Инвестиции

Поэтому брокеры стараются  не рассматривать этот бизнес в качестве основного. Топ-менеджеры крупных  компаний признают, что только за счет брокерского обслуживания и операций с векселями существовать нельзя. Перечисленные способы заработка позволяют многим компаниям всего лишь «оставаться в нулях». Впрочем, и такой результат считается очень неплохим.

Для тех же, кто не согласен на «нулевой вариант», существует investment banking — инвестиционно-банковский бизнес, для которого в России сегодня есть все условия. И большинство крупных компаний делают ставку на регистрационный бизнес, управление активами VIP-клиентов, организацию сделок по слиянию-поглощению, привлечению капитала и так далее.

Даже несмотря на все  проблемы экономики, остается немало инвесторов — как в России, так и на Западе,— желающих иметь долю в производстве того или иного российского предприятия. В качестве примера можно привести недавнюю сделку по продаже 25% акций ОАО «Вымпелком» (владелец торговой марки «Би Лайн») норвежскому телекоммуникационному концерну Telenor. Финансовым консультантом этого проекта была компания «Тройка-Диалог». А инвестиционно-банковская группа «НИКойл» получила недавно «мандат на частное размещение акций дополнительной эмиссии» АО «Ванадий-Тулачермет» — крупнейшего в России производителя ванадиевой продукции.

Отсутствие ликвидности  на фондовом рынке не означает отсутствие балансовой ликвидности предприятий — они продолжают  работать, производить и продавать товар, платать сотрудникам зарплату. И зачастую эти предприятия нуждаются в оборотных деньгах. Поэтому есть спрос на услуги инвестиционных компаний, имеющих давние связи с потенциальными инвесторами. Сегодня эти компании занимаются корпоративным финансированием: разработкой качественных бизнес-планов, проведением аудита, составлением понятного инвесторам баланса, наконец, поисками самого инвестора. Причем и отношения с инвесторами сегодня строятся иначе, чем полгода назад; если раньше директора чуть ли не диктовали условия получения кредитов, то теперь в обмен на инвестиции они готовы отдавать даже крупные пакеты акций.

Сами фондовики часто  называют эту работу «переупаковкой». Причем прибыль зачастую превышает доходы от операций на открытом рынке. И это при минимальных затратах и почти нулевом риске. Оплата таких сделок складывается из двух составляющих — за саму работу над инвестиционным проектом (независимо от результата) и гонорара в случае успешного завершения сделки. размер гонораров обычно зависит от суммы привлеченных инвестиций — чем больше сумма, тем меньше процент и наоборот. Диапазон составляет от $10 до $30 тыс. в месяц и от 0,2 до 10-15% соответственно.

Другой источник заработка — прямые вложения в производство российских предприятий. Специалисты признают, что именно такой бизнес станет одним из основных источников заработка, и многие компании создают фонды прямых инвестиций в реальный сектор. В числе наиболее привлекательных называют легкую и пищевую промышленность, бытовую химию, фармацевтику и другие отрасли, где возможно замещение импорта. Традиционно привлекательны для инвесторов и экспортоориентированные производства.

«Мы, например, владеем  контрольными пакетами акций двух цементных заводов - Оскольского и Подгоренского, - говорит директор департамента развития инвестиционной группы „Атон" Владимир Гузь.— И так получилось, что в 1998 году цементный бизнес — в основном из-за выросшей привлекательности экспорта — оказался для нас одним из самых прибыльных. И будет впредь - тут годовой оборот продаж $35 млн».

Другое дело, что окупаемость  одной сделки занимает гораздо больше времени — от нескольких месяцев до пяти-семи лет. Тем не менее прямыми инвестициями начинают заниматься все больше компаний. Для многих этот бизнес выходит на первое место.

Коренное отличие сегодняшнего рынка от рынка образца 1997 года заключается в том, что  предприятия имеют отношения не с армией брокеров, взвинчивающих цены их акций на вторичном рынке, а напрямую с финансистами-одиночками, не ставящими целью молниеносно получить сверхприбыль. Основные доходы получают «мобильные» компании, готовые приходить на предприятие, знакомиться с производственным циклом, вникать в особенности бизнеса и вести кредитование. По мнению специалистов, сейчас наблюдается переход российского фондового рынка от американской к европейской модели развития. (Не секрет, что изначально российский фондовый рынок строили специалисты США, на деньги американских фондов, по американским технологиям и для американских клиентов. Поэтому российский рынок акций и стал слепком американской модели).

Сегодня Россию привлекает европейский путь, когда брокерские конторы не играют главенствующей роли, а рынок акций не является основным инструментом привлечения денег для финансирования предприятий. Европейская модель подразумевает кредитование и осуществление прямых инвестиций в реальный сектор экономики.

«Когда доходы от вложения в акции значительно превышают доходы от продажи оружия, а на производство деньги так и не попадают — это ненормально»,— считает большинство специалистов. В инвестиционных компаниях уверены, что фондового рынка в том виде, в котором он существовал до азиатского кризиса, в России уже не будет. Наиболее вероятный сценарий — резкое сокращение и укрупнение компаний, которые перейдут от спекулятивных операций к инвестиционно-банковскому бизнесу.

 

 

 

3.2. АНАЛИЗ  ИНВЕСТИЦИОННОЙ СИТУАЦИИ ПО РЕГИОНАМ  СТРАНЫ

 

3.2.1. Результаты рейтинга регионов

Что интересует любого инвестора? Насколько выгодным может быть вложение средств и насколько оно рискованно. Риск и потенциал неразрывно связаны. Именно поэтому все российские регионы рассматриваются нами в координатах риск—потенциал. Заданы следующие градации. Потенциал: высокий (цифровое обозначение!), средний (2) и низкий (3). Риск: низкий (буквенное обозначение А), средний (В), высокий (С) и очень высокий (D). Соответственно, рейтинг каждого региона обозначается цифро-буквенной комбинацией, которая указывает на область в упомянутых выше координатах (график 2, карта 1 и таблица I).

Тип 1А. Максимальные возможности при минимальном риске. Это российская элита. В прошлом году в нее входили лишь Москва и Санкт-Петербург. В этом году к столицам подтянулась Московская область. Что же касается расклада сил внутри этой тройки, то, конечно, Москва остается просто недосягаемой. На ее долю приходится 14,8% российского инвестиционного потенциала, в то время как на Санкт-Петербург и Московскую область — 4,9 и 3,7% соответственно.

Тип 2А. Средний потенциал, низкий риск. В состав этой группы по-прежнему входят Татарстан и Белгородская область. Несмотря на экономические и финансовые потрясения, эти регионы остаются структурно сбалансированными и привлекательными для инвесторов.

Тип ЗА. Низкий потенциал, низкий риск. Год назад мы писали, что в России нельзя сформировать этакие инвестиционные изюминки вроде Монако или Багам. Теперь «Эксперт» с удовольствием констатирует, что Новгородская и Калининградская области опровергли столь пессимистический вывод. Однако удержание позиций в низкорисковой группе,очевидно,потребует от названных регионов гораздо больших усилий, чем от более крупных.

Тип 1В. Высокий потенциал и умеренный риск. После ухода Московской области в «высшее общество» и значительного падения потенциала Ханты-Мансийского автономного округа Свердловская область оказалась в одиночестве.

Тип 2В. Группа со средним потенциалом ч умеренным риском в этом году пополнилась. Правда, из-за снижения инвестиционного потенциала группу покинули Оренбургская область и Алтайский край. Зато здесь появились увеличившие свой потенциал Ленинградская и Воронежская области (перешли из группы ЗВ1) и снизившая своп индекс риска Якутия (из группы 2С). Кроме того, в группу вошли уже упоминавшийся Ханты-Мансийский автономный округ (из 1В) и Красноярский край (из 1С). Руководству края в этом году удалось заметно снизить нехарактерный для регионов таких масштабов сверхвысокий индекс инвестиционною риска, однако ценой перехода в группу с более низким потенциалом.

Таким образом, в нынешнем рейтинге не представлена группа 1С (высокий  потенциал — высокий риск), зато число регионов, которые можно рассматривать в качестве потенциальных полюсов роста (типы 1А, 2А, 1В, 2В) увеличилось с 23 до 24. У этих регионов наибольшие шансы для успешного развития, именно они могут сое-' тавить каркас отечественной экономики.

Тип 3В. Средний потенциал и умеренный риск — по-прежнему наиболее популярное сочетание. Из-за многочисленности группы середняков в ней выделены две подгруппы.

Тип ЗВ1. Более благополучные регионы с потенциалом чуть выше среднего. Эта группа пополнилась девятью новыми членами. Из них семь улучшили свои показатели пли по потенциалу, или по индексу риска. А Оренбургская область и Алтайский край перешли в эту группу из-за снижения потенциала. В то же время из этой группы «на повышение» ушли уже упоминавшиеся Ленинградская, Воронежская и Калининградская области.

Тип ЗВ2. Потенциал чуть ниже среднего. Таких регионов 18. причем 12 из них так называемые национально-территориальные. Группа пополнилась 7 новыми регионами из группы с более высоким индексом инвестиционного риска. В то же время 4 региона, бывшие ранее в этой группе, увеличили инвестиционный потенциал и перешли в более престижную группу ЗВ1, а Новгородская область — так и вовсе в ЗА.

Тип 2С. В группе со средним потенциалом и высоким риском остался лишь Ямало-Ненецкий автономный округ.

Типы 3d и ЗС2. В группах с низким потенциалом ч высоким индексом риска тоже потери. Ее покинули 10 регионов, которые смогли снизить инвестиционные риски на своей территории. Удмуртия, Хабаровский кран и Тюменская область перешли из ЗС1 в ЗВ1. Калмыкия. Республика Алтай, Хакасия, Курганская, Камчатская, Сахалинская области и Усть-Ордынский Бурятский автономный округ перешли из ЗС2 в ЗВ2.

Тип 3D. Регионами с низким потенциалом и экстремальным риском по-прежнему остаются мятежная Чечня и прифронтовые Дагестан и Ингушетия.

 

3.2.2. Слагаемые инвестиционного климата

Инвестиционный  потенциал. Состав первой десятки регионов по уровню инвестиционного потенциала на редкость стабилен (таблица 2). Отсюда ушел лишь Татарстан, вместо которого появилась Кемеровская область. Подвижки же остальных регионов не превышали одного-двух мест в списке. Для сравнения заметим, что годом раньше первая десятка обновилась на 40%, а амплитуда перемещений регионов-лидеров превышала 10 позиций.

Безусловно, лидер списка – Москва. Первенство столицы обеспечивается всеми видами потенциала, кроме природно-ресурсного. У остальных регионов первой десятки слабых мест больше. Общий для них недостаток – низкий инфраструктурный потенциал. Инновационный потенциал является ахиллесовой пятой Кемеровской области, Красноярского края и Ханты-Мансийского автономного округа. Последний, а также Пермская и Нижегородская области отстают в наращивании институционального потенциала.

Нижние  же места в рейтинге потенциала, как и в прошлые годы, занимают автономные округа и республики.

Инвестиционный  риск. В этой области ни о стабильности, ни о чьем-либо безусловном лидерстве говорить не приходится.

Десятку регионов с наименьшим риском покинули Саратовская, Самарская, Липецкая области. Вместо них сюда вошли Калининградская, Московская и Нижегородская области (таб. 3). Ни один из регионов десятки  не смог сохранить свою прошлогоднюю позицию. Сменился и лидер, которым вновь стала Москва.

Столь высокая мобильность, видимо, объясняется  тем, что российские регионы крайне не сбалансированы по риску.

 

3.2.3. Динамика рейтинга регионов

Казалось бы, кризис должен был внести кардинальные изменения в списки регионов, выстроенных в соответствии с инвестиционным потенциалом (таб. 2) и риском (таб.3). Ничуть не бывало. Наоборот, на протяжении последних лет явно прослеживается процесс стабилизации.

Если в 1997 году среднее перемещение регионов в списке, выстроенном по инвестиционному потенциалу, составляло 6 позиций, то в 1998 году – уже 4, а в 1999 – всего 2. Изменчивость списка регионов, упорядоченных по степени риска, составила, соответственно, в 1997-м и 1998гг. 11 позиций, а в 1999г. – только 8.

Инвестиционный  потенциал. Стабилизация общего инвестиционного потенциала свидетельствует скорее не о благополучии, а об экономической стагнации в большинстве регионов, а также об отсутствии инвестиционных ресурсов для совершения заметного экономического рывка.

Самых значительных успехов добилась Ленинградская  область - за счет роста инновационного, производственного и инфраструктурного  потенциала (таб. 2).

В 1998 г. не ухудшили свои позиции ни по одному виду потенциала Московская, Воронежская и Челябинская области.

Среди регионов с наибольшим снижением рейтинга потенциала выделяется географически  слитная зона Приобья: Томская, Омская и Тюменская области. У всех этих регионов значительно снизился производственный потенциал, а у первых двух – и финансовый.

Что касается рейтингов  инвестиционной привлекательности, то здесь уже можно говорить о  долговременных тенденциях. Не снижаются  рейтинги совокупного потенциала 14 регионов, среди которых наиболее денежными были Ямало-Ненецкий автономный округ, Республика Саха (Якутия) и Вологодская область.

Постоянно уменьшали (либо в отдельные годы не увеличивали) рейтинг инвестиционного потенциала 19 регионов, наибольшее падение отмечено в Рязанской, Камчатской, Калужской  и Белгородской областях.

Финансовый  потенциал. Совершенно не удивительно, что основная драма разворачивалась именно здесь. Наиболее отличился Татарстан. Если год назад он занимал 8-е место в России по финансовому потенциалу, то в этом – 71-е (-63 позиции!). Причина – беспрецедентно низкое сальдо прибыли и убытка предприятий в 1998 году (а ведь в 1997 году на долю Татарстана приходилось 3,4% прибыли всех отечественных предприятий). Сказались огромные убытки КамАЗа. Свой вклад в ухудшение финансовой ситуации внес в прошлом году и аграрный сектор республики. Снизилась и доля Татарстана в совокупных доходах бюджетной системы России (с 2,8 до 2,4%). Теми же причинами объясняется и резкое сокращение финансового потенциала Омской (-49 позиций) и Сахалинской (-40) областей.