Постиндустриальная экономика

 
Россия в  контексте индустриальной периферии  
 
В России отказ властей в 1991 и 1993 годах от реализации программы постиндустриального развития и ставка на формирование индустриального общества с преобладанием первичного сектора экономики привели уже к 1996 году к окончательному вписыванию в периферию постиндустриального мира, сформировал подверженность закономерностям ее функционирования. Правящий класс в России имеет сегодня мотивацию homo oeconomicus, а власть его базируется на обладании материальными активами. Российское государство сегодня не имеет достаточной ресурсной базы для своего существования в силу убыточности экономики. Стабильность режима в силу этого может поддерживаться только дотированием извне. Если в 1992-98 году это дотирование осуществлялось в форме кредитов, то с 1998 преобладает дотирование в натуральной форме в виде бесплатных поставок миллионов тонн зерна, разворовать которое непосредственно невозможно, и предварительно необходимо реализовать его населению. В силу этого российская экономика обречена переживать каждые 3-4 года кризис образца августа 1998 года, выходом из которого является резкое снижение уровня жизни народа и очередное обесценение активов самого правящего класса. Непонимание характера закономерностей, которые порождают такой характер динамики делает эти проявления неожиданными для общества в целом, его элиты и государства в частности. Крах элиты в этих условиях очевиден. Ее власть базируется на материальных активах, ценность которых перманентно падает. Гигантские инвестиции в заграничную недвижимость обесценились и потеряли львиную долю ликвидности. Рыночная стоимость материальных активов внутри страны падает. Если в 1997 году Форбс включил ряд российских бизнесменов в свой список миллиардеров, то после краха 1998 года там не нашлось места никому из них. Самые крупные состояния в России меньше годичной зарплаты американского менеджера из первой сотни. Общая рыночная стоимость национального богатства РФ в 2000 году оценивается в сумму не более $500 млрд. Это примерно равно капитализации одной транснациональной корпорации из числа крупнейших, например, Microsoft, где занято около 20 тысяч сотрудников. ВВП РФ в 2000 году не превышает $150 млрд, что соответствует оборотам одной корпорации из числа крупнейших. Таким образом место РФ в мире сопоставимо сегодня не только с местом крупных постиндустриальных держав, а с местом отдельных корпораций. 

 
Государства в контексте постиндустриальной цивилизации  
 
В доиндустриальных обществах целью государства был контроль территории. Индустриальное общество принесло концепцию национального государства, базой которого стала не территория, а нация, в интересах которой осуществлялся контроль не только территории, но также ресурсных баз и глобальных интересов. Постиндустриальное общество сохраняет концепцию национальных интересов, но резко снижает ценность контролируемой нацией территории. Грубо говоря, размер этой территории перестает играть заметную роль в оценке национальных ресурсов. Преобладающая роль информационных ресурсов в обществе XXI века принципиально меняет возможности контроля государством ресурсной базы. Мгновенный и свободный характер перемещения этих ресурсов, отсутствие их связи с территорией и территориальными институциями сводит возможности такого контроля почти к нулю. Мобильность физического присутствия постиндустриального проекта влечет его способность к юридической привязке к любой территории. Результатом уже к концу XX века стало юридическое перемещение постиндустриальных предприятий в офшоры или в государства с наиболее благоприятной налоговой и правовой средой. Традиционные методы контроля через создание затруднений и вымогательство при их преодолении, то есть связанные с ограничением экономической свободы, не только оказываются крайне неэффективными, но и влекут резкое сокращение ресурсной базы нации и государства в связи с вытеснением из сферы данного государства экономической активности его граждан. Ответом на любые стеснения экономической свободы в постиндустриальном обществе оказывается глобальный офшор. Вы хотите лицензировать наши услуги? Вы рассматриваете вопрос больше двух недель? Ваши чиновники желают получать за свою волокиту взятки? Вы устанавливаете неприемлемую плату за лицензирование? Тогда наши клиенты будут получать эти услуги от иностранного предприятия, которое платит налоги государству, предоставившему нам лицензию по интернету без проволочек, хотя физически все наши работники находятся здесь, работая на "иностранную" компанию. Можно, конечно, устанавливать те или иные препоны для работы через офшоры. Они могут нанести определенный ущерб хозяйствующим субъектам, еще больший ущерб национальной рабочей силе, но дать государству контроль над постиндустриальной ресурсной базой они не в состоянии. В постиндустриальном мире в выигрыше оказываются государства, обеспечивающие максимум экономической свободы, то есть имеющие минимальную коррупцию и обеспечивающие защиту от криминала. Налоговый режим играет не последнюю, но и не первую роль. Дания или Швеция, имея самые высокие в мире налоги, остаются крайне привлекательными для инвестиций, находясь в числе наиболее экономически свободных стран. Россия, где налоги значительно ниже, но уровень экономической свободы крайне ограничен криминальным давлением, коррупцией и гигантским избытком лицензирования, является классической страной бегства капиталов на протяжении всего последнего десятилетия XX века. В условиях ослабления территориального контроля резко возрастают позиции крупных городов как постиндустриальных центров. На уровне города возможен значительно больший контроль за ресурсами через посредство социальной среды, заинтересованность бизнеса в поддержке городских властей и т.п. В этих условиях национальное государство перерождается в конфедерацию больших постиндустриальных городов, каждый из которых контролирует и дотирует территорию, являющуюся его индустриальной периферией (контадо, область, провинцию), где сохраняются полуфеодальные отношения. Это влечет мощное социальное расслоение, которое стимулирует переток населения в мегаполисы при обезлюдении территорий. В странах ядра, где постиндустриальная экономика рассредоточена по территории достаточно равномерно, и доступ к ее благам есть во всех населенных пунктах, перерождение государства в конфедерацию городов не произойдет. В странах догоняющего развития, где становление постиндустриализма целиком сосредоточится в городах-локомотивах, этот процесс неизбежен. В странах СНГ сегодня лишь два-три десятка городов способны совершить постиндустриальный рывок, если к этому будут созданы условия. Наиболее вероятными кандидатами являются (в порядке перспективности) Петербург, Москва, Новосибирск, Самара, Красноярск, Томск, Киев, Нижний Новгород, Ереван, Омск, Минск, Дубна, Иркутск, Екатеринослав, Одесса, Екатеринбург, Владивосток, Харьков, Ташкент, Хабаровск, Казань, Уфа, Волгоград, Ростов. Реализация мобилизационного проекта может расширить этот список.  
Е.В.Гильбо