Акционерная собственность, ее развитие в России

Акционерная форма по сути своей возникла как способ интеграции и концентрации промышленного капитала. В основе эволюции акционерных обществ лежит инвестиционно привлекательный проект. Мобилизация средств для реализации проектов, организация управления как самим проектом, так и акционерным обществом надстраивается над экономически эффективным инвестиционным процессом.

На современном этапе в странах с развитой рыночной экономикой функционируют две базовые модели акционерной собственности:

англосаксонская - 20-30% акций иммобильны, надолго оседают в руках немногих владельцев, формируют контрольные пакеты; напротив, 70-80% ценных бумаг подвижны и являются объектами торговли на фондовом рынке. Рынок ценных бумаг является рынком контроля;

континентальная - у постоянных акционеров сосредоточены 70-80% ценных бумаг, а 20-30% поступают на рынок и рассматриваются инвесторами как объект временного помещения средств.

Одними из собственников акционерных предприятий являются работники. Что касается теоретического аспекта анализа рабочей акционерной собственности, то он связан с определением причин ее возникновения и форм существования. Казалось бы, ответы лежат на поверхности. По форме это распространение акций среди работников, давшее основания говорить о «демократизации собственности», в том смысле, что наметился процесс ее рассредоточения среди широких слоев населения. Причиной его послужили, во-первых, рост реальных доходов трудящихся, позволивший обращать часть сбережений работников в акции предприятий; во-вторых, распространение практики «участия в прибылях» как попытки преодоления сглаживания противоречий между трудом и капиталом. И то и другое способствует росту числа акционеров. В середине 1990-х годов 40% семей в США и 22% - в Англии владели акциями. И все же, несмотря на то, что это было, несомненно, новым явлением, в содержательном ключе, т.е. с точки зрения механизма присвоения, процесс не привнес в отношения собственности ничего нового. В этом смысле «демократизация собственности», выражающаяся лишь в изменении числа владельцев, носит исключительно формальный характер.

Между тем в конце XX столетия стал набирать силу другой, внешне менее заметный, но более глубокий по сути процесс - участие работников в управлении. В некоторых странах (Германия, Голландия, Испания, Скандинавские страны) оно стало законодательно закрепленной нормой. Принципиальное его отличие состоит в том, что формируемые при этом отношения связаны не с формальным участием в среде собственников, а реальным воздействием на принятие решений на разных уровнях управления. Суть такого рода изменений связывается отнюдь не с формой участия, как скажем в случае реализации принципа «участия в прибылях»; происходит изменение самого принципа участия: «один человек - один голос», что позволяет говорить о переходе к «производственной демократии». Это действительно принципиально новое явление. Выражаясь о демократизации производственных отношений, в том смысле, что отношения господства капитала над трудом дрейфуют от диктата к диалогу, оно означает фактическую демократизацию собственности - независимо от того, подтверждено это титулами собственности или нет. Именно в таком направлении перспективно становление рабочей акционерной собственности. В дано контексте ее формирования связываются с переходом к практике привлечения работников к принятию производственных решений

Понятно, что прежние отношения открытого господства капитала над трудом несовместимы с тенденцией интеграции производственных отношений. Издержки такой формы господства становятся чрезмерно высокими. Способ их минимизации был найден в делегировании части властно-распорядительных прав на места. Причем такое делегирование приняло не спорадический и временный, а устойчивый характер.

Наряду с акционерной собственностью физических лиц существует и акционерная собственность юридических лиц. Но для юридических обладание акциями других предприятий подчинено в большей степени обеспечению воспроизводственного процесса, чем получению дивидендов. Автомобильный завод, например, приобретает пакет акций шинного завода, ставя целью не столько получение по ним дохода, сколько обретение гарантий поставок шин, чтобы без проблем «обувать» свои автомобили.

Таким образом, юридические лица владеют акциями прежде всего для налаживания межфирменных связей. Конечно, в ряде случаев они приобретают акции и для последующей продажи с целью получения прибыли от повышения курса.

В начале 90-х годов ХХ-го века совместная межфирменная собственность получила широкое развитие. Особенно быстро она растет в странах Западной Европы. Так называемые частичные слияния выступают специфической формой централизации капитала. При этом одна или несколько фирм объединяют часть капитала, сами же остаются самостоятельными. В отличие от традиционных акционерных обществ здесь участниками совместной собственности выступают не отдельные лица, а крупные промышленные и банковские объединения, зачастую расположенные в различных странах. И хотя сохраняется долевой характер участия в капитале, однако это уже более высокая ступень развития акционерной собственности, отражающей определенный уровень обобществления производства.

Падение удельного веса индивидуальных акционеров в известном смысле представляет собой интернациональное явление. Правомерно говорить об общемировой тенденции концентрации акционерной собственности в руках институциональных инвесторов и юридических лиц.

Отличительными чертами аутсайдерской модели являются: «дисперсия» акций; признание приоритета интересов акционеров в законодательстве о компаниях; особый акцент на защите миноритарных акционеров в корпоративном законодательстве; сравнительно жесткие требования к раскрытию информации о компании.

В странах с аутсайдерской системой акционерный капитал, как правило, «распылен» между группами индивидуальных и институциональных инвесторов, то есть взаимными фондами, пенсионными фондами, страховыми компаниями, при этом доля последних стабильно растет, отражая феномен институционализации национального богатства. Институциональные инвесторы являются доминирующим видом собственников в Великобритании и США. Им свойственна тенденция действовать по принципу диверсификации портфеля и их основная цель заключается в максимизации доходов своих акционеров. Обычно они не заинтересованы в управлении компанией и не имеют никаких других отношений с фирмой, кроме финансовых.

Аутсайдерскую систему можно также охарактеризовать как «рыночную» в той мере, в какой на рынке капитала она выступает средством влияния на поведение компаний. Эта система характеризуется четким правовым и нормативным подходам, направленным на использование рынка капитала и на поддержание уверенности у инвесторов, не владеющих контрольным пакетом. Юридические рамки в явном виде защищают право акционеров контролировать компанию и делают совет директоров и менеджеров подотчетными акционерам.

Акционеры имеют возможность выбирать членов совета директоров и голосовать по некоторым важным вопросам деятельности компании. Однако фрагментация прав собственности оказалась серьезным препятствием на пути реализации такого контроля. Главным дисциплинирующим средством воздействия инвесторов на менеджеров компании оставались покупка и продажа акций через рынок. Если компанией управляли плохо или если менеджеры пренебрегали интересами акционеров, инвесторы реагировали на это продажей акций, тем самым снижая цены на них и создавая угрозу поглощения. Такая модель подразумевает наличие жестких правил торговли и ликвидного рынка ценных бумаг.

В конце 1980-х годов многие эксперты заговорили о кризисе аутсайдерской системы корпоративного управления, поскольку из-за «оппортунистического» поведения менеджеров ухудшились показатели деятельности компаний. Считалось, что менеджеры смогли отгородится от подотчетности инвесторам, тогда как акционеры сосредоточились главным образом на краткосрочных результатах деятельности своей компании. Многие эксперты, сравнивавшие аутсайдерскую систему с инсайдерской, пришли к мнению, что вторая эффективнее первой. В последние годы тем не менее маятник качнулся в другую сторону: компании США и Великобритании провели масштабную структурную перестройку и обеспечили высокую прибыльность.

Инсайдерская система корпоративного контроля, как правило, формируется вокруг головного банка. Модели корпоративного финансирования характеризуются высокой зависимостью компаний от банковского капитала и высоким коэффициентом задолженности по отношению к собственному капиталу. Инсайдеры могут контролировать компанию либо владея большинством голосующих акций, либо устанавливая контроль над миноритарными акционерами. Сочетание особенностей финансирования компаний (например, высокие уровни кредитного финансирования) с концентрацией собственности и дополнительными механизмами защиты менеджеров от внешнего давления инвесторов привело к сплоченности группы инсайдеров и, как следствие, к их невосприимчивости воздействия со стороны мелких инвесторов и аутсайдеров.

На сегодняшний день можно говорить о довольно быстром процессе распространения в развитых странах высшей, т.е. макроэкономической формы собственности.

Современный мир характеризуется сложным переплетением взаимосвязанных процессов формирования региональных экономических объединений. Однако они возникают не только и не столько в результате создания формальных интеграционных группировок. Не менее важную роль играет процесс корпоративной региональной экономической интеграции.

Давно замечено, что экономическая деятельность корпоративных структур, как правило, носит региональный характер, концентрируясь в небольшой группе государств. Согласно исследованиям около 72% оборота 500 крупнейших корпораций мира приходится на рынки стран их региона. Еще большей региональной концентрацией характеризуются активы корпораций; например в 2004 году доля регионального (европейского) оборота 30 компаний, входящих в ведущий биржевой индекс Германии DAX, составляла 65%, а доля активов - 75%.

Подобная стратегия корпораций едва ли является неожиданностью с точки зрения теории трансакционных издержек: международная экспансия бизнеса представляет собой попытку соединить специфические преимущества корпорации (firm-specific advantages, FSA) с преимуществами конкретной страны размещения операций (country-specific advantages, CSA). Соответственно оптимальный географический регион экспансии определяется издержками, связанными с интеграцией этих двух типов преимуществ, то есть по сути дела является результатом классического требования равенства предельных издержек предельным выгодам. Достаточно очевидным представляется тот факт, что по мере увеличения географической и культурной дистанции между странами издержки адаптации возрастают.

Наиболее яркий пример действия корпоративной модели интеграции - страны Юго-Восточной Азии. Подавляющее большинство крупнейших корпораций Японии являются региональными, то есть концентрируют свою деятельность в странах Юго-Восточной Азии.

3. Развитие акционерной собственности в России

Акционерная форма организации предприятий в России ведет свое начало с конца XVII века в связи с поездками Петра I по европейским странам. Официальная история акционерного предпринимательства в России начинается с создания Российско-Американской акционерной компании, устав которой был утвержден в 1799 году.

Особенностью развития акционерной собственности в России в начале XX века являлась гипермонополизация, проявлявшаяся в создании так называемых органических синдикатов, с возможностью отдельных лиц из руководства компании проникать в правления других компаний, с возрастанием массы акций без соответствующего роста реальных капиталов.

С конца 1917 года Советским правительством проводилась политика свертывания акционерных отношений. Однако с переходом к новой экономической политике и развитием нормальных рыночных отношений акционерная собственность переживает новое рождение. Акционерные принципы организации хозяйства позволяли разрешить возникшее противоречие между государственной собственностью и товарным характером производства. Выход из этого положения виделся в акционировании государственных предприятий. На практике существовало три основных типа акционерных обществ: частнопредпринимательские, смешанные и чисто государственные.

Но в конце 20-х годов акционерная собственность в СССР практически была полностью ликвидирована. Она не вписывалась в централизованно планируемую социалистическую экономику. Долгие годы принципы организации акционерных обществ оставались забытыми. Но спустя 70 лет Россия вновь обратилась к опыту деятельности акционерных обществ.

Нынешние отношения собственности в России экономически неэффективны, социально несовременны и, главное, служат одной из существенных причин переживаемого системного кризиса. Приватизация (передача государственной собственности в частное владение) в 90-х годах проводилась как стратегическое преобразование, посредством которого «ничейную» якобы и потому малоэффективную собственность следовало передать действенным и эффективным собственникам. Но практика рассеяла такие иллюзии. Ни приватизация в целом, ни акционирование как ведущая ее форма не были инвестиционными, т.е. не сопровождались масштабными капиталовложениями с целью технологической модернизации и структурной перестройки производства. Это, по мнению многих ученых, и является коренной причиной несостоятельности сформированной системы собственности.

Фактически акционирование государственных предприятий проводилось в директивном порядке, который не был связан с каким-либо экономическим обоснованием. В производстве не был не только накоплений, но и возник жестокий дефицит оборотных средств: все обесценила инфляция. В большинстве своем директивно образованные акционерные предприятия недееспособны.

Основную массу акционерных обществ составили акционированные государственные предприятия, так что по сути приватизация свелась к денационализации, а в хозяйственной практике к разрушению хозяйственного сектора. И как следствие в России сейчас нет эффективно работающего акционерного сектора, зато есть глубочайшее разрушение национализированного.

По словам доктора экономических наук, профессора К. Хубиева, преобразования в экономике сегодня нужны даже в большей степени, чем на рубеже 80-90 годов, но вектор их должен быть кардинально другим: от частных к обобществленным формам собственности. Указанная тенденция не исключает использования акционерной формы собственности, однако требует нацелить ее на мобилизацию и концентрацию капиталовложений.

Реализованная в России политика приватизации не позволила мобилизовать и соединить две силы: интерес трудовых коллективов и производственные инвестиции. Более того, последовательное утверждение экономической власти крупных финансовых структур (к тому же без реальных инвестиций) обнажает ложность доктрин «народной» приватизации и генерирует мощное социальное противоречие в сфере собственности и экономической власти.