народности. И, наконец, третий тип «маргиналов», вероятно, самый отчаянный в русской культуре, люди, добровольно отказавшиеся от своего социального окружения, странники не по природе, а по воле своей. Феномен такого добровольного «странничества» напоминает явление юродства в Православии. Подобно юродивому, добровольно отказавшемуся от разума и внешнего закона, с тем, чтобы воззвать к закону внутреннему, русский философ отказывается от любви - ради «Подруги небесной», от семьи - ради мысли о всеедином человечестве, от разумно устроенной жизни - ради иррациональности жизни действительной. Таков в российской культуре Владимир Соловьев. Он на деле исполнял Евангельскую заповедь о беззаботности. Соловьев жил не только вне быта, но и вне закона. Он никак не мог привыкнуть к мысли, что у человека должен быть паспорт: свой он постоянно терял.

Недаром Соловьев гордился своим родством с одним из первых философов-странников России - малороссийским «просветителем»  Г.С. Сковородою, на погребальном камне  которого была начертана им же самим  сочиненная эпитафия: «мир ловил меня, но не поймал». Именно Сковорода определил жизнь как паломничество: «Что такое жизнь? - это странствие: прокладываю себе дорогу, не зная, куда идти, зачем идти». Мотив странствия, вероятно одно из самых сильных оснований, определяющее творчество русских философов.

Фактически в этом мотиве нам  дано соединение нескольких вещей. Действительно, с одной стороны, духовное странничество - одна из существеннейших характеристик христианского сознания, воспринимающего земную жизнь как временное пристанище перед вечной жизнью небесной. Русская культура после реформ Петра не представляла собой чего-то целостного, она раскололась на культуру православную, старую, московскую и ориентированную на Запад культуру говорящего по-французски дворянства. Но, чтобы осознать культурный раскол, философ сам не должен принадлежать ни тому, ни другому - ни народу, ни интеллигенции, ни Западу, ни Востоку, то есть опять-таки быть маргиналом, «странником». Именно в духовном паломничестве, таким образом, даны нам искомые характерные свойства того пейзажа русского духа, который именуется русской философией.

Процесс формирования этики начался  в середине первого тысячелетия  до нашей эры в Древней Греции, Индии, Китае. Сам термин "этика" ввел в научный оборот Аристотель, написавший такие работы, как "Никомахова этика", "Большая этика" и другие. В них говорится о том, как согласовать личное счастье и общее благо, о добродетелях и пороках, о дружбе и справедливости, о морали как о регуляторе поведения и способе духовного совершенствования личности и о многих других коренных вопросах человеческой жизни. Этикой нередко называли науку о нравах, практическую философию, призванную научить человека, как жить достойно и счастливо. Но не Аристотеля следует считать "первым этиком". Еще до Аристотеля (384 - 322 гг. до н.э.) различными проблемами морали активно занимался Платон (428 - 348 гг. до н.э.), а также учитель самого Платона Сократ (469 - 399 гг. до н.э.). Словом, в V веке до нашей эры этические исследования начинают занимать видное место в духовной культуре.

Первостепенная роль этическим  нормам отводится в Деловом общении  древнекитайского общества. Не случайно знаменитый Конфуций (551-479 гг. до н.э.) именно долг, справедливость, добродетель  ставит на первое место в отношениях между людьми, подчиняя им выгоду и пользу, хотя и не противопоставляет их друг другу. Его идеальный человек, благородный муж (цзюнь-цзы), "сначала проявляет долг, затем приобретает выгоду". С этим связано и отличие его от неблагородного, "малого человека", которое состоит в том, что "благородный муж постигнул справедливость, малый человек постигнул выгоду".

В Древней Индии такие понятия, как справедливость, честь, достоинство, свобода, ответственность, имеют жизненно важный для человеческого существования  смысл и наполнены не абстрактным, а реальным жизненным содержанием. За утверждение этих ценностей люди часто жертвовали своей жизнью.

В XVII веке Рене Декарт писал, что этика  является совершеннейшей наукой о нравах, "она предполагает полное знание других наук и есть последняя ступень  к высшей мудрости". Нидерландский философ Бенедикт Спиноза назвал свой философский труд "Этика". Родоначальник немецкой классической философии конца XVIII - первой половины XIX века Эммануил Кант уточнил смысл понятия "этики". Таким образом, к середине XIX века сложилось представление об этике как учении о морали, о поведении человека в обществе, о путях достижения общего блага и личного счастья.

Что же такое мораль и какую функцию она выполняет в обществе?

Мораль, или нравственность, - это  один из способов регулирования человеческих отношений и поведения с помощью исторически сложившихся "неписаных" норм и правил, относительно которых поступки людей оцениваются как добрые или злые, справедливые или несправедливые, честные или бесчестные, достойные или недостойные, моральные или аморальные. Эти нормы и правила складывались веками в процессе совместной деятельности и общежития многих поколений разных народов и являются одним из основных приобретений культуры.

В отличие от норм права, они официально нигде не записаны и долгое время изустно передавались от "отцов" "детям", от старших - младшим, от одного поколения - другому. В отличие от правового регулирования, где на страже законодательства стоят специальные государственные органы, карающие за нарушение той или иной статьи закона, контроль за соблюдением или несоблюдением моральных норм осуществляется только общественным мнением и человеческой совестью. Именно поэтому быть или не быть моральным почти полностью зависит от собственной доброй или злой воли человека.

Образно говоря, человек свободен в выборе добра или зла. Разумеется, каждый свободный выбор обусловлен множеством факторов, но тем не менее насильно заставить человека быть порядочным невозможно. И вместе с тем везде, где существуют человеческие отношения, там присутствует и мораль, поскольку жить в обществе и быть полностью от него свободным нельзя. Уважая в себе личность и собственное достоинство, здравомыслящий человек должен понимать, что каждый, с кем он имеет дело, также рассчитывает на признание его личности и достоинства.

Почему именно в Древней Греции возникла этика?