Энергетическая политика ЕС

Более того, обеспечение стабильных и растущих по объему импортных поставок в ЕС необходимо последнему не только для балансирования увеличивающегося спроса, но и для успешного окончания проекта создания ЕЛРГЭ. Опыт целого ряда стран, в частности Великобритании*17, показывает, что создание конкурентного рынка газа и электроэнергии возможно лишь при наличии избыточного предложения природного газа. Если же предложение ограничено, то импортные поставки реализуются через бывшие национальные монополии, имеющие наработанные деловые связи с поставщиками, и это препятствует появлению на национальных рынках новых игроков и развитию конкуренции (что сейчас и наблюдается в ЕС).

В свете вышеизложенного можно следующим образом сформулировать цели, которые ЕС преследует в сфере «внешнеэнергетической политики»:

1) Развитие диалогов с ключевыми поставщиками и крупными внешними потребителями. Первый такой диалог был учрежден между ЕС и Россией. При этом цели диалогов существенно варьируются в зависимости от места страны-партнера в мировой энергетике. Речь может идти об обеспечении стабильности поставок, о передаче энергосберегающих технологий, о совместных действиях по развитию альтернативной энергетики и т.п.

2) «Экспорт» в соседние с ЕС страны существующего в энергетической сфере acquis communautaire . Впервые необходимость приложить все усилия для «экспорта правил единого энергетического рынка в соседние страны» отмечается в документах Европейского совета, состоявшегося в марте 2006 г.*18 Именно с этой целью в июле 2006 г. по инициативе ЕС было создано Энергетическое сообщество, в состав которого помимо стран ЕС входят Албания, Босния и Герцеговина, Македония, Сербия, Хорватия, Черногория и Временная администрация ООН в Косово. В качестве наблюдателей в работе Сообщества активно участвуют Молдавия, Норвегия, Турция и Украина. Помимо этого, ЕС продолжает работу по инкорпорации отдельных положений acquis communautaire в законодательство стран СНГ, в частности через экспертизу и различные программы содействия развитию правовой базы рыночной экономики.

3) Диверсификация поставщиков и маршрутов поставки энергоресурсов. Основные усилия ЕС сосредоточены на доступе к ресурсам Средней Азии. Уже действует нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан, обсуждается возможность его продления через Каспийское море до Казахстана*19. В последнее время ЕС активизировал усилия по воплощению в жизнь идеи газопровода Набукко. В конце 2007 г. Комиссия ввела пост координатора этого проекта, назначив на эту должность бывшего министра иностранных дел Нидерландов Йозаса Йоханнеса. Весь 2008 г. велись интенсивные переговоры с транзитными странами, и, особенно, с потенциальными поставщиками – Туркменистаном и Казахстаном. А после январского газового кризиса между Россией и Украиной Набукко стал для ЕС чуть ли не единственной панацеей от будущих шоков.

ЕС принимает активное участие в строительстве Арабского газопровода (Египет-Иордания-Сирия, проектная мощность – 10 млрд. м3 в год), принято решение о его соединение с трубопроводами Ирака, Турции и ЕС. Также ЕС готов содействовать строительству газопровода Ирак-Турция и его последующей стыковке с сетями ЕС. Впоследствии планируется объединить эти трубопроводы с газопроводом Набукко. Реализация всех этих планов в долгосрочной перспективе может привести к созданию газотрубопроводной системы Персидский залив – Европа, которая позволит значительно диверсифицировать источники поставки газа в ЕС.

При этом инициативы по строительству новых трубопроводов для диверсификации поставщиков пользуются единодушной поддержкой всех стран ЕС. А вот проекты по диверсификации маршрутов, в числе которых трубопроводы Nord Stream, South Stream и Бургас-Александропулис, вызывают серьезные разногласия между отдельными странами ЕС. В целом, зависимость от стран-поставщиков вызывает у ЕС бoльшую озабоченность, чем зависимость от стран-транзитеров.

4) Сокращение выбросов углекислого газа как важнейших экологический аспект энергетической политики. В этой связи следует упомянуть проект Директивы по углекислому газу, который, в развитие идей Киотского протокола, фиксирует политическое обязательство стран ЕС к 2020 г. на 20% снизить выбросы углекислого газа в атмосферу. При этом ЕС последовательно стремится привлечь все крупные мировые экономики к этому процессу*20.

5) Помимо всего прочего, Комиссия стремится расширить свои полномочия в энергетике. Упоминавшееся выше предложение по созданию Агентства по сотрудничеству энергетических регуляторов свидетельствует о стремлении перенести на общеевропейский уровень принятие инвестиционных решений. Особенно же Комиссия хочет получить полномочия вести по энергетическим вопросам переговоры с третьими странами. Общий настрой отражают слова, произнесенные 1 февраля Высоким представителем по ОВПБ Хавьером Соланой: «Есть вещи, которые мы можем изменить. Нам необходимо преодолеть фрагментацию, двусторонние переговоры, которые оставляют нас в проигрыше. Более единый и всеобъемлющий подход может усилить нашу переговорную позицию… Может быть это не произойдет мгновенно. Но важно начать. Например, обеспечив лучший обмен информацией о проводимых двусторонних переговорах». Не в последнюю очередь именно поэтому активно разыгрывается тезис о том, что некоторые поставщики (т.е. Россия) играют на конкуренции между странами ЕС и используют энергетические ресурсы для политического шантажа.

Однако среди ответственных европейских политиков все больше распространяется мнение, что не Россия «виновата» в разделенности Евросоюза. Так, комиссар ЕС по внешним связям Бенита Ферреро-Валднер недавно заявила: «По правде говоря, наша проблема – это не Россия, а, скорее, слабость наших возможностей дать коллективный ответ… Наиболее серьезной и актуальной [проблемой] является недостаток координации и транспарентности внутри ЕС, которые необходимы для того, чтобы говорить с нашими партнерами единым голосом»*21.

Лиссабонский договор, вступив в силу, значительно расширит полномочия ЕС в энергетике. Во внешнеполитическом аспекте наибольший интерес представляет формулировка: «…энергетическая политика Союза, проводимая в духе солидарности государств-членов, нацелена на… (b) обеспечение безопасности энергетических поставок в Союз…». Однако полномочия ЕС в этой сфере существенно ограничены тем, что энергетическая политика ЕС «не [должна затрагивать] право государств-членов на определение условий эксплуатации своих энергетических ресурсов, выбор ими различных источников энергии и общую структуру энергетических поставок [в государства-члены]»*22. Иными словами, государства-члены ЕС по-прежнему полностью свободны в вопросах регулирования добычи энергоресурсов на своей территории и в вопросах регулирования импорта энергоресурсов, в том числе в вопросе выбора поставщиков. Таким образом, даже после вступления в силу Лиссабонского договора способность Комиссия вести переговоры с третьими странами по энергетическим вопросам будет определяться в каждом конкретном случае и будет зависеть от степени совпадения интересов государств-членов и их способности достичь консенсуса.