Проблемы эвтаназии

Министерство  образования и науки 

Российской Федерации

Федеральное государственное  бюджетное образовательное  учреждение

высшего профессионального  образования

Национальный  исследовательский  ядерный университет  «МИФИ»

Волгодонский  инженерно-технический  институт – филиал НИЯУ МИФИ 
 
 

Кафедра «Социально-гуманитарных дисциплин» 
 
 

Реферат по дисциплине «Человек в социокультурном  пространстве» 

________________________________________________________________

(тема) 
 
 

Выполнил(а):

студент(ка) __ курса, группа ______

факультет ______________________

_______________________________ 
 

Научный руководитель:

к.ф.н., доцент 

________________Н.И.  Лобковская  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Волгодонск 2011

              Власть и насилие: обозрение  проблемы 

Властные  отношения в политике, конечно, имеют первостепенное значение. Реализация властных отношений – суть любой политической системы. Однако, несмотря на то, что понятие власти и проблема ее возникновения активно обсуждается в политической философии и психологии уже много десятилетий, до конца так и не ясна ни ее природа, ни механизм осуществления на практике. Все сводится к нескольким трактовкам (марксизм, фрейдизм, бихевиоризм и проч.), зачастую односторонним и противоположным по своему пониманию.

Между тем, самым очевидным и базовым понятием для истолкования властных отношений является, на наш взгляд, понятие силы. В какой бы форме не выступала политическая власть, она всегда понуждает и предписывает. Наличие власти проявляется в способности достижения своих предписаний и требований. Если власть не обладает этой способностью – силой, то есть способностью принуждать, – она теряет свою легитимность и исчезает. Но легитимность не может постоянно поддерживаться насилием.

         Проблема насилия занимает видное  место в социальной жизни людей. Это одна из тех проблем, с которой человек сталкивается каждый день, хочет он того или нет. Стоит сразу отметить, что ненасилие преобладает над насилием; оказываясь перед выбором между насилием и ненасилием, человек в подавляющем большинстве случаев делает выбор в пользу ненасилия. Если бы это было не так, то человечество было бы уже уничтожено, ибо, как точно отметил в одной из своих статей А.А.Гусейнов, замечательный философ и сторонник ненасилия, «не может сохраниться город, в котором количество домов, сгораемых в пожаре, превышает количество домов, возводимых вновь». Да и любому из нас известно, как часто возникает желание использовать силу, и как редко мы ее применяем. В сдерживании своих порывов человеку, очевидно, помогают идеи и практики ненасилия.

К подобным практикам можно отнести институты  государства и власти. Государство, в сущности, является инструментом ненасилия, вопреки опрометчивым заявлениям отдельных мыслителей. Если бы государство  было заинтересовано в насилии и  служило ему, то все люди, объединенные в государствах, были бы давно уничтожены.

      2. Институциональный и этический  подходы к проблеме соотношения  власти и насилия

По мнению В.И.Спиридоновой, в истории политической философии по поводу проблемы государственной  власти и насилия сложилось два основных направления: институциональное и этическое. Последнее противостоит «“договорным теориям” государства, которые сосредоточились на поиске рациональных организационных оснований человеческого общества». В качестве примеров институционального подхода Спиридоновой рассматриваются прежде всего либеральные (договорные) и марксисткие концепции государства. Классический либерализм рассматривает государство как некий надобщественный институт, созданный с целью защиты общества и установления общественного правопорядка. Государство, таким образом, предстает как некий охранник правопорядка и третейский судья, функции которого сведены к поддержанию «равновесия сил ради сохранения стабильности в обществе». В таком понимании государство противопоставлено обществу.

         Либеральные концепции рассматривают  государство прежде всего как  «административный аппарат, правительство  или же совокупность макросоциальных  контрольно-управляющих органов,  таких как армия, полиция, суды  и т.п.». Государство не должно мешать свободному рынку и обществу развиваться, поэтому его роль должна быть сведена именно до функций определенных институтов, обеспечивающих стабильное существование общества. С точки зрения представителей либеральной традиции, государственное насилие возможно свести к минимуму с помощью демократизации политической системы. Насилие исчезает как бы само собой с ростом правосознания и политической культуры, с развитием механизмов гражданского общества и правового государства. Но, тем не менее, за государством признается позитивная роль – в сфере внешней политики и обороны, поддержания правопорядка.Марксисткие концепции, так же принадлежашие к институциональному подходу, по классификации Спиридоновой, понимают государство скорее даже не как институт, а как инструмент. Государство полезно на определенных стадиях, оно, как пишет Энгельс, «никоим образом не представляет из себя силы, извне навязанной обществу. … Государство есть продукт общества на известной ступени развития; государство есть признание, что это общество запуталось в неразрешимое противоречие с самим собой, раскололось на тнепримеримые противоположности, избавиться от которых оно бессильно. А чтобы эти противоположности, классы с противоречивыми экономическими интересами, не пожрали друг друга и общества в бесплодной борьбе, для этого стала необходима сила, стоящая, по-видимому, над обществом, сила, которая бы умеряла столкновение, держала его в границах порядка».

        Итак, государство, по мнению Энгельса, – инструмент господства одного класса над другим. Но уничтожать его не стоит, по крайней мере, не сразу. Как считал В.И.Ленин, государство должно быть использовано рабочими для установления диктатуры пролетариата, его аппарат должен быть направлен против капиталистов, бюрократов и буржуазии. Основа политического господства, по мнению Ленина, состоит в «особых отрядах вооруженных людей, имеющих в своем распоряжении тюрьмы и прочее». Эти органы служат для подавления одного класса другим, причем целью такого государства не является искоренение или ограничение насилия, оно всего лишь ищет определенного баланса сил, когда вражда классов находится на таком уровне, когда общество все-таки способно развиваться. Государственная власть, таким образом, безусловно основана на насилии, в этом ее суть.Примыкает к институционалистким и концепия М.Вебера, который рассматривал государство как легитимное насилие. «Государство, – пишет Вебер в работе «Политика как призвание и профессия», – равно как и политические союзы, исторически ему предшествовашие, есть отношение господства людей над людьми, опирающееся на легитимное (то есть считающееся легитимным) насилие как средство. Таким образом, чтобы оно существовало, люди, находящиеся под господством, должны подчиняться авторитету, на который претендует те, кто теперь господствует». Вебер выдвигает идею легитимности, как готовности признать право на насилие со стороны действующей власти. Легитимность в понимании Вебера, по сути, есть способ оправдания насилия со стороны власти. Таким образом, имеется легитимное насилие – т.е. насилие узаконенное, и нелегитимное насилие, т.е. насилие противозаконное. В любом случае, государственная власть мыслится как основанная на насилии, власть приравнивается к насилию.

      Однако все обстоит как раз  наоборот: институты власти, государства и права только для того и существуют, тому и служат, чтобы сдерживать и вытеснять насилие. Именно для этого признается священность жизни, и существуют законы. «Насилие» же со стороны государства используется лишь как гарант законов и прав, залог их исполнения. Такое «насилие» не должно отождествляться с обыденным пониманием насилия, которое является неуправляемым, эгоистичным и безусловно злым. Такое насилие не просто не есть государство, напротив, оно разрушает государство и власть. Власть не может существовать, если существует насилие, так как оно отрицает всякую власть, бросает ей вызов.

     Такому пониманию проблемы соотношения  власти и насилия соотвествует, по классификации Спиридоновой, этический подход. Он исходит  совершенно из другого посыла, нежели институциональный, понимающий государство именно как некий квазиобщественный институт. Этический подход противостоит институциональному подходу в лице либеральной и марксисткой концепций.

Государство в рамках этического подхода отличается от институционального тем, что оно не просто инструмент, но в определенной мере и цель. Оно не есть лишь стадия развития, но способ существования и развития общества. Целью этического государства является духовное развитие граждан, а не просто поддержание и продление собственного существования. Между прочим, именно нацеленность институционального государства на материальное производство и следующий за ним культ материального потребления делает невозможным дальнейшее отмирание такого государства. Ведь без государства не может существовать и система производства и потребления, а значит оно вынуждено бесконечно воспроизводить себя.

          Этический подход, таким образом,  предполагает совершенно иное  понимание государства. Государство  является не инструментом господства, не чем-то внешним, но, как выражается И.А.Ильин, оно есть «родина, оформленная и объединенная публичным правом; или иначе: множество людей, связанных общностью духовной судьбы, и сжившихся в единство на почве духовой культуры и правосознания». Государство возникает из внутреннего духовного мира человека для «духа и ради духа». Это значит, что первоочередной целью государства является духовное развитие его граждан, а точнее, создание условий, необходимых для этого духовного развития. «Конечно, государство не призвано проповедовать людям нравственность и добродетель или принуждать людей к любви», однако оно должно воспитывать людей в их духе, в этом заключается одна из важнейших функций государства.

Насилие в рамках такого государства играет сугубо воспитательную роль. Монополия на силу призвана помочь государству не в борьбе против определенных классов или просто поддержания стабильности, но для воспитания граждан, сдерживания вредных общественных проявлений с целью указать людям определенный путь нравственного развития. Сила должна применяться не с целью уничтожения, а с целью перевоспитания. Как писал Ильин, «понуждение и пресечение поставлены на должную высоту не там, где они в непрерывном ходу, но там, где возможность их всегда налицо, а необходимость их применения не наступает». Государство и насилие в этической трактовке не являются чем-то временным. Государство и сила должны постоянно присутствовать, однако в идеале их присутствие должно быть лишь декларированным.Таким образом, «этическое государство» есть проявление внутреннего социального устройства человека, является необходимым атрибутом его общественной жизни. Такое государство пользуется насилием, но лишь с целью постепенного вытеснения насилия из жизненной практики. Насилие является гарантом его законов, но не нормой существования. Нормой признается борьба со злом, но не само насилие. По сути, это два разных насилия, это два разных понятия, лишь по несовершенству естественного языка обозначаемые одним словом.

       3. Рационально-этический подход

Здесь стоит поближе рассмотреть понятия  насилия и ненасилия. Насилие  является узурпацией свободы в ее внешнем проявлении, оно безусловно эгоистично и является злым по своей  природе, такое насилие всегда встречает  осуждение и сопротивление. «Государственное насилие», в свою очередь, не может быть признано узурпацией свободной воли, так как предполагает согласие человека на свое применение. В контексте властных отношений и государства это согласие выражается в форме принятия гражданства и законов, человек признает себя соучредителем государства и законов. Он признает определенные правила игры: получает определенные права, принимает на себя определенные обязанности и признает право государства наказывать его в случае нарушения этих правил.

          Каждый человек, вступая в права гражданства подписывает своеобразный договор с государством, которое обязуется ограждать его от насилия, гарантирует ему сохранение жизни и собственности. Гоббс считал, что государство при этом выступает в роли Левиафана, т.е. чудовища, которое превращается в единственный легитимный источник насилия. Однако здесь важнее акцентировать внимание на том, что государство легитимно именно в силу свободного состояния человека, который свободно дает согласие на «насилие» и, следовательно, оно уже не может быть насилием.Государство в таком случае предстает и как инструмент, то есть институт, и как цель. Таким образом, следует говорить о совмещении институционального подхода с этическим. С одной стороны, институтциональный подход более реалистичен, апеллирует к человеческой рациональности, с другой стороны он явно слишком узко трактует понятие власти – близко к бихевиористким концепциям. Однако это является оступлением от рациональности, присущей субъекту договора как рациональному и потому свободному существу. Поэтому отождествление насилия и власти в рамках данного подхода помимо того, что не соотвествует практике, еще и нарушает первоначальное априорно-методологическое условие этого подхода.

        Этический же подход, если брать  за образец концепцию Ильина, опирается, прежде всего, на некие эмоциальные стороны человеческой психики, поэтому этот подход в его чистом виде слишком утопичен. Но он проводит жесткое разделение насилия и власти, что, на наш взгляд, более соответствует действительности.

         Совмещение институционального  и этического подходов на основе  «институциональной рациональности»  и разграничения власти и насилия,  которое  проводится этическим  подходом, можно было бы насилия,  которое проводится этическим  подходом, можно было бы назвать рационально-этическим подходом. Как нам кажется, он особенно актуален в настоящее время, так как предпринимается все больше попыток свести государственную власть к насилию, обосновать любое властное действие насилием. Как мы уже писали выше, если бы государство постоянно использовало насилие, то общество не смогло бы развиваться. На наш взгляд, здесь неправильное понимание силы и насилия. Опыт мировой истории, особенно опыт российского государства показывает, что власть, все-таки, больше основана на компромиссе и консенсусе, способность достижения которых составляет истинную силу власти. И если консенсус между обществом и властью нарушается, то власть как можно быстрее должна найти средства к такому консенсусу, иначе она может быть принуждена к этому в результате революций, бунтов или массовых выступлений. И здесь права Х.Арендт, когда говорит, что насилие и власть совершенно противоположные понятия. Насилие подрывает и разрушает власть, поскольку разрушает легитимность.