Экономические дискуссии и их роль в формировании экономического курса

Многие из советских экономистов  осознавали проблемы марксистско-ленинской  политической экономии и делали попытки  для их решения. «Попытки осуществить  переход от узкоспециализированного  к целостному предметному знанию о хозяйственной системе были предприняты советскими политэкономами в 60-х – 80-х годах, когда обсуждалась  структура системы производственных отношений социализма, соответственно структура учебника по политической экономии социализма. Однако в силу различных обстоятельств переход  к новому качественному уровню знания оказался незавершенным»[4], - отмечает в статье «Как преподавать и совершенствовать экономическую теорию?» М. Пивоварова.

Кризис политической экономии

После того как в России рухнула политическая и экономическая  система, которая опиралась на определенную научную доктрину, высветились все  изъяны советской экономической  науки. «На каких фундаментальных  основах стоит экономическая  наука? Сможет ли она реально влиять на реформирование экономики, если не будет общепризнанного теоретико-методологического  ядра…Роль ядра выполняла в свое время теория трудовой стоимости  Маркса…но эта теория превратилась в мертвое, догматическое ответвление некогда живой и плодотворной мысли. Победившие на фундаменте теории трудовой стоимости хозяйственные отношения замерли в косной неподвижности и неэффективности»[5], - отмечает Д. Львов в статье «Экономическая наука ищет свое лицо». И правда, марксистско-ленинская политическая экономия превратилась в своего рода догматы, не отвечающие реальным жизненным проблемам переходной экономики страны. Со сменой политического строя, с началом перехода от командно-административной экономики к рыночной стали говорить о кризисе политической экономии. Так У Алиев в статье «“Общая экономика” как научная и учебная дисциплина» пишет: «Кризисное состояние политической экономии, изучавшейся в наших вузах в течение многих лет, ныне, видимо, общепризнанно. Причем представляется правомерным говорить здесь о кризисе, так сказать, двояком: он поразил и тот «общественный материал», с которым мы имеем дело, и то, что делается самой наукой для его рассмотрения»[6]. Смена политического строя освободила экономическую теорию от идеологического пресса: «Благодаря «перестройке» мы в России освободились от простодушной уверенности в том, что теория более или менее адекватно описывает свой предмет. Я думаю, что такая убежденность… вреднее для науки, и в частности для экономики, чем все политические ограничения, вместе взятые. Теория только тогда «обретает крылья», когда она превращается в постоянный внутренний спор с ее же собственными концептуальными основаниями»[7], - отмечает В. Евстигнеев в статье «Экономическая наука в поисках новой методологии».

Положительным воздействием «перестройки» на экономическую  науку стало уничтожение рамок, в которых та находилась, благодаря  существовавшему политическому  строю. Экономическая наука получила возможность дальнейшего развития, пересмотра многих своих понятий  и, возможно, изменения. «Перестройка»  дала возможность сравнения уровня экономической науки в нашей  стране и на Западе, и это сравнение  привело к достаточно удручающим выводам: «Разрыв между уровнем  исследований западной и советской  экономической мысли стал катастрофически  нарастать. К началу перестройки  обнаружилось, что у нас, за редким исключением, нет специалистов-теоретиков по современной макроэкономике, рынкам капитал и труда, международным  финансам, теории производственных организаций  и т. п. Не было профессионалов, которые на равных могли бы отстаивать интересы России в Мировом банке или Международном валютном фонде»[8], - замечает Д. Львов.

Дальнейшая судьба политической экономии

Итак, перед экономистами встал вопрос о том, что преподавать  в качестве экономической теории. Советская политическая экономия оказалась  в кризисе и уже не отвечала запросам изменившейся экономической  и политической системы, возможно было слепое следование и подражание западной науке, которая тоже полностью не могла удовлетворить экономику переходного периода. Некоторые ученые-экономисты увидели решение этой проблемы в пересмотре традиционной политической экономии. «Думается, что выдающиеся методологические наработки советской школы еще сыграют свою роль в процессе становления новой парадигмы экономической науки…традиционная экономическая теория переживает время качественных перемен, ибо в нынешнем виде она не соответствует запросам познания и практики. Но это и время надежд. Ведущиеся сегодня дискуссии, в том числе на страницах «Российского экономического журнала», призваны выявить концептуальный потенциал науки, наметить перспективы углубления и расширения сферы метанаучных исследований»[9], -пишет в своей статье «Как преподавать и совершенствовать экономическую теорию?» М. Пивоварова. О сохранение политической экономии говорит и Богомазов Г. Г. в книге «Российский путь в экономике»: «В последние годы в экономической науке, как отечественной, так и зарубежной, вновь и довольно широко обсуждается вопрос о предмете экономической науки…и действительно, ведь от ответа на этот вопрос зависит и выбор направлений научных исследований, и логика и содержание учебных курсов…О необходимости сохранения политической экономии как науки писали в начале века все наиболее известные русские экономисты: М. И. Туган-Барановский, В. Я. Железнов, А. А. Мануилов, Н. А. Каблуков, И. М. Кулишер и др. И каждый из них отдал в те годы дань этой науке, издав учебник или курс лекций по политической экономии…Как в любой другой системе наук, и в экономических науках должна, вероятно, быть общепринятая наука – политическая экономия, которая призвана изучать общие закономерности социально-экономического развития»[10].

Теме судьбы политической экономии полностью посвящена статья В. Радаева «Есть ли перспектива у российской политической экономии?»: «Современный период характеризуется не только активными социально-экономическими преобразованиями, но и реструктурированием исследовательских направлений, многие из которых оказались в « подвешенном» состоянии. Сложная ситуация сегодня и в стане традиционной политической экономии. Иные прежние конвенции разрушены, нет ясности в вопросе о специфике предмета и метода политической экономии относительно других экономических и социальных дисциплин»[11]. В. Радаев отмечает трудное положение, в котором оказалась сейчас политическая экономия, падение ее престижа. Цепь экономических провалов, преследовавших нашу страну, породила скептическое, пренебрежительное отношение к политической экономии: «В последние десятилетия российская политическая экономия пережила трудный период отступления: ее статус как особой научной дисциплины отвергался, кафедры политической экономии переименовывались в кафедры (общей) экономической теории, соответствующие курсы изымались из учебных программ. Само сохранение термина «политическая экономия» в названии программы или структурного подразделения расценивалось одними как анахронизм, другими – как доблесть». Однако, у политической экономии должно быть будущее, и, как это отмечает В. Радаев, не через переход на позиции «Экономикс», теории которого радикально отличаются от теорий политической экономии. Решение этой проблемы В. Радаев видит в создание качественного нового курса политической экономии: «…представляется необходимым встать на путь более радикальных изменений и обосновать принципиально новую версию политической экономии. Это самый трудный путь, но не исключено, что в конечном счете он окажется наиболее плодотворным. Каким конкретно будет новый облик политической экономии, пока сказать, конечно, нельзя». Политическая экономия должна стать, по мнению В. Радаева, особой экономической наукой, «особым исследовательским направлением на границах экономической теории и политической науки», она «призвана заниматься политическими истолкованиями хозяйственных процессов». Основная идея этой статьи заключается в том, что у политической экономии есть будущее, в том случае, если она качественно измениться: «… плодотворным и реалистичным представляется путь – утверждение политической экономии как одного из альтернативных течений экономической мысли. Следует, наверное принять во внимание методологический подход Й. Шумпетера, считающего, что политическая экономия призвана включать в экономическую теорию анализ деятельности государства и механизмов политической жизни. Это, кстати сказать, возвращает политическую экономию к ее исторически первоначальному понятию. При этом политэкономы могут рассматривать разные способы взаимосвязи экономики и политики. И российской политической экономии, таким образом, еще предстоит выработать соответствующий исследовательский аппарат».

Экономикс и его перспективы

После перестройки, после  снятия идеологического гнета большое  количество ученых-экономистов увлеклось  экономикс: «Главное – это целенаправленная ориентация на конечное потребление, всестороннее удовлетворение запросов и нужд человека. Во главу угла, иначе говоря, ставятся высокий уровень жизни, разнообразие возможностей для раскрытия способностей, защищенность прав и свобод личности, развитая система социальной поддержки…стоит заметить, что большинство зарубежных экономистов разделяет именно такие взгляды относительно целей и средств экономической политики. Эти взгляды положены в основу общепринятых учебных курсов…вот о чем повествует западная экономическая мысль, вот о чем свидетельствует лучшая мировая практика. Как нужно было взять все это на вооружение еще в начале перестройки»[12], - пишут Д. Львов, В. Пугачев и Ю. Сухотин в статье «Экономическая наука и практическое реформирование». Итак, ряд экономистов увидели решение проблемы о том, что преподавать в качестве экономической  науки, в следовании западным образцам. В нашей стране сейчас явно или неявно обнаруживается стремление перейти к изучению экономикс.

Но на самом ли деле экономикс является решением всех проблем экономической науки? Богомазов Г. Г. в статье «О предмете экономической теории» пишет: «Студенты, не имеющие сколько-нибудь серьезной общетеоретической подготовки, не готовы к восприятию даже классической экономической школы. Ведь они, как правило, не знакомы с понятием метод экономической науки, экономический закон, не имеют понятия о трудовой теории стоимости и т. д. и т. д. Главную причину многие, и не без основания, видят в чрезмерном увлечении экономикс в самоограничении ее рамками. А это, безусловно, снижает, а то и просто не формирует общеэкономический кругозор…ибо экономикс, как известно, занимается изучением прежде всего функциональных связей и преимущественно в рамках рыночного хозяйства…современная экономическая теория сводится к теории рыночного хозяйства. Она в состоянии объяснить лишь рыночную систему, но не социально-экономическую систему в целом»[13]. Итак, по мнению автора статьи, можно заключить, что экономикс слишком специальная наука, не способная отразить в полном объеме социально-экономические отношения: «В принципе, в современной западной литературе можно найти огромное количество различных определений предмета экономической теории, а точнее, экономикс…если говорить об основной тенденции, то она, по нашему мнению, состоит в отходе от бытовавшего даже в недавнем прошлом понимания предмета экономической науки как исследования причин материального благосостояния…основной смысл, который вкладывают в понятие предмета многие современные западные авторы, сводится к исследованию человеческого поведения в случаях распоряжения редкими ресурсами…таким образом господствующим является ныне, видимо, все-таки такой подход, который ориентирует экономическую науку на установление функциональных связей в экономике, прежде всего в ее рыночном секторе. Это считается недостаточным». К мнению Богомазова Г. Г. о том, что экономикс не может претендовать на то, чтобы быть некой общей теоретической экономической наукой, присоединяется в своей статье «К разработке интегративного курса экономической теории» А. Булатов: «Отсутствие системной характеристики «дорыночного» (более глубокого) слоя экономических отношений видится главным изъяном принятой структуры курса экономической теории. Хотя его нередко и называют курсом «общей экономической теории», по своему содержанию он скорее является курсом «рыночной экономической теории». С этим и связана зияющая брешь в нынешнем теоретическом экономическом образовании молодых специалистов. Ведь по существу экономическая теория, стоит повторить, опустилась до уровня конкретных дисциплин, изучающих функциональные сферы и отраслевые особенности рыночной экономики…система знаний «экономикс» как якобы всеохватывающая современная экономическая наука, претендующая на исчерпывающий свод взаимосвязей и принципов функционирования и развития экономической системы общества»[14]. 

Создание интегрированного курса политической экономии и экономикс

Итак, политическая экономика  переживает кризис, экономикс не может полностью охватить социально-экономические отношения, тогда, возможно, решением проблемы является создание курса, соединяющего в себе как политическую экономию, так и экономикс. А. Булатов в статье «К разработке интегративного курса экономической теории» предлагает создать курса, сочетающего в себе некоторые понятия как политической экономии, так и экономикс: «…хотелось бы высказать свои соображения относительно возможности создания принципиальной структуры интегративного курса экономической теории, органически синтезирующего отдельные положения классицизма и сильные стороны экономикс». Итак, экономикс не может выполнять функции общетеоретической науки, так как кроме микро- и макроэкономики в любом обществе имеются более общие, глубинные взаимосвязи, определяющие его социально-экономический облик, политическая экономия же утратила способность быть некой общей научной парадигмой, так как она больше не отвечает реальной жизни, и следует оставить надежды на сохранение марксистской политической экономии как теоретической науки и учебного предмета. Тогда, возможным решением проблемы может стать соединение в единую науку политической экономии и экономикс. Однако, представляется невозможным соединение в одну теорию определение стоимости товара через труд рабочего и предельную полезность товара, частную и общественную собственности и т. д. А. Булатов отвечает на это: «Как известно, первым и главным возражением против реализации такого синтетического методологического подхода является подчеркивание реальной опасности механического объединения существенно различных и даже противоположных выводов, положений и оценок реальных экономических отношений. Однако этого можно избежать, если в новом курсе общей экономической теории не излагать в качестве равноценных все подходы и суждения по каждому вопросу, а выделить среди них наиболее адекватные современным экономическим отношениям». Основная мысль статьи А. Булатова заключается в том, что: «Такая архитектоника интегративного курса экономической теории, можно полагать, значительно повысит его теоретико-методологический уровень, обеспечит преемственность учебных программ подготовки бакалавров, магистров и аспирантов по специальности “экономическая теория”»[15].

О создание некой «общей экономики» говорит и статья У. Алиева «“Общая экономика” как научная  и учебная дисциплина»: «Полагаю, что есть объективные основания  для существования особой дисциплины (научной и учебной), которую правомерно назвать «Общая экономика»…необходимость научной дисциплины, выполняющей функции своего рода «экономической пропедевтики» и основанной на выводах всей совокупности экономических наук, по моему убеждению, остается в силе. В этой связи полезно вспомнить, что в прочно сформировавшихся кланах однородных наук давно уже выделилась такая особая дисциплина: общая физика, общая химия, общая биология, общая лингвистика и т. д. Более того, отсутствие именно такой дисциплины можно, на мой взгляд, считать своеобразным показателем незрелости той или иной области знания, что правомерно на сегодня отнести и к области экономической»[16]. У. Алиев предлагает создать общую экономическую науку, соединяющую в себе теории и выводы других экономических наук. Для определения статуса любой научной дисциплины необходимо обозначение ее субъекта, объекта, предмета и т. д., «общая экономика» не исключение: «“Общая экономика”, как и другие “общие” дисциплины, могла бы изучать общеэкономические явления и процессы, т. е. свойственные и относительно частным системам, и всему мировому сообществу…непосредственным объектом изучения выступает экономическая жизнь в единстве экономического базиса (системы производительных сил и экономических отношений) и экономической надстройки (экономических идей, теорий, взглядов, институтов экономической власти)…предметом же “общей экономики” является собственно система экономических отношений общества…основная целевая функция “общей экономики” как дисциплины, состоит в том, чтобы разработать научную общеэкономическую картину мира, различных его хозяйственных образований, начиная хозяйством отдельной семьи и завершая всемирным хозяйством».