Особенности институционального направления экономики

Линию, начатую Митчелом, впоследствии успешно продолжили такие ученые, как Р. Фишер, Р. Фриш, М. Калецкий, Я. Тинберген, которые также занимались изучением и выявлением циклических процессов в экономике. Они сумели построить экономические модели циклов развития США за 1919—1932 гг., Англии за 1870—1913 гг., Голландии — за 1923—1937гг. В целом их труды, наряду с работами ученых других школ и течений в экономической мысли, способствовали становлению эконометрики, что повысило объективность получаемых результатов, их надежность, резко увеличило эффективность и быстроту анализа.

5. Рональд Г.  Коуз – представитель неоклассического подхода

Английский экономист  Рональд Гарри Коуз (родился в 1910 г.) всю свою жизнь старался рассматривать реальный мир экономических явлений, а не оставаться в рамках экономики «на классной доске» [11,с. 199].

На формирование интересов  Коуза большое влияние оказало изучение работы Ф. Г. Найта «Риск, неопределенность и прибыль», впервые опубликованной в 1922 г. и пробудившей интерес к проблеме экономических организаций и институтов, а также книги Ф. Уикстида «Элементарный смысл политической экономии» (1933), доказавшей возможность анализа экономических проблем без обращения к высшей математике.

В 1931 – 1932 гг. Коуз, находясь в США, изучал структуру американской промышленности и собранный материал обобщил в статье «Природа фирмы» (1937), где затронул фундаментальную проблему экономической организации. В противовес преобладающей в экономической литературе традиции, отводящей главную координационную роль рыночному механизму, Коуз первым поставил вопрос об организующей роли деловой фирмы, которая может вмешиваться в действие рыночных сил и даже расстраивать рыночные сделки. Фирма определялась Коузом как замещающая рынок организационная структура, для которой характерной является наличие сети контрактных взаимоотношений. Экономические агенты сталкиваются с выбором, организовать ли свою деятельность через рыночные сделки, либо прибегнуть к согласованию действующей структуры фирмы. В статье рассматривалась природа этого выбора и объяснялось появление фирмы как заменителя рыночных операций с целью уменьшения общественных издержек, связанных с действием рыночного механизма.

Анализируя проблему размера  фирмы, Коуз сформулировал ряд правил, определяющих ее величину. Его концепция фирмы основывалась на сопоставлении издержек, связанных с осуществлением трансакций (сделок) непосредственно на рынках и внутри фирмы. Фирма будет расширяться до тех пор, пока издержки на организацию одной дополнительной трансакции внутри фирмы не сравняются с издержками на осуществление той же трансакции через обмен на рынке. Возрастание издержек, связанных с организацией и координацией деятельности предпринимателей, в конечном счете ограничивает перемещение дальнейших операций от рынка к фирме.

Размер любой фирмы  имеет тенденцию возрастать вместе с улучшением технологии управления. Коуз не давал объяснения тому, почему сделки имеют место как внутри фирмы, так и через рынок, и какие факторы определяют это разделение. Точно так же сегодня оспаривается тезис Коуза о том, что фирма заменяет рынок, или, иными словами, что рынок факторов заменяет рынок продуктов. Скорее один тип контрактов (например, контракты по заработной плате, рентным платежам) заменяет другой (например, контракты, касающиеся рынка продуктов). Выбор будет сделан в пользу соглашения с более низкими издержками. А поскольку система контрактов отличается большим разнообразием и распространяется на всю экономику, то понятие фирмы и вопрос о ее размерах часто оказываются неопределенными. Тем не менее именно Коузу принадлежит заслуга включения трансакционных издержек (ТАИ) в анализ экономической организации.

После второй мировой войны  Коуз продолжил ранее начатые исследования в области организации общественной службы, в частности, почтовой службы и радиовещания. Результатом этих исследований стала книга «Британское радиовещание: изучение монополии» (1950). Сохранив интерес к институциональным проблемам, Коуз в 50-е годы написал несколько статей: «Почтовая монополия в Великобритании: исторический обзор» (1955), «Федеральная комиссия по средствам сообщения» (1959), «Британская почтовая служба и курьерские компании» (1961), анализирующих проблемы происхождения и устойчивости государственных монополий на примере учреждений средств связи и радиовещания.

Наибольшую известность  получила статья «Федеральная комиссия по средствам сообщения» (1959), которая  считается классическим примером институционального анализа. В ней критически анализировалась  деятельность, назначенной конгрессом США, федеральной комиссии по средствам  сообщений, в задачу которой входило  управление средствами информации, в  том числе отбор лицензий на пользование  эфиром и регулирование содержания программ радиовещания. Коуз оспаривал правомочность подобной деятельности, считая, что исходя на словах «из соображений общественного интереса, выгоды или необходимости», комиссия на деле навязывает обществу собственные стандарты и покушается на свободу прессы, разновидностью которой он считал радиовещание. В центр проблемы Коуз поставил право собственности, с наличием или отсутствием которого связано действие ценового рыночного механизма, который необходимо было использовать при решении вопросов, связанных с распределением диапазона частот. Поскольку находящаяся под контролем правительства значительная часть частотного диапазона не могла быть подвержена действию ценового механизма, Коуз поставил вопрос о том, какими правами должен обладать покупатель, заплативший за пользование эфиром наибольшую цену, и выдвинул проблему создания рациональной системы прав собственности.

В своем анализе Коуз оспаривал классический подход Пигу, в соответствии с которым в конфликтных случаях участник, наносящий ущерб, должен быть наказан. Коуз утверждал, что если это будет сделано, последнему также будет причинен вред. По его мнению, уменьшение нанесенного ущерба может быть достигнуто более эффективным путем через рынок на основе четкого определения прав собственности. Внешние проблемы, имеют, в сущности, взаимообусловливающую или симметричную природу. Если деятельность А наносит ущерб В, то последующие ограничения, накладываемые на А с целью защитить В, вредят А. Социальная проблема заключается в нахождении оптимального решения с точки зрения ситуации в целом, а также оценки того, какой из ущербов связан с наименьшими потерями для общества. Изложенный подход получил, с легкой руки Дж. Стиглера, название теоремы Коуза. Существует несколько формулировок теоремы Коуза, в том числе в сильной и слабой форме. Здесь достаточно привести одну из них, а именно, при нулевых трансакционных издержках первоначальное распределение прав собственности не влияет на эффективность размещения ресурсов [17,с.45]. Экономисты Чикагского университета оспаривали правильность концепции Коуза, но он защитил свою позицию в открытой дискуссии, приехав в Чикаго. Присутствовавшие на этой встрече впоследствии отзывались о ней как «о самой жаркой дискуссии в их жизни» /11, с. 202/. Коузу удалось полностью убедить собравшихся в своей правоте.

Позже Коуз изложил свои выводы в статьях «Проблема социальных издержек» (1960), «Маяк в экономической теории» (1974) и других, где предложил скорректированную исследовательскую программу, позволяющую преодолеть границы неоклассической теории в изучении проблем внешних эффектов и связанных с ними вопросов.

В одной из самых цитируемых работ, а именно, в статье «Проблема  социальных издержек» (1960) Коуз предложил изучение воздействия трансакционных издержек, препятствующих добровольному изменению прав собственности, на распределение реальных ресурсов. Он показал, что там, где ТАИ имеют место, распределение прав собственности может влиять на производственные решения. Социальная проблема в этом случае заключается в оптимальном распределении прав собственности. Работа представляла собой удачное сочетание общего анализа с конкретными данными и давала ясную экономическую интерпретацию правовых решений предприятий, связанных с вопросами собственности.

Нобелевская премия по экономике  была присуждена Коузу в 1991 г. за открытие и прояснение значения трансакционных издержек и права собственности для институциональной структуры и функционирования микроэкономики. Своими работами, раздвинувшими рамки микроэкономической теории, Коуз совершил прорыв в понимании институциональной структуры экономики, внеся существенный вклад в осознание механизма ее функционирования. Сегодня его идеи являются определяющими в исследованиях как экономической теории, так и юриспруденции.

6.  Дуглас С.  Норт

Дуглас Сесил Норт (родился в 1920 г.) - американский экономист и статистик, специалист по экономической истории и истории экономических учений, Нобелевский лауреат по экономике (1993) [9]. Его ранние исследования по истории экономики сосредоточились на платежном балансе и привели к выдающейся разработке экспортно-ориентированной модели американского роста, оформившейся в монографии «Экономический рост Соединенных Штатов, 1790-1860 гг.» (1961). Следующая монография «Рост и благосостояние в американском прошлом: новая экономическая история» (1966) открыла новый подход к экономической истории: количественно ориентированный и четко определенный теорией. Эта работа отличается краткостью и отсутствием внимания к деталям институциональных или правовых изменений, которые были особенностью его более ранних обзоров. Парадоксально, но пока Норт подчеркивал зависимость экономического роста от свободных рыночных институтов, читатели получили небольшой доступ к деталям изменяющейся правовой и регулирующей среды, которая описана как эволюционная экономика. Его подход к институтам может быть с пользой противопоставлен соответствующим главам книги Дж. Хьюза «Американская экономическая история» (1990), которая в своей трактовке напоминает раннюю традицию американского правового наследия, пришедшего из Европы, и его последствия.

Интерес Норта к рыночным институтам развивался в течение 25 лет. Так, в своей статье (1968), посвященной оценке роста эффективности океанского судоходства, он отмечал, что сокращение пиратства и улучшение организации (а не технологические изменения) были основными двигателями роста в этом секторе, и это обостряло его интерес к трансакционным издержкам, как потенциальному тормозу роста выпуска, и роли политической и экономической организации в их преодолении. Его работы вышли за рамки секторальных эмпирических исследований. Начиная с 1971 г., Нортом были написаны серии статей и книг, в которых на национальном и интернациональном уровнях рассматривались причины и последствия институциональных изменений.

В совместной работе «Институциональные изменения и американский экономический  рост» (1971) Л. Дэвис и Д. Норт, получив вдохновение из литературы по общественному выбору, пытались объяснить, когда и почему организовались группы интересов, чтобы изменить правила, которые ограничивали их, в процессе изменения сферы действия ТАИ и перспектив для их роста. Работа Д. Норта и Р. Томаса «Подъем Западного мира: новая экономическая история» (1973) была ещё более амбициозна, так как авторы на 158 страницах пытались объяснить развитие Европы за восемь веков. Особенно в отношении периода до 1500 г. Норт и Томас стремились использовать то, что они рассматривали как чисто «экономические» переменные (технологию и демографические изменения), чтобы объяснить упадок феодализма и развитие институтов рыночной экономики. Их попытка была выдающейся из-за явного уклонения от «ad hoс7» обращений к институтам, культуре или правовому постоянству, как силам, обладающим своим собственным правом [19, р.135]. Эту работу критиковал С. Фенолтея в 1975 г. за её поверхностную трактовку исторического материала, а А. Филд позднее (1981) за её несостоятельность удовлетворить недостижимое методологическое обещание. Если рост населения привел к упадку феодализма в XI-XIII веках, то почему уменьшение населения после «Черной смерти» не повернуло процесс в обратную сторону? Ответ Норта и Томаса гласил: рост отношения «земля - труд» увеличил торговую силу тех земледельцев, которые выжили. Но это противоречит тому, что выдвигал Евсей Домар в 1970 г. для объяснения возникновения крепостного права в Восточной Европе, так же как и рабовладельческой системы в Америке. Высокое (или растущее) отношение «земля - труд» не может быть одновременно объяснением свободы в Западной Европе и крепостничества/рабства в Восточной Европе и Американском Юге. Чтобы понять смысл этих историй, необходимо (явно или неявно) признать независимую роль самих институциональных режимов и влияния культуры, которое может усиливать их. Чтобы понять, почему такие режимы порой изменяются, а иногда нет, необходима, кроме того, историческая, специфическая методология. Напротив, Томас и Норт были ведомы желанием рассмотреть правила как конечные производные от более «фундаментальных» данных, таких, как технологии и вклады ресурсов.

Исходя из обозначенной перспективы, институциональные детали развиваются  в основном для показа силы модели, а не потому, что такие детали могут быть причинными по праву. В  конце концов институциональное изменение становится эпифеноменальным и не может объяснить, почему регионы с доступом к таким же вкладам ресурсов и технологическому опыту различаются траекториями роста.

Последующие публикации Норта отражают неудачную борьбу за примирение двух позиций: одна из которых состоит в том, чтобы объяснить институциональные изменения как результат максимизирующего поведения, ограниченного только технологией и вкладами ресурсов; другая – чтобы использовать институциональные изменения для объяснения различий в экономическом функционировании. Его третья книга «Структура и изменение в экономической истории» (1981) частично отвечала на критику более ранних работ. Норт явно признавал идеологию, как независимый фактор влияния, объединяющий индивидуумов вместе и преодолевающий проблемы безбилетника. Другими словами, идеология может объединить вместе западных лордов или американских рабовладельцев, давая им возможность навязать свои принудительные трудовые режимы в регионах в высоким отношением « земля-труд», вместо иных благоприятных торговых условий для земледельцев. Однако же большая часть исследования отражает язык и цели, поставленные в ранних работах, а выводы критики не были полностью учтены [19, р.136].

В книге Норта «Институты, институциональные изменения и функционирование экономики» (1990), как предполагает ее заглавие, разделы и особенно часть III, делается более явное ударение на последствия институциональных изменений, но в целом упорно присутствует анализ общественного выбора: почему и когда институты изменяются, хотя и с большей квалификацией.

Главное достижение Норта связано с его неутомимой манерой, с которой он принудил большие сегменты экономической профессии, признать важность институтов. Хотя он никогда полностью не предавался попытке создать эндогенную теорию институциональных изменений, его работы развивались и теперь включают больше положений и разделов, с которыми была согласна критика более ранних работ.

Однако критические чувства  не притупились. Внимание Норта к институциональным деталям в дальнейшем было ограничено пространством, посвященном объяснению (или, иногда, критике) теоретической литературы, в которой он черпал вдохновение. Кроме того, его терпимость к двусмысленности и желание привносить идеи из разных теоретических традиций вызывает недовольство у тех, кто пытается систематически осмыслить его работу. Ключ к разрешению этого недовольства может находиться в различии между научными исследованиями, касающимися источников институциональных изменений, и исследованиями, которые направлены на изучение последствий. Вопросы, имеющие отношение к причинам, несомненно важны, но экономисты имеют относительно небольшое сравнительное преимущество в обращении к ним. И, наоборот, они имеют огромные возможности говорить о произошедших последствиях, которые могут быть полезны в проведении государственной политики. Фокусируясь на последствиях и осознавая, что исследование истоков требует исторического и специфического подхода и не обязательно обусловлено изучением экономической теории как таковой, можно больше преуспеть в понимании того, почему институты действительно имеют важное значение. Своими работами Дуглас Норт настроил экономистов на постановку и решение этих интеллектуальных проблем.