Критический анализ постиндустриального общества

Основатель данной концепции Д. Белл еще в начале далеких 70-ых годов указывал на ключевые черты складывающегося нового социального устройства. В доиндустриальном этапе основным производственным ресурсом являлась мускульная сила, в индустриальном - машинная техника, а в постиндустриальную эпоху таким ресурсом стало знание. Ценности меняются, и целью уже становится не число произведенных благ, а скорее их качество, и, если брать шире - качество жизни. Человеческая деятельность начинает обретать духовное измерение. Физический труд уступает умственному. Рутинные трудовые задачи меняются на творческие. Именно ученые, инженеры, специалисты становятся лидерами общества и создателями перманентных инноваций.

В постиндустриальном обществе главные решения по вопросам роста экономики либо её сбалансированности исходят напрямую от правительства, но, тем не менее, их основа будет зависеть от научных исследований и разработок, на различных анализах и их соотношениях. Данные исследования, как правило, поддерживаются непосредственно правительством. Принятие же решений в силу сложности их непредсказуемости и возможных последствий будет приобретать все более технический характер. Бережность в отношении к талантам и увеличение образовательных и интеллектуальных  учреждений станет основной заботой общества. В постиндустриальном обществе возникнет новая характерная "элита", основанная не на обладании имуществом, наследуемой либо приобретаемой, а на собственной квалификации, полученной благодаря образованию.

Одной из существенных характеристик постиндустриального общества, по мнению Д. Белла, станет уже появившаяся новейшая интеллектуальная технология, которая будет использоваться в принятии управленческих решений. Он считал, что уже к концу 20 века новейшая интеллектуальная технология будет столь же важна в человеческих делах, как и роль машинной технологии в индустриальную эпоху.

Все произошедшие достижения человечества касательно технологий вызвали всеобщий энтузиазм. Люди начали говорить о смене капиталистической парадигмы. Возникли теории о "информационной демократии", которая обеспечила бы доступ каждого индивида к рынку, выбору требуемых товаров, к различным сведениям экономического и политического характера и всему прочему, посредством персонального компьютера. Зародилась надежда на то, что именно в рамках нового общества с его возможностью "все просчитать" станет возможным снять экологические проблемы современного мира.

ГЛАВА III. КРИТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОГО ОБЩЕСТВА

Не следует забывать и о критике теории постиндустриального общества. Ее нынешние противники в основном воедино указывают на несостоятельность технологического детерминизма, и, как следствие, некоторую утопичность взглядов многих исследователей данного направления.

Описывая «среду», в которой формируются постиндустриальные социумы, исследователи, помимо того что отмечали чисто экономические противоречия, вызывающие собой циклические и структурные кризисы (наиболее рельефно по этому вопросу выглядит работа О. Тоффлера "Экоспазма"), не забывали также и о проблемах экологического характера. Помимо этого, за одну из ключевых характеристик данной "среды" брались в пример конфликты, неизменно возникающие в отношениях между Севером и Югом, Западом и Востоком. Следует отметить, что множество классиков постиндустриальной теории, не выражая злобу на коммунистические режимы, тем не менее, отмечали неэффективность основанных ими хозяйственных моделей, проявляли уверенность в историческом триумфе западного типа производства и системы ценностей. Собственно, именно эти ценности демократии и хозяйственной свободы, которые являлись объектом естественного стремления людей 20 века и которые были недоступны большинству жителей коммунистических стран, в конечном счете, сумели подорвать политическую стабильность в Восточной Европе и развалили коммунистическую систему.

Имеет место быть одному очень важному факту, о котором исследователи большинством умалчивают. Они сообщают, что в индустриальных странах лишь 5-6 процентов населения заняты в сельском хозяйстве, что подразумевает, что благодаря им обеспечивается продовольствие всего остального населения, а в постиндустриальном обществе 5-6 процентов заняты в промышленном производстве, обеспечивая общество промышленными товарами. Это лишь правда наполовину.

  На деле переход к постиндустриальному обществу невыполним без помощи третьих стран, подобно тому, как, в свое время, был бы невыполним переход к индустриальному обществу в колониальных странах без помощи колоний, которые находились на аграрном этапе развития. Именно аграрные колонии изготовляли необходимое количество продовольствия для пропитания населения, и именно благодаря им стал возможен промышленный переворот в их метрополиях.

Если тщательно рассматривать этапы перехода к постиндустриальному обществу, то можно заметить тенденцию. Когда страны третьего мира, как пример, Африка или Латинская Америка, снабжают более развитые страны провизией, то страны "второго мира", в основном Китай, снабжают данные страны промышленными товарами. В настоящее время трудно найти вещи, созданные в странах Западной Европы, и практически нельзя найти вещи, произведенные в США. Товары, несмотря на то, что они продаются под американскими торговыми марками, изготовлены в основном в Китае, либо же в прочих "развивающихся" странах. Вследствие этого можно заявить, что аграрная и индустриальная сферы экономики отнюдь не исчезли в развитых странах, а просто были перенесены за пределы их территории. На данный момент первое место в производстве электроники занимает Тайвань, примерно от 80 до 90 процентов электроники производится именно там. Samsung и LG - бесспорно всем знакомые названия, но вряд ли кто-либо сумеет озвучить хотя бы одну американскую фирму, которая занимается производством бытовой техники.

Однако общемировое положение формируется во многом совсем не по тому сценарию. В ней вырисовываются тенденции, которые внушают скорее опасения, нежели оптимизм. Причем вышесказанные тенденции напрямую либо косвенно связаны с новыми постиндустриальными технологиями.

Начать с того, что внедрение роботов и автоматизации значительно сократило количество рабочих мест. В среднем, один робот способен заменить четырех работников. Япония давно опередила весь мир по количеству используемых роботов, хотя все еще умудряется справляться с проблемой безработицы благодаря уникальным особенностям и специфике своих известных фирм и искусству компромисса. Европа же наряду с США искусственно притормаживают роботизацию, боясь неблагоприятных общественных последствий. Но, несмотря на все предпринимаемые меры, и здесь тенденции сокращения мест налицо. В последние годы в США персонал сталелитейных заводов снизился в 6 раз. «General Electric» примерно за одинаковый период сократил число своего персонала вдвое.

Американская администрация уже осознала угрозу происходящего, и различными способами старается найти новые рабочие места, но пока основное их действие - это понижение зарплат. Как результат стирается былая гордость США - массовый средний класс, составлявший примерно 60 процентов населения в далекие 50-70-е годы. На сегодняшний день высший слой населения (порядка одной трети) увеличивается и даже материально выигрывает за счёт притока новых специалистов по технологиям; другая треть по уровню жизни смотрится несколько хуже, нежели средний класс 20 лет назад; последняя же треть и вовсе балансирует на грани бедности.

Таким образом, общественная поляризация заметно обостряется. В США на данный момент около одной пятой части семей собирает 80 процентов национального богатства, причем 1 процент из них - 40 процентов национального богатства. И данная тенденция просматривается по всему миру. Если после Второй Мировой войны прибыль верхних слоев 20% населения превосходила доходы 20% нижних примерно в 30 раз, то сейчас эта цифра увеличилась в два раза. Как считают некоторые западные аналитики, в целом на постиндустриальной стадии имеется "реальная" опасность. Опасность того, что меньшинство высококвалифицированных работников и специалистов будет существовать наряду с большинством низкоквалифицированного контингента на фоне массовой безработицы.

Сегодня насчитывается порядка 35 тысяч транснациональных корпораций, но руководит всем даже не сотня из них, а и того меньше. Журнал "Экономист" выдал свои оценки, по которым выходит, что лишь 5 крупнейших ТНК контролируют больше половины мирового производства товаров, автомобилей, электроники, самолетов и прочей продукции. В особенности существенна степень концентрации в отраслях, которые имеют связь с информационными технологиями.  Так, например, всего лишь 2-3 компании практически полностью контролируют международную сеть телекоммуникаций. Крупные транснационалы уже набрали такую экономическую мощь, что она соизмерима с ВНП средних по размерам государств, что позволяет им практически диктовать собственную волю многим странам.

Глобальная криминализация - один из симптомов ослабления роли национальных государств. Параллельно с ними, а порой и над ними, существуют международные организации, как правило, нелегитимные: МВФ, НАТО, ВТО и другие. Данные корпорации имеют немалую независимость и существенные амбиции и принадлежат чиновникам не избираемым, а назначаемым. Отсюда возникает недостаточная дееспособность государственных организмов в отношении своих разных традиционных функций: регулирование национальной валюты, осуществление экономической политики, поддержание правопорядка и прочее.

Есть три основных аспекта, в которых наблюдается разная направленность динамики развития России и постиндустриального мира - общественный, экономический и технологический. В сумме они характеризуют дистанцию, отгораживающую нашу страну от прочих семи государств, лидеры коих из собственных, сугубо политических представлений стали последнее время (годы) приглашать российских президентов на свои регулярно проводимые встречи.

Сегодня нынешнее отставание России в технологической отрасли невозможно замаскировать никакой социальной демагогией. С начала 1970-ых годов Советский Союз уже начал терять свое лидерство, которое он имел в отдельных стратегически немаловажных отраслях. В то время практически все основные научные исследования были подчинены  развитию космического и военно-промышленного комплексов, что порождало автономность по отношению к массовому производству. Данный факт тормозил развитие в области фундаментального образования: к концу 1980-ых годов на одну тысячу населения было лишь 18 студентов высших учебных заведений, в то время как в США - не меньше 55.

Политической и хозяйственной элите России необходимо сконцентрироваться на том, чтобы починить производство продукции, для способности соперничать с заграничными образцами, активным образом наращивать и открывать интеллектуальный потенциал нации. Но для этого нужно сформировать условия информационной и хозяйственной открытости, соблазнительные для инвестирования иностранных капиталов, но отнюдь не как добытчиков местного природного сырья, а как создателей новейших производственных мощностей, дающих работу людям, налоги - государству и ценный трудовой опыт - новому поколению. Мы вынуждены будем прийти к естественной интеграции государства в режим мирового хозяйства, активно повышая в ВВП долю отраслей промышленности, которые производят конечные потребительские товары, и уменьшая долю добывающих и ресурсных отраслей. Именно товары массового спроса, изготовляемые в России, обязаны заменить продукцию сырьевого сектора в качестве основной статьи отечественного экспорта. В рамках дефицита финансовых средств государству надлежало бы прекратить финансировать разрабатывать технику, в массовом масштабе изготавливающейся за рубежом; поддержка должна быть обращена только на те цели и задачи, которые обещают дать явный технологический приоритет по сравнению с другими. Неплохо было бы сократить малоэффективные затраты на дотации отечественным производителям второсортной техники, отступиться от содержания непозволительно громоздкой военной технологии, резко снизить расходы на государственный аппарат.

Политика такого рода санкционировала бы перевооружение отечественного производства, обеспечило новейшие технологические разработки в промышленности и сельском хозяйстве, избавила бы от унизительной зависимости от импорта различных потребительских товаров и продовольствия. Если взглянуть в более отдаленную перспективу, хозяйственный комплекс России, как и большинство государств Восточной Европы, может трансформироваться в постиндустриальный, и лишь это станет основанием для полноправного вступления нашей страны в содружество постиндустриальных стран.

Стремления «догоняющего»  развития разрешают сделать вывод, в связи с которым ни одна из хозяйственных систем не способна в современных условиях к быстрому развитию без широкомасштабного заимствования технологий и знаний у развитых наций, без активного экспорта собственных продуктов на рынки постиндустриальных стран, поскольку именно они обладают достаточным платежеспособным спросом. В начале 21 века в мире объективно сложилась обстановка, не позволяющая ни одной из стран войти в постиндустриальное сообщество без его согласия и без его активной поддержки (наконец оправдавшиеся попытки России вступить в ВТО яркое тому подтверждение). Постиндустриальный мир вступает в XXI век, не имея себе достойных конкурентов.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Обозначение нового общества с употреблением префикса пост- при всей его условности представляется на сегодняшний день единственно допустимым. Подход такого рода преподносит достаточное количество возможностей для построения на его же основании адекватной теории прогресса, что позволяет нам выделить в истории всего человечества три больших этапа и противопоставить новый социум не всей истории общества, а только его отдельной стадии (по Д. Беллу доиндустриальное, индустриальное и постиндустриальное общество).

Необходимо отметить тот факт, что сама теория постиндустриального общества не может быть однозначно причислена к экономической, социологической или политологической науке. Это определяется, скорее всего, тем, что речь идет о мировой по своим методологическим взглядам и размеру охватываемых проблем концепции.

Ключевой лейтмотив постиндустриального общества - многообразие. К принципам постиндустриального общества можно причислить: фрагментарность, децентрацию, плюрализм. Говоря об экономике, её многообразие обнаруживается не только в типах техники, ассортименте товаров и услуг, но и также в надобности в широком спектре различных профессий.

Если взглянуть с точки зрения осмысления процессов, реально имеющих место в современном постиндустриальном обществе, то весьма значительными являются работы Т. Стоуньера, Дж. Нисбета, Дж. Бенингера. Ученые делают предположение, что наиболее возможный итог развития социума в ближайшем будущем - это интеграция существующей системы с новыми СМИ. Развитие нового информационного строя вовсе не значит незамедлительного исчезновения индустриального общества. Даже более того, появляется возможность установления тотального контроля за банками информации, ее производством и распространением. Информация, ставшая основным продуктом производства, соответственно, становится и мощным властным ресурсом, скопление которого в одном источнике, возможно, может привести к возникновению новой вариации тоталитарного государства. Данную возможность не отвергают даже те западные футурологи, которые в целом оптимистически оценивают предстоящие преобразования социального порядка (Е. Масуда, О. Тоффлер).