Концепция перехода к рыночной экономике

К началу лета 1992 года в стране сформировался  мощный проинфляционный блок «Гражданский союз», в который входили представители военно-промышленного и агропромышленного комплексов, партии центристского и левоцентристского толка, различные профсоюзные организации. Опасаясь начала банкротства предприятий, промышленники и лидеры профсоюзов были готовы поддержать инфляцию, которая, на их взгляд, являлась для трудящихся меньшим злом, нежели безработица. В этом их поддержал шестой съезд народных депутатов (апрель 1992 года) и многие средства массовой информации. Правительство Е. Гайдара должно было считаться с этим, и ему пришлось идти на компромиссы и лавирование. Так, весной 1992 года промышленным и сельскохозяйственным предприятиям были даны льготные кредиты, что сразу же сказалось на ходе реформ, а это означало некоторое отступление от провозглашенного курса на стабилизацию, снижение уровня инфляции, сокращение бюджетного дефицита и т.д.

Правительство стало привлекать на свою сторону  ряд директоров государственных  предприятий, особенно тех, кто уже  сумел приспособиться к новым  условиям хозяйствования. Для них были сделаны некоторые уступки в денежно-кредитной и внешнеэкономической сферах, а в состав правительства вошли директора наиболее крупных предприятий ВПК и топливно-энергетического комплекса (В. Шумейко, Г. Хижа, В. Черномырдин). Таким образом, правительство стало коалиционным.

Летнее  отступление правительства под  напором сил хозяйственников  ослабило провозглашенную ранее  жесткую кредитно-денежную политику. В результате этого осенью 1992 года резко ускорился рост цен (до 5 % в  неделю в сентябре-ноябре) и произошло  обвальное падение курса рубля (в три раза за два месяца). Руководители предприятий, профсоюзы ценой тяжелого социального опыта, наконец, осознали правоту предостережений Е. Гайдара о том, что «мягкая бюджетная политика» неизбежно приведет к катастрофическим последствиям в экономике России.

Можно сказать, что с июля по декабрь 1992 года реформы  как бы замерли. Это было связано  также и с тем, что в июле 1992 года Верховный Совет назначил В. Геращенко председателем Центрального банка России, что нанесло заметный ущерб макроэкономической стабилизации, поскольку В. Геращенко был сторонником  увеличения денежной массы в экономике  страны.

12 декабря  1992 года, когда на седьмом съезде  народных депутатов Е. Гайдар  был снят с должности и.о.  премьер-министра, а через два  дня на его место был назначен  В. Черномырдин, казалось, что  с реформой покончено, и Россия  находится на пороге гиперинфляции.  Но одновременно в правительство  Черномырдина был назначен вице-премьером  и министром финансов молодой  экономист Б. Федоров, который  всеми возможными методами пытался  воплотить в жизнь программу  макроэкономической стабилизации, что позволило удержать страну  от падения в пропасть.

На рубеже 1992—1993 годов в стране шла острая борьба между двумя ярко выраженными  группами интересов, готовыми поддержать два альтернативных варианта экономического развития. Линия размежевания проходила  по вопросу о роли инфляции и путях  ее преодоления. Сторонники первого  варианта ратовали за продолжение политики «дешевых денег», то есть мощного государственного финансирования народного хозяйства  через кредитную и бюджетную  систему. В их число входили представители  слабых (нередко весьма крупных) предприятий, неспособных адаптироваться к рынку, к жестким бюджетным ограничениям. В проведении такой политики были заинтересованы также определенные финансовые структуры и банки, чье  экономическое положение напрямую зависело от государственных льготных кредитов. Сюда входили также представители  торгово-посреднических групп, непосредственно  заинтересованных в таком развитии народного хозяйства.

К числу  сторонников второго, антиинфляционного  варианта можно отнести предпринимателей, активных руководителей промышленных, банковских и торговых предприятий  и организаций, которые уже сумели адаптироваться к рынку и которым была нужна макроэкономическая стабильность. Причем в их число входили хозяйственные субъекты как частного, так и государственного сектора.

Борьба  между группировками в течение 1993 года привела к неустойчивому  экономическому положению, что выразилось в колебании уровня инфляции от 12 до 35% в месяц. В этот период усилилось  сращивание некоторой части предпринимателей с государством, причем в этом были заинтересованы обе стороны: слабое государство искало поддержки в  новом нарождающемся социальном слое бизнесменов, а те, в свою очередь, рассчитывали на поддержку государственных  институтов в конкурентной борьбе. В результате решительной позиции  Е. Гайдара (во время его второго  «пришествия» в состав правительства  в 1993 году) борьба вокруг «дешевых денег» уступила место борьбе вокруг защиты отечественного предпринимательства  от иностранной конкуренции.

На смену  явной денежной эмиссии пришла политика «мягкого инфляционизма», суть которой состояла в селективной (выборочной) поддержке национальных предпринимателей. Государство стало фактически подавлять конкуренцию во многих отраслях народного хозяйства, устанавливая протекционистские преграды во внешней торговле. Все это, в конечном счете, также усиливало инфляционность российской экономики, поскольку бизнес, защищенный от конкуренции и тесно связанный с государством (особенно его монополистические структуры), мог получать исключительно благоприятные условия как для доступа к бюджетному финансированию, так и для проведения монополистической по сути политики ценообразования.

Весной 1993 года консервативные силы перешли  в наступление. Всего нескольких голосов не хватило для отрешения  Б.Н. Ельцина от власти при голосовании  депутатов на съезде. 25 апреля в стране прошел референдум, на котором избиратели должны были ответить на четыре вопроса: о доверии президенту и его социально-экономической политике, о необходимости досрочных перевыборов президента и народных депутатов. Большинство населения высказалось за доверие президенту и его политике, а также против перевыборов. Это дало дополнительные силы правительству для дальнейшего проведения приватизации и либерализации экономики.

В заключении хотелось бы рассказать о дальнейшей судьбе России, т.к. её последующее развитие показывает положительные и негативные стороны «шоковой терапии».

Летом 1993 года реформы в очередной раз  замедлились. По инициативе В. Геращенко  Центральным банком России, без согласования с министерством финансов, внезапно был проведён обмен денежных купюр, выпущенных в СССР и России до 1993 года на новые деньги. Объяснялась эта мера желанием Центробанка отсечь денежную массу, которая находилась в обращении в бывших союзных республиках. Но обмен денег проводился в такие короткие сроки, что среди населения поднялась паника, в сберкассах образовались огромные очереди. Правда, вмешался президент, и сроки обмена были продлены, но, тем не менее, все это заметно подрывало доверие к правительству.

Другим, не менее тяжелым ударом по реформам было принятие в августе 1993 года Верховным  Советом государственного бюджета  с 25%-ным дефицитом. Одновременно увеличивались  объемы государственных кредитов на III квартал.

Противоречия  между ветвями власти зашли в  тупик и достигли критического состояния. В результате президент Б.Н. Ельцин был вынужден 21 сентября 1993 года издать указ № 1400, в котором объявлялось  о роспуске Съезда народных депутатов  и Верховного Совета. Непосредственной причиной появления данного указа  можно считать несогласие президента с принятым государственным бюджетом, а более глубинная причина заключалась в том, что законодательная власть стала олицетворять все консервативные силы в обществе, препятствовавшие экономическим реформам. К тому же несовершенство Конституции позволяло депутатам вмешиваться в оперативную деятельность правительства, внося тем самым неразбериху при принятии тех или иных решений.

В этот момент Б. Ельцин стоял перед выбором: или  не подписывать закон о бюджете (нарушая тем самым Конституцию), или распускать парламент. Президент  пошел на второй вариант, после чего еще более осложнилась политическая обстановка, депутаты в течение нескольких дней отказывались покидать здание парламента, в итоге была применена военная  сила и «Белый дом» взят штурмом. Все  это ознаменовало начало нового этапа  в экономической и политической жизни России.

Наступило очень важное для реформ время. В  правительство вернулся Е. Гайдар в  качестве вице-премьера и министра экономики, были продолжены радикальные  преобразования. В течение октября-ноября 1993 года проведена почти полная либерализация  сельскохозяйственного сектора, включая  цены на зерно. Президент издал указ о частной собственности на землю. 25 сентября была отменена практика выдачи льготных кредитов (то есть закончился период «дешевых денег»), а Центробанк поднял ставку рефинансирования, установив  с ноября 1993 года позитивную реальную процентную ставку. В эти же месяцы заметно начали снижаться темпы  инфляции, что, казалось, означало некоторую  макроэкономическую стабилизацию.

12 декабря  1993 года в России прошли выборы  в Государственную Думу в соответствии  с новым избирательным законом,  был сформирован Совет Федерации.  Одновременно, в ходе референдума,  принята Конституция Российской  Федерации, которая ознаменовала  коренные изменения в социально-политическом  устройстве страны, и, прежде всего,  установление незыблемого принципа  разделения властей: законодательной,  исполнительной и судебной. Было  покончено как с радикальным  либерализмом, так и с господством  коммунистического режима.

Но в  ходе этих выборов партии демократической  ориентации не сумели набрать достаточного количества голосов и оказались  в Думе в меньшинстве. Е. Гайдар и  Б. Федоров предпочли уйти в отставку, а в правительстве усилились  позиции промышленных центристов во главе с В. Черномырдиным. Но многие их шаги были направлены на продолжение  экономической реформы, и можно  утверждать, что с этого времени  процесс становления становления рыночной экономики стал необратимым: Россия вступила на путь проведения нормальной экономической политики.

Но до подлинной макроэкономической стабилизации было еще очень далеко, в чем  можно убедиться, проследив динамику обменного курса рубля. В течение 1994 года он имел постоянную тенденцию  к снижению. Особенно резкое и внезапное  падение курса рубля по отношению  к доллару было зафиксировано  в сентябре (на 20%), за неделю с 3 по 10 октября он упал на 17%, а 11 октября  произошел обвал курса (на 27%, с 3081 до 3926 руб. за доллар). Этот день тут же был назван «черным вторником». Через два дня курс поднялся до 2940 руб. за доллар, но постоянная девальвация рубля сохранялась, и к концу года курс обмена достиг 3550 руб.

Одной из самых болезненных проблем 1991—1993 годов был распад рублевой зоны. Роспуск СССР повлек за собой потрясение в денежной системе. В 1991 году на территории бывшего Советского Союза возникли 15 центральных банков, каждый из которых  мог увеличивать денежную массу, выпуская рублевые кредиты. И хотя наличные деньги вправе выпускать только Центральный  банк России (поскольку все печатные станки находились в Российской Федерации), кредиты — это тоже деньги. Банки  стремились перегнать друг друга  в выпуске таких кредитов, что  вело к нестабильности денежной системы, к возрастающей инфляции. Ни одна из новых независимых стран не хотела признавать верховенство России в этой сфере, поэтому необходимо было разделить  рублевую зону и создать в каждой республике свою валюту с собственным  центральным денежно-кредитным учреждением.

В конце  концов, стало ясно, что распад рублевой зоны неизбежен. В 1992 году собственные валюты ввели Эстония, Латвия, Литва, Украина, а в 1993 году – почти все остальные республики.

Казалось  бы, распад единой денежной системы  прошел быстро, но многие страны были абсолютно  не готовы к денежным реформам, время  было упущено, и практически все  из них (кроме прибалтийских республик) пережили гиперинфляцию.

Важной  проблемой была взаимная торговля между  бывшими республиками СССР, поскольку  еще в рамках Советского Союза  стал процветать натуральный обмен, или бартер. Когда же распался СССР, некоторые новые независимые  государства не сразу осуществили  либерализацию внешней торговли, в них оставалась государственная  монополия на эту сферу деятельности. Между республиками отсутствовал эффективный  платежный механизм, так как не было взаимного доверия, четкой системы  юридических санкций и взаимовыгодных расчетов, не хватало ликвидных средств. Необходимо было найти быстрое и  понятное решение для осуществления  прямых расчетов между предприятиями, например, в конвертируемой валюте с едиными обменными курсами. Но для этого прежде всего следовало пойти на либерализацию торговли и цен, а на такие шаги пошли лишь правительства России и Прибалтики. Следовательно, внешнеторговые отношения с большинством стран приходилось осуществлять с большими трудностями, сопряженными с таможенными тарифами и квотами.

Одним из ранних проявлений экономической реформы  в России был рост товарных бирж, число которых в 1990—1991 годах достигало 300. Большинство из них были универсальными и занимались продажей самых разнообразных товаров. Доходность сделок на этих биржах складывалась в основном за счет искусственного разрыва в ценах: биржевые брокеры скупали товары по низким, контролируемым государством ценам, а потом продавали их по высоким рыночным ценам, что позволило многим биржевикам создать немалые состояния.

Либерализация цен в январе 1992 года привела к  кризису товарных бирж, их число  стало резко сокращаться. К лету 1993 года количество активных бирж снизилось  до 150, и только 40 из них функционировали  постоянно. 40% общего оборота было сконцентрировано на шести товарных биржах, четыре из которых находились в Москве. Торговля такими товарами, как нефть, никель, алюминий, древесина, зерно, уголь была сконцентрирована на одной из специализированных бирж.

На процесс  сокращения количества товарных бирж повлияло также и то, что в стране была разрешена обычная частная  оптовая торговля инвестиционными  товарами. Однако биржи сыграли заметную роль в становлении рыночных отношений, послужили фундаментом для возникновения  более цивилизованных биржевых структур, существующих в настоящее время.