Генезис ресурсо-ориентированной экономики

^{[11][неавторитетный источник?][12]}

Кроме всего прочего современная денежная система обладает рядом негативных социально-экономических характеристик. Деньги более не являющиеся механизмом достижения целей, превратились в самоцель, подменяя собой весь процесс мотивации. В частности Н. Н. Зарубина — доктор философских наук, пишет:^[13]

Стремящийся к знаниям, к творчеству или к власти, к активности или  к покою, к семейному благополучию или к развлечениям, — при всем мыслимом разнообразии возможных целей и мотивов, сначала должен позаботиться о деньгах. Являясь абсолютным средством, деньги становятся и абсолютной целью, лишая все другие цели их самостоятельной ценности и значимости. Деньги обнаруживают свойство отчуждать собственно социальную и культурную мотивацию, парализуя, таким образом, волю человека.

Стоимостная форма труда в общественных отношениях приводит к невозможности устранения эксплуатации человека человеком при любом социально-экономическом строе, где стоимостная форма сохранена.

Эксплуатация не может быть устранена  в обществе, где не преодолена стоимостная  форма и не снято отношение  увеличения стоимости. Если социалистические отношения СССР были определяющими  и рабочая сила не имела формы  товара, что возможно только в условиях непосредственно обобществленного производства, то вознаграждение не могло иметь стоимостной формы. Отклонение от вознаграждения по отработанному времени тогда, когда общественная потребность в совокупном материальном продукте не удовлетворена, будет представлять собой эксплуатацию. Если же вознаграждение за труд сохраняет стоимостную форму, то это значит, что оценивается не труд, а стоимость рабочей силы. Стало быть в обществе сохраняются отношения государственного капитализма. Огосударствление в этом случае означает изменение формы эксплуатации. И тогда ни царствующая в обществе идеология ни официозная наука не могут быть выше, чем экономический строй общества.

— Курцева Г. В., Pro et Contra, № 1(36) март 2002 года

Денежная система, как и экономика в целом, не только может, но и должна реформироваться, как это и происходило на протяжении всей истории. Но никто не в силах исключать, что объективное развитие создаст все предпосылки для полного отказа от денег.

В конце концов, настанет момент, когда благодаря очень высокой производительности труда и научно-техническим достижениям, издержки на производство товаров массового спроса станут в такой экономике столь низки, и сами товары смогут изготавливаться в таком изобилии, что от денежной системы, как механизма распределения материальных благ, можно будет в принципе отказаться.

— Дмитрий Голубовский. Социал-капитализм — будущее мировой экономики^[14]

Такое развитие должно идти хотя и  быстро, но стабильно и поступательно. Например, одним из шагов к реформированию может послужить отмена в банковской системе частичного резервирования и ссудного процента. Регулирование денежной массы в соответствии с наличной стоимостью всех товаров и услуг, спроса и предложения в экономике. Так, например, существует концепция свободных денег разработанная Сильвио Гезелль, предполагающая использование денежных средств лишь в качестве инструмента обмена, без ссудного процента. Первое практическое применение данная концепция получила в 1932 году в Австрии где зарекомендовала себя настолько хорошо, что ей стали интересоваться более 300 австрийских общин. Позднее Национальный банк Австрии усмотрев в этом угрозу своей монополии запретил выпуск свободных денег. Гезелль после окончания Первой мировой войны написал:^[15][16]

Несмотря  на то, что народы дают священную  клятву заклеймить войну на все времена, несмотря на призыв миллионов: «Нет войне!», вопреки всем надеждам на лучшее будущее  я должен сказать: если нынешняя денежная система сохранит процентное хозяйство, то я решусь утверждать уже сегодня, что не пройдет и 25 лет, и мы будем стоять перед лицом новой, ещё более разрушительной войны. Я очень отчётливо вижу развитие событий. Сегодняшний уровень техники позволит экономике быстро достигнуть наивысшей производительности. Несмотря на значительные потери в войне, будет происходить быстрое образование капиталов, которые вследствие избыточности предложения снизят проценты. Тогда деньги будут изъяты из обращения. Это приведёт к сокращению промышленного производства, на улицу будут выброшены армии безработных… В недовольных массах пробудятся дикие, революционные настроения, снова пробьются ядовитые ростки сверхнационализма. Ни одна страна не сможет больше понять другую, и финалом может стать только война.

Тем не менее, после окончания Второй мировой войны, которую фактически спрогнозировал Гезелль, самая мощная на сегодняшний момент система свободных денег — швейцарский WIR, основанная в 1934 году как механизм преодоления кризиса платежей, спровоцированного великой депрессией, был вынужден по идеологическим причинам отказаться от теории Гезелля и ввести ссудный процент.^[17]

Другими решениями может быть введение гарантированного дохода. Гарантированный доход — это доход, получение которого практически не зависит от складывающихся условий, который обеспечен в любом случае^[18]. Эту идею поддерживали передовые экономисты, включая тех, кто позднее получил нобелевскую премию.^[19] Мартин Лютер Кинг^{[неавторитетный источник?]} писал:

Только близорукость не позволяет нам гарантировать минимальный годовой, а главное, достаточный доход каждой американской семье.

— Мартин Лютер Кинг. Гарантированный  доход в США^[20][21]

Необходимо обеспечить бесплатный общественный транспорт, медицинские услуги, услуги ЖКХ, жилье и образование (в том числе высшее).

Государственное налогообложение необходимо отменить. Сегодня предоставление бесплатного медобслуживания в Европе и других странах обеспечивается посредством налогообложения. В действительности данный инструмент не нужен. Мы платим налоги, полагая, что тем самым помогаем государству взять на себя ответственность за заботу об обществе. На самом деле, правительства всех стран «делают деньги из воздуха», и когда им вздумается. Если бы система налогообложения работала как нужно, то не возникало бы бюджетного дефицита.^[22]

Развитие  местной экономики. Государственная программа оснащения предприятий и граждан «фабрикаторами» (3D-принтерами). Современный фабрикатор не превышает размеры лазерного принтера. Предназначен для изготовления из пластика изделий домашнего и мелкого хозяйства. Возможно использование вторсырья.

Проект нанофабрики. Массовое производство объектов с наперед заданной атомарной структурой. Это могут быть как биомолекулы, НЭМС, компоненты наноэлектроники, нанороботы, продукты питания, вторая такая же нанофабрика и вообще все что угодно.

А корпорации необходимо перевести под  строгий контроль общества и государства.^[22]

Социализация  экономики является объективной  чертой мировой экономической трансформации. В её основе лежит всё более  тесная интеграция частных и общественных начал, свойственная современной смешанной экономике. Прежде всего, она определяется в социальной переориентации производства, гуманизации труда и жизни людей, смягчении социальной дифференциации и росте значения социальной сферы, других явлениях и процессах.^[23]

Таким образом, возможен поступательный переход  к ресурсо-ориентированной экономике, в рамках устойчивого развития.

В настоящее время в мире, по сути, происходит драматичное столкновение различных концепций, идеологий развития: «неконтролируемого развития» («невидимой руки» рынка); «структурной перестройки» (адаптации ряда сегментов мировой экономики к нуждам глобального рынка); неосоциального «устойчивого развития» (сопрягающего экономическую деятельность с решением социальных и экологических проблем) и, наконец, форсированного «сверхразвития» (выбирающего приоритетные направления и акцентирующего ресурсы человека, а не природы в качестве основного источника современной цивилизации).

— А.И. Неклесса, Председатель Комиссии по социокультурным проблемам глобализации при Президиуме РАН, «Эколар»: комплементарная  стратегия экологической ориентации развития для Африки и Мира»^[8]

По-видимому, в мировом развитии необходимо умело сочетать возможности  «устойчивого развития» со стратегическими  резервами «сверхразвития». Но главное — революция сознания, направленная против фетишизации материальной сферы жизни. Речь идет не просто о социальной коррекции развития, а о формировании нового мировоззрения.^[8]

Такое мировоззрение можно определить следующими положениями:^[8]

1. Необходимо утверждение рационального потребления отказаться от ряда иллюзий общества потребления (неоправданно стимулирующего не только гипертрофию естественных, но и форсированное развитие искусственных потребностей), сопряженного с щадящим режимом использования природных ресурсов, использованием вторсырья, технологий энергосбережения, альтернативной энергетики и т. д.
2. Необходимо подготовить и осуществить, наряду с уже происшедшими кардинальными политическими и социально-экономическими изменениями, глобальный экологический проект общества XXI в., который обеспечил бы технологический прорыв, существенно меняющий взаимоотношения человека с окружающей средой, минимизирующий использование природных ресурсов и производство отходов, определяющий восстановление биосферы как интегральной части хозяйственной активности. При этом «зеленые технологии» должны разрабатываться и дорабатываться с учетом возможности их повсеместного использования, с тем чтобы высокотехнологичное производство не имело дискриминационного характера и не дополнялось наличием ареалов низких и грязных технологий, сводящих на нет достигнутый прогресс. На этом пути существуют серьёзные преграды в виде сложившейся геоэкономической реальности, типологии разделения труда и хозяйственных связей, стремления к получению сверхприбылей за счёт ограничения доступа к результатам научно-технологической революции.

Роботизация и автоматизация ручного труда человека

В тенденции, экспоненциального роста  в развитии информационных технологий, робототехники и компьютеризации, стало очевидно, что человеческий труд все более и более неэффективен в выполнении требований необходимых для населения нашей планеты.^{[источник не указан 683 дня]} С начала промышленной революции, мы стали свидетелями усиления тенденции к «технологической безработице», где люди заменены машинами в составе рабочей силы. Эта тенденция, создаёт склонность вытеснять работника, а следовательно и потребителя, что снижает потребление. Это весьма конфликтно, в связи с долгосрочной перспективой занятости.

С развитием человеческого общества его деятельность всё больше технологизируется. Раскрывается социогенная функция технологии во влиянии на социальные структуры и их трансформацию, эволюцию. Аграрно-ремесленная является первой социтехнологической революцией. Второй — индустриальная революция. Сегодня общество подвержено третей социотехнологической революции — информационно-компьютерной. ИКР радикально трансформирует общество, изменяя не только материально-техническую базу, но и духовную сферу, производство знаний.^[24]

ИКР или информационное общество нельзя считать некой альтернативой социализму или капитализму, как и индустриальное общество, в рамках которого развивались различные социально-экономические формации.^[24]

Приведём  слова всемирно известного экономиста В. Леонтьева:^[25]

Если кого-нибудь спросить, какая  сила за последние двести лет внесла больший, чем всё остальные, вклад  в феноменальный экономический рост, он скажет — технологический прогресс.

Леонтьев утверждает, что автоматизация, ускоренное технологическое развитие, сокращая общее число наличных рабочих  мест во всех секторах экономики, не создаёт  такое же или даже большое  количество новых, как это заявляли многие теоретики во времена луддитов.^[26]

В развитых странах мира роботизация  и автоматизация физического  и интеллектуального труда в  обозримом будущем поднимутся на качественно новый уровень.^[24]

Жак Фреско писал так:^[27]

Развитые страны мира всё больше и больше применяют автоматизацию, чтобы сохранять свою конкурентоспособность  на мировом рынке. В итоге, множество  людей теряют свою работу и не могут обеспечивать свои семьи. С автоматикой и кибернетикой, работающей в полную мощность, машины скоро могут заменить не только промышленных рабочих, но и учёных-специалистов.

Жак Фреско утверждает, что постепенный  переход принятия решений от человека к искусственному интеллекту является следующим этап социальной эволюции. При переходе к РОЭ потребуется труд множества специалистов из самых разных научных направлений. Но с течением времени объективное развитие переведет управление монотонными процессами социально-экономической жизни общества под крыло искусственного интеллекта.^[27]

В книге «Философия компьютерной революции» Академик РАН Ракитов А. И. объясняет генезис радикальных социальных трансформаций.

…потрясения, связанные с началом  социально-технологических революций, свидетельствуют не столько о  её бесперспективности, сколько об обреченности привычных социокультурных структур, норм обыденной жизни, о неустойчивости и неизбежном крушении устаревших рациональностей и общественно-политических институтов.