Контрольная работа по "Мировой экономике"

Мичуринский государственный  аграрный университет 

Шифр  №11027 

Контрольная работа №___1_______ 
 

По мировая экономика

(наименование дисциплины) 

За ____2__ курс на тему___________________________________ 

_____________________________________________________________________

(тема или  номер варианта) 

Студента-заочника   Ширякиной Е.А. 

Факультета___ИЗ и ДО_________________________________________________________ 

Специальность___Экономика и управление на предприятии АПК 
 

Дата  отправки работы в  университет_______________________________________ 
 
 
 

Содержание:

1.Социально-экономическая  структура_______________________________3.

2.Россия  и МВФ________________________________________________7.

3. Влияние внешней торговли на распределение доходов_______________14.

4. Список  литературы ___________________________________________16. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

1. Социально-экономическая структура.

    Утверждение новой религии реально затрагивало  любые проявления социальной жизни. Было бы ошибкой недооценивать хотя бы одну сторону ради гиперболизации другой, но любая оценка неизбежно  будет иметь относительный характер. Нельзя квалифицировать что-либо абстрактно, необходимо исходить из конкретных исторических условий. Христианство утверждало феодализм — антагонистическую систему, базирующуюся на эксплуатации одной части общества другой. В этом отношении новая вера действительно становилась орудием угнетения и насилия в руках эксплуататоров. Однако феодальный строй для Руси IX—Х вв., по сравнению с первобытнообщинным, уже давно ставшим оковами на пути исторического развития, был явлением прогрессивным. Итак, победа новой идеологии связана с победой нового общественного строя. Как идеологическая надстройка каждая религия представляет собой фантастический слепок с реальной общественной структуры. Первобытнообщинный строй, базирующийся на признании (хотя бы формальном) социальной равноправности всех членов общины, утверждал адекватное равенство креатур собственного пантеона. Иерархия божеств носила слишком условный и приблизительный характер. Попытка поставить над сонмом языческих богов верховное божество — Зевса у греков, Юпитера у римлян, Перуна у славян, Вотана у германцев, Одина у скандинавов, и т. д. — нигде не дала положительных результатов. Осуществляемая на заключительных этапах развития языческих систем, т. е. при переходе общества к классовому строю, эта попытка, как и всякий паллиатив, была обречена на полное поражение. Во всяком случае альтернативным дополнением должна была стать тенденция к обожествлению реальных носителей публичной власти — царей, императоров, героев и т. д. Так было в древнейших деспотиях Эйкумены, в античных державах; нечто подобное происходило и у варварских народов Европы, в том числе и на Руси. Каждая религия отражает (пусть в преобразованном, деформированном виде) реальную действительность и является своеобразной проекцией земной жизни в сферу фантастических представлений. Другое дело, какая сторона действительности доминирует в каждой конкретной системе. Не бог создал человека ”по образу и подобию своему”, а наоборот, человек создает бога (или богов) по собственному уподоблению. Соответственно бог выступает перед паствой то в образе праотца-патриарха, то воина-полководца, то феодала-правителя.

    Каждое  общество стремится спроецировать  на небо социальную структуру, которую  оно утверждает на земле. Христианство, которое сменило язычество, конструировало на небесах структуру, по своему характеру  подобную земной. Оно признавало сложную иерархию сверхъестественных креатур, что достаточно хорошо отвечало сословной иерархии средневекового общества. Кроме верховного божества (собственно бога — единого в трех ипостасях), которому на земле соответствовал верховный правитель — император, король, великий князь и т. д., существовал сонм небесных сил, который точно повторял иерархию на земле.

    ”Ангельский чин” делился на четко размежеванные  разряды и сословия. Всего их было три и каждый, в свою очередь, делился  на три категории, получившие название ”ликов”. Первый (высший) разряд представляли серафимы, херувимы и престолы; второй — хозяйства, силы и власти; третий — начала, архангелы и ангелы. В начальный период христианства была распространена концепция, согласно которой все ангелы признавались равными по своей природе. Такое представление возникло в среде обездоленных слоев общества, однако было официально осуждено в 653 г. на Константинопольском Вселенском соборе. Организация ”небесного воинства” хорошо отвечала организации ”воинства земного” — многочисленным категориям феодалов, от простых рыцарей до князей, герцогов, графов.

    К ним необходимо добавить ”лик святых”  — лиц земного происхождения, которые на протяжение длительной истории христианской церкви систематически пополняли ее пантеон. Прежде всего это ветхозаветные персонажи — патриархи, судьи, пророки и т. д., которые жили и действовали за много столетий до проповеди Христа. Однако и история самого вероучения породила множество святых различного вида. Они разделялись на апостолов, мучеников, преподобных (иноков-подвижников), отцов церкви и иереев, имеющих особенные заслуги перед церковью. Владимира Святославича стремились отнести к ”равноапостольным”, т. е. к первой из перечисленных категорий.

    Развитой  системой небесной иерархии христианская вера, конечно, очень импонировала элите  средневекового общества. Такая иерархия освящала вполне реальную, юридически утвержденную иерархию феодального  общества, а еще глубже — систему  экономических отношений (иерархию землевладения).

    Подчеркнем, что сама церковь приняла и  ввела у себя аналогичную многоэтажную систему сословного (и административного) подчинения. Эта система органично  вошла в общую социальную структуру  феодализма: ”князья церкви” контаминировались с обычными князьями — землевладельцами и воинами. Иерархия православной церкви, в частности, определяла три ранга: епископы (архиереи), которые руководили определенными диоцезами, т.е. провинциями (епархиями); пресвитеры (священнослужители, имеющие право литургии) и дьяконы (служители, то есть помощники пресвитеров). Эти три степени, в свою очередь, разделялись на группы. Например, дьяконский чин включал иподьяконов, дьяконов и архидьяконов; архиерейский — епископов (епархов), архиепископов (митрополитов) и патриархов.

    Вскоре  после своего образования древнерусская  православная церковь сама превратилась в феодального землевладельца и  эксплуататора, став, таким образом, непосредственным элементом правящей социально-экономической системы. История  древнерусского церковного землевладения  в начальном периоде его развития еще не исследована. По-видимому, основным источником его были бенефиции —  пожалования со стороны государственной  власти и частных лиц из числа  высших феодалов. Масштабы этого явления  в период до нашествия Батыя слишком  преувеличены в той специфической  разновидности литературы, которая  в основном проявляла интерес  к данному сюжету.

    К сожалению, мы не имеем никаких сведений о церковном землевладении периода  Аскольда (если оно существовало, хотя есть основания думать, что Переяслав  был владением митрополита), а  тем более — длительного периода, когда христианство утратило значение государственной религии и вело упорную борьбу с язычеством. Главным  источником материального обеспечения  древнерусской церкви в то время  были милостыня и плата за требы. Десятина, пожалованная Владимиром в  связи с освящением кафедрального  собора, — первое достоверное известие о церковных доходах, которые, однако, еще не приобрели посессионного характера и не включили церковную организацию непосредственно в процесс производства. В дальнейшем десятины вводились в других городах (в первую очередь епископских) и получили универсальное значение.

    Сведения  о земельных бенефициях в XI—XII вв. немногочисленны, а в ряде случаев  не конкретны и не во всем понятны. ”Повесть временных лет” сообщает, что великий князь Изяслав  Ярославич пожаловал Печерскую  гору новооснованному здесь монастырю. Это сообщение помещено под 1051 г., но во вставной новелле, посвященной возникновению Печерской обители. В действительности пожалование приходится на время между 1054 и 1068 гг.; это самое древнее упоминание о монастырском землевладении в древней Руси. При этом, однако, следует подчеркнуть очень важное обстоятельство, на которое до сих пор как-то не обращали внимания. Речь идет не о поле, т.е. не о землях, пригодных для обработки под посевы, а о бросовой территории, предназначенной для непосредственного заселения. Причем только самой территории, без феодально зависимых крестьян.

    Нестор  в ”Житии Феодосия” неоднократно упоминает села, принадлежащие Печерскому монастырю. Сведения относятся ко времени  до 1074 г. (год смерти Феодосия Печерского). В Ипатьевской летописи находим ретроспективную запись о большом бенефиции Ярополка Изяславича Печерскому монастырю; он отписал ему ”всю жизнь свою” и частные владения в четырех волостях: Небльской, Деревской, Луцкой и в районе Киева. Дочь Ярополка Анастасия, жена князя Глеба Всеславича, отписала Печерскому монастырю пять сел с челядью. В последнем сообщении имеем бесспорный пример феодального землевладения.

    Ряд бенефициев XII в. известен в Новгороде благодаря грамотам, тексты которых дошли до нас. Так, в начале 30-х годов великий князь Мстислав Владимирович вместе со своим сыном Всеволодом подарил Юрьеву монастырю село Буйцы ”с данью, и с вирами, и с продажами”. Всеволод Мстиславич отказал тому же монастырю ”Княжью риль” (полосу земель на юг от города между Волховом и озером Мячином) и село Ляховичи в низовьях р. Ловать. Его брат Изяслав Мстиславич дал большое пожалование Новгородскому монастырю св. Пантелеймона, состоящее, однако, не из обрабатываемых земель, а из приречных угодий (луга, сенокосы и т. д.).

    В том же Новгороде Варлаам Хутынский (в миру боярин Алексей Михайлович) отказал основанному им монастырю св. Спаса ”землю и город, и ловища, и пожни”. Князь Святослав Ольгович в грамоте 1137 г., которая многим исследователям кажется загадочной, регламентировал новгородскую десятину и в то же время определил земельные владения, с каких она должна была поступать. Известная уставная грамота Всеволода Мстиславича церкви св. Иоанна на Опоках (”Ивановское сто” купцов-вощинников) фиксировала пошлины в пользу попов того храма.

    Ипатьевская летопись под 1160 г. упоминает сельцо, принадлежащее церкви св. Спаса в Чернигове. Около 1150 г. смоленский князь Ростислав Мстиславич дал уставную грамоту на земельные владения местной епархии с подробной описью всех поступлений. Эта грамота дошла до нас в копии XVI в. вместе с подтверждающей грамотой первого смоленского епископа Мануила и приложениями более позднего времени.

    Андрей  Боголюбский в 1158 г. заложил во Владимире-на-Клязьме кафедральную церковь Успения и дал ей ”много имђнья, и свободы купленыя и з даньми, и села лђпшая, и десятины в стадђхъ своихъ, и торгъ десятыи”. Бенефиций был настолько большим, что наследники Андрея после его смерти попытались осуществить частичную секуляризацию (правда, неудачно). Лаврентьевская летопись сообщает о пожаловании Печерскому монастырю в Суздальской земле нескольких сел неким Ефремом. Личность бенефицианта вызвала разные мнения в литературе: одни исследователи отождествляют его с ростовским епископом Ефремом, другие считают его боярином.

    Наиболее  распространенную форму материальной поддержки церкви, очевидно, представляли денежные вклады или ценности. Так, Нестор Летописец в ”Житии Феодосия” писал, что много правителей (вельмож) приходили к ”немоу (Феодосию. — М. Б. ) благословления ради и от имђнии своихъ малоу нђкакоу часть подающи имъ”. Ниже: ”князи и боляре прихожаахоу къ великоумоу Феодосию…, приношаахоу емоу нђчьто мало отъ имђнии своихъ на оутђшение братии, на състроение манастырю”. Упомянутый выше князь Глеб Всеславич подарил Печерскому монастырю 700 серебряных и 100 золотых гривен — огромную по тем временам сумму.

    Освящая частное владение и собственные  богатства, христианская церковь активно  способствовала имущественному расслоению древнерусского общества и утверждению  власти имущих. Превратившись в крупного феодала-землевладельца, получая презенты от светских землевладельцев, древнерусская церковная организация стала могущественной опорой феодального строя, активнейшим образом способствуя его дальнейшему утверждению и развитию.

2. Россия и МВФ.

История началась в ноябре 1991 года, когда российские реформаторы во главе с Егором Гайдаром провели первую консультацию с МВФ и рассказали, что они  собираются делать. Представители фонда  предложили по мере сил помогать советами. МВФ всегда отрицал, что являлся инициатором или разработчиком российских рыночных реформ, указывая, что это была местная инициатива. 1 июня 1991 года Россия стала членом МВФ, а в августе ей был выдан первый кредит stand-by -- $1 млрд. Как вспоминает в своей аналитической работе, посвященной отношениям МВФ и России, бывший глава второго европейского департамента МВФ Джон Одлинг-Сми, дали бы и больше, но Россия явно не контролировала свою денежную политику, потому что не могла договориться с другими странами рублевой зоны (она вообще хотела эту зону ликвидировать, но МВФ был против). Как ни странно, уже в 1992 году в России иногда наблюдались некоторые признаки бюджетной стабилизации, которую всегда так рекомендовал МВФ своим членам: в отдельные месяцы бюджетный дефицит был явно меньше рекомендованных 5% ВВП. Более того, временами наблюдалось даже некоторое снижение инфляции: к октябрю 1992 года инфляция, до того превышавшая 90%, упала до 40%, но в ноябре снова взлетела до 66% Минаев С. Конец кредитной истории // Коммерсантъ, 2005. - № 17 (3101). С. 18-25..

В 1993 году МВФ  убеждал Россию как можно решительнее  бороться с инфляцией и даже подписал с ней в мае некий "антиинфляционный договор", обязывающий снизить инфляцию с 17% до 10% в месяц и сократить субсидирование госпредприятий Центральным банком России. Инфляцию сократить не удалось, но Россия получила первый транш так называемого кредита системной трансформации в $1,5 млрд (этот кредит был для МВФ относительно новым, и он, собственно, не особенно знал, какие требования предъявлять к его получателям). В 1994 году МВФ предъявлял России большие претензии за чрезмерно мягкую денежную политику (которая кончилась обвалом курса рубля в "черный вторник" 11 октября) и не хотел давать вообще ничего.

Однако, по признанию  господина Одлинга-Сми, вмешались страны G7 Страны большой семерки и особенно США, которые прямо указали выдать кредит,-- пришлось выделить второй транш "кредита системной трансформации" в $1,5 млрд. В 1995 году Россия получила $5,5 млрд кредита stand-by c условием к июлю снизить инфляцию до 1% в месяц и так держать в дальнейшем, а бюджетный дефицит уменьшить до 6,5%. Инфляцию до плановой величины снизить не удалось, но ужесточение денежной политики дало свои результаты, курс рубля начал расти и в июле был введен валютный коридор (который МВФ воспринял как попытку удержать рубль от чрезмерного роста с опасностью в дальнейшем обвального падения и повторения "черного вторника"). МВФ очень понравилось то, что в 1996 году дефицит снизился до 4%, в 1997 году -- до 3% и в 1998 году -- до 2%. Он отныне Россию хвалил и каждый год кредитовал (например, в 1996 году дал $3,8 млрд так называемого расширенного кредита). Россия, в свою очередь, в 1996 году впервые начала выплачивать долги фонду -- тогда она заплатила $0,5 млрд. В те годы эксперты фонда не возражали и против финансирования бюджетных расходов за счет ГКО, продаваемых нерезидентам,-- во всяком случае, в официальных документах фонда в октябре 1997 года с похвалой указывалось, что нерезиденты с начала 1996 года, когда они получили возможность покупать ГКО, накупили их уже на $10 млрд.