Развитие теории рынка и рыночных отношений в экономической науке. Современные подходы к определению рынка

Политическое поле России — это система, включающая в себя рынок имиджей кандидатов и действующих политиков; отлаженная и разветвленная система рыночной инфраструктуры (медиа-холдинги, органы государственной власти, суды, избиркомы); наличие «рынка покупателей»; наличие конкуренции за потребителей между производителями политических товаров и услуг; свобода выбора покупателями (потребителями) продавцов (изготовителей), а продавцами — покупателей.

 Д.В. Нежданов отмечает, что, если советский политический рынок в большей степени тяготел к жесткой командно-административной форме хозяйствования, централизованному распределению ресурсов, опирался на мощнейшую систему идеологической пропаганды, насилие и низкий уровень политической культуры, то современный политический рынок ориентирован на добровольное подчинение, взаимное уважение, а не страх, относительную свободу выбора, высокую конкуренцию и более широкое действие саморегуляторов, благодаря нормам конституционного законодательства, обеспечивающим относительное правовое равенство субъектов политики. Как полагает Г. Сатаров, после семидесятилетнего господства политического, экономического, идеологического монополизма, после отчаянных попыток перехода к политической и экономической свободе можно утверждать, что Россия перешла к свободному политическому рынку. «Он еще диковат, страдает всеми известными детскими болезнями, у него еще ломается голос и он тянется подражать «взрослым». Наш политический рынок еще не создал «культуры потребления», и потому немалая часть населения России страдает своеобразным заворотом кишок. Но бесспорно одно − он уже свободен. Более того, его свобода нередко выплескивается за «осознанную необходимость», приобретая разнузданные и нелепые формы». Рынок политических идей, политических лозунгов, политических лидеров − это не просто метафора. Здесь тоже наблюдаются свои колебания конъюктуры, действует свой баланс спроса и предложения, бушует инфляция, происходят банкротства. Если в экономике мы никак не можем прорваться на рынок, то в политической жизни девальвация старых ценностей еще не сменилась устойчивой «новой валютой». Вместе с тем в России именно на политическом рынке действует самая мощная реклама, основанная на самом беспомощном маркетинге. Процесс смены политических ценностей, установок, диспозиций, симпатий, протекающий в России, чрезвычайно динамичен, как и сама политическая жизнь. Опираясь на методологические подходы С. Липсета и С. Роккана о разломе политической сферы по линии истеблишмент/антиистеблишмент, И.Л. Недяк в изучении политического рынка как эмпирически наблюдаемого объекта выделяет два субрынка: «высокая политика» и «низкая политика». В зону высокой политики помещаются две подсистемы: электоральный рынок и рынок государственной власти; в зону «низкой» политики – рынок политической активности. [2, стр.143]

Собственно политический рынок есть взаимодействие этих трех подсистем, трендом которого является постепенное включение проблемного поля «высокой политики» в сферу интересов акторов «низкой политики». Далее в обозначенной системе координат политический рынок рассматривается как взаимодействие статической сферы политического обмена (субъектов обмена) и динамической сферы политического обмена (отношений обмена). Современным электоральным рынкам присуще повышение роли трансакций второго порядка, которые, в силу усиления брокерских функций партии, работают на «понижение» роли трансакций первого порядка и меняют конфигурацию «силовых линий» политического поля. Специфика российского политического рынка заключается в наличии субъекта «надпервого» порядка: избыточного и дуалистичного государства. Оно детерминирует содержание и уровни трансакционных отношений всех субъектов политических субрынков и сфер. Таким образом, политический рынок в современном российском обществе становится важной характеристикой социальной реальности, поскольку конкуренция – это атрибут рыночного общества. По форме конкуренция – это соперничество, по содержанию – процесс борьбы за более благоприятные условия социальной деятельности в целях достижения определенной цели, прежде всего, политического успеха. Ключевой механизм политической конкуренции – это избирательный механизм, основанный на всеобщем равном и прямом избирательном праве и тайном голосовании – свободные выборы представителей граждан в избираемые органы государственной и местной власти. Соответственно, политическая конкуренция в условиях плюрализма является одним из важнейших демократических институтов общества, интегрируя в себе множество показателей, отражающих положение дел в обществе. В свою очередь, политический рынок как неотъемлемая часть демократического общества представляет собой рынок политических идей, программ, а также партий, движений и лидеров, выражающих эти идеи и программы. В определенный период времени (смена парламента, президента), а также в определенных политических, социально-экономических ситуациях массами могут быть призваны те или иные идеи и стоящие за ними политики. Предвыборная борьба идей, программ, политиков − суть политического рынка.

4 Особенности институционального рынка

Впервые понятие рынка институтов в явном виде было введено в 1994 году С. Пейовичем и развито в его более поздней статье 1996 года: "Рынок институтов - это процесс, который позволяет индивидам выбирать правила игры в их сообществе. Посредством своих добровольных взаимодействий индивиды оценивают уже существующие правила, определяют и проверяют пригодность новых. Важнейшей функцией этого конкурентного рынка выступает поощрение институциональных инноваций и форм адаптивного поведения" .  Как видно из приведенного определения, четких обоснований того, что характеризуемый процесс представляет собой именно рынок, а не феномен иной природы, в нем не содержится. В этой связи следует подробнее рассмотреть вопрос о том, является ли рынок институтов по Пейовичу рынком в строгом смысле этого слова. Для этого нужно сначала охарактеризовать последний. Понятие рынка не имеет какого-либо единственного определения. При всем различии дефиниций нетрудно выделить ряд общих моментов, свойственных определениям рынка:

- наличие нескольких субъектов, располагающих благами, которыми  они готовы, в принципе, обменяться;

- установление ими пропорции  обмена (цены) в результате заключаемой  добровольной сделки;

- учет собственных интересов  и доступной информации при  заключении сделки.

Из этих признаков вытекает, что любой рынок можно кратко охарактеризовать как географическое либо функциональное пространство (локус коммуникаций), на котором происходят обмены и заключаются взаимовыгодные сделки. Ведь наличие такого пространства есть обязательное условие для получения информации о партнере и обмена ею в ходе переговоров о заключении сделки. Если сопоставить теперь определение "рынка вообще" с дефиницией институционального рынка Пейовича, можно утверждать, что отражаемый ею процесс действительно обладает основными чертами рынка.

 На любом рынке продавцы  и покупатели заключают сделки. Естественно полагать, что на  рынке институтов заключаются  институциональные сделки. Это понятие  введено Д. Бромли и обозначает "действия, предпринимаемые в соответствии с новыми экономическими условиями с целью установления нового институционального устройства". Если трактовать понятие институционального устройства достаточно широко, можно утверждать, что массовый выбор для совершения действий определенной институциональной формы действительно ведет к установлению нового институционального устройства, в то время как, напротив, спорадический, редкий его выбор будет обусловливать сохранение старой институциональной структуры.[3]

Институциональные сделки  представляют собой обмены (перераспределения правомочий собственности), объектами которых являются те или иные правомочия собственности. Иначе говоря, это договоренности по поводу перераспределения прав применения правомочий владения, пользования, получения дохода и т.п. относительно некоторых ресурсов или потребительских благ.

Примером явной институциональной сделки могут служить действия по установлению новых правил государственной регистрации фирмы или ее товарного знака, нового порядка лицензирования в каком-то регионе занятий определенным видом деятельности, частные договоренности о применении впредь во взаимообменах только некоторых фиксированных типов контрактов, установление измененного порядка подчиненности внутри фирмы и т.п. Для явных институциональных сделок существенно, что они определяют новое правило, не указывая и не предопределяя, какие конкретные будущие трансакции будут в соответствии с ним осуществляться, фиксируя только тип таких трансакций. Именно такое задание правила для некоторого типа трансакций составляет цель заключения явной институциональной сделки.

Примерами неявных институциональных сделок будут служить: заключение сделки о поставках товаров с предоплатой; заключение той же сделки в бартерной форме; регистрация предприятия в форме общества с ограниченной ответственностью; нерегистрация предприятия, т.е. фактически заключение договоренности с потенциальными партнерами о том, что предстоящие контракты с ними не будут иметь государственной защиты; устное, а не письменное определение нового порядка взаимодействия работников в организации, и т.п.[3, стр.13]

Иституциональный рынок, это тот локус, где заключаются неявные институциональные сделки. Этим он отличается от политического рынка как локуса заключения явных институциональных сделок. Исходя из сформированного понимания, нетрудно заметить, что институциональный рынок существует в любой экономической системе. Ведь в каждой из них экономические (хозяйственные) операции неизбежно осуществляются в определенной институциональной форме, причем однозначная связь между содержанием операции  и ее формой, как правило, отсутствует, так что практически все экономические действия допускают множественность правил, по которым их можно осуществлять. При этом выбор правил происходит из множества как формальных, так и неформальных институтов, релевантных содержанию намечаемого к выполнению исходного "товарного" действия агентов.

Характеризуя институты как предметы купли-продажи на рынке, т.е. как товары, необходимо, прежде всего, обратить внимание на то, что они представляют собой предметы длительного пользования, т.е. капитальные активы, способные приносить доход в течение продолжительного (неопределенного) периода времени. Для обеспе- чения производительного использования института каким-либо индивидом он должен быть в определенном смысле приобретен последним. Такое приобретение по своим характеристикам более всего напоминает аренду - ведь применив данное правило действия в течение какого-то промежутка времени, индивид "отставляет" его, чтобы вернуться к его использованию в случае возникновения необходимости. Однако у кого экономический агент "арендует" такой актив? В каком смысле и как существует последний в те периоды времени, когда он не используется кем-либо из хозяйствующих индивидов? Ответы на эти вопросы представляются весьма важными для понимания институционального рынка, который, в свою очередь, выступает, важнейшим звеном (и механизмом) всего процесса институциональных изменений.

5 Особенности экономического рынка

Данная экономическая система получила это название потому, что главным способом принятия хозяйственных решений является «рынок», под которым понимают способ согласования интересов покупателя и продавца на основе спроса и предложения благ. Это означает, что рыночная система является саморегулируемой системой, в ней не должно быть ни дефицита, ни избытка товаров и услуг. В такой системе все продается и все покупается: земля, труд и капитал. Все экономические объекты являются частной собственностью людей и предприятий, которые стремятся ее использовать с максимальной отдачей, то есть эффективно. Таким образом:

Рыночная экономика-это система, основанная на частной собственности, экономическое развитие которой регулируется рынком.

Роль государства в рыночной экономике незначительна. Ему отводится роль «ночного сторожа», «наблюдателя», который не вмешивается в экономическую деятельность общества. Производители не подчиняются ни власти, ни традициям, ни приказам государственных органов. Они самостоятельно решают вопросы о том, что, сколько, как, и для кого производить. Ответы на них определяют рыночные цены на товары и услуги:

- производить то, что можно выгодно  продать, то есть товары и услуги, которые пользуются потребительским  «просом;

- производить блага с наименьшими  затратами ресурсов;

-производить для тех, кто способен  заплатить максимальную цену.

Такие ответы объясняются просто. Главной движущей силой развития рыночной экономики является мотив прибыльности как следствие личного экономического интереса. Это способствует развитию конкуренции, которая вынуждает производителей постоянно совершенствовать технологию производства, снижать затраты ресурсов и цены на готовую продукцию.

В рыночной системе справедливость распределения благ обеспечивается:

- свободой выбора профессии, которая  наиболее ценится и высоко  оплачивается;

- свободой предпринимательства;

- свободой потребительского выбора.

Экономическая свобода рождает ответственность, но и дает возможность человеку и обществу в целом реализовать свои способности путем активной хозяйственной деятельности. Ярким тому примером служит Гонконг, демонстрирующий всему миру свои потрясающие экономические достижения. После таких лестных похвал рынку так и хочется порекомендовать именно этот путь экономического развития общества. Но не тут-то было. Великий экономический кризис тридцатых годов в США показал несовершенство, то есть недостатки рыночной экономики:

- стремление производителей к  монопольной власти на рынке;

- нестабильность развития экономики, которая выражается в периодической смене подъемов и спадов;

- загрязнение окружающей среды;

- рост безработицы и инфляции;

- усиление социального и имущественного  неравенства;

- отсутствие гарантий и прав  граждан на труд, образование, медицинское обслуживание, социальную помощь;

- отказ от производства невыгодных  общественных товаров, за которые невозможно взимать плату: дорог, мостов, маяков, линий электропередач.