Общие предпосылки возникновения кооперативного движения

     В этих условиях  кооперативы должны найти свое собственное место. В первую очередь они могут ориентироваться исключительно на удовлетворение потребностей работников данного предприятия (торгово-закупочные, по оказанию строительных, бытовых и иных услуг), оказывать чисто  потребительские  услуги как в традиционных (строительство гаражей, жилья), так и в нетрадиционных сферах и т.д.

     Бизнес  в эти сферы  либо не идет, либо создает очень дорогие услуги. Если же кооперативы, работающие в этих сферах, будут нацелены исключительно  на удовлетворение потребностей работников данного предприятия, то они смогут получать солидную финансовую и иную поддержку предприятия. Это даст возможность более эффективно использовать средства, выделяемые предприятием на соц. нужды работников.

     Вместе  с ростом кооперативного движения появился ряд крупных проблем и противоречий как внутри самой кооперации, так и за ее пределами. Можно выделить  несколько основных групп таких проблем и противоречий.

     Во-первых, при в те годы разрешения на частное  предпринимательство оно стало использовать кооперативную форму. Теневая перекачка части государственных ресурсов в кооперацию, «игры» на разнице между государственными и рыночными ценами, применение в кооперативах труда наемных работников и другие  подобные  факторы ориентировали деятельность кооперации на максимизацию прибыли и доходов, деформировали социальные  основы и принципы кооперации. Новая кооперация  стала превращаться, по существу, в конгломерат социально различных структур – от частнопредпринимательских до акционерных. В ней все меньше места занимали реальные кооперативные образования. Деформации и перерождению новой кооперации способствовала и коммерческо-предпринимательская направленность деятельности кооперативных союзов.

     Во-вторых, возникли и углублялись противоречия между новыми кооперативами и населением. Кооперация стала конкурентом  населения в приобретении многих видов товаров (особенно стройматериалов, полуфабрикатов, ряда промышленных изделий). Расширение производственной и особенно торговой деятельности кооперации порождало или усиливало товарный дефицит многих видов продуктов в государственной торговле. Под кооперативы стали передаваться помещения бывших государственных магазинов, столовых и т.п. Особое недовольство населения вызывали высокие цены на продукцию кооперативов.

     В-третьих, развитие кооперации привело к углублению ряда противоречий в самом государственном хозяйстве, расшатыванию сложившихся систем ценообразования, безналичного оборота денег, централизованного материально-технического снабжения и т.п. Между государственным хозяйством и кооперацией возникла конкуренция за трудовые ресурсы, в которой кооперация выигрывала. Стало расти и социальное недовольство работников государственной сферы низким уровнем заработной платы.

     В-четвертых, отсутствие целенаправленных и последовательно проводимых общеэкономических реформ вызвало деформирование рыночных механизмов, складывавшихся в ходе развития  кооперации, ибо государственные регулирующие начала не были встроены в нарождавшийся рынок. Эта исходная ситуации негативно отразилась на становлении рыночных отношений и в последующем. Государство стало сдерживать, ограничивать рыночное  влияние  кооперации на государственный сектор.

     В 1989 году число действующих кооперативов увеличилось в 2,5 раза. Особенно быстро развивались кооперативы, занимающиеся  производством товаров народного потребления, бытовым обслуживанием населения, хотя доля их несколько снизилась в связи с ростом других видов кооперативов. Налоговые льготы стимулировали становление строительных кооперативов. Поэтому каждый пятый кооператив был строительным. Законодательством было установлено, что в первые два года работы от уплаты подоходного налога полностью освобождались кооперативы по производству и переработке сельскохозяйственной продукции (кроме колхозов), строительные кооперативы, а также по производству строительных материалов. Начиная с расчетов за 1 квартал 1990 года, они освобождались от уплаты в бюджет подоходного налога с доходов, полученных от  выполнения строительных работ, производства и переработки сельскохозяйственной продукции, производства строительных материалов, при условии раздельного  учета результатов деятельности по этим видам. Очень много вопросов возникало по поводу того, что же относить к строительным кооперативам. Так вот, если кооператив наряду со строительными работами выполняет для собственных нужд проектно-сметные  работы, то их тоже следует относить к строительным. Для того чтобы лучше понять, можно привести пример: предположим, кооператив получил доход за отчетный период 300 тысяч рублей, из них 200 тысяч рублей – за выполнение строительных работ. Вся эта сумма освобождается от налогообложения.

     При определении налогооблагаемых доходов кооперативов из выручки исключаются отчисления в ремонтный фонд, когда он создается и учитывается в соответствии с порядком, установленным для государственных предприятий. Если кооперативы не планируют и не учитывают ремонтный фонд, затраты на текущий ремонт из выручки кооператива исключаются только в частности материальных затрат, то есть оплата труда в данном случае из облагаемых доходов не исключается. Много вопросов возникало по поводу налогообложения доходов граждан, объединившихся в кооперативы по транспортному обслуживанию населения. Создание такого кооператива возможно при условии, если вся полученная выручка сдается в кассу кооператива, который и производит оплату труда. То есть здесь налицо принцип организации кооператива, арендующего транспортные средства частных владельцев.

     Практически все опросы общественного мнения показывают, что часть населения – резко против кооперации, а часть готова безучастно смотреть на ее ликвидацию. В чем чаще всего  население обвиняет кооперативы? Вот полный перечень: неоправданно высокие цены, плохое качество продукции, услуг, усиление дефицита, переманивание рабочей  силы с государственных  предприятий, усиление инфляции, неоправданный перевод безналичных денег  в наличные; кооператоры – рвачи, думают лишь о наживе, в кооперативах работают в основном воры, обманщики, взяточники и т. д. Действительно цены высоки, продукция плохая, инфляция растет, многие кооперативы воруют и дают  взятки, но никак нельзя согласиться с тем, что виноват в этом кооперативный сектор, а с его ликвидацией исчезнут эти явления. Самостоятельным товаропроизводителям дано право самим устанавливать цены, и не их вина, что государство не разработало разумных методик и форм регулирования цен. Качество продукции во многом зависит от исходного сырья и средств производства, а сверхизбыточный спрос и огромная масса не обеспеченных товарами денег, приводящая к высоким ценам, и возможности не заботиться о качестве продукции, созданы не кооперативным сектором и не только в последние года. Обвинение кооперативов в усилении дефицита отражает только сильную неинформированность и низкую экономическую грамотность населения. Деятельность в целом уменьшает дефицит, ведь кооператоры производят дополнительную продукцию, а также балансируют рынок путем установления высоких цен. Справедливости ради можно сказать, что структурная деятельность кооперативов может привести к увеличению  дефицитности той сферы рынка, где покупателями является население, ибо некоторые виды сырья и материалов кооператоры закупают в розничной сети. Изготовив из этого сырья  продукцию, они продают ее по гораздо высоким ценам, но уже высокодоходным группам населения. Однако наивно считать, что в существующей системе торговли и распределения дефицитных товаров ликвидация кооперативов хоть что-то изменила бы в лучшую сторону. Те же люди будут заниматься в других формах. Дефицит порожден не кооперативами.

     Обвинения в адрес кооперативов в наращивании  инфляции и в незаконном конвертировании  безналичных денег в наличные тоже не выдерживают критики, особенно когда они исходят из уст банковских работников. Почти 80 % тех, кто обвиняет кооперативы в усилении инфляции, принадлежат к двум группам наименее информированных руководителей, а среди наиболее информированных таких вообще нет.

     Отношение населения к кооперации должно рассматриваться  как повод для просвещения  широкой и активной просветительской кампании, но не как критерий допустимости (или недопустимости) кооперации.

     Под сенью теневой экономики возник Рэкет и принял вначале форму «налогообложения» лиц, занятых незаконной деятельностью (валютные махинации, операции на «черном рынке», проституция, производственная деятельность на подпольных промышленных предприятиях). При этом он носил чисто присваивающий паразитический характер, если можно так говорить о преступлении. В обмен на «защиту», недонесения властям и т.д. дельцы теневой экономики делились частью своих доходов. Это, разумеется, отражалось и на потребителях, однако не слишком, поскольку у теневой экономики их было относительно немного.

     Кооперация  легализовала некоторые виды деятельности, которые считались ранее незаконными. Но условия для рэкета сохранились. Кооперация  все еще разобщена. Государственную политику в этой области никак нельзя назвать последовательной, что лишает кооператоров чувства соц. уверенности. Поэтому богатый, но  беззащитный, не чувствующий реальной поддержки государства и общества кооператор – лакомый кусочек для рэкетира. Поэтому и предприниматели «черной экономики», и  кооператоры делают ставку на силу. Опрос кооперативов Москвы показал: примерно в каждом пятом из 200 обследованных кооперативов есть охранники. Не стоит забывать, что навязывание себя в качестве охраны – традиционный ход рэкетиров.

     Кооператоры указывают на особую опасность объединения  рэкетиров с коррумпированной частью государственного аппарата и правоохранительных органов. Нетрудно теперь представить, почему кооператоры  неохотно обращаются к правоохранительным органам в случаях рэкета.

     Не  только сами кооператоры вынуждены  придерживаться возникших еще в  недрах «черной экономики» способов борьбы с рэкетом, но и общественное мнение различия между кооперативами и «частными лавочками» особенно в таком щекотливом  вопросе, также не делает. Распространение рэкета – признак относительной «незрелости» организованной преступности. Мировой опыт показывает, что в экономической деятельности организованной преступности присвоение - лишь первая, но не единственная стадия. Гораздо опаснее следующий виток. Промышленный рэкет теряет свою привлекательность и выгодность по мере совершенствования законности, укрепления правопорядка, консолидации жертв, преступных посягательств и т.п. Для организованной преступности  более выгодным становится не «стрижка купонов» с опекаемых предприятий, а прямое участие в их хозяйственной деятельности. Роль, которую вольно или невольно могут сыграть в раскручивании этого витка кооперативы, нельзя недооценивать. Их зависимость от «теневых» каналов распределения материальных и денежных ресурсов пока еще очень велика. Отсутствие нормально функционирующей системы материального снабжения, банковских услуг для кооперативного сектора толкает кооператоров в объятия либо дельцов «черного рынка», контролируют который преступные кланы, либо коррумпированных деятелей аппарата, в ряде случаев с ними смыкающихся.

     С другой стороны, огромное число кооператоров стремится «снять пенки». Опасаясь гос-х санкций, они выбирают сферы деятельности с максимально быстрым оборотом средств. Рэкетиры и лица, стоящие за их спиной, начинают смотреть на такие кооперативы уже не только как на источник доходов. «Быстрые  деньги» сейчас делают кооперативный сектор незаменимым звеном в «отмывании грязных денег» организованной преступности, «коррупционеров», дельцов теневой экономики.

     Итак, 10% подверженных рэкету кооперативов –  цифра минимальная. В крупных городах процент охвата больше.

     Под влиянием среды, в которой развивалась кооперация, противоречивые тенденции в ней усилились. Прежде всего, возрастала экономическая дифференциация кооперативов. Это влияние, нормальное для рыночных условий, в значительной мере было связано с ухудшением ресурсной базы развития кооперации.

     Усилилось социальное расслоение кооперации, и  начался ее распад на ряд самостоятельных  некооперативных форм. Произошла  дифференциация в положении кооперативов, набравших силу и средства на первых этапах, завоевавших рынок, и тех, которые вновь создавались. Первые направляли усилия на организацию союзов, создание акционерных и совместных предприятий, вели внешнеэкономическую деятельность. Вторые часто не могли начать внешнеэкономическую деятельность, а иногда начав, вынуждены были вскоре закрываться. Часто их закрывали местные органы, не заинтересованные в них.

     Отсутствие  культуры кооперативной деятельности, несоответствие реальных целей многих кооперативов сути кооперативных отношений, функционирование неразрешенного частного хозяйства под видом кооперации, стремление союзов кооперативов становиться коммерческими структурами, сращивание «кооперативной  верхушки» с государственным аппаратом, противоречия, сложившиеся в государственном хозяйстве и обществе, привели к тому, что в середине 1991 года новая кооперация вступила в этап ее свертывания и перерождения кооперативной формы. Во-первых, официальное разрешение вести хозяйство, основанное  на частном или частно-коллективном предпринимательстве, сделало ненужной кооперативную форму для прикрытия этих видов деятельности. Во-вторых, началось открытое давление на кооперативы с целью смены кооперативной формы на частную или частно-коллективную. В этом проявилась новая идеологизация экономических отношений, жертвой которой стала значительная часть кооперативов. Развернулось преобразование их в различные виды частных и коллективных предпринимательских структур, в регионах проводилась обязательная перерегистрация кооперативов в товарищества с ограниченной ответственностью, что вело к еще большему уменьшению числа кооперативов. В-третьих, государственная программа приватизации в 1992-1993 гг. предусматривала ограниченное число форм приватизации и видов приватизированных предприятий. Приватизация в направлении создания кооперативного хозяйства этой программой не предполагалось, что также стало проявлением новой идеологизации экономики и фактором свертывания кооперации. В-четвертых, фактически исчезла правовая база развития кооперации. В российском законодательстве не осталось понятия «кооперация». Иногда  товарищество с ограниченной ответственностью или акционерное общество закрытого типа отождествляется с кооперативом. Но кооператив основан на членстве, связанном с трудом самого члена кооператива, в то время как владение долей капитала вовсе не предполагает обязательности такого труда. Кооператив – открытая хозяйственная форма. Кроме того, сущность кооперации связана не только с достижением коммерческих целей, получением дохода кооперативом в целом и каждым его членом, но и с достижением других  экономических и социальных целей. Товарищество с ограниченной ответственностью является разновидностью обычных коммерческих структур. В-пятых, отсутствие правовой базы, криминогенная обстановка, которая сложилась в стране (продажа банками информации о положении дел на предприятиях и основанный на этом рэкет, необходимость давать взятки тем, кто предоставляет кредит и делает заказ на производство, «дикая» конкуренция и т.п.), вынуждает кооперативы официально самораспускаться и искать иные формы функционирования. Новая кооперация сыграла  важную  историческую роль как источник воссоздания в стране частного и всего негосударственного сектора. Причем это воссоздание на первых этапах происходило, прежде всего, в результате образования новых предприятий, включения в экономический оборот неиспользуемых мощностей и ресурсов. Но нельзя признать закономерным то обстоятельство. Что в очередной раз не был реализован экономический и социальный потенциал самой кооперативной формы. Новая кооперация не смогла закрепиться в реформируемой экономике, превратиться в ее кооперативный сектор.