Анализ проблем антимонопольного законодательства в России

Со временем антимонопольное  право приобретает большую гибкость в каждом конкретном случае, и в него вводится использование правила разумности, которое предполагает получение судом гораздо большего объема информации, так как, в отличие от принципа per se, его использование строится не на прямых, а на косвенных уликах. Определение  законности или незаконности  тех или иных действий компании с позиций правила разумности ставится в зависимость  от результата  анализа их последствий для общества и сохранения для других фирм возможности заниматься бизнесом в данной сфере.

Как правило, американские суды допускают возможность искусственного

занижения цен и целесообразность  использования количественных методов  его выявления лишь при выполнении следующих двух условий:

• Рынок, на котором действует компания, против которой выдвигается   иск по обвинению  в сбивании цен, должен обладать рядом особенностей, позволяющих говорить, что он сравнительно легко подвержен инфляции.
• Данная компания должна занимать выраженные лидирующие позиции на рынке, что выражается, прежде всего, в преобладании ее доли в производстве.

В каждом антитрестовском  деле, в котором был установлен факт монополизации, имеется не только виновная, но и потерпевшая сторона, понесшая конкретный ущерб. Это ставит вопрос о его компенсации, процедура  решения которого также входит в  инструментарий  противодействия монополизму.

Доказательство факта  нанесения ущерба осуществляется в  соответствии с буквой раздела 4 Акта Клейтона и требует достоверного свидетельства, отвечающего двум критериям. Прежде  всего, требуется  подтвердить, что «бизнесу или собственности» потерпевшей стороны  действительно нанесен ущерб, а потом доказать, что он действительно был понесен «по причине нарушения антитрестовских законов ответчиком».

В большинстве случаев  в качестве соискателя компенсации  выступает конкурент ответчика. В этом случае простейшим для суда способом доказательства нанесения ущерба является сопоставление объема продаж истца до нарушения антитрестовского законодательства ответчиком и после. Но существует возможность также доказать, что истец потерпел убытки даже в том случае, если в период нарушения ответчиком антитрестовского законодательства  уровень доходов истца не снижался и даже возрастал.

Помимо самого факта  ущерба, истец, чтобы получить компенсацию, должен также доказать, что этот ущерб был понесен им в результате нарушения ответчиком  именно антитрестовского законодательства. То есть истец должен убедить суд в существовании причинно-следственной связи между противоречащим интересам развития конкуренции поведением ответчика и возникновением ущерба. Как правило, такая зависимость выявляется на основе тщательного анализа сложившейся конкретной ситуации  и опроса многочисленных свидетелей. При этом принципиальное значение имеет доказательство того, что истец потерял, например, часть рынка сбыта именно вследствие  действий ответчика, а не в результате своей более низкой конкурентоспособности.

Наконец заключительным шагом в решении вопроса о  возмещении ущерба является определение  его объема. Традиционно американские суды стремятся избежать произвольного или основанного на догадках заинтересованных сторон определения ущерба от ущемления конкуренции. В то же время установление ущерба как бесспорного факта также практически невозможно, так как оно  основывается на сопоставлении фактических  данных с гипотетическими, например, с объемом  продаж, который был бы у истца, не нарушь его конкурент-ответчик антитрестовского  законодательства . Поэтому суды всегда тщательно рассматривают выкладки соискателя возмещения ущерба, учитывая выкладки противоположной стороны.

Исполнительные органы власти ведут не только «карательную», но и профилактическую работу по предотвращению монополистических ограничений. Например, министерством юстиции издаются справочные материалы, содержащие параметры сделок по слиянию и поглощению компаний, которые попадают под действие антитрестовского законодательства. Так, интересен критерий, на основе которого делается заключение о факте установления на рынке монополистического превосходства одного или нескольких предприятий: 33%- для одного предприятия, 50%- для трех, 66,6%- для пяти.

Антитрестовское, как  впрочем, и большинство других видов 

законодательств, нацелено не только и не столько на то, чтобы  покарать его нарушителей, сколько  на то, чтобы предотвратить сами нарушения . По сути, оно является инструментом регулирования, нацеленного на формирование  социально приемлемого распределения  общественных производственных ресурсов между хозяйственными субъектами, а, следовательно, и уровня цен. Карающие же функции антитрестовского законодательства скорее используются для предотвращения отклонений  от подобного состояния экономики, нежели носят характер самоцели. Этим, в частности, объясняется и относительная мягкость самих наказаний за нарушение антитрестовского законодательства, то есть в целом оно носит превентивный профилактический характер.

В настоящее время  подход к проблеме законности стратегического 

поведения  той или  иной компании  формулируется судами США следующим образом. Для доказательства его противоправности необходимо наличие в действиях ответчика  трех признаков:

• Намерения  получить монопольную силу, способность влиять на хозяйственные решения  других компаний, чтобы контролировать цены;
• Исключить конкуренцию;
• Предпринять действие, трактуемое в практике судопроизводства  как попытка монополизации.

Когда намерение установить монополию исходит со стороны  доминирующей или одной из ведущих  фирм, имеющих на данном рынке реальную возможность его осуществить, американским судопроизводством определяется «опасная вероятность успеха» монополистических устремлений. Иначе говоря, для признания компании виновной в попытке монополизации доказательство наличия у нее намерения монополизировать рынок есть необходимое, но не достаточное условие. Обязательно также надо представить свидетельство  наличия «опасной вероятности успеха» действий, направленных на установление монополии.

Основная особенность  антитрестовского законодательства США  заключается в принципе запрета  монополий как таковых, то есть признания  их незаконными изначально, в то время как  западноевропейское антимонопольное законодательство строилось на принципе регулирования монополистической практики путем устранения ее отрицательных последствий. Но вскоре судебная практика в США нашла инструмент, посредством которого жесткое правило запрета всякой монополии нашло смягчение. Таким инструментом стало так называемое «правило разумности», одобренное Верховным судом США в 1911 г. Верховный суд постановил, что Закон Шермана основывается на доктринах общего права об ограничении торговли и что его следует толковать в пользу

запрета только тех ограничений, которые можно  классифицировать как «неразумные» согласно принципам общего права.

Кроме этого, американские суды со временем стали использовать и другие средства регулирования  конкуренции, что в целом открыло для них и возможность более гибкого подхода к регламентации монополистической практики, и широкое поле судебного усмотрения. Так, в американской правовой литературе указывается, что отрицательные последствия жесткого правила незаконности монополий как таковых могут быть устранены тремя способами: более узким толкованием этого правила, установлением исключений из него и использованием как первого этапа в более широком анализе монополистической практики в рамках применения «правила разумности».

Однако сам  режим антитрестовского регулирования  время от времени претерпевает определенные изменения (смягчение или ужесточение), связанные с различными факторами, в частности со сменой экономической  политики после прихода к власти определенной администрации, ослаблением или усилением государственного вмешательства в дела частного сектора. Преобладающей в настоящее время является оценка монополизма и его антипода — конкуренции, исходя из принципа эффективности экономики. Иными словами, отрицательные последствия монополизма в плане ограничения конкуренции могут перекрываться экономической эффективностью монополизации тех или иных рынков.

Как видно, в США достаточно высокий уровень организации  процесса государственного регулирования  монополии, основанный на букве закона. Среди всех рассмотренных моментов государственного регулирования особое внимание привлекает то, что частные компании допускаются в регулируемые отрасли на конкурсной основе. С одной стороны это позволяет государственным органам контролировать уровень цен на соответствующие товары и услуги, с другой стороны, достигается решение ряда вопросов не связанных с экономикой напрямую, и, наконец, третий и основной аспект – достигается решение антимонопольных задач.

2.Область проблем антимонопольного регулирования в России

Пожалуй, наиболее важной проблемой  антимонопольного регулирования является высокая степень административного  монополизма, в первую очередь, монополизма  центральных государственных органов  управления.

К элементам чрезмерного государственного монополизма в настоящее время можно отнести сохранение всё ещё весьма высокой доли государственного сектора в ведущих отраслях индустрии, замедленные темпы разгосударствления в деревне, сохранение за государством контрольного пакета акций значительной части приватизированных предприятий, сохранение возможностей для значительной части государственных предприятий получения существенной финансово-кредитной поддержки от государства вне прямой зависимости от результатов их производственной деятельности, попытки сплошного «охвата» предприятий различными формами государственного административного контроля, насильственного объединения нежизнеспособных производств с сильными предприятиями с целью поддержания на плаву фактических банкротов, промонополистическая политика государства по отношению к естественным монополиям.

Одним из специфических  обстоятельств, характерных для  современного периода осуществления  антимонопольной политики в России, является то, что решение задачи преодоления элементов чрезмерного государственного административного монополизма предполагает в ближайшей перспективе определённое оживление самого же этого монополизма. Так получается потому, что хотя чрезмерный административный монополизм - большое зло, но, в то же время, только благодаря усилению прямого вмешательства государства в экономику можно добиться ускоренного выхода страны из состояния глубокого кризиса и расчищения дороги для становления эффективных рыночных структур.

В условиях перехода к  рынку, точнее, при тех обстоятельствах, в которых сейчас находится экономика  России, при решении вопроса о  допустимости или недопустимости использования  тех или иных элементов государственного административного монополизма целесообразно, не упуская, безусловно, из виду критерий ущерба для конкурентной борьбы, учитывать всё же в первую очередь критерий оздоровления экономики. То есть, решая вопрос о том, прогрессивна или не прогрессивна та или иная конкретная форма государственного административного монополизма в наших условиях, необходимо (хотя бы в ближайшие годы) руководствоваться, прежде всего, оценкой способности той или иной монополистической формы повлиять на достижение прогрессивных структурных сдвигов в экономике.

Безусловно, трудности перехода к рынку многим предприятиям легче переносить в рамках различного рода объединений и холдингов. Но в условиях современной отечественной экономики важно не допускать таких форм, которые позволяли бы предприятиям возвращаться опять к удобному и привычному для них административному распределению ресурсов, гарантиям сбыта, размыванию экономической ответственности, гарантиям поддержки нежизнеспособных за счет сильных и передовых, которые при этом становятся донорами поневоле. Если государство пойдёт на то, чтобы насильно опять заставлять жизнеспособные предприятия кормить слабых, то вместо ожидаемого оживления экономики может быть получен прямо противоположный результат.

Сложности встают перед  антимонопольной политикой России и при решении вопроса о сдерживании или стимулировании отечественных производственных монополий. С одной стороны, безусловно, необходимо подавление безудержных стремлений предприятий-монополистов к взвинчиванию цен на свою продукцию, как одного из главных факторов усиления инфляции. С другой стороны, учитывая кризисное состояние экономики России и объективно большие возможности крупных предприятий по увеличению объёма выпуска продукции, снижению издержек, проведению научно-исследовательских работ и освоению новых видов продукции, неизбежно сочетание курса на сдерживание производственных монополий с разумной поддержкой определённой их части.

Безусловно, формирование концернов, обеспечивающих более рациональную и эффективную организацию целой  группы ведущих предприятий отрасли, объединяющих предприятия с общей сырьевой базой и технологией, активно проводящих курс на диверсификацию производства, совершенно не равнозначно многочисленным попыткам воспроизводства былых замкнутых гигантских искусственных монополий, объединявших все предприятия той или иной отрасли, независимо от интересов этих предприятий, и координировавшихся соответствующими министерствами или госкомитетами.

Разграничение монопольных  структур различного характера, т.е. выделение  тех из них, которые способны оздоравливать экономику, и тех, которые тянут её назад, к временам массового экономического иждивенчества, является важной задачей современной российской антимонопольной политики.

Особенно перспективным  представляется создание концернов  и финансово-промышленных групп, центрами которых являются предприятия, выпускающие конкурентоспособную наукоёмкую экспортную продукцию.

Конечно, создание крупных  организационно-хозяйственных структур несёт в себе прямую угрозу усиления тенденции к росту производственного  монополизма. Но, во-первых, наличие большого количества малых раздробленных предприятий далеко не во всех случаях является гарантом наиболее развитой и эффективной конкуренции. Во-вторых, должны быть исключения из антимонопольного законодательства для тех предприятий и объединений, которые успешно отстаивают позиции страны на внешних рынках. В-третьих, речь ни в коем случае не должна идти о сплошном объединении всех предприятий в промышленно-финансовые группы или концерны. С позиции эффективной антимонопольной политики не противоречащими ей являются лишь такие промышленно-финансовые группы и концерны, которые связаны преимущественно с вертикальной интеграцией входящих в них структурных звеньев. В-четвёртых, антимонопольная политика в современных условиях России не может выступать как самоцель, и должна использоваться лишь как один из рычагов и инструментов преодоления отсталой отраслевой структуры экономики и повышения уровня её эффективности.